Вне города Лю Чжаоинь и Янь Линь стояли у дороги, глядя на далекий город в ожидании возвращения разведчиков. В отличие от обычных дней, этот известный купец, который изначально был выпускником академии, казался похудевшим, а в его обычно проницательных глазах появилась странная тоска.
Янь Линь знал, что Лю Чжаоиню потребуется время, чтобы прийти в себя после смерти Ю Фанъинь. Он не стал его расспрашивать. Он просто сказал:
– Небесные Учения подняли бунтовщики, и хотя они весьма влиятельны на юге, их шансы противостоять нам невелики. Мы могли притвориться союзниками, чтобы договориться. Это могло потребовать усилий, но они не осмелились бы не освобождать Нин Нин. Но Се Вэй решил рискнуть, чего я не понимаю.
Лю Чжаоинь чувствовал себя вялым. Другие не видели насквозь Се Вэя, потому что не понимали его, но в его глазах все было ясно.
Он не хотел объяснять, но так как спрашивал Янь Линь, и он сам хотел выйти из тени последних дней, он вздохнул и ответил:
– Чтобы поймать вора, нужно сначала поймать его короля.
Янь Линь посмотрел на него. Лю Чжаоинь спросил:
– Сейчас в мире три силы: мы, Императорский двор и Небесные Учения. Если бы ты был на моем месте, как бы ты добился победы?
Янь Линь задумался и ответил:
– Союзы и манипуляции, соединял бы слабых против сильных. Сначала нужно атаковать Императорский двор, так что можно и посотрудничать с Небесными Учениями. Даже если это договор с тигром, сначала нужно захватить столицу, а потом бороться за победу.
Лю Чжаоинь улыбнулся:
– Вот почему ты нормальный человек.
Янь Линь вдруг нахмурил брови.
Лю Чжаоинь опустил глаза и выпил глоток вина из своего мешка, прежде чем сказать:
– Обычные люди будут думать о сражении двоих на одного, но ваш брат, он нормален?
Янь Линь задумался и медленно ответил:
– Нет, он не такой.
Лю Чжаоинь вздохнул:
– Да, он не такой. Он сумасшедший. В глубине холодного и рационального планирования Се Вэя всегда скрывается крайняя безумная страсть. Он делает то, о чем другие не осмеливаются даже думать. Если Императорский двор и Небесные Учения не понимают, кто он на самом деле, если они на мгновение поверят в его внешнюю оболочку и подумают, что он не будет с ними сговариваться из-за своих амбиций, они глубоко заблуждаются. К сожалению, ни Небесные Учения, ни Императорский двор пока этого не осознали, а Вань Сюйцзы всего лишь обычный человек. Они могут сомневаться в Се Вэе, но он не будет к ним снисходителен. Будь то Небесные Учения или Императорский двор, он уничтожит обе стороны. Он терпел это уже более двадцати лет, и, как только появится возможность, он использует самые быстрые и жестокие методы, чтобы уничтожить их обоих, чтобы отомстить за кровавую месть прошлого.
Янь Линь замолчал на долгое время. Он больше не спрашивал.
Так что Лю Чжаоинь больше ничего не добавил.
«Более двадцати лет терпения, что для него еще потерпеть немного времени? Рисковать ради выгоды — это одно, но я верю, если бы в руках Небесных Учений не было Цзян Сюэнин, он бы никогда не пошел на такой выбор».
Вдали раздались копыта лошади, мчавшейся в их сторону. Солдат на ней был явно возбужден. Он слез с неё и быстро проговорил:
– Докладываю генералу, передовые разведчики сообщают: главари Небесных Учений вошли в город полчаса назад!
Янь Линь и Лю Чжаоинь переглянулись.
С махом руки, двадцать тысяч солдат, стоявших у городских ворот, быстро собрались и, подобно темной туче, двинулись к городу Жунин.
***
На высокой платформе Лу Тай выглядел почти, как свинья в гневе.
Бесстрашие и благородство Цзян Сюэнин просто выбили его из колеи!
Более того, внизу, среди толпы взволнованных последователей Небесных Учений, которые ничего не знали и только раздували скандал, его положение стало еще хуже!
