В текущей ситуации, Вань Сюйцзы был полностью убежден в том, что этой женщине не составит труда случайно или в порыве волнения убить его. Он видит, как растерянные даоистские послушники замирают ниже и не двигаются, а острая боль в шее заставляет его ощутить угрозу ускользающей жизни. Он искажает лицо в гримасе страха и злобы и начинает кричать:
– Отпустите его! Что вы зеваете, отпустите его!
Несмотря на его крики, никто не осмеливается шевелиться.
Кровь, текущая из его ран, уже окрасила в красный цвет часть его одежды.
Послушники внизу бросают взгляд на Се Вэя и начинают неохотно отступать назад.
Рука Се Вэя, свисающая у его бока, все еще кровоточила.
Но он не обращает на это внимания. Он только смотрит вверх на стоящую наверху женщину. Её облик, лишённый прежней девичьей мягкости и наделённый явной решимостью, напоминал ему о том времени, когда она в отчаянии разбила его цинь. Его губы медленно изгибаются в улыбке, и он начинает смеяться.
Несмотря на кровь, покрывающую его тело, его черты лица остаются мягкими.
Снаружи, нападающие уже проникли внутрь и окружили их со всех сторон, почти не оставив членам секты шанса на спасение. Вскоре они начинают подавлять сопротивление и берут ситуацию под контроль.
Цзян Сюэнин видит, как Янь Линь и Лю Сянь входят в дверь.
За этим следует взрыв гама.
Лицо Цзяня Шу с напряжённым выражением мелькает среди толпы. Несколько человек почти сразу подходят, чтобы проверить состояние Се Вэя. Однако он продолжает смотреть на Цзян Сюэнин, одновременно спокойно отдавая приказы стоящим рядом людям.
Но как только его слова затихли, его тело незаметно слегка задрожало.
И внезапно он падает без всяких предупреждений!
В тот момент кажется, будто рушится гора Юйшань.
Разные звуки резко проникают в уши Цзян Сюэнин, но они лишь бессмысленно смешиваются, вызывая в её голове хаотичный гул. Это заставляет картину перед её глазами казаться странно тихой, несмотря на суматоху вокруг.
Мир вокруг словно рушится.
Всё вокруг на мгновение замирает, а затем начинается хаос.
Люди, как волна, накрывают Се Вэя.
Но она, словно камень на берегу, остаётся неподвижной. Большей часть её обзора была перекрыта, и она больше не видит его.
Цзян Сюэнин все еще крепко держит клинок в руках, не ослабляя хватки и не отпуская Ваня Сюйцзы. Она не двигается, пока люди внизу в панике не унесли Се Вэя. Другие быстро подошли, чтобы увести Ваня Сюйцзы от неё.
Она поднимает голову и видит пару тревожных глаз.
Янь Линь стоит перед ней, его внушительная фигура освещается пламенем. Он смотрит на неё особенно молчаливым взглядом, полным невысказанных мыслей. После долгого молчания он медленно произносит:
– Нин Нин, любить такого человека, как Учитель, будет тяжело.
Цзян Сюэнин же смотрит только на небольшую лужицу крови на земле.
Она как будто не слышит.
Как во сне, она думает:
– Я тоже это знаю. Но как мне забыть такого человека? Как я осмелюсь забыть…
***
– Нин Нин...
Шэн Чжийи пришла сыграть с ней в шахматы, но увидев, как Цзян Сюэнин замирает, уставившись на одну из фигур, словно она потерялась в своих мыслях, Шэн Чжийи обеспокоенно взглянула на неё и тихо позвала её.
Только тогда Цзян Сюэнин приходит в себя.
Шэн Чжийи прибыла в резиденцию Жунин только через два дня после происшествия.
Она собиралась приехать вместе с Янь Линем и другими, но в Хуанчжоу были размещены войска, и вряд ли они позволили бы ей, Принцессе, узнать об этом. Поэтому она отказалась, предпочтя путешествовать на своей карете, из-за чего отправилась с опозданием на несколько дней.
Она прибыла только после того, как все улеглось.
Шэн Чжийи слышала о том, через что прошли Цзян Сюэнин и Се Вэй, и это было непростое испытание.
Но, в конце концов, она уже не та наивная Принцесса, которой была раньше.
Се Вэй кажется благородным и чистым, но, на самом деле, у него тёмное сердце. Она боится, что он, подобно бездне, будет тянуть Цзян Сюэнин за собой в пучину.
В обычные дни Цзян Сюэнин, наверное, уже заметила бы колеблющийся взгляд Шэн Чжийи, но в последние дни она так мало заботилась даже о себе, что пропустила многие очевидные детали.
