Цзян Сюэнин тоже не понимала, почему Принцесса вдруг сказала, что она «глупая».
Она подняла голову, чтобы посмотреть на Шэн Чжийи.
Но неожиданно, в тот самый момент, тело, прижатое к её плечу, внезапно дрогнуло и затем упало на неё, заставив её воскликнуть:
– Ваше Высочество!
После долгих дней напряжения, усталость нахлынула, и у Шэн Чжийи в животе внезапно появилась ноющая боль.
Холодный пот выступил на её лбу.
Её брови нахмурились, зрение начало темнеть, и она даже не успела произнести больше слов, как упала в обморок.
Люди вокруг внезапно впали в панику.
Даже Янь Линь тут же слез с лошади.
Цзян Сюэнин почувствовала, как её сердце тяжелеет, увидев, что немного крови просачивается на подол платья Шэн Чжийи. Она почувствовала зловещее предчувствие и в панике закричала:
– Врач, быстро, позовите врача!
Шэн Чжийи была беременна, и её беременность была нелегкой из-за её статуса Принцессы великого государства Да Цяня. Она терпела множество страданий, о которых знала только она. Тем более после начала войны, когда король Да Дань Яньда оказал на неё давление, она переживала о своей родине и беспокоилась о ходе войны, её мысли были напряжены до предела. Когда она прибыла к границе Яньменя и увидела старых знакомых, её эмоции были взбудоражены, разве могло быть иначе?
Её обморок был признаком преждевременных родов.
Янь Линь почти сразу приказал всей армии найти акушерку.
Но Яньмень Гуань был изначально построен для защиты от вторжения внешних племен, и обычно там были только военные и солдаты. Сейчас, во время войны, там было полно мужчин, а женщин почти не видно, не говоря уже об акушерках.
К счастью, некоторые врачи, что сопровождали армию для лечения раненых солдат, были рядом.
Эти врачи обычно ведут свои приемы в медицинских учреждениях внутри крепости и после многих усилий, они нашли несколько человек, которые ранее помогали беременным женщинам и принимали роды, и тут же пригласили их.
Все почти без исключения ждали во дворе.
Цзян Сюэнин была бледна как смерть.
В прошлой жизни Шэн Чжийи погибла в Да Дань, и ребенок, носивший кровь обеих наций, не выжил. Поэтому она боялась даже подумать о том, каким будет исход в этот раз.
Ведь они уже спасли ее.
Если из-за этого ребенка...
Она стояла за дверной шторой, слушая шум внутри, и чувствовала, как кончики её пальцев стали ледяными, а крики Шэн Чжийи, приходящей в сознание, еще больше сбивали её с толку.
Это мучение тянулось с утра до вечера.
Врачи, у которых не хватало опыта, уже были готовы сдаться.
Но как только наступил темный вечер, из комнаты вдруг раздался плач младенца. Хотя он был не очень громким и слабым, как мяуканье маленького котенка, но всё же он зазвучал.
Эти врачи едва сдерживали слезы.
Кто-то запыхавшись выбежал наружу и воскликнул:
– Мальчик, родился мальчик, Её Высочество Принцесса в полном благополучии!
Все наконец полностью расслабились.
Цзян Сюэнин, стоявшая неподвижно весь день, почти сразу упала на землю.
Через некоторое время, она взяла руку, протянутую Янь Линем, и с трудом поднялась на ноги. Затем она открыла штору и вошла в комнату.
Учитывая, что это была граница, помещение было крайне скромным, было лишь несколько стульев и кровать.
Шэн Чжийи лежала на кровати.
Служанка со слезами на глазах поднесла ей недоношенного ребенка, и Шэн Чжийи лишь слабо протянула руку и легонько провела пальцем по щеке младенца. Затем она увидела Цзян Сюэнин и хрипло позвала её:
– Нин Нин.
Слезы Цзян Сюэнин хлынули, как дождь.
Она не могла представить, сколько страданий и унижений перенесла Шэн Чжийи, родившаяся в шелках и богатстве, в Да Дане. Но в её взгляде на ребенка была безграничная нежность.
Она подошла к кровати:
– Поздравляю Ваше Высочество, он тоже в безопасности.