Цзян Сюэнин, несмотря на свою красоту и уважение к нему, в глазах Лу Тая была еще более отвратительной, и он едва сдерживал желание разорвать ее на части!
В любом случае, он не собирался отвечать на ее приветствие.
Так он стоял, с холодной ухмылкой на лице.
Снизу раздались свистки.
Се Вэй, который сначала думал, что Цзян Сюэнин будет испугана и растеряна, не мог удержаться от смеха, когда он увидел, как она смело шагнула вперед, просто и легко поставив Лу Тая на место.
Маленькая девочка, в конце концов, выросла.
Теперь она могла держать удар одна.
Если учитывать, что Цзян Сюэнин поддерживала гнев, чтобы сохранять спокойствие, то спокойствие Се Вэя было настоящим. Он также не говорил много, но вскоре он поднялся на высокую платформу и встал лицом к Лу Таю.
Вдвоём они были, как пара, созданная на небесах, и под светом огня создавали впечатление, будто цветы и луна сияют друг другу. Если бы не было напряженной атмосферы, картина могла бы быть довольно приятной для глаз.
Шум снизу не утихал, а наоборот, усиливался.
Вань Сюйцзы, сидящий наверху, нахмурил брови. Он встал и взглянул вниз.
Толпа последователей Небесных Учений ниже заметила это и немедленно успокоилась.
Как только шум стих, Вань Сюйцзы заговорил:
– Сэ Вэй всегда служил нашей секте с преданностью, многие годы отдавая все свои силы. Почему же Лу Тай так уверен, что он виновен в смерти Гуна И и братьев секты, и каким образом это связано с мисс Цзян?
Лицо Лу Тая наконец слегка разгладилось. Она знал, что глава секты на его стороне, и он стал немного более уверенным. Он поклонился и ответил:
– Если я осмелился говорить, у меня есть основания. Хитрые планы дворцовых псов, они думают, что их планы безупречны, но в этом мире нет стены, через которую не проникает ветер. Если не хочешь, чтобы люди знали, лучше этого не делать!
С этими словами он обратил взгляд на Се Вэя.
Затем он энергично помахал рукой, приказывая своим людям привести кого-то, и громко сказал:
– У меня здесь двое, и я бы хотел, чтобы Се Вэй и ваша спутница опознали их!
То, как он говорил, было действительно грубо; он постоянно унижал других.
Цзян Сюэнин, услышав это, разозлилась.
Цзян Сюэнин сдержалась и не проявила никаких эмоций, но, подняв голову, она посмотрела в указанном Лу Таем направлении и вдруг расширила глаза, едва сдерживаясь, чтобы не посмотреть на Се Вэя, стоящего рядом!
Связанными были женщина и подросток, оба в шрамах.
Особенно женщина, с растрепанными волосами и слезами на глазах. Она, казалось, была уже немолода, возможно, ей было за тридцать. Она была одета, как женщина, с простым и невинным взглядом, и её руки и ноги не были хрупкими, что свидетельствовало о тяжелой жизни.
Но тот, кто больше всего шокировал Цзян Сюэнин, был мальчик, который был приведен с ней... это был Сяобао.
Тот самый ребенок, который однажды спас Цзян Сюэнин во время битвы в Тунчжоу и который позже появлялся рядом с Се Вэем. Он был умным и понимающим, часто помогал с различными поручениями. Она не виделась с ним в течение двух лет, и он заметно подрос и стал старше.
Но у него было больше ран, чем у женщины.
Его лицо было грязным.
Когда его, связанного, толкали на сцену, его лицо выражало отчаяние. Даже казалось, что ему было стыдно, когда он смотрел на нее и Се Вэя. Он старался не поднимать глаз.
Се Вэй сразу понял ситуацию.
Сяобао изначально был из секты, но Се Вэй заметил его случайно и на время взял его под свое крыло, обучив его чтению и письму. Мальчик был упорным, обучился боевому искусству и благодаря своему молодому возрасту оставался незамеченным, что позволяло ему выполнять задания, недоступные другим. Однако он не присоединился к секте по собственной воле.
