Конец сентября и начало октября – это время, когда осень сменяется зимой.
Но в Цзинане, который находится к северу от реки Хуайхэ, погода уже почти такая же холодная, как зима на юге. Цзян Сюэнин последние два года провела в основном на юге и уже давно не испытывала такой сухой и холодной погоды. Внезапно столкнувшись с ней, она чувствовала себя не слишком комфортно. Пока она была в Цзинане вместе с Се Вэем, у неё даже не было желания выйти на улицу, чтобы развлечься, и она все время пряталась дома.
Она восстанавливалась довольно быстро.
Хотя время в горах было напряжённым, на обратном пути, когда её нес Се Вэй, она хорошо поспала. Когда она проснулась, Сюэнин чувствовала себя слабой, но благодаря уходу врача, она быстро восстановилась и стала такой же подвижной, как обычный человек.
Се Вэй же серьёзно пострадал.
Доктор Чжоу сказал, что из-за долгого пребывания в снегу у него обморожение ног, и в ближайшее время ему лучше не ходить. Ему периодически приносили заваренные лекарства, доктор приходил с аптечкой, проводя иглоукалывание и массаж для улучшения кровообращения.
Только на шестой день Цзян Сюэнин случайно открыла окно и увидела его, стоящего в коридоре.
Се Вэй, всё-таки, был ближайшим служителем Императора, значимым чиновником в столице.
С тех пор, как он прибыл в Цзинан, многие местные чиновники приходили к нему с визитами. Он встречал всех, как и в Тунчжоу, никого не отвергая, но ни слова не говорил о своём предстоящем путешествии на границу. Вместо этого он рассказывал, что по дороге их атаковали неизвестные люди, и приказал властям Цзинаня и соседних провинций усилить расследование и допросы.
Кто же мог заподозрить что-то?
Конечно, чиновники из разных провинций начали тщательно расследовать это дело, подозревая в беспорядках деятельность Школы Небесных Учений и немедленно доложили правительству обо всех подробностях этого инцидента.
Иногда Цзян Сюэнин даже боялась думать: действительно, не зря он в будущем сможет кроваво очистить дворец от изменников. Такие смелые и безрассудные дела, как это, он тоже осмеливается делать. И из-за хорошо подготовленных предлогов на предыдущих этапах, никто даже не подозревал его.
Бедные эти чиновники, подобострастные и трепещущие...
Кто бы мог подумать, что этот, похожий на святого, младший учитель Се Вэй, на самом деле, — изменник с мятежными намерениями?
Когда Се Вэй снова вышел из дома, его цвет лица казался гораздо лучше, чем в тот день, когда она его видела. Его черные волосы были собраны в узел одной чёрной деревянной шпилькой, а большая их часть была распущена. На нём была лёгкая одежда и ремень, а его белая одежда была настолько проста, что казалась воплощением простоты и естественности, подчёркивая его чистоту и неприкасаемость.
Это был вид спокойной элегантности.
Когда она его увидела, он тоже посмотрел в её сторону.
Цзян Сюэнин моргнула, всё ещё помня «ловушку», в которую она попала в тот день, когда пришла его навестить. Она была раздражена и испугана, борясь с собой по поводу того, как сохранить дистанцию с ним, и в последующие дни она не решалась его навещать.
Но теперь их взгляды встретились, и она не могла просто проигнорировать его.
Собравшись с духом, она подняла руку и издалека помахала ему в приветствие.
Се Вэй долго смотрел на неё, словно оценивая что-то, а затем просто улыбнулся. Он не сказал ни слова и не показывал намерения подходить к ней, а вместо этого продолжил идти вдоль галереи и, выйдя, направился на юг.
Это было не в сторону главных ворот.
Хотя Цзян Сюэнин в последние дни не выходила за порог, но двор был не таким уж большим, и она уже хорошо ориентировалась, гуляя по нему. Она сразу поняла, что южная сторона ведёт к кухне.
На мгновение она остолбенела.
В её голове всплыла фраза Се Вэя, сказанная им недавно: «В следующий раз приготовлю для тебя, чтобы ты признала, что я прав».
Неужели он всерьёз?
Цзян Сюэнин колебалась, глядя, как фигура Се Вэя исчезает в коридоре. Охваченная некой паникой от мысли, что это может стать реальностью, она без разговоров закрыла форточку, боясь увидеть что-то лишнее.
Но прошла минута, потом ещё одна...
Сидя в комнате, она всё время чувствовала себя неспокойно. Время от времени она, не сдержавшись, посматривала в щель окна.
