Инцидент с ранением Се Вэя действительно вызвал бурю слухов в Синьчжоу. К счастью, произошло это на городских воротах, и свидетелей было немного. Несколько человек, которые видели, что произошло, были тайно предупреждены о неразглашении, и поэтому они не осмеливались распространять информацию. Слухи были известны лишь немногим.
Большинство считали, что это было нападением убийцы.
И уже через пару дней слухи стали более детализированными. Наряду с дневным нападением, появились рассказы о прыжках по крышам и ранениях от летящих листьев, и многие клялись, что это было дело рук разгневанных от поражения татар, которые решили убить Се Вэя, чтобы отомстить.
– Вот, почему это были татары! Хоть они и умоляли нас о мире, в сердце они все еще не смогли примириться. Генерал Янь – мастер боевых искусств, всегда в армии, и он трудная цель. Поэтому они выбрали Се Вэя. Известный ученый, как он мог противостоять убийце? Но Божье благословение и удача были с ним. Теперь убийцам будет сложнее добиться своего!
В чайной, где собрались болтающие посетители, разговоры текли рекой, а слушатели внимательно вслушивались в каждое слово.
«Ученый слабак?»
Цзян Сюэнин, сидящая в углу чайной, слушала и лишь тихо усмехнулась. Она помнила, как Се Вэй издалека пронзил стрелой плечо Сяо Динфэя во время осады Небесных Учений. Если кто-то осмеливается называть его «ученым слабаком», то, возможно, Сяо Динфэй первым вступится за него.
Несмотря на то что Цзян Сюэнин сама стояла за этим «покушением» на Се Вэя, она не собиралась идти на улицу, чтобы что-то объяснять. Она просто взяла чайник, который стоял рядом, налила себе полную чашку чая и посмотрела в сторону, противоположную углу.
В последние дни она часто гуляла по улицам города. Она просто бродила без цели, но Синьчжоу был настолько мал, что она всегда заканчивала свои прогулки возле городских ворот. Мастерская, куда Се Вэй насильно увел её смотреть с вершины городских ворот, находилась совсем рядом.
Возможно, из-за того, что скоро наступит весна, и на полях начнется сезон работ, кажется, что спрос на сельскохозяйственный инвентарь возрос. Мастерская была полна людей.
Старый мастер с белой бородой сейчас разговаривал с учеником, указывая то на печь, то на камин.
Кузнец Чжоу был одним из нескольких старых кузнецов в Синьчжоу. Ведь городок был небольшим, и жители обращались к нему по всем вопросам, так что его знали в округе. Но мало кто мог вспомнить его настоящее имя. Все просто называли его кузнецом Чжоу или уважительно «мастер Чжоу».
Работа кузнеца основывалась на «честности». Любого плуга, изготовленного в его мастерской, можно было вернуть, если он не мог вспахивать землю или был сделан с нарушениями. За многие годы работы у него практически не было жалоб, что сделало его одним из самых уважаемых в своей профессии в Синьчжоу.
Таким образом, кузнец Чжоу был очень популярен среди местных жителей.
В чайной лавке по соседству официанты время от времени приносили чай кузнецам. Ведь в кузнице было жарко, и даже зимой мастера потели, так что без дополнительного питья им было бы трудно выдержать.
Однако сегодня, когда официант в очередной раз пришёл заварить несколько чайников для кузнецов, взгляд мастера Чжоу невольно упал на девушку, сидящую в углу чайной. Она была одета в белое платье с глубокими зелёными оборками на воротнике и манжетах, покрытыми тонким слоем цвета молодой травы. Она не была сильно накрашена, но и без того казалась такой же изящной, как лотос на водах, и куда прекраснее золочёной статуи Будды в храме.
Если мастер Чжоу не ошибался, эта девушка сидела там уже два дня. Если бы у неё было какое-то дело, она бы зашла в кузницу; а если бы ничего не было, она бы не смотрела так внимательно на горячую печь вечерами. Она обычно уходила на закате, но на следующий день снова приходила, иногда раньше, иногда позже.
Не только мастер Чжоу, но и многие молодые кузнецы и ученики тоже заметили её. Но так как она была очень красива, они лишь изредка крались взглядами и обсуждали её между собой, но никто не осмелился подойти и заговорить с ней.