Теперь она улыбнулась и просто спросила:
– Мой ход?
Шэн Чжийи долго смотрела на неё. В глубине души у неё накопились тысячи слов, которые она хотела ей сказать. Но в этот момент она так и не смогла выразить их вслух. Она лишь скрыла свои сложные эмоции в глазах и улыбнулась:
– Твой ход.
Цзян Сюэнин начала делать хаотичные ходы.
В итоге победила Шэн Чжийи.
У Цзян Сюэнин были настолько хаотичные ходы, что, даже если Шэн Чжийи и хотела ей уступить, она никак не смогла бы этого сделать. В конце концов, Шэн Чжийи поняла, что сейчас у Цзян Сюэнин нет настроения для шахмат. Она поговорила с ней немного и посоветовала ей хорошо отдохнуть. После этого она ушла.
Цзян Сюэнин сидела в комнате, но не ложилась спать.
Нападение, случившееся два дня назад, естественно, уничтожило штаб-квартиру Небесных Учений, и всех главарей, включая Ваня Сюйцзы и Лу Тая. Их поймали и заключили в темницу.
Раны Се Вэя были не из лёгких.
Доктора, включая Чжоу Ци Хуана, были очень заняты и встревожены его состоянием.
Но Цзян Сюэнин так и не пришла его навестить.
Она, кажется, хотела воспользоваться этим временем, чтобы полностью собраться с мыслями.
Или, возможно, она просто боялась.
Только сейчас она подняла веки и спросила у подошедшей служанки:
– Как там дела у господина Се?
Служанка была из числа тех, кто раньше служил в резиденции генерала.
Её низкое положение не позволяло ей задавать слишком много вопросов, поэтому она просто ответила:
– Врачи всю прошлую ночь возились, но потом он пришёл в себя и, кажется, всё стало хорошо. Говорят, что это были просто внешние травмы, с ним всё будет в порядке.
Внешние травмы.
Всего лишь рука. Это действительно можно считать «внешней травмой».
После этих слов Цзян Сюэнин не могла выразить все свои чувства, которые смешались в её сердце. Она не стала разбираться в них, а просто встала и вышла.
Был полдень.
За окном звучало приятное пение птиц.
Тень от зелёных деревьев, солнечный свет яркий и весёлый.
Жилище Се Цзюаня было выбрано в уединённом уголке.
На каменной платформе снаружи едва засохли свежие следы крови, но она даже не взглянула на них. Она прошла прямо через край двора и увидела закрытые двери у дерева.
Дао Цинь всё ещё оставался в столице.
Теперь у Се Цзюаня были только Цзянь Шу и Сяобао, которого недавно спасли из Небесных Учений.
Их реакции на её появление были разными.
Сяобао казался и стыдливым, и виноватым.
В глазах Цзяня Шу промелькнула тень печали, но, увидев Цзян Сюэнин, он всё-таки оживился надеждой.
Из комнаты слабо доносились дрожащие звуки цитры.
Звуки цитры были не такими плавными, как раньше.
Даже мелодия звучала иначе, с некой тяжеловесной скованностью.
Цзян Сюэнин остро почувствовала боль в сердце. Она едва не потеряла дар речи. Она стояла в тишине, но в комнате больше не раздавался звук цитры.
Цзянь Шу тихо сказал:
– Учитель не хочет никого видеть.
Цзян Сюэнин стояла у двери комнаты и обратилась внутрь:
– Учитель, я хочу войти.
В ответ была долгая тишина.
Она сдерживала волнение в своём сердце, на её лице появилась улыбка, как будто он согласился. Она открыла плотно закрытую дверь.
В комнате витал запах горьковатых лекарств.
Се Цзюань был одет в простую белую рубашку. Он сидел в позе лотоса на кровати у окна. На столике перед ним стояла цитра. Его раны уже были обработаны: на левую руку нанесли лекарство и её обмотали белой шёлковой тканью. На выступающих стройных пальцах все еще были видны следы ран.
Бледность его лица напоминала о первой их встрече.
Но тогда...
Глаза Цзян Сюэнин наполнились слезами. Она тихо подошла к нему, села на подножку кровати. Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него:
– Ты специально, не так ли?
Се Цзюань смотрел на неё и не отвечал.
Она взяла его руку, чтобы взглянуть на неё, и в тот момент она чуть не заплакала, но сдержалась. С иронией в голосе, она ехидно сказала:
– Все говорят, что ты всегда просчитываешь шаги вперёд, но иногда ты совсем не такой умный и даже глуповат. Когда я спасла тебя, это не было из доброты. Я просто не хотела, чтобы ты умер рядом со мной. Я боялась.