Прошло, наверное, полчаса, и Цзян Сюэнин подумала, что Се Вэй, наверное, просто пошутил. В конце концов, джентльмены держатся подальше от кухни, и он, как полусвятой, вряд ли бы стал так серьёзно воспринимать её слова.
Но едва эта мысль мелькнула у неё в голове, как створки окна слегка задрожали.
Кто-то стоял снаружи и легонько постучал в окно:
– Открой.
Это был голос Се Вэя!
Цзян Сюэнин была в шоке. Она сидела под окном, её тело застыло. Подняв голову, она увидела сквозь белоснежную бумагу окна смутную фигуру человека.
Она мгновенно решила замолчать и притвориться, что её нет.
В конце концов, встреча была встречей, но разве она не могла выйти погулять и не быть в комнате?
Только вот обмануть Се Вэя не так-то просто. Его голос снова прозвучал сквозь оконную бумагу, на этот раз с лёгким насмешливым оттенком:
– С каких пор ты стала черепахой?
Очевидно, он всё понял.
Цзян Сюэнин не могла больше притворяться. C досадой она открыла створки окна и действительно увидела Се Вэя, стоящего снаружи. На одной руке его рукав был закатан, а в другой он держал тарелку с заманчивыми сладкими арахисовыми лепешками.
Лёгкий сладкий аромат смешивался с уникальным запахом жареного арахиса и проникал в комнату с ветерком.
Цзян Сюэнин в окне быстро взглянула на арахисовые лепешки, а затем снова перевела взгляд на Се Вэя. Натянув улыбку, она неловко обратилась к нему:
– Господин Се.
Се Вэй поставил тарелку с лепешками на подоконник.
Цзян Сюэнин уже на собственном опыте убедилась в его изощрённости и пообещала себе быть бдительной. Теперь, увидев его, она поспешно отреагировала:
– Благодарю за щедрость, Учитель, но я не достойна таких почестей. Всегда я должна почитать Учителя, поэтому прошу Вас забрать этот подарок.
Глубокие, как бездна, глаза Се Вэя устремились на неё, и он спокойно сказал:
– Ты всё время сдерживаешь свои желания, осторожничаешь, живёшь так беспокойно. Насколько это лучше, чем моё состояние?
Цзян Сюэнин застыла в недоумении.
Се Вэй, закончив говорить, не обращая внимания на её выражение лица или реакцию, повернулся и пошёл по коридору.
Цзян Сюэнин смогла прийти в себя только спустя долгое время. Она снова опустила взгляд.
Тарелка с арахисовыми лепешками всё ещё лежала на подоконнике.
Она по-прежнему считала слова Се Вэя очередной уловкой, но её мысли кружились. Она не могла не признать, что его слова были верны и звучали как гром среди ясного неба, обладая странным вдохновляющим эффектом.
Она не могла точно определить, слишком ли она согласна со словами Се Вэя, или же аромат этих арахисовых лепешек был настолько соблазнительным, что, сдерживая себя снова и снова, она наконец не смогла устоять и протянула свою виноватую ручку...
С первым же укусом сладкая корочка оказалась именно в меру сладкой, покрывая арахис, словно обливая его слоем масла. Жареная до золотистого цвета, напоминающая стеклянную глазурь, она была хрустящей, но не подгоревшей. Арахис был хрустящим и рассыпчатым, и после того, как он раскрошился, смешиваясь со сладостью, вкус превзошёл как арахис, так и сахар, идеально слившись воедино и взрываясь на её языке.
Цзян Сюэнин чуть не проглотила свой язык.
Это было так вкусно!
В прошлой жизни она имела удовольствие попробовать дичь, приготовленную Се Вэем, и персиковые пироги, но всё же дичь была поймана в горах, а пирогов хватило всего на несколько кусков – вкус первого был не так хорош, как второго, который быстро закончился.
В этой жизни это был первый раз, когда она пробовала что-то ещё, приготовленное Се Вэем.
Она просто не могла поверить в то, что кто-то мог так вкусно готовить!
Есть ли справедливость в этом мире?
Быть первым в учёбе – ладно, ведь по слухам Се Вэй был одарённым с детства; играть на цитре, быть выше других в стратегии – это тоже казалось естественным.
Но чтобы этот человек ещё и так хорошо готовил?
Цзян Сюэнин внезапно почувствовала, как будто её шлёпают по лицу, унижая с головы до ног.
Но её руки не могли остановиться.