Солнце уже клонилось к закату. Несколько розово-белых цветков на абрикосовых деревьях у кузницы раскрылись, и вечерний свет придал им особую красоту. На улицах стало меньше людей, и в чайной лавке гости тоже почти все разошлись.
Девушка, похоже, тоже собиралась уходить.
Кузнец Чжоу задумчиво выпил чай, закатал рукава до локтей, затянул их плотно и вытащил из угольного жара раскаленный клинок меча. Он взмахнул молотом, начав ударять по клинку с силой и точностью.
Когда каждая часть была равномерно обработана, он взвесил клинок в руке, и только после этого остановился, чтобы вытереть пот и немного отдохнуть. Неожиданно подняв голову, он увидел, что девушка, которую он заметил раньше, теперь стоит у абрикосового дерева, которое расцвело раньше времени.
Кузнец Чжоу удивленно посмотрел на неё. Он инстинктивно проговорил:
– В наших краях весна приходит поздно, но из-за постоянного тепла, исходящего от кузницы, цветы и деревья обычно расцветают раньше, чем в других местах. Так было каждый год.
Цзян Сюэнин немного удивилась:
– Действительно?
Кузнец Чжоу продолжил:
– Я заметил, что вы несколько дней сидите здесь, смотрите на кузницу, но не заходите. Возможно, вы столкнулись с какими-то трудностями?
Трудности? Не совсем. Она просто хотела немного успокоиться и навести порядок в своих мыслях. Почему-то каждый раз, когда она шла мимо, она невольно останавливалась на весь день.
Цзян Сюэнин слегка покачала головой:
– Спасибо за беспокойство, но у меня нет никаких трудностей. Просто гуляла и заметила, что в вашей кузнице всегда так много работы, и вы постоянно что-то куете с громким звоном. Я видела, что вы несколько дней работали над этим мечом, и он все еще не готов, так что я невольно смотрела слишком долго.
Кузнец Чжоу взглянул на клинок и улыбнулся.
Кузнец Чжоу потер подбородок, на его лице появилось выражение уверенности, когда он заговорил о своем ремесле:
– Сталь, кованая сотню раз, изначально добывается из гор и переплавляется один раз. Таким образом получается чугун. Именно такой процесс многократного раскаливания и ковки, избавляющий от примесей, позволяет получить чистый металл, крепкий и гибкий, способный рассекать волос и разрубать золото и драгоценные камни. Но сталь, кованая сотню раз, это уже прошлые времена, сейчас используют железный расплав. Для создания высококачественного оружия требуется «тысячекратная ковка». Это занимает десять дней или полмесяца, а иногда и больше.
Цзян Сюэнин смотрела на высокую печь за спиной кузнеца Чжоу, где плавился железный расплав. Её взгляд был полон размышлений:
– Это действительно непросто.
Кузнец Чжоу улыбнулся:
– Как это может быть легко?
Он наклонился, с силой потянув за меха, и пламя в печи вспыхнуло ярче.
– Ведь и сама жизнь полна трудностей и страданий. Как может меч быть избавлен от них?
Цзян Сюэнин медленно подняла свои опущенные веки и посмотрела на ветку, усыпанную розовыми цветами. Кузнец Чжоу, заметив её взгляд, предложил:
– Если вам нравится, можете сорвать ветку.
Цзян Сюэнин оставалась на месте и не сдвинулась.
На лице кузнеца Чжоу появилось выражение мудрости, которое приходит с годами, и он сказал:
– Моя внучка каждый год, видя, как рано расцветают абрикосы, срывает пару веток, чтобы поиграть с ними. Не стесняйтесь.
Цзян Сюэнин, которая действительно любила эти рано расцветающие абрикосы, улыбнулась, слегка подняла ногу на цыпочки и сорвала небольшую ветку, чуть длиннее ладони, после чего она поклонилась и сказала:
– Благодарю вас, мастер.
На ветке абрикоса распустились около десяти цветков, собравшихся в три соцветия. Некоторые из них уже раскрылись, а другие ещё скромно прятали свои бутоны. В руках Цзян Сюэнин, тонких и белоснежных, они выглядели особенно привлекательно. Кузнец Чжоу с улыбкой отмахнулся:
– Это же всего лишь ветка с цветами.