Се Цзюань, конечно, видел, как она напряглась, но не стал её разоблачать.
Он опустил взгляд и взял её руку. На её хрупком запястье был тонкий шрам, который ещё не исчез. Его тёплые кончики пальцев легко коснулись его. Он ощутил следы от шрама.
Он спокойно успокоил её:
– Я тоже боюсь.
Трудно было представить, что такие слова могли исходить от Се Вэя.
Он был решительным и бесстрашным. Как он мог бояться смерти?
Цзян Сюэнин смотрела на него с болью в сердце и медленно произнесла:
– Я того не стою.
Се Цзюань легко усмехнулся:
– Это всего лишь момент неверного звучания. В конце концов, это всего лишь привязанность, которую я не мог отпустить. Теперь, когда я её отпустил, стало хорошо.
Его обучение игре на цитре шло с трудом в детстве.
Но он был упрям и рвался к успеху. Его мать говорила, что в мире нет ничего, чего нельзя было бы сделать, важно лишь усердие. Если учиться и практиковаться, со временем можно достичь величия. Талант не дарован судьбой, он зависит от человека. Поэтому на протяжении двадцати лет он упорно не сдавался и в конце концов стал виртуозом на цитре.
В жизни он много с чем был не согласен, и одним из этих вещей было его обучение игре на цитре.
Цзян Сюэнин едва сдерживала слёзы от его небрежно брошенных слов. Её эмоции взбудоражились, как вихрь в облаках, кружась и паря в небесах.
Но она не осмеливалась спрашивать, мог ли он ещё играть.
Через некоторое время она тихо сказала:
– Се Цзюань, впредь я буду играть для тебя, хорошо?
Се Цзюань провёл пальцами по её щеке и с лёгким презрением усмехнулся:
– Ты играешь так плохо, даже не знаешь нескольких мелодий...
Цзян Сюэнин посмотрела на него.
Затем она медленно выпрямилась, задрала подбородок и мягко приблизилась к нему, оставив на его тонких губах лёгкий поцелуй, словно перышко. В её глазах блестели слёзы, когда она сказала:
– Тогда ты научишь меня в будущем.
Лучший учитель рождает лучших учеников.
Если он хорошо научит, она обязательно научится.
А если нет, то в этом, конечно, будет только его вина.
– Отпустите его! Что вы зеваете, отпустите его!
Несмотря на его крики, никто не осмеливается шевелиться.
Кровь, текущая из его ран, уже окрасила в красный цвет часть его одежды.
Послушники внизу бросают взгляд на Се Вэя и начинают неохотно отступать назад.
Рука Се Вэя, свисающая у его бока, все еще кровоточила.
Но он не обращает на это внимания. Он только смотрит вверх на стоящую наверху женщину. Её облик, лишённый прежней девичьей мягкости и наделённый явной решимостью, напоминал ему о том времени, когда она в отчаянии разбила его цинь. Его губы медленно изгибаются в улыбке, и он начинает смеяться.
Несмотря на кровь, покрывающую его тело, его черты лица остаются мягкими.
Снаружи, нападающие уже проникли внутрь и окружили их со всех сторон, почти не оставив членам секты шанса на спасение. Вскоре они начинают подавлять сопротивление и берут ситуацию под контроль.
Цзян Сюэнин видит, как Янь Линь и Лю Сянь входят в дверь.
За этим следует взрыв гама.
Лицо Цзяня Шу с напряжённым выражением мелькает среди толпы. Несколько человек почти сразу подходят, чтобы проверить состояние Се Вэя. Однако он продолжает смотреть на Цзян Сюэнин, одновременно спокойно отдавая приказы стоящим рядом людям.
Но как только его слова затихли, его тело незаметно слегка задрожало.
И внезапно он падает без всяких предупреждений!
В тот момент кажется, будто рушится гора Юйшань.
Разные звуки резко проникают в уши Цзян Сюэнин, но они лишь бессмысленно смешиваются, вызывая в её голове хаотичный гул. Это заставляет картину перед её глазами казаться странно тихой, несмотря на суматоху вокруг.
Мир вокруг словно рушится.
Всё вокруг на мгновение замирает, а затем начинается хаос.
Люди, как волна, накрывают Се Вэя.
Но она, словно камень на берегу, остаётся неподвижной. Большей часть её обзора была перекрыта, и она больше не видит его.
Цзян Сюэнин все еще крепко держит клинок в руках, не ослабляя хватки и не отпуская Ваня Сюйцзы. Она не двигается, пока люди внизу в панике не унесли Се Вэя. Другие быстро подошли, чтобы увести Ваня Сюйцзы от неё.
