Куньнин – Глава 373. Легкомысленность. Часть 2

    Она старалась сохранить спокойствие и сказала: 
    – Я просто хотела спросить Учителя о некоторых неразрешённых делах, но, выпив лишнее на банкете, я решила побеспокоить вас поздно вечером. Прошу простить меня за беспокойство.
    Се Цзюань услышал её по-прежнему официальный тон и слово «вино», и уголок его глаза слегка дёрнулся. Накопившееся с момента ухода с банкета недовольство наконец достигло пика. Оно бурно вырвалось наружу, и он с силой потянул её к себе и глубоко поцеловал.
    Его губы, промокшие от воды и ледяные, заставили Цзян Сюэнин вздрогнуть.
    Его мокрое объятие тоже намочило её, но грудь, прижатая к ней, была удивительно горячей и напряжённой.
    Губы и язык проникли внутрь.
    Скрытая злость.
    Он не оставил ей ни малейшего шанса перевести дух, напористо и стремительно, выражая опасность, которую она не испытывала даже в тот день, когда была заблокирована в пещере во время снегопада!
    За гневом скрывалось что-то глубоко тревожное и страстное.
    Его язык стукнул по её зубам, затем он укусил её губу, заставив её застонать от боли, и воспользовался этим, чтобы заставить её поднять голову и вынести почти удушающий глубокий поцелуй.
    Когда губы разошлись, она едва могла дышать.
    Цзян Сюэнин, увидев, что он не слушает ни слова, поняла, что это плохо, и попыталась оттолкнуть его, но он только крепче сжал её.
    Уголки губ Се Цзюаня поднялись в холодной улыбке: 
    – Теперь ты боишься и хочешь убежать? Только что ты даже не смотрела на меня, когда подавала вино, а теперь смеешь поднимать на меня руку?
    Цзян Сюэнин перепугалась и была полностью растеряна: 
    – Какое вино?
    Се Цзюань, услышав её ответ, почувствовал себя ещё хуже. Он без объяснений потянул её внутрь, когда она пыталась сбежать.
    Цзян Сюэнин, разозлившись, подняла руку и ударила его по лицу, и в темноте ночи раздался громкий шлепок. Она резко произнесла: 
    – Пожалуйста, воздержитесь, Учитель, ведь уже глубокая ночь!
    Се Цзюань от удара слегка повернул голову.
    Она повернулась, чтобы убежать, но Се Цзюань, с холодным взглядом в глазах, опередил её. Он схватил её руки и закрыл дверь ладонью. Своим мокрым телом он преградил ей путь к двери, возвышаясь над ней: 
    – Воздержитесь?
    Комната стала ещё темнее.
    Только свет с коридора проникал сквозь оконную бумагу.
    Его очертания казались неясными и туманными.
    Цзян Сюэнин открыла рот, чтобы что-то сказать.
    Но рука Се Цзюаня уже скользнула вверх по её хрупкой тонкой талии. Он прижался своими губами к её губам, его рука была холодной, а голос низким и бархатным: 
    – Цзян Сюэнин, даже святые иногда теряют терпение.
    Хотя он и сдерживал себя на банкете, но человеческие страсти и желания все еще бурлили в нем.
    Он сдерживался, не позволяя злым мыслям и страстям вторгнуться в себя.
    Но сегодня вечером она пришла к нему с кружкой вина, разбудив в нем нечистые мысли. Он погрузился в холодную воду, но так и не успокоился, и вот она снова  перед ним, провоцирует его, заставляет его сердце болеть от гнева без возможности высказать даже пару слов.
    Как он мог её простить в такой момент?
    Се Цзюань хотел наказать её, но чем ближе он был к ней, тем больше его страсть разгоралась, и он почувствовал, что начинает терять контроль.
    Тело Цзян Сюэнин было слишком чувствительным.
    После всего пары его прикосновений она уже потеряла большую часть сил, в её сердце царили смятение и обида, вместе с растущим темным страхом. Из её губ вырвались тихие всхлипы, и слезы потекли по щекам.