Большинство считали, что это было нападением убийцы.
И уже через пару дней слухи стали более детализированными. Наряду с дневным нападением, появились рассказы о прыжках по крышам и ранениях от летящих листьев, и многие клялись, что это было дело рук разгневанных от поражения татар, которые решили убить Се Вэя, чтобы отомстить.
– Вот, почему это были татары! Хоть они и умоляли нас о мире, в сердце они все еще не смогли примириться. Генерал Янь – мастер боевых искусств, всегда в армии, и он трудная цель. Поэтому они выбрали Се Вэя. Известный ученый, как он мог противостоять убийце? Но Божье благословение и удача были с ним. Теперь убийцам будет сложнее добиться своего!
В чайной, где собрались болтающие посетители, разговоры текли рекой, а слушатели внимательно вслушивались в каждое слово.
«Ученый слабак?»
Цзян Сюэнин, сидящая в углу чайной, слушала и лишь тихо усмехнулась. Она помнила, как Се Вэй издалека пронзил стрелой плечо Сяо Динфэя во время осады Небесных Учений. Если кто-то осмеливается называть его «ученым слабаком», то, возможно, Сяо Динфэй первым вступится за него.
Несмотря на то что Цзян Сюэнин сама стояла за этим «покушением» на Се Вэя, она не собиралась идти на улицу, чтобы что-то объяснять. Она просто взяла чайник, который стоял рядом, налила себе полную чашку чая и посмотрела в сторону, противоположную углу.
В последние дни она часто гуляла по улицам города. Она просто бродила без цели, но Синьчжоу был настолько мал, что она всегда заканчивала свои прогулки возле городских ворот. Мастерская, куда Се Вэй насильно увел её смотреть с вершины городских ворот, находилась совсем рядом.
Возможно, из-за того, что скоро наступит весна, и на полях начнется сезон работ, кажется, что спрос на сельскохозяйственный инвентарь возрос. Мастерская была полна людей.
Старый мастер с белой бородой сейчас разговаривал с учеником, указывая то на печь, то на камин.
Кузнец Чжоу был одним из нескольких старых кузнецов в Синьчжоу. Ведь городок был небольшим, и жители обращались к нему по всем вопросам, так что его знали в округе. Но мало кто мог вспомнить его настоящее имя. Все просто называли его кузнецом Чжоу или уважительно «мастер Чжоу».
Работа кузнеца основывалась на «честности». Любого плуга, изготовленного в его мастерской, можно было вернуть, если он не мог вспахивать землю или был сделан с нарушениями. За многие годы работы у него практически не было жалоб, что сделало его одним из самых уважаемых в своей профессии в Синьчжоу.
Таким образом, кузнец Чжоу был очень популярен среди местных жителей.
В чайной лавке по соседству официанты время от времени приносили чай кузнецам. Ведь в кузнице было жарко, и даже зимой мастера потели, так что без дополнительного питья им было бы трудно выдержать.
Однако сегодня, когда официант в очередной раз пришёл заварить несколько чайников для кузнецов, взгляд мастера Чжоу невольно упал на девушку, сидящую в углу чайной. Она была одета в белое платье с глубокими зелёными оборками на воротнике и манжетах, покрытыми тонким слоем цвета молодой травы. Она не была сильно накрашена, но и без того казалась такой же изящной, как лотос на водах, и куда прекраснее золочёной статуи Будды в храме.
Если мастер Чжоу не ошибался, эта девушка сидела там уже два дня. Если бы у неё было какое-то дело, она бы зашла в кузницу; а если бы ничего не было, она бы не смотрела так внимательно на горячую печь вечерами. Она обычно уходила на закате, но на следующий день снова приходила, иногда раньше, иногда позже.
Не только мастер Чжоу, но и многие молодые кузнецы и ученики тоже заметили её. Но так как она была очень красива, они лишь изредка крались взглядами и обсуждали её между собой, но никто не осмелился подойти и заговорить с ней.
Солнце уже клонилось к закату. Несколько розово-белых цветков на абрикосовых деревьях у кузницы раскрылись, и вечерний свет придал им особую красоту. На улицах стало меньше людей, и в чайной лавке гости тоже почти все разошлись.
