Куньнин – Глава 360. Обманывая себя и других

    Цзян Сюэнин по дороге назад случайно встретила Янь Линя.
    Судя по направлению, он шёл к Се Вэю.
    Увидев её зеленоватое от отравления лицо и шаткую походку, будто она шла по облакам, он удивлённо остановился, сначала взглянул за её спину, а затем спросил:
    – Что случилось, ты только что от мистера Се вернулась?
    Цзян Сюэнин чувствовала кислоту во рту, горле и даже в желудке и не хотела говорить много. Помахав рукой, она сказала:
    – Кажется, у мистера Се сегодня не очень хорошее настроение, будь осторожен, если пойдёшь к нему.
    Янь Линь был сбит с толку.
    Цзян Сюэнин, едва сдерживаясь от тошноты, поспешила в свою комнату, оставив его в недоумении.
    Он некоторое время смотрел ей вслед, задумчиво.
    Тем не менее, он продолжил свой путь к Се Вэю.
    По дороге он встретил Цзяня Шу, который нес какие-то блюда, и спросил его, куда он их несёт.
    Цзянь Шу с натянутой улыбкой ответил, что несёт кормить собак.
    Янь Линь удивился этому.
    Вскоре он прибыл к дому Се Вэя и увидел Дао Циня, стоящего снаружи. Он слегка поклонился и поприветствовал его. Затем он наклонился перед дверью и сказал:
    – Янь Линь пришёл навестить Учителя.
    Се Вэй, находясь внутри, пригласил его войти.
    После входа Янь Линь внимательно наблюдал за выражением лица Се Вэя, которое казалось спокойным и невозмутимым, как обычно, и никак не указывало на то «недовольство», о котором говорила Цзян Сюэнин.
    Они обсуждали вопросы снабжения продовольствия.
    Уже наступила зима.
    Погода на севере становилась всё холоднее.
    Поскольку война надвигалась, отсутствие продовольствия даже на один день вызывало беспокойство у всех. По плану, Лю Сянь должен был прибыть сегодня, но его задержка вызвала тревогу.
    Се Вэй внимательно следил за информацией о продовольствии и был в курсе всех деталей. Он сказал:
    – Лю Сянь ничего не везёт впереди, люди из соляного предприятия семьи Жэнь опаздывают на несколько дней, но именно они отвечают за основные поставки продовольствия. Нет ничего страшного в том, что Лю Сянь не прибудет в срок, главное, чтобы люди семьи Жэнь прибыли вовремя. Лю Сянь человек расчётливый, не стоит о нём беспокоиться.
    Смысл его слов был ясен.
    В любом случае Лю Сянь не отвечал за перевозку продовольствия, так что даже если он и погибнет по дороге, это не будет большой потерей.
    К счастью, Лю Сянь не был здесь, иначе, услышав это, он бы взорвался от гнева.
    Янь Линь наконец уловил в словах Се Вэя нотки «недовольства».
    Се Вэй, почувствовав это, спросил:
    – Что-то не так?
    Янь Линь взглянул на него и ответил:
    – Когда я шёл сюда, встретил Нин Нин. Она выглядела неважно и сказала, что, по её мнению, сегодня у вас плохое настроение.
    Нин Нин.
    Се Вэй, играя длинными пальцами со страницей даосского текста, слегка приподнял брови, которые напоминали горы, нарисованные тушью, на картине, и, словно невозмутимо улыбаясь, мягко сказал:
    – Юная девушка не очень послушная, немного наказать её – и всё будет в порядке.
    Янь Линь смотрел на него, не сказав ни слова.
    Се Вэй также взглянул на него, но, казалось, не осознавая, что сказал что-то неуместное, он продолжил спокойно говорить, как будто ничего не случилось, и перешёл к обсуждению военных вопросов.
    В чём же проблема у этого Се Вэя?
    Когда Цзян Сюэнин вернулась в свою комнату, она несколько раз прополоскала рот и попробовала несколько сладких леденцов, чтобы хоть как-то уменьшить кислотность. Но когда кислота ушла, в голове начали возникать вопросы.
    Неужели она ничего не подозревала?
    Не совсем так.
    Иногда Се Вэй делал свои действия слишком очевидными.
    Сказать, что она не поняла ни малейшего намёка, было бы ложью.
    Но если слишком много думать, это только добавляло ей проблем.
    Лучше делать вид, что ничего не понимаешь.
    В конце концов, Се Цзюань – человек, знающий меру. Он делал, но не говорил, вероятно, понимая, что некоторые вещи лучше оставить невысказанными.
    Если всё станет явным, это сделает ситуацию неловкой для всех.
    Таким образом, Цзян Сюэнин решила, что даже если Се Вэй раздражён или недоволен, он не будет долго её мучить. К тому же, если он захочет её помучить, разве она будет так же наивно подставляться под удар, как в этот раз?
    Цзян Сюэнин пришла к выводу, что такого не повторится.
    Так что она успокоилась.
    Полчаса назад она наелась уксуса у Се Вэя; через полчаса она уже заказала на кухне несколько вкусных блюд, чтобы успокоиться.
    На следующий день Се Вэй действительно не присылал за ней, и Цзян Сюэнин, прогулялась по городу, даже купила маленький волчок;
    На третий день, когда Се Вэй и Янь Линь ушли на осмотр военных лагерей, она играла всю ночь в карточную игру «Листья» со своей служанкой.
    На четвёртый день, когда Се Вэй собрал военачальников на совещание, Цзян Сюэнин посетила лучшую таверну в городе и даже выпила пару рюмок.
    На пятый день...