Сяобао оказался в рядах Небесных Учений, потому что его старший брат и невестка вступили в нее, и взяли его с собой. Те старший брат и невестка, о которых Се Вэй слышал, но никогда не видел, всегда берегли мальчика, и он, в свою очередь, всегда старался принести им домой все хорошее, что находил. Он явно очень дорожил своей семьей.
Он, возможно, мог выдержать пытки и не проронить ни слова, но его старший брат и невестка вряд ли были настолько же крепки духом.
А теперь, когда Небесные Учения захватила их всех вместе, что они могли сделать? Если бы Се Вэй оказался на их месте, он поступил бы так же: узнал бы, что было важно для этого мальчика, а затем пытал бы его родственников прямо на его глазах. Как можно оставаться равнодушным, когда видишь страдания близких?
И действительно, Лу Тай тут же обратился к Сяобао:
– Мальчик, ты знаешь этих двоих?
Сяобао, стиснув зубы, молчал.
Лу Тай топнул ногой и подошел к плачущей женщине. Он схватил ее за растрепанные волосы и поднял ее голову, спросив:
– А ты их знаешь?
Когда женщина подняла голову, ее черты лица стали более различимы. Цзян Сюэнин наконец вспомнила.
Эту женщину она видела во время битвы в Тунчжоу. Тогда Цзян Сюэнин и Чжана Чжэ увели беглые бандиты и прятавшиеся в разрушенном храме члены Небесных Учений. Эта женщина принесла им еду и воду. Она даже улыбнулась и подала Цзян Сюэнин лепешку.
Женщина была крестьянкой. Она последовала за своим мужем в секту и помогала готовить пищу. Обычно она не занималась делами секты и не могла даже представить, что такая беда свалится на её голову. Её глаза были красными от слёз.
Она последовала взглядом за пальцем Лу Тая и, увидев Се Вэя, конечно, не узнала его. Но когда её взгляд остановился на Цзян Сюэнин, она словно схватилась за соломинку и крикнула:
– Знаю, знаю! Эту девушку я знаю!
Сердце Цзян Сюэнин тяжело опустилось.
Лу Тай тут же захохотал, испытывая какое-то безумное удовольствие, и продолжил:
– Когда и где ты её видела?
Женщина в слезах ответила:
– Два, нет, почти три года назад. Во время той самой беды в Тунчжоу, когда многие погибли. Я с Сяобао несли свежеиспечённые лепёшки для всех. Там были одни мужчины, а эта девушка была одета, как мужчина. Я сразу поняла, что она была переодета, но подумала, что это не моё дело, и не стала ничего говорить. Потом я узнала о бедствии в Тунчжоу…
Внизу раздались возгласы удивления.
Лу Тай сразу же грозно обратился к Цзян Сюэнин:
– Тебя уже узнали, что ты можешь сказать в своё оправдание?!
Обстановка была явно не в их пользу.
Но взгляд Цзян Сюэнин упал на Сяобао. Она внимательно обдумала ситуацию и, не теряя самообладания, возразила:
– Я не скрываю от вас, Лу Тай, что я действительно видела её, но это было лишь в разрушенном храме, всего лишь одна встреча, и после этого у нас не было никаких контактов. Разве одно пребывание в одном и том же храме может доказать мою причастность к событиям в Тунчжоу и связь с Се Вэем?
– Хорошо, раз ты так упираешься, сегодня я заставлю тебя умереть в полном понимании!
Лу Тай, закипев от ярости, толкнул женщину на землю и повернулся к Сяобао. Он холодно произнес:
– Теперь твоя очередь. Ты помнишь, что говорил мне на днях? Сегодня скажи то же самое!
Се Вэй молча стоял, откинув руки назад.
Сяобао поднял голову и посмотрел на Се Вэя. Затем он медленно перевёл свой взгляд на Цзян Сюэнин. В его черных глазах мелькнула скрытая ярость, и он вдруг заявил:
– Я работал на господина, видел и его, и девушку. Но события в Тунчжоу, даже смерть господина Гуна И, не имеют никакого отношения к господину и девушке! Я ничего не знаю!