Ребенок в пеленках, с лицом едва больше человеческой ладони, красным и морщинистым, казался гораздо меньше обычного доношенного младенца. На его голове еще были влажные волосы от околоплодных вод, а глаза были плотно закрыты, и он издавал непонятные звуки.
У Шэн Чжийи уже не было сил, и её рука, поглаживавшая щеку малыша, опустилась. Она посмотрела на Цзян Сюэнин и вдруг сказала:
– Все это время я даже не подумала о том, как назвать его. Я думала, это будет девочка, а оказался мальчик. Нин Нин, помоги мне выбрать ему имя.
Цзян Сюэнин на мгновение замерла.
Спустя долгое время она наконец сказала:
– А как насчёт имени «Цзя»? Пусть он растёт счастливым и здоровым.
Шэн Чжийи повторила это имя, моргнула и улыбнулась слегка:
– Тогда он будет носить мою фамилию. Пусть его зовут «Шэн Цзя».
А разве её фамилия Шэн?
Цзян Сюэнин вдруг осознала что-то, в её сердце всплыла горечь, но она ни за что не показала ни капли грусти, а наоборот, улыбнулась в ответ:
– Шэн Цзя, звучит даже довольно приятно.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на Шэн Чжийи.
Но неожиданно, в тот самый момент, тело, прижатое к её плечу, внезапно дрогнуло и затем упало на неё, заставив её воскликнуть:
– Ваше Высочество!
После долгих дней напряжения, усталость нахлынула, и у Шэн Чжийи в животе внезапно появилась ноющая боль.
Холодный пот выступил на её лбу.
Её брови нахмурились, зрение начало темнеть, и она даже не успела произнести больше слов, как упала в обморок.
Люди вокруг внезапно впали в панику.
Даже Янь Линь тут же слез с лошади.
Цзян Сюэнин почувствовала, как её сердце тяжелеет, увидев, что немного крови просачивается на подол платья Шэн Чжийи. Она почувствовала зловещее предчувствие и в панике закричала:
– Врач, быстро, позовите врача!
Шэн Чжийи была беременна, и её беременность была нелегкой из-за её статуса Принцессы великого государства Да Цяня. Она терпела множество страданий, о которых знала только она. Тем более после начала войны, когда король Да Дань Яньда оказал на неё давление, она переживала о своей родине и беспокоилась о ходе войны, её мысли были напряжены до предела. Когда она прибыла к границе Яньменя и увидела старых знакомых, её эмоции были взбудоражены, разве могло быть иначе?
Её обморок был признаком преждевременных родов.
Янь Линь почти сразу приказал всей армии найти акушерку.
Но Яньмень Гуань был изначально построен для защиты от вторжения внешних племен, и обычно там были только военные и солдаты. Сейчас, во время войны, там было полно мужчин, а женщин почти не видно, не говоря уже об акушерках.
К счастью, некоторые врачи, что сопровождали армию для лечения раненых солдат, были рядом.
Эти врачи обычно ведут свои приемы в медицинских учреждениях внутри крепости и после многих усилий, они нашли несколько человек, которые ранее помогали беременным женщинам и принимали роды, и тут же пригласили их.
Все почти без исключения ждали во дворе.
Цзян Сюэнин была бледна как смерть.
В прошлой жизни Шэн Чжийи погибла в Да Дань, и ребенок, носивший кровь обеих наций, не выжил. Поэтому она боялась даже подумать о том, каким будет исход в этот раз.
Ведь они уже спасли ее.
Если из-за этого ребенка...
Она стояла за дверной шторой, слушая шум внутри, и чувствовала, как кончики её пальцев стали ледяными, а крики Шэн Чжийи, приходящей в сознание, еще больше сбивали её с толку.
Это мучение тянулось с утра до вечера.
Врачи, у которых не хватало опыта, уже были готовы сдаться.
Но как только наступил темный вечер, из комнаты вдруг раздался плач младенца. Хотя он был не очень громким и слабым, как мяуканье маленького котенка, но всё же он зазвучал.
Эти врачи едва сдерживали слезы.