Девушка, похоже, тоже собиралась уходить.
Кузнец Чжоу задумчиво выпил чай, закатал рукава до локтей, затянул их плотно и вытащил из угольного жара раскаленный клинок меча. Он взмахнул молотом, начав ударять по клинку с силой и точностью.
Когда каждая часть была равномерно обработана, он взвесил клинок в руке, и только после этого остановился, чтобы вытереть пот и немного отдохнуть. Неожиданно подняв голову, он увидел, что девушка, которую он заметил раньше, теперь стоит у абрикосового дерева, которое расцвело раньше времени.
Кузнец Чжоу удивленно посмотрел на неё. Он инстинктивно проговорил:
– В наших краях весна приходит поздно, но из-за постоянного тепла, исходящего от кузницы, цветы и деревья обычно расцветают раньше, чем в других местах. Так было каждый год.
Цзян Сюэнин немного удивилась:
– Действительно?
Кузнец Чжоу продолжил:
– Я заметил, что вы несколько дней сидите здесь, смотрите на кузницу, но не заходите. Возможно, вы столкнулись с какими-то трудностями?
Трудности? Не совсем. Она просто хотела немного успокоиться и навести порядок в своих мыслях. Почему-то каждый раз, когда она шла мимо, она невольно останавливалась на весь день.
Цзян Сюэнин слегка покачала головой:
– Спасибо за беспокойство, но у меня нет никаких трудностей. Просто гуляла и заметила, что в вашей кузнице всегда так много работы, и вы постоянно что-то куете с громким звоном. Я видела, что вы несколько дней работали над этим мечом, и он все еще не готов, так что я невольно смотрела слишком долго.
Кузнец Чжоу взглянул на клинок и улыбнулся.
Кузнец Чжоу потер подбородок, на его лице появилось выражение уверенности, когда он заговорил о своем ремесле:
– Сталь, кованая сотню раз, изначально добывается из гор и переплавляется один раз. Таким образом получается чугун. Именно такой процесс многократного раскаливания и ковки, избавляющий от примесей, позволяет получить чистый металл, крепкий и гибкий, способный рассекать волос и разрубать золото и драгоценные камни. Но сталь, кованая сотню раз, это уже прошлые времена, сейчас используют железный расплав. Для создания высококачественного оружия требуется «тысячекратная ковка». Это занимает десять дней или полмесяца, а иногда и больше.
Цзян Сюэнин смотрела на высокую печь за спиной кузнеца Чжоу, где плавился железный расплав. Её взгляд был полон размышлений:
– Это действительно непросто.
Кузнец Чжоу улыбнулся:
– Как это может быть легко?
Он наклонился, с силой потянув за меха, и пламя в печи вспыхнуло ярче.
– Ведь и сама жизнь полна трудностей и страданий. Как может меч быть избавлен от них?
Цзян Сюэнин медленно подняла свои опущенные веки и посмотрела на ветку, усыпанную розовыми цветами. Кузнец Чжоу, заметив её взгляд, предложил:
– Если вам нравится, можете сорвать ветку.
Цзян Сюэнин оставалась на месте и не сдвинулась.
На лице кузнеца Чжоу появилось выражение мудрости, которое приходит с годами, и он сказал:
– Моя внучка каждый год, видя, как рано расцветают абрикосы, срывает пару веток, чтобы поиграть с ними. Не стесняйтесь.
Цзян Сюэнин, которая действительно любила эти рано расцветающие абрикосы, улыбнулась, слегка подняла ногу на цыпочки и сорвала небольшую ветку, чуть длиннее ладони, после чего она поклонилась и сказала:
– Благодарю вас, мастер.
На ветке абрикоса распустились около десяти цветков, собравшихся в три соцветия. Некоторые из них уже раскрылись, а другие ещё скромно прятали свои бутоны. В руках Цзян Сюэнин, тонких и белоснежных, они выглядели особенно привлекательно. Кузнец Чжоу с улыбкой отмахнулся:
– Это же всего лишь ветка с цветами.
1 Комментарии
Спасибо🌸🌷⚘
ОтветитьУдалить