– Абсурд! м вспылил Лу Тай, схватив Сяобао за шею. Его лицо было искажено злобой. – Ты же уже признался, а теперь перед лицом всех братьев нашей секты и даже перед нашим вождём ты осмеливаешься лгать! Говори, скорее говори, – иначе я тут же отрублю тебе руки и ноги, и ты узнаешь, на что я способен!
Се Вэй, который был всё время спокоен, в этот момент слегка приподнял веки, словно Сяобао даже не работал на него. Он небрежно напомнил:
– Лу Тай, он еще молод, зачем тебе его мучить? Я даже не знал, что в нашей секте теперь заставляют признаваться под пытками.
Секта пропагандировала идеал «великого единства» и презирала методы официальных учреждений. Когда Лу Тай вывел их на сцену, некоторые заметили на теле пленных следы пыток, и это вызвало недовольство. В конце концов, они не были высокопоставленными чиновниками.
Лу Тай когда-то был простым последователем Гуна И, но за эти годы он поднялся по служебной лестнице. У него появились подчиненные и люди, согревающие его постель, а также богатства, которые он мог тратить. Где теперь тот идеализм, с которым он вступил в секту?
– Возвышение на Небесную Платформу считается личным делом, которое неизбежно вызовет осуждение.
Как только Се Вэй произнес эти слова, снизу послышались тихие шепоты и переговоры.
Лу Тай, хоть и был глуповат, в этот момент понял, что перегнул палку. Его лицо, то краснело, то бледнело. Он был не в силах спуститься со сцены. Но что его разозлило еще больше, так это то, что Сяобао сначала признался, а теперь, стоя на этой высокой платформе, вопреки жизни и смерти своей сестры, опять все отрицает, ставя его в невыгодное положение. А последние слова Се Вэя лишили его возможности использовать эту женщину в качестве угрозы. По крайней мере, сейчас это было невозможно. Ситуация на момент застыла.
Тогда Вань Сюйцзы, сидящий выше всех, кашлянул и, как будто невзначай, спросил:
– Тунчжоу находится недалеко от столицы, не так ли? Эта девушка тоже была в Тунчжоу в то время?
Янь Линь знал, что Лю Чжаоиню потребуется время, чтобы прийти в себя после смерти Ю Фанъинь. Он не стал его расспрашивать. Он просто сказал:
– Небесные Учения подняли бунтовщики, и хотя они весьма влиятельны на юге, их шансы противостоять нам невелики. Мы могли притвориться союзниками, чтобы договориться. Это могло потребовать усилий, но они не осмелились бы не освобождать Нин Нин. Но Се Вэй решил рискнуть, чего я не понимаю.
Лю Чжаоинь чувствовал себя вялым. Другие не видели насквозь Се Вэя, потому что не понимали его, но в его глазах все было ясно.
Он не хотел объяснять, но так как спрашивал Янь Линь, и он сам хотел выйти из тени последних дней, он вздохнул и ответил:
– Чтобы поймать вора, нужно сначала поймать его короля.
Янь Линь посмотрел на него. Лю Чжаоинь спросил:
– Сейчас в мире три силы: мы, Императорский двор и Небесные Учения. Если бы ты был на моем месте, как бы ты добился победы?
Янь Линь задумался и ответил:
– Союзы и манипуляции, соединял бы слабых против сильных. Сначала нужно атаковать Императорский двор, так что можно и посотрудничать с Небесными Учениями. Даже если это договор с тигром, сначала нужно захватить столицу, а потом бороться за победу.
Лю Чжаоинь улыбнулся:
– Вот почему ты нормальный человек.
Янь Линь вдруг нахмурил брови.
Лю Чжаоинь опустил глаза и выпил глоток вина из своего мешка, прежде чем сказать:
– Обычные люди будут думать о сражении двоих на одного, но ваш брат, он нормален?
Янь Линь задумался и медленно ответил:
– Нет, он не такой.