Она съела одну лепёшку, затем взяла другую.
Но в Цзинане, который находится к северу от реки Хуайхэ, погода уже почти такая же холодная, как зима на юге. Цзян Сюэнин последние два года провела в основном на юге и уже давно не испытывала такой сухой и холодной погоды. Внезапно столкнувшись с ней, она чувствовала себя не слишком комфортно. Пока она была в Цзинане вместе с Се Вэем, у неё даже не было желания выйти на улицу, чтобы развлечься, и она все время пряталась дома.
Она восстанавливалась довольно быстро.
Хотя время в горах было напряжённым, на обратном пути, когда её нес Се Вэй, она хорошо поспала. Когда она проснулась, Сюэнин чувствовала себя слабой, но благодаря уходу врача, она быстро восстановилась и стала такой же подвижной, как обычный человек.
Се Вэй же серьёзно пострадал.
Доктор Чжоу сказал, что из-за долгого пребывания в снегу у него обморожение ног, и в ближайшее время ему лучше не ходить. Ему периодически приносили заваренные лекарства, доктор приходил с аптечкой, проводя иглоукалывание и массаж для улучшения кровообращения.
Только на шестой день Цзян Сюэнин случайно открыла окно и увидела его, стоящего в коридоре.
Се Вэй, всё-таки, был ближайшим служителем Императора, значимым чиновником в столице.
С тех пор, как он прибыл в Цзинан, многие местные чиновники приходили к нему с визитами. Он встречал всех, как и в Тунчжоу, никого не отвергая, но ни слова не говорил о своём предстоящем путешествии на границу. Вместо этого он рассказывал, что по дороге их атаковали неизвестные люди, и приказал властям Цзинаня и соседних провинций усилить расследование и допросы.
Кто же мог заподозрить что-то?
Конечно, чиновники из разных провинций начали тщательно расследовать это дело, подозревая в беспорядках деятельность Школы Небесных Учений и немедленно доложили правительству обо всех подробностях этого инцидента.
Иногда Цзян Сюэнин даже боялась думать: действительно, не зря он в будущем сможет кроваво очистить дворец от изменников. Такие смелые и безрассудные дела, как это, он тоже осмеливается делать. И из-за хорошо подготовленных предлогов на предыдущих этапах, никто даже не подозревал его.
Бедные эти чиновники, подобострастные и трепещущие...
Кто бы мог подумать, что этот, похожий на святого, младший учитель Се Вэй, на самом деле, — изменник с мятежными намерениями?
Когда Се Вэй снова вышел из дома, его цвет лица казался гораздо лучше, чем в тот день, когда она его видела. Его черные волосы были собраны в узел одной чёрной деревянной шпилькой, а большая их часть была распущена. На нём была лёгкая одежда и ремень, а его белая одежда была настолько проста, что казалась воплощением простоты и естественности, подчёркивая его чистоту и неприкасаемость.
Это был вид спокойной элегантности.
Когда она его увидела, он тоже посмотрел в её сторону.
Цзян Сюэнин моргнула, всё ещё помня «ловушку», в которую она попала в тот день, когда пришла его навестить. Она была раздражена и испугана, борясь с собой по поводу того, как сохранить дистанцию с ним, и в последующие дни она не решалась его навещать.
Но теперь их взгляды встретились, и она не могла просто проигнорировать его.
Собравшись с духом, она подняла руку и издалека помахала ему в приветствие.
Се Вэй долго смотрел на неё, словно оценивая что-то, а затем просто улыбнулся. Он не сказал ни слова и не показывал намерения подходить к ней, а вместо этого продолжил идти вдоль галереи и, выйдя, направился на юг.
Это было не в сторону главных ворот.
Хотя Цзян Сюэнин в последние дни не выходила за порог, но двор был не таким уж большим, и она уже хорошо ориентировалась, гуляя по нему. Она сразу поняла, что южная сторона ведёт к кухне.
На мгновение она остолбенела.
В её голове всплыла фраза Се Вэя, сказанная им недавно: «В следующий раз приготовлю для тебя, чтобы ты признала, что я прав».
Неужели он всерьёз?
Цзян Сюэнин колебалась, глядя, как фигура Се Вэя исчезает в коридоре. Охваченная некой паникой от мысли, что это может стать реальностью, она без разговоров закрыла форточку, боясь увидеть что-то лишнее.
Но прошла минута, потом ещё одна...
Сидя в комнате, она всё время чувствовала себя неспокойно. Время от времени она, не сдержавшись, посматривала в щель окна.