Кто-то запыхавшись выбежал наружу и воскликнул:
– Мальчик, родился мальчик, Её Высочество Принцесса в полном благополучии!
Все наконец полностью расслабились.
Цзян Сюэнин, стоявшая неподвижно весь день, почти сразу упала на землю.
Через некоторое время, она взяла руку, протянутую Янь Линем, и с трудом поднялась на ноги. Затем она открыла штору и вошла в комнату.
Учитывая, что это была граница, помещение было крайне скромным, было лишь несколько стульев и кровать.
Шэн Чжийи лежала на кровати.
Служанка со слезами на глазах поднесла ей недоношенного ребенка, и Шэн Чжийи лишь слабо протянула руку и легонько провела пальцем по щеке младенца. Затем она увидела Цзян Сюэнин и хрипло позвала её:
– Нин Нин.
Слезы Цзян Сюэнин хлынули, как дождь.
Она не могла представить, сколько страданий и унижений перенесла Шэн Чжийи, родившаяся в шелках и богатстве, в Да Дане. Но в её взгляде на ребенка была безграничная нежность.
Она подошла к кровати:
– Поздравляю Ваше Высочество, он тоже в безопасности.
Ребенок в пеленках, с лицом едва больше человеческой ладони, красным и морщинистым, казался гораздо меньше обычного доношенного младенца. На его голове еще были влажные волосы от околоплодных вод, а глаза были плотно закрыты, и он издавал непонятные звуки.
У Шэн Чжийи уже не было сил, и её рука, поглаживавшая щеку малыша, опустилась. Она посмотрела на Цзян Сюэнин и вдруг сказала:
– Все это время я даже не подумала о том, как назвать его. Я думала, это будет девочка, а оказался мальчик. Нин Нин, помоги мне выбрать ему имя.
Цзян Сюэнин на мгновение замерла.
Спустя долгое время она наконец сказала:
– А как насчёт имени «Цзя»? Пусть он растёт счастливым и здоровым.
Шэн Чжийи повторила это имя, моргнула и улыбнулась слегка:
– Тогда он будет носить мою фамилию. Пусть его зовут «Шэн Цзя».
А разве её фамилия Шэн?
Цзян Сюэнин вдруг осознала что-то, в её сердце всплыла горечь, но она ни за что не показала ни капли грусти, а наоборот, улыбнулась в ответ:
– Шэн Цзя, звучит даже довольно приятно.
***
Да Дань сильно пострадал в этих битвах, и не сможет восстановиться за три-пять лет. Янь Линь и Се Вэй, конечно, не станут уничтожать город и его жителей, и, к тому же, культура Центральных Равнин и Да Даня слишком различны. Даже если они и займут город, управление потребует много усилий, и могут возникнуть бесконечные проблемы.
Так что хотя они и добрались до королевского дворца, армия начала отступление в течение следующего месяца.
Да Дань, естественно, предложил мирное соглашение Синьчжоу.
Когда эта новость дошла до гарнизона, это вызвало всеобщее ликование.
Цзян Сюэнин, заботясь об ослабевшей после родов Шэн Чжийи, оставалась с ней в Яньмень Гуань на протяжении месяца. Когда она увидела, что Шэн Чжийи постепенно восстанавливается, она осмелилась отправиться обратно в Синьчжоу 22-го дня двенадцатого лунного месяца. Дорога была не очень долгой, но чтобы не встряхивать её слишком сильно, путешествие заняло два-три дня.
Новость о возвращении Принцессы, конечно же, уже давно дошла до Синьчжоу.
Люди редко видели членов Императорской семьи, и теперь, когда армия возвращалась с победой, они вышли на улицы, чтобы увидеть Принцессу и наблюдать за её торжественным возвращением. Дороги перекрыли так, что не протолкнуться.
Они вошли в город в полдень и только к вечеру добрались до резиденции генерала.
В резиденции уже подготовили чистую и уютную комнату, а к Шэн Чжийи и её новорожденному ребенку, которому еще не исполнился и месяц, были приглашены лучшие врачи, чтобы они осмотрели их и выписали тонизирующие и укрепляющие средства.
Таким образом, весь этот переполох привел к приближению Нового Года.