Лю Чжаоинь вздохнул:
– Да, он не такой. Он сумасшедший. В глубине холодного и рационального планирования Се Вэя всегда скрывается крайняя безумная страсть. Он делает то, о чем другие не осмеливаются даже думать. Если Императорский двор и Небесные Учения не понимают, кто он на самом деле, если они на мгновение поверят в его внешнюю оболочку и подумают, что он не будет с ними сговариваться из-за своих амбиций, они глубоко заблуждаются. К сожалению, ни Небесные Учения, ни Императорский двор пока этого не осознали, а Вань Сюйцзы всего лишь обычный человек. Они могут сомневаться в Се Вэе, но он не будет к ним снисходителен. Будь то Небесные Учения или Императорский двор, он уничтожит обе стороны. Он терпел это уже более двадцати лет, и, как только появится возможность, он использует самые быстрые и жестокие методы, чтобы уничтожить их обоих, чтобы отомстить за кровавую месть прошлого.
Янь Линь замолчал на долгое время. Он больше не спрашивал.
Так что Лю Чжаоинь больше ничего не добавил.
«Более двадцати лет терпения, что для него еще потерпеть немного времени? Рисковать ради выгоды — это одно, но я верю, если бы в руках Небесных Учений не было Цзян Сюэнин, он бы никогда не пошел на такой выбор».
Вдали раздались копыта лошади, мчавшейся в их сторону. Солдат на ней был явно возбужден. Он слез с неё и быстро проговорил:
– Докладываю генералу, передовые разведчики сообщают: главари Небесных Учений вошли в город полчаса назад!
Янь Линь и Лю Чжаоинь переглянулись.
С махом руки, двадцать тысяч солдат, стоявших у городских ворот, быстро собрались и, подобно темной туче, двинулись к городу Жунин.
***
На высокой платформе Лу Тай выглядел почти, как свинья в гневе.
Бесстрашие и благородство Цзян Сюэнин просто выбили его из колеи!
Более того, внизу, среди толпы взволнованных последователей Небесных Учений, которые ничего не знали и только раздували скандал, его положение стало еще хуже!
Цзян Сюэнин, несмотря на свою красоту и уважение к нему, в глазах Лу Тая была еще более отвратительной, и он едва сдерживал желание разорвать ее на части!
В любом случае, он не собирался отвечать на ее приветствие.
Так он стоял, с холодной ухмылкой на лице.
Снизу раздались свистки.
Се Вэй, который сначала думал, что Цзян Сюэнин будет испугана и растеряна, не мог удержаться от смеха, когда он увидел, как она смело шагнула вперед, просто и легко поставив Лу Тая на место.
Маленькая девочка, в конце концов, выросла.
Теперь она могла держать удар одна.
Если учитывать, что Цзян Сюэнин поддерживала гнев, чтобы сохранять спокойствие, то спокойствие Се Вэя было настоящим. Он также не говорил много, но вскоре он поднялся на высокую платформу и встал лицом к Лу Таю.
Вдвоём они были, как пара, созданная на небесах, и под светом огня создавали впечатление, будто цветы и луна сияют друг другу. Если бы не было напряженной атмосферы, картина могла бы быть довольно приятной для глаз.
Шум снизу не утихал, а наоборот, усиливался.
Вань Сюйцзы, сидящий наверху, нахмурил брови. Он встал и взглянул вниз.
Толпа последователей Небесных Учений ниже заметила это и немедленно успокоилась.
Как только шум стих, Вань Сюйцзы заговорил:
– Сэ Вэй всегда служил нашей секте с преданностью, многие годы отдавая все свои силы. Почему же Лу Тай так уверен, что он виновен в смерти Гуна И и братьев секты, и каким образом это связано с мисс Цзян?
Лицо Лу Тая наконец слегка разгладилось. Она знал, что глава секты на его стороне, и он стал немного более уверенным. Он поклонился и ответил:
– Если я осмелился говорить, у меня есть основания. Хитрые планы дворцовых псов, они думают, что их планы безупречны, но в этом мире нет стены, через которую не проникает ветер. Если не хочешь, чтобы люди знали, лучше этого не делать!
С этими словами он обратил взгляд на Се Вэя.