Прошло, наверное, полчаса, и Цзян Сюэнин подумала, что Се Вэй, наверное, просто пошутил. В конце концов, джентльмены держатся подальше от кухни, и он, как полусвятой, вряд ли бы стал так серьёзно воспринимать её слова.
Но едва эта мысль мелькнула у неё в голове, как створки окна слегка задрожали.
Кто-то стоял снаружи и легонько постучал в окно:
– Открой.
Это был голос Се Вэя!
Цзян Сюэнин была в шоке. Она сидела под окном, её тело застыло. Подняв голову, она увидела сквозь белоснежную бумагу окна смутную фигуру человека.
Она мгновенно решила замолчать и притвориться, что её нет.
В конце концов, встреча была встречей, но разве она не могла выйти погулять и не быть в комнате?
Только вот обмануть Се Вэя не так-то просто. Его голос снова прозвучал сквозь оконную бумагу, на этот раз с лёгким насмешливым оттенком:
– С каких пор ты стала черепахой?
Очевидно, он всё понял.
Цзян Сюэнин не могла больше притворяться. C досадой она открыла створки окна и действительно увидела Се Вэя, стоящего снаружи. На одной руке его рукав был закатан, а в другой он держал тарелку с заманчивыми сладкими арахисовыми лепешками.
Лёгкий сладкий аромат смешивался с уникальным запахом жареного арахиса и проникал в комнату с ветерком.
Цзян Сюэнин в окне быстро взглянула на арахисовые лепешки, а затем снова перевела взгляд на Се Вэя. Натянув улыбку, она неловко обратилась к нему:
– Господин Се.
Се Вэй поставил тарелку с лепешками на подоконник.
Цзян Сюэнин уже на собственном опыте убедилась в его изощрённости и пообещала себе быть бдительной. Теперь, увидев его, она поспешно отреагировала:
– Благодарю за щедрость, Учитель, но я не достойна таких почестей. Всегда я должна почитать Учителя, поэтому прошу Вас забрать этот подарок.
Глубокие, как бездна, глаза Се Вэя устремились на неё, и он спокойно сказал:
– Ты всё время сдерживаешь свои желания, осторожничаешь, живёшь так беспокойно. Насколько это лучше, чем моё состояние?
Цзян Сюэнин застыла в недоумении.
Се Вэй, закончив говорить, не обращая внимания на её выражение лица или реакцию, повернулся и пошёл по коридору.
Цзян Сюэнин смогла прийти в себя только спустя долгое время. Она снова опустила взгляд.
Тарелка с арахисовыми лепешками всё ещё лежала на подоконнике.
Она по-прежнему считала слова Се Вэя очередной уловкой, но её мысли кружились. Она не могла не признать, что его слова были верны и звучали как гром среди ясного неба, обладая странным вдохновляющим эффектом.
Она не могла точно определить, слишком ли она согласна со словами Се Вэя, или же аромат этих арахисовых лепешек был настолько соблазнительным, что, сдерживая себя снова и снова, она наконец не смогла устоять и протянула свою виноватую ручку...
С первым же укусом сладкая корочка оказалась именно в меру сладкой, покрывая арахис, словно обливая его слоем масла. Жареная до золотистого цвета, напоминающая стеклянную глазурь, она была хрустящей, но не подгоревшей. Арахис был хрустящим и рассыпчатым, и после того, как он раскрошился, смешиваясь со сладостью, вкус превзошёл как арахис, так и сахар, идеально слившись воедино и взрываясь на её языке.
Цзян Сюэнин чуть не проглотила свой язык.
Это было так вкусно!
В прошлой жизни она имела удовольствие попробовать дичь, приготовленную Се Вэем, и персиковые пироги, но всё же дичь была поймана в горах, а пирогов хватило всего на несколько кусков – вкус первого был не так хорош, как второго, который быстро закончился.
В этой жизни это был первый раз, когда она пробовала что-то ещё, приготовленное Се Вэем.
Она просто не могла поверить в то, что кто-то мог так вкусно готовить!
Есть ли справедливость в этом мире?
Быть первым в учёбе – ладно, ведь по слухам Се Вэй был одарённым с детства; играть на цитре, быть выше других в стратегии – это тоже казалось естественным.
Но чтобы этот человек ещё и так хорошо готовил?
Цзян Сюэнин внезапно почувствовала, как будто её шлёпают по лицу, унижая с головы до ног.
Но её руки не могли остановиться.
Она съела одну лепёшку, затем взяла другую.
0 Комментарии