В прошлые годы Да Дань постоянно доставлял беспокойства, но теперь, под руководством нового генерала, они были разбиты и даже потеряли свой королевский дворец. Шэн Чжийи, принцесса Лэ Ян, которая была отдана в жены за границу ради мира, была благополучно спасена и даже родила сына. Жители границы были в восторге, военные лагеря наполнились бодрым духом, и все вместе просили разрешения устроить праздник. Каждый дом предложил свою помощь, и в городе был устроен праздничный банкет: во-первых, в честь возвращения победоносной армии, во-вторых, чтобы отпраздновать возвращение Принцессы, в-третьих, чтобы пожелать младенцу скорейшего месячного юбилея, и, наконец, чтобы отметить наступление Нового Года.
В канун Нового Года в резиденции генерала, конечно, везде сверкали огни и украшения.
Шэн Чжийи уже немного окрепла и могла ходить по двору.
Цзян Сюэнин сама сделала ей макияж и тоже пришла в банкетный зал.
Се Вэй, Янь Линь, Лю Сянь, Ю Фанъинь и другие были там. Даже Жэнь Вэйчжи, который недавно прибыл позже с очередной партией продовольствия, уже занял своё место за столом. Среди гостей были военные лидеры, музыканты и актеры. Атмосфера была живой и радостной, совсем не похожей на обычную спокойную жизнь граничного города.
– Я всю свою жизнь не воевал так весело! Есть и продовольствие, и деньги. Даже если придется воевать еще десять лет, я не уступлю! – горячо выразился кто-то из присутствующих.
– Да, когда нам ещё так комфортно было? – весело проговорил кто-то.
– Раньше я недооценивал генерала Яня, а сейчас он действительно герой среди молодых, старею, старею! – добавил другой.
– Пойдем, выпьем за генерала Яня!
Некоторые гости за столом уже покраснели от вина и, поддерживая друг друга, они встали со своих мест и подошли к Янь Линю, чтобы выпить с ним.
В эту ночь Янь Линь сменил свою тяжёлую броню на тёмно-чёрный боевой наряд, широкий в плечах и узкий в талии. Его движения привлекали внимание многих артисток и служанок, которые посылали ему взгляды полные обожания и тайного влечения.
Он, однако, вёл себя так, будто не замечал этого.
Когда люди подошли к нему, он встал, но не взял в руки бокал с вином, а сказал:
– Прошу прощения, уважаемые генералы, я не пью алкоголь и боюсь, что не смогу ответить на ваше доброе намерение.
Все на мгновение замолчали.
Один из старших генералов с бородой подошел к нему. Он положил руку ему на плечо и весело заявил:
– Как такой, герой, как вы, может не пить вино? Настоящий мужчина должен уметь пьянеть! Все здесь так веселятся, а вы не касаетесь даже капли вина, как это понимать? Эй, кто-нибудь, налейте вина нашему генералу Яню!
Кто-то сразу откликнулся.
Сегодня весь город праздновал, и в резиденции генерала царила атмосфера общего веселья между армией и населением. Персонал резиденции явно не мог справиться с таким количеством гостей, поэтому официанты и даже владельцы некоторых местных таверн пришли помогать.
Жители граничного города отличались своей открытостью, и даже некоторые молодые девушки, мечтающие найти себе хорошую партию, пришли сюда.
Ведь если бы им удалось привлечь внимание кого-то из военных, это могло бы стать отличным брачным союзом, не так ли?
Та, кто откликнулась, была красивой девушкой в красном наряде. Она тщательно нанесла макияж на это мероприятие, украсив лоб золотым цветком, и её взгляд из-под изогнутых бровей и уголков глаз был полон очарования.
На неё обратили внимание многие.
Она обходила столы, наливая вино гостям, и, услышав зов, повернулась с кувшином в руках.
Янь Линь особо не обращтил на неё внимания и продолжал настаивать на том, что не пьет.
Девушка коснулась его взглядом, щеки её слегка покраснели от смущения, что придало ей особое обаяние в этой шумной обстановке.
Она налила вино в пустой бокал на столе и протянула его Янь Линю.
0 Комментарии