Затем он энергично помахал рукой, приказывая своим людям привести кого-то, и громко сказал:
– У меня здесь двое, и я бы хотел, чтобы Се Вэй и ваша спутница опознали их!
То, как он говорил, было действительно грубо; он постоянно унижал других.
Цзян Сюэнин, услышав это, разозлилась.
Цзян Сюэнин сдержалась и не проявила никаких эмоций, но, подняв голову, она посмотрела в указанном Лу Таем направлении и вдруг расширила глаза, едва сдерживаясь, чтобы не посмотреть на Се Вэя, стоящего рядом!
Связанными были женщина и подросток, оба в шрамах.
Особенно женщина, с растрепанными волосами и слезами на глазах. Она, казалось, была уже немолода, возможно, ей было за тридцать. Она была одета, как женщина, с простым и невинным взглядом, и её руки и ноги не были хрупкими, что свидетельствовало о тяжелой жизни.
Но тот, кто больше всего шокировал Цзян Сюэнин, был мальчик, который был приведен с ней... это был Сяобао.
Тот самый ребенок, который однажды спас Цзян Сюэнин во время битвы в Тунчжоу и который позже появлялся рядом с Се Вэем. Он был умным и понимающим, часто помогал с различными поручениями. Она не виделась с ним в течение двух лет, и он заметно подрос и стал старше.
Но у него было больше ран, чем у женщины.
Его лицо было грязным.
Когда его, связанного, толкали на сцену, его лицо выражало отчаяние. Даже казалось, что ему было стыдно, когда он смотрел на нее и Се Вэя. Он старался не поднимать глаз.
Се Вэй сразу понял ситуацию.
Сяобао изначально был из секты, но Се Вэй заметил его случайно и на время взял его под свое крыло, обучив его чтению и письму. Мальчик был упорным, обучился боевому искусству и благодаря своему молодому возрасту оставался незамеченным, что позволяло ему выполнять задания, недоступные другим. Однако он не присоединился к секте по собственной воле.
Сяобао оказался в рядах Небесных Учений, потому что его старший брат и невестка вступили в нее, и взяли его с собой. Те старший брат и невестка, о которых Се Вэй слышал, но никогда не видел, всегда берегли мальчика, и он, в свою очередь, всегда старался принести им домой все хорошее, что находил. Он явно очень дорожил своей семьей.
Он, возможно, мог выдержать пытки и не проронить ни слова, но его старший брат и невестка вряд ли были настолько же крепки духом.
А теперь, когда Небесные Учения захватила их всех вместе, что они могли сделать? Если бы Се Вэй оказался на их месте, он поступил бы так же: узнал бы, что было важно для этого мальчика, а затем пытал бы его родственников прямо на его глазах. Как можно оставаться равнодушным, когда видишь страдания близких?
И действительно, Лу Тай тут же обратился к Сяобао:
– Мальчик, ты знаешь этих двоих?
Сяобао, стиснув зубы, молчал.
Лу Тай топнул ногой и подошел к плачущей женщине. Он схватил ее за растрепанные волосы и поднял ее голову, спросив:
– А ты их знаешь?
Когда женщина подняла голову, ее черты лица стали более различимы. Цзян Сюэнин наконец вспомнила.
Эту женщину она видела во время битвы в Тунчжоу. Тогда Цзян Сюэнин и Чжана Чжэ увели беглые бандиты и прятавшиеся в разрушенном храме члены Небесных Учений. Эта женщина принесла им еду и воду. Она даже улыбнулась и подала Цзян Сюэнин лепешку.
Женщина была крестьянкой. Она последовала за своим мужем в секту и помогала готовить пищу. Обычно она не занималась делами секты и не могла даже представить, что такая беда свалится на её голову. Её глаза были красными от слёз.
Она последовала взглядом за пальцем Лу Тая и, увидев Се Вэя, конечно, не узнала его. Но когда её взгляд остановился на Цзян Сюэнин, она словно схватилась за соломинку и крикнула:
– Знаю, знаю! Эту девушку я знаю!
Сердце Цзян Сюэнин тяжело опустилось.
