Се Вэй только что слушал их разговор и думал, что они вспоминают старые времена. Он не обратил на него особого внимания. Но, услышав эти слова, его брови мгновенно нахмурились, и он почти сразу понял, что в словах Чжоу Иньчжи действительно есть небольшие нестыковки.
Он посмотрел на Лю Сяня.
Лю Сянь также внимательно выслушал слова Цзян Сюэнин и был удивлён. Его выражение лица стало более серьезным. Встретившись взглядом с Се Вэем, он сказал:
– Я немедленно распоряжусь проверить это.
Се Вэй добавил:
– Пусть кто-нибудь тайно проследит за его движениями. Пока дело не выяснено, не позволяйте этому человеку покинуть Синьчжоу.
Лю Сянь ответил:
– Хорошо.
Теперь, когда Чжоу Иньчжи занимает высокую позицию в Цзиньи Вэй, его месячное отсутствие, особенно в такое специальное время, не может быть непродуктивным. Он не смел медлить и сразу же повернулся и пошел вниз по городской стене, чтобы устроить все необходимое.
Цзян Сюэнин также почувствовала тревогу, чем больше она думала, тем больше ей казалось, что что-то не так, и она не знала, каковы были намерения Чжоу Иньчжи.
Но в любом случае, лучше покинуть это место ссор раньше.
Она не собиралась больше говорить и повернулась, чтобы уйти.
Но Се Вэй, быстрый и внимательный, схватил её за руку, и его взгляд упал на её лицо. Он внезапно сказал:
– Ты очень хорошо знаешь мелочи дворцовой жизни.
Цзян Сюэнин на мгновение замерла.
Цзян Сюэнин слушала слова Чжоу Иньчжи и тут же уловила в них нестыковку. А Се Вэй, в свою очередь, обнаружил нестыковку в её словах. Цзян Сюэнин стояла неподвижно. Она взглянула на него, но не показала своего смятения. Цзян Сюэнин сказала:
– Вы, видимо, забыли, что за последние два года я тайно занималась торговлей солью, а также имела дело с чаем, рисом и тканями. Я в курсе, когда собирают весенний и осенний урожай чая в разных местах, сколько и какой сорт должен быть представлен во дворец, и что остаётся у народа. Юньнань находится не так далеко от Сычуани, так что Чжоу Иньчжи просто не повезло, что я знала об этом.
Се Вэй не выразил своего согласия или несогласия с её словами и не показал, верил он ей или нет. Однако, он сказал:
– Когда ты была в столице, Чжоу Иньчжи служил под началом твоего отца, а затем работал на тебя. Он был твоим «старым подчинённым». Но судя по тому, как ты только что разговаривали с ним, кажется, что вы хорошо знакомы, но на самом деле ты не доверяешь ему и даже очень насторожена по отношению к нему.
Цзян Сюэнин не могла забыть ужасы прошлой жизни.
Если бы у неё был выбор, она бы никогда не вступила в контакт с таким человеком и избегала бы его, как избегает Се Вэя. Она бы держала дистанцию.
Она сказала:
– Именно потому, что я знаю Чжоу Иньчжи с тех давних времён, я хорошо понимаю его натуру. Если чья-то сущность легко меняется, то её и не стоит называть «сущностью». Люди с жестоким сердцем и кровожадной натурой, даже если на время и кажутся добрыми, рано или поздно покажут свои клыки. С такими людьми можно иметь дело на короткое время, но не следует доверять им на постоянной основе, поэтому я и насторожена.
Хотя она говорила о Чжоу Иньчжи, Се Вэй почувствовал, что в её словах есть скрытый подтекст.
Её выражение лица постепенно становилось холодным.
Его взгляд устремился на неё, и он спросил:
– Так в твоих глазах я сравним с Чжоу Иньчжи, и вызываю у тебя страх, как змея или скорпион?
Страх, как перед змеей или скорпионом?
Независимо от того, насколько хитрым был Чжоу Иньчжи, он всего лишь льстит властьимущим и обманывает нижестоящих, будучи мелким двуликим человеком. Но Се Вэй обладал непоколебимой волей, нес в себе глубокую обиду и ненависть, выдерживал взлёты и падения, терпел унижения и тяготы, и однажды погрузил дворец в море крови и стал выше всех!
Может ли Чжоу Иньчжи сравниться с такой великой личностью?
Если Чжоу Иньчжи лишь змея или скорпион, тогда Се Вэй – пылающее солнце в небесах.