Она поднимает голову и видит пару тревожных глаз.
Янь Линь стоит перед ней, его внушительная фигура освещается пламенем. Он смотрит на неё особенно молчаливым взглядом, полным невысказанных мыслей. После долгого молчания он медленно произносит:
– Нин Нин, любить такого человека, как Учитель, будет тяжело.
Цзян Сюэнин же смотрит только на небольшую лужицу крови на земле.
Она как будто не слышит.
Как во сне, она думает:
– Я тоже это знаю. Но как мне забыть такого человека? Как я осмелюсь забыть…
***
– Нин Нин...
Шэн Чжийи пришла сыграть с ней в шахматы, но увидев, как Цзян Сюэнин замирает, уставившись на одну из фигур, словно она потерялась в своих мыслях, Шэн Чжийи обеспокоенно взглянула на неё и тихо позвала её.
Только тогда Цзян Сюэнин приходит в себя.
Шэн Чжийи прибыла в резиденцию Жунин только через два дня после происшествия.
Она собиралась приехать вместе с Янь Линем и другими, но в Хуанчжоу были размещены войска, и вряд ли они позволили бы ей, Принцессе, узнать об этом. Поэтому она отказалась, предпочтя путешествовать на своей карете, из-за чего отправилась с опозданием на несколько дней.
Она прибыла только после того, как все улеглось.
Шэн Чжийи слышала о том, через что прошли Цзян Сюэнин и Се Вэй, и это было непростое испытание.
Но, в конце концов, она уже не та наивная Принцесса, которой была раньше.
Се Вэй кажется благородным и чистым, но, на самом деле, у него тёмное сердце. Она боится, что он, подобно бездне, будет тянуть Цзян Сюэнин за собой в пучину.
В обычные дни Цзян Сюэнин, наверное, уже заметила бы колеблющийся взгляд Шэн Чжийи, но в последние дни она так мало заботилась даже о себе, что пропустила многие очевидные детали.
Теперь она улыбнулась и просто спросила:
– Мой ход?
Шэн Чжийи долго смотрела на неё. В глубине души у неё накопились тысячи слов, которые она хотела ей сказать. Но в этот момент она так и не смогла выразить их вслух. Она лишь скрыла свои сложные эмоции в глазах и улыбнулась:
– Твой ход.
Цзян Сюэнин начала делать хаотичные ходы.
В итоге победила Шэн Чжийи.
У Цзян Сюэнин были настолько хаотичные ходы, что, даже если Шэн Чжийи и хотела ей уступить, она никак не смогла бы этого сделать. В конце концов, Шэн Чжийи поняла, что сейчас у Цзян Сюэнин нет настроения для шахмат. Она поговорила с ней немного и посоветовала ей хорошо отдохнуть. После этого она ушла.
Цзян Сюэнин сидела в комнате, но не ложилась спать.
Нападение, случившееся два дня назад, естественно, уничтожило штаб-квартиру Небесных Учений, и всех главарей, включая Ваня Сюйцзы и Лу Тая. Их поймали и заключили в темницу.
Раны Се Вэя были не из лёгких.
Доктора, включая Чжоу Ци Хуана, были очень заняты и встревожены его состоянием.
Но Цзян Сюэнин так и не пришла его навестить.
Она, кажется, хотела воспользоваться этим временем, чтобы полностью собраться с мыслями.
Или, возможно, она просто боялась.
Только сейчас она подняла веки и спросила у подошедшей служанки:
– Как там дела у господина Се?
Служанка была из числа тех, кто раньше служил в резиденции генерала.
Её низкое положение не позволяло ей задавать слишком много вопросов, поэтому она просто ответила:
– Врачи всю прошлую ночь возились, но потом он пришёл в себя и, кажется, всё стало хорошо. Говорят, что это были просто внешние травмы, с ним всё будет в порядке.
Внешние травмы.
Всего лишь рука. Это действительно можно считать «внешней травмой».
После этих слов Цзян Сюэнин не могла выразить все свои чувства, которые смешались в её сердце. Она не стала разбираться в них, а просто встала и вышла.
Был полдень.
За окном звучало приятное пение птиц.
Тень от зелёных деревьев, солнечный свет яркий и весёлый.
Жилище Се Цзюаня было выбрано в уединённом уголке.
На каменной платформе снаружи едва засохли свежие следы крови, но она даже не взглянула на них. Она прошла прямо через край двора и увидела закрытые двери у дерева.
Дао Цинь всё ещё оставался в столице.
Теперь у Се Цзюаня были только Цзянь Шу и Сяобао, которого недавно спасли из Небесных Учений.