Лу Тай тут же захохотал, испытывая какое-то безумное удовольствие, и продолжил:
– Когда и где ты её видела?
Женщина в слезах ответила:
– Два, нет, почти три года назад. Во время той самой беды в Тунчжоу, когда многие погибли. Я с Сяобао несли свежеиспечённые лепёшки для всех. Там были одни мужчины, а эта девушка была одета, как мужчина. Я сразу поняла, что она была переодета, но подумала, что это не моё дело, и не стала ничего говорить. Потом я узнала о бедствии в Тунчжоу…
Внизу раздались возгласы удивления.
Лу Тай сразу же грозно обратился к Цзян Сюэнин:
– Тебя уже узнали, что ты можешь сказать в своё оправдание?!
Обстановка была явно не в их пользу.
Но взгляд Цзян Сюэнин упал на Сяобао. Она внимательно обдумала ситуацию и, не теряя самообладания, возразила:
– Я не скрываю от вас, Лу Тай, что я действительно видела её, но это было лишь в разрушенном храме, всего лишь одна встреча, и после этого у нас не было никаких контактов. Разве одно пребывание в одном и том же храме может доказать мою причастность к событиям в Тунчжоу и связь с Се Вэем?
– Хорошо, раз ты так упираешься, сегодня я заставлю тебя умереть в полном понимании!
Лу Тай, закипев от ярости, толкнул женщину на землю и повернулся к Сяобао. Он холодно произнес:
– Теперь твоя очередь. Ты помнишь, что говорил мне на днях? Сегодня скажи то же самое!
Се Вэй молча стоял, откинув руки назад.
Сяобао поднял голову и посмотрел на Се Вэя. Затем он медленно перевёл свой взгляд на Цзян Сюэнин. В его черных глазах мелькнула скрытая ярость, и он вдруг заявил:
– Я работал на господина, видел и его, и девушку. Но события в Тунчжоу, даже смерть господина Гуна И, не имеют никакого отношения к господину и девушке! Я ничего не знаю!
– Абсурд! м вспылил Лу Тай, схватив Сяобао за шею. Его лицо было искажено злобой. – Ты же уже признался, а теперь перед лицом всех братьев нашей секты и даже перед нашим вождём ты осмеливаешься лгать! Говори, скорее говори, – иначе я тут же отрублю тебе руки и ноги, и ты узнаешь, на что я способен!
Се Вэй, который был всё время спокоен, в этот момент слегка приподнял веки, словно Сяобао даже не работал на него. Он небрежно напомнил:
– Лу Тай, он еще молод, зачем тебе его мучить? Я даже не знал, что в нашей секте теперь заставляют признаваться под пытками.
Секта пропагандировала идеал «великого единства» и презирала методы официальных учреждений. Когда Лу Тай вывел их на сцену, некоторые заметили на теле пленных следы пыток, и это вызвало недовольство. В конце концов, они не были высокопоставленными чиновниками.
Лу Тай когда-то был простым последователем Гуна И, но за эти годы он поднялся по служебной лестнице. У него появились подчиненные и люди, согревающие его постель, а также богатства, которые он мог тратить. Где теперь тот идеализм, с которым он вступил в секту?
– Возвышение на Небесную Платформу считается личным делом, которое неизбежно вызовет осуждение.
Как только Се Вэй произнес эти слова, снизу послышались тихие шепоты и переговоры.
Лу Тай, хоть и был глуповат, в этот момент понял, что перегнул палку. Его лицо, то краснело, то бледнело. Он был не в силах спуститься со сцены. Но что его разозлило еще больше, так это то, что Сяобао сначала признался, а теперь, стоя на этой высокой платформе, вопреки жизни и смерти своей сестры, опять все отрицает, ставя его в невыгодное положение. А последние слова Се Вэя лишили его возможности использовать эту женщину в качестве угрозы. По крайней мере, сейчас это было невозможно. Ситуация на момент застыла.
Тогда Вань Сюйцзы, сидящий выше всех, кашлянул и, как будто невзначай, спросил:
– Тунчжоу находится недалеко от столицы, не так ли? Эта девушка тоже была в Тунчжоу в то время?
0 Комментарии