Им можно любоваться издалека, но сблизиться с ним – значит обжечь своё сердце.
Пламенное солнце, если упадёт с неба, не будет больше освещать мир светом, а принесёт ужасное разрушение!
Когда она была заточена во дворце и подвергалась унижениям, она также питала надежду на этого человека.
Она думала, что спасла его.
Даже если на протяжении многих лет они и не поддерживали тесные связи, и она шутила и дразнила его, все это было лишь безобидными мелочами. Если бы она попросила его о помощи, возможно, он бы вспомнил о давней благодарности за поданную ему кровь и лекарство и спас бы её из беды.
Но ничего не случилось.
Вплоть до последнего, она только слышала догадки Ю Фанъинь из предыдущей жизни: оказывается, сын двух знатных фамилий Сяо и Янь из предыдущего правления все еще был жив. И, возможно, это не кто иной, как могущественный Императорский наставник Се Вэй.
Се Вэй был старшим братом Янь Линя.
Так почему бы ему не игнорировать все унижения и насилия, которым она подвергалась, и не оставаться безучастным?
Оказавшись в беде, не обязательно терять всякую надежду; но когда даже та последняя тусклая искра надежды гаснет, что человеку остается делать в безвыходной ситуации?
Цзян Сюэнин знала, что это новая жизнь, и ей не следовало сравнивать людей из двух жизней, но разве могут меняться черты одного и того же человека?
Се Вэй оставался Се Вэем.
Она никогда не осмеливалась питать к нему даже тень надежды. Раз он настаивал на ответе, она высказала все то, что не смогла сказать вчера:
– Учитель стремится к великим целям, словно облака на небе; я же, неглубокий и короткозоркий человек, подобен грязи на земле. Ласточки не понимают амбиции лебедей, а летние насекомые не могут говорить о льде. Учитель и я, один в небесах, другой на земле, мы просто не подходим друг другу. Простые люди всю жизнь ищут лишь «мир и спокойствие», прошу Учителя проявить милосердие.
Проявить милосердие.
Слушая её слова, Се Вэй словно получил ведро холодной воды на голову, и даже кровь, кипевшая в его венах, остыла.
Боль пронзила его сердце моментально.
Цзян Сюэнин не услышала его ответа и иронично улыбнулась:
– Если Учитель не может отпустить меня, может быть, я проведу с вами пару лет в постели, пока вы не насытитесь мной и не устанете, а потом вы отпустите меня?
Если её предыдущие слова были похожи на удар ножом, то теперь они словно вырывали ему сердце.
Она так умышленно его провоцирует.
Его желания и чувства исходят из сердца, как она может так пренебрежительно относиться к ним?
Глубоко скрытая в его глазах злоба в конце концов всплыла на поверхность, но он только крепче сжал её руку. Се Вэй сказал:
– Так это мои намерения и мои чувства заставляют тебя бояться, чувствовать отвращение и желание убежать? Ты так труслива и малодушна, что даже не осмеливаешься попробовать хоть раз и сразу сбегаешь с поля боя, как ты это сделала с Чжаном Чжэ?
Он снова упоминает Чжана Чжэ.
Это не первый раз.
Цзян Сюэнин уже это не понравилось в прошлый раз, а теперь она окончательно была разгневана им. Может быть, это из-за его нарушения границ или из-за его слов, которые задели её за живое.
Она мгновенно остро возразила:
– Впереди бездонная пропасть. Я знаю, что если прыгну, то разобьюсь насмерть, неужели нужно все равно прыгать вниз?
Се Вэй отвечает:
– Как ты узнаешь, если не прыгнешь?
Цзян Сюэнин кричит:
– Только сумасшедший прыгнет!
Се Вэй холодно смеётся:
– Ты ещё не поняла, да?
Цзян Сюэнин чувствует, что разумная нить в ней натянута до предела, и она почти потянула её в такое безумие, как у него. Страх заставляет её отчаянно бороться и отступать:
– Отпусти! Что я должна понять, чего я ещё не поняла?!
Уголок глаза Се Вэя начинает подергиваться.
В этот момент он вспоминает, как она говорила о «трещине в фарфоре», и его сердце кажется перевернутым, как море – как бы он ни старался, бюря не утихает. Гнев охватывает его, он не ослабляет хватку и не только не отпускает её, но и ведёт к другому концу башни.