    Теплые слезы упали на его пальцы, сжимающие её подбородок.
    Се Цзюань прекратил свои действия.
    В этот момент было трудно сказать, что перевешивало: жалость или гнев. Он почти был готов отпустить её, но гнев в его сердце не утихал, и он был сильно раздражён из-за неё. Он не хотел так легко прощать.
    Тогда он сжал зубы, схватил её за талию, повернул её к себе спиной, прижал к двери так плотно, что она не могла двигаться, а его губы и язык начали осыпать поцелуями её прохладную ушную раковину.
    Цзян Сюэнин стала такой слабой, что её ноги задрожали.
    Если бы он не прижал её так к двери, она бы, вероятно, даже стоять не смогла, не говоря уже о том, чтобы двигаться.
    Голос Се Цзюаня был особенно глубоким и хриплым. Он резко спросил её: 
    – Так скажи, что ты хотела у меня спросить?
    Цзян Сюэнин, слабо цепляясь за решетку окна, чувствовала, как что-то жгло её в области поясницы, и она не решалась даже пошевелиться. Однако, вспомнив о цели своего визита, она наконец произнесла: 
    – Я хотела попросить Учителя... приготовить мне миску лапши...
    Губы, ласкавшие её ухо, на мгновение замерли. Однако в следующий момент они превратились в укус, окрашенный кровью, и оставили на её белоснежных ушных мочках чёткий зубной след, более яростный, чем раньше. Затем они скользнули к её изящной шее, и он прошептал: 
    – Даже глупец иногда бывает умным, но к сожалению, тех, кого ты должна была разозлить до смерти, уже нет в живых.
    Цзян Сюэнин не видела его лица. Она слышала только его голос, чувствовала, как рука за её спиной что-то делает. Сначала она была слишком сбита с толку, чтобы понять, но когда его дыхание на её коже стало более тяжелым и беспорядочным, она вдруг осознала, что происходит.
    Она была в таком замешательстве, что даже не заметила, как пролетело время.
    Только когда он вдруг сильно прижался к ней, его лоб уперся в её затылок, и он крепко укусил её за шею, как будто освобождался от чего-то. Она вдруг пришла в себя и, дрожа, прошептала: 
    – Се Цзюань!
    Однако Се Цзюань никогда ранее не поступал подобным образом с кем-либо, он знал, что такое поведение не говорит о благородстве. Немного придя в себя, и, осознав ситуацию, он поспешил действовать до того, как Цзян Сюэнин успела вспылить. Он открыл дверь, схватил её за затылок и вытолкнул наружу, хриплым голосом пробормотав: 
    – Не забудь завтра сменить одежду.
    Затем дверь закрылась.
    Цзян Сюэнин, оказавшись снаружи, просто не могла поверить в то, что Се Цзюань только что сделал с ней, и тем более в то, что это сделал тот, кого называли «святым». Она стояла в коридоре в расстроенных чувствах и на шатких ногах, протянула руку к своему подолу, и ощущение, которое она почувствовала, заставило её лицо вспыхнуть.
    Несдерживаемый стыд и злость нахлынули на неё.
    Встав у двери, она забыла свою первоначальную цель и, не выдержав, ударила ногой по двери, прокричав: 
    – Как ты смеешь! Подлец, наглец, мерзавец!
    За дверью не было слышно ни звука.
    Се Цзюань сел, прислонившись к двери, слушая, как Цзян Сюэнин ругает его. Спустя некоторое время, он услышал, как она топнула ногой, словно боялась, что её увидят в таком состоянии в глубокую ночь, и снова через стиснутые зубы повторила «мерзавец». Затем она побежала прочь, спотыкаясь на ходу.
    Он опустил голову, вспоминая свои безрассудные действия.
    Пытаясь сдержаться несколько раз, он всё же не устоял и внутренне рассмеялся, чувствуя, как его грудь дрожит от подавленного смеха.

P.S. Получили первый донат, за что хотим сказать большое спасибо!

Вернуться к оглавлению