Их реакции на её появление были разными.
Сяобао казался и стыдливым, и виноватым.
В глазах Цзяня Шу промелькнула тень печали, но, увидев Цзян Сюэнин, он всё-таки оживился надеждой.
Из комнаты слабо доносились дрожащие звуки цитры.
Звуки цитры были не такими плавными, как раньше.
Даже мелодия звучала иначе, с некой тяжеловесной скованностью.
Цзян Сюэнин остро почувствовала боль в сердце. Она едва не потеряла дар речи. Она стояла в тишине, но в комнате больше не раздавался звук цитры.
Цзянь Шу тихо сказал:
– Учитель не хочет никого видеть.
Цзян Сюэнин стояла у двери комнаты и обратилась внутрь:
– Учитель, я хочу войти.
В ответ была долгая тишина.
Она сдерживала волнение в своём сердце, на её лице появилась улыбка, как будто он согласился. Она открыла плотно закрытую дверь.
В комнате витал запах горьковатых лекарств.
Се Цзюань был одет в простую белую рубашку. Он сидел в позе лотоса на кровати у окна. На столике перед ним стояла цитра. Его раны уже были обработаны: на левую руку нанесли лекарство и её обмотали белой шёлковой тканью. На выступающих стройных пальцах все еще были видны следы ран.
Бледность его лица напоминала о первой их встрече.
Но тогда...
Глаза Цзян Сюэнин наполнились слезами. Она тихо подошла к нему, села на подножку кровати. Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него:
– Ты специально, не так ли?
Се Цзюань смотрел на неё и не отвечал.
Она взяла его руку, чтобы взглянуть на неё, и в тот момент она чуть не заплакала, но сдержалась. С иронией в голосе, она ехидно сказала:
– Все говорят, что ты всегда просчитываешь шаги вперёд, но иногда ты совсем не такой умный и даже глуповат. Когда я спасла тебя, это не было из доброты. Я просто не хотела, чтобы ты умер рядом со мной. Я боялась.
Се Цзюань, конечно, видел, как она напряглась, но не стал её разоблачать.
Он опустил взгляд и взял её руку. На её хрупком запястье был тонкий шрам, который ещё не исчез. Его тёплые кончики пальцев легко коснулись его. Он ощутил следы от шрама.
Он спокойно успокоил её:
– Я тоже боюсь.
Трудно было представить, что такие слова могли исходить от Се Вэя.
Он был решительным и бесстрашным. Как он мог бояться смерти?
Цзян Сюэнин смотрела на него с болью в сердце и медленно произнесла:
– Я того не стою.
Се Цзюань легко усмехнулся:
– Это всего лишь момент неверного звучания. В конце концов, это всего лишь привязанность, которую я не мог отпустить. Теперь, когда я её отпустил, стало хорошо.
Его обучение игре на цитре шло с трудом в детстве.
Но он был упрям и рвался к успеху. Его мать говорила, что в мире нет ничего, чего нельзя было бы сделать, важно лишь усердие. Если учиться и практиковаться, со временем можно достичь величия. Талант не дарован судьбой, он зависит от человека. Поэтому на протяжении двадцати лет он упорно не сдавался и в конце концов стал виртуозом на цитре.
В жизни он много с чем был не согласен, и одним из этих вещей было его обучение игре на цитре.
Цзян Сюэнин едва сдерживала слёзы от его небрежно брошенных слов. Её эмоции взбудоражились, как вихрь в облаках, кружась и паря в небесах.
Но она не осмеливалась спрашивать, мог ли он ещё играть.
Через некоторое время она тихо сказала:
– Се Цзюань, впредь я буду играть для тебя, хорошо?
Се Цзюань провёл пальцами по её щеке и с лёгким презрением усмехнулся:
– Ты играешь так плохо, даже не знаешь нескольких мелодий...
Цзян Сюэнин посмотрела на него.
Затем она медленно выпрямилась, задрала подбородок и мягко приблизилась к нему, оставив на его тонких губах лёгкий поцелуй, словно перышко. В её глазах блестели слёзы, когда она сказала:
– Тогда ты научишь меня в будущем.
Лучший учитель рождает лучших учеников.
Если он хорошо научит, она обязательно научится.
А если нет, то в этом, конечно, будет только его вина.
1 Комментарии
Уффф, выдохнула. Прочитала все залпом. Спасибо. 🙏🙌🌷⚘🌸Столько эмоций! Очень интересно читать, когда образы героев уже есть из дорамы.Но при чтении книги, характер героев начинаешь понимать лучше.
ОтветитьУдалить