Цзян Сюэнин не хотела идти, но она не могла поступить иначе. Она спросила его, полная негодования:
– Что ты делаешь?
Он посмотрел на Лю Сяня.
Лю Сянь также внимательно выслушал слова Цзян Сюэнин и был удивлён. Его выражение лица стало более серьезным. Встретившись взглядом с Се Вэем, он сказал:
– Я немедленно распоряжусь проверить это.
Се Вэй добавил:
– Пусть кто-нибудь тайно проследит за его движениями. Пока дело не выяснено, не позволяйте этому человеку покинуть Синьчжоу.
Лю Сянь ответил:
– Хорошо.
Теперь, когда Чжоу Иньчжи занимает высокую позицию в Цзиньи Вэй, его месячное отсутствие, особенно в такое специальное время, не может быть непродуктивным. Он не смел медлить и сразу же повернулся и пошел вниз по городской стене, чтобы устроить все необходимое.
Цзян Сюэнин также почувствовала тревогу, чем больше она думала, тем больше ей казалось, что что-то не так, и она не знала, каковы были намерения Чжоу Иньчжи.
Но в любом случае, лучше покинуть это место ссор раньше.
Она не собиралась больше говорить и повернулась, чтобы уйти.
Но Се Вэй, быстрый и внимательный, схватил её за руку, и его взгляд упал на её лицо. Он внезапно сказал:
– Ты очень хорошо знаешь мелочи дворцовой жизни.
Цзян Сюэнин на мгновение замерла.
Цзян Сюэнин слушала слова Чжоу Иньчжи и тут же уловила в них нестыковку. А Се Вэй, в свою очередь, обнаружил нестыковку в её словах. Цзян Сюэнин стояла неподвижно. Она взглянула на него, но не показала своего смятения. Цзян Сюэнин сказала:
– Вы, видимо, забыли, что за последние два года я тайно занималась торговлей солью, а также имела дело с чаем, рисом и тканями. Я в курсе, когда собирают весенний и осенний урожай чая в разных местах, сколько и какой сорт должен быть представлен во дворец, и что остаётся у народа. Юньнань находится не так далеко от Сычуани, так что Чжоу Иньчжи просто не повезло, что я знала об этом.
Се Вэй не выразил своего согласия или несогласия с её словами и не показал, верил он ей или нет. Однако, он сказал:
– Когда ты была в столице, Чжоу Иньчжи служил под началом твоего отца, а затем работал на тебя. Он был твоим «старым подчинённым». Но судя по тому, как ты только что разговаривали с ним, кажется, что вы хорошо знакомы, но на самом деле ты не доверяешь ему и даже очень насторожена по отношению к нему.
Цзян Сюэнин не могла забыть ужасы прошлой жизни.
Если бы у неё был выбор, она бы никогда не вступила в контакт с таким человеком и избегала бы его, как избегает Се Вэя. Она бы держала дистанцию.
Она сказала:
– Именно потому, что я знаю Чжоу Иньчжи с тех давних времён, я хорошо понимаю его натуру. Если чья-то сущность легко меняется, то её и не стоит называть «сущностью». Люди с жестоким сердцем и кровожадной натурой, даже если на время и кажутся добрыми, рано или поздно покажут свои клыки. С такими людьми можно иметь дело на короткое время, но не следует доверять им на постоянной основе, поэтому я и насторожена.
Хотя она говорила о Чжоу Иньчжи, Се Вэй почувствовал, что в её словах есть скрытый подтекст.
Её выражение лица постепенно становилось холодным.
Его взгляд устремился на неё, и он спросил:
– Так в твоих глазах я сравним с Чжоу Иньчжи, и вызываю у тебя страх, как змея или скорпион?
Страх, как перед змеей или скорпионом?
Независимо от того, насколько хитрым был Чжоу Иньчжи, он всего лишь льстит властьимущим и обманывает нижестоящих, будучи мелким двуликим человеком. Но Се Вэй обладал непоколебимой волей, нес в себе глубокую обиду и ненависть, выдерживал взлёты и падения, терпел унижения и тяготы, и однажды погрузил дворец в море крови и стал выше всех!
Может ли Чжоу Иньчжи сравниться с такой великой личностью?
Если Чжоу Иньчжи лишь змея или скорпион, тогда Се Вэй – пылающее солнце в небесах.
Им можно любоваться издалека, но сблизиться с ним – значит обжечь своё сердце.