    На пятый день Се Вэй, наконец, освободился.
    Рано утром, едва Цзян Сюэнин открыла глаза, голос Цзяня Шу уже звучал у её двери, словно призывая её душу.
    Она вздрогнула и мгновенно проснулась.
    Несмотря на все отговорки и извороты, в глубине души она решила не падать в одну и ту же яму дважды и была твёрдо настроена отказаться, но всё равно не смогла противостоять мрачному предложению Цзяня Шу: 
    – Учитель сказал, что если вы не хотите идти достойно, то можно и связать вас и привести так.
    – ...
    Цзян Сюэнин сдалась.
    Она и представить себе не могла, что, помимо расставления ловушек, существуют такие бесстыдные и низкие методы принуждения!
    Когда она пришла к Се Вэю, она опять увидела стол, полный вкусных блюд.
    Цзян Сюэнин ела с ощущением, будто она пробует яд, настолько она была настороже.
    Однако на удивление, на этот раз действительно были поданы отличные блюда: кислота пробуждала аппетит, острота заставляла хотеть больше, жирное мясо, сваренное в белом бульоне с зеленью, утоляло голод и согревало от горла до желудка, кусочки курицы, обвалянные в перце чили и смешанные с нежными зелеными горошинками, становились ещё вкуснее с рисом... каждая ложка заставляла губы и язык дрожать.
    Сначала она считала Се Вэя настоящим дьяволом, но после этого обеда начала видеть в нём святого, помогающего в беде.
    После этого Се Вэй казался свободным, в то время как Янь Линь был занят до безумия и почти не появлялся в резиденции.
    Неудивительно, ведь война на носу.
    Будучи генералом, он не мог позволить себе бездельничать.
    Так что в течение следующих нескольких дней Цзян Сюэнин всегда была сыта и довольна. Казалось, что гнев Се Вэя улегся, и она решила просто забыть о том ужасном обеде, как о страшном сне.
    Однако однажды Се Вэй внезапно спросил её:
    – Теперь ты снова смело ешь?
    Цзян Сюэнин вздрогнула, чуть не подавившись кусочком в своём горле.
    Се Вэй протянул ей стакан воды.
    Выпив воду и откашлявшись пару раз, Цзян Сюэнин улыбнулась:
    – У Учителя доброе сердце, и он вовсе не обязан готовить для кого-то. Если кто-то получил такую пищу, тот должен быть благодарен тысячекратно. Если была ошибка, то, наверное, это была ошибка того человека.
    Эти слова были сказаны, чтобы угодить ему.
    Се Вэй почувствовал досаду.
    Он усмехнулся:
    – Ты действительно хорошо помнишь добро, но забываешь о наказании.
    Цзян Сюэнин подумала: разве это не то, что ты хотел увидеть, дав мне сладкий финик после удара палкой, а теперь начинаешь на меня наговаривать?
    Она притворилась, что не поняла.
    Сделав вид, что она была сбита с толку, она сказала:
    – Кто виноват, если у Учителя такие вкусные блюда? Они настолько хороши, что даже если бы я и хотела вспомнить, не смогла бы.
    Се Вэй посмотрел на её фальшивую улыбку с отвращением, повертел в руках чашку и поднял бровь:
    – О?
    Цзян Сюэнин сжала кулак:
    – Я готова пройти через огонь и воду ради Учителя.
    Се Вэй фыркнул:
    – Боюсь, это не ради Учителя, а ради еды.
    Цзян Сюэнин повернула глаза, словно маленькая хитрая лиса, и, улыбаясь, сказала:
    – Если только Учитель умеет готовить так восхитительно, то ради Учителя или ради этой еды – разве это не одно и то же?
    Се Вэй долго смотрел на неё, не сказав ни слова.
    Цзян Сюэнин чувствовала, как в её ладонях начинает выступать пот. Хотя она говорила себе оставаться спокойной, в её взгляде и жестах всё равно проскальзывала нервозность.
    Се Вэй долго смотрел на неё, затем отвёл взгляд и посмотрел на чашку в своих руках. Вдруг он спросил:
    – Ты говоришь, что у тебя и Чжана Чжэ была взаимная любовь, почему же вы не оказались вместе?
    Зрачки Цзян Сюэнин резко сузились.
    Старая история с Чжаном Чжэ была как шрам на её душе, а слова Се Вэя как нож, безжалостно разрезавший его!
    Он делал это нарочно.
    Даже со злым умыслом.
    Её взгляд стал холодным, и она сказала:
    – Не все влюблённые могут быть вместе. Мир непредсказуем, трещину на белом фарфоре не починить, что это имеет общего с вами?
    Се Вэй действительно был не из добрых людей. Увидев её в таком напряжённом состоянии, он, казалось, получил удовольствие, но его взгляд на неё стал ещё более насмешливым:
    – Трещина на белом фарфоре?
    Цзян Сюэнин сжала руку в кулак.
    Се Вэй холодно рассмеялся и беззаботно бросил чашку на стол:
    – Да, верно. Если бы ты могла понять, почему ты и он не вместе, ты бы не была Цзян Сюэнин, и сегодня не сидела бы здесь.
    Эта боязнь боли и страданий, самообман и слабость.
    Он заслужил, чтобы столкнуться с этим.
    Он не хотел больше говорить ни слова с этой деревянной куклой. Он взмахнул рукавом и поднялся. Направляясь к выходу, он только сказал:
    – Чем больше ты ешь, тем глупее становишься. Лю Сянь и Ю Фанъинь уже у городских ворот. Хватит есть, пойдём со мной.

Вернуться к оглавлению