Пламенное солнце, если упадёт с неба, не будет больше освещать мир светом, а принесёт ужасное разрушение!
Когда она была заточена во дворце и подвергалась унижениям, она также питала надежду на этого человека.
Она думала, что спасла его.
Даже если на протяжении многих лет они и не поддерживали тесные связи, и она шутила и дразнила его, все это было лишь безобидными мелочами. Если бы она попросила его о помощи, возможно, он бы вспомнил о давней благодарности за поданную ему кровь и лекарство и спас бы её из беды.
Но ничего не случилось.
Вплоть до последнего, она только слышала догадки Ю Фанъинь из предыдущей жизни: оказывается, сын двух знатных фамилий Сяо и Янь из предыдущего правления все еще был жив. И, возможно, это не кто иной, как могущественный Императорский наставник Се Вэй.
Се Вэй был старшим братом Янь Линя.
Так почему бы ему не игнорировать все унижения и насилия, которым она подвергалась, и не оставаться безучастным?
Оказавшись в беде, не обязательно терять всякую надежду; но когда даже та последняя тусклая искра надежды гаснет, что человеку остается делать в безвыходной ситуации?
Цзян Сюэнин знала, что это новая жизнь, и ей не следовало сравнивать людей из двух жизней, но разве могут меняться черты одного и того же человека?
Се Вэй оставался Се Вэем.
Она никогда не осмеливалась питать к нему даже тень надежды. Раз он настаивал на ответе, она высказала все то, что не смогла сказать вчера:
– Учитель стремится к великим целям, словно облака на небе; я же, неглубокий и короткозоркий человек, подобен грязи на земле. Ласточки не понимают амбиции лебедей, а летние насекомые не могут говорить о льде. Учитель и я, один в небесах, другой на земле, мы просто не подходим друг другу. Простые люди всю жизнь ищут лишь «мир и спокойствие», прошу Учителя проявить милосердие.
Проявить милосердие.
Слушая её слова, Се Вэй словно получил ведро холодной воды на голову, и даже кровь, кипевшая в его венах, остыла.
Боль пронзила его сердце моментально.
Цзян Сюэнин не услышала его ответа и иронично улыбнулась:
– Если Учитель не может отпустить меня, может быть, я проведу с вами пару лет в постели, пока вы не насытитесь мной и не устанете, а потом вы отпустите меня?
Если её предыдущие слова были похожи на удар ножом, то теперь они словно вырывали ему сердце.
Она так умышленно его провоцирует.
Его желания и чувства исходят из сердца, как она может так пренебрежительно относиться к ним?
Глубоко скрытая в его глазах злоба в конце концов всплыла на поверхность, но он только крепче сжал её руку. Се Вэй сказал:
– Так это мои намерения и мои чувства заставляют тебя бояться, чувствовать отвращение и желание убежать? Ты так труслива и малодушна, что даже не осмеливаешься попробовать хоть раз и сразу сбегаешь с поля боя, как ты это сделала с Чжаном Чжэ?
Он снова упоминает Чжана Чжэ.
Это не первый раз.
Цзян Сюэнин уже это не понравилось в прошлый раз, а теперь она окончательно была разгневана им. Может быть, это из-за его нарушения границ или из-за его слов, которые задели её за живое.
Она мгновенно остро возразила:
– Впереди бездонная пропасть. Я знаю, что если прыгну, то разобьюсь насмерть, неужели нужно все равно прыгать вниз?
Се Вэй отвечает:
– Как ты узнаешь, если не прыгнешь?
Цзян Сюэнин кричит:
– Только сумасшедший прыгнет!
Се Вэй холодно смеётся:
– Ты ещё не поняла, да?
Цзян Сюэнин чувствует, что разумная нить в ней натянута до предела, и она почти потянула её в такое безумие, как у него. Страх заставляет её отчаянно бороться и отступать:
– Отпусти! Что я должна понять, чего я ещё не поняла?!
Уголок глаза Се Вэя начинает подергиваться.
В этот момент он вспоминает, как она говорила о «трещине в фарфоре», и его сердце кажется перевернутым, как море – как бы он ни старался, бюря не утихает. Гнев охватывает его, он не ослабляет хватку и не только не отпускает её, но и ведёт к другому концу башни.
Цзян Сюэнин не хотела идти, но она не могла поступить иначе. Она спросила его, полная негодования:
– Что ты делаешь?
1 Комментарии
Спасибо🌸🌷⚘
ОтветитьУдалить