Было уже поздно. Заранее приготовленный имбирный чай успел остыть. Цзян Сюэнин до сих пор не вернулась. Его пригласили к Янь Линю, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Се Вэй, опустив взгляд, аккуратно вытер кровь с пальца белым платком и спокойно ответил:
– Я скоро приду.
Оставив платок, он приказал привести в порядок комнату и сказал кухне подогреть чай, после чего вышел из дома. Чтобы попасть в передний зал, где обсуждались дела, нужно было пройти мимо дворика Цзянь Сюэнин. По дороге он встретил Шэн Чжийи.
Эта бывшая Принцесса империи уже давно отказалась от дворцовых нарядов и одевалась в простое платье красно-белого цвета. Казалось, она только что проходила мимо дворика Цзян Сюэнин, но, судя по всему, не встретила ее. Ее лоб был слегка сморщен, и она выглядела не очень расслабленной.
На уголке ее глаза был легкий шрам. Это был след от раны, оставшейся после того, как двадцать лет назад Небесные Учения и последователи Пиннаньского короля восстали и взяли Пекин. Раньше, когда она была во дворце, она очень заботилась о своей внешности и своей красоте, так что этот шрам действительно беспокоил ее. Теперь, после долгих лет брака, жизни на границе и множества перемещений, она стала равнодушной к внешнему виду и даже не пыталась его скрыть, выглядя более искренне и открыто.
О некоторых вещах нельзя просто забыть, даже если и притвориться, что их нет. Они остаются там, несмотря на ложные украшения и прикрасы.
Во второй половине дня Шэн Чжийи встретилась с Чжаном Чжэ, что вызвало в ней бурю чувств. В этом огромном доме, хоть в нем и было много народу, она не могла найти человека, с которым можно было бы поговорить, поэтому, проведя в одиночестве более часа, она все-таки решила пойти к Цзян Сюэнин.
Но, к сожалению, ее не оказалось на месте.
Пройдя всего пару шагов по галерее, Шэн Чжийи подняла голову и увидела Се Вэя. В этот момент их шаги странно замерли, и вокруг, несмотря на продолжающийся вечерний дождь, витало ощущение застоя.
Некоторые вещи не нужно объяснять окружающим, они об этом знают.
Все эти разговоры о «войске, верном королевской власти», о «повелении Принцессы» и о «возвращении по ее приказу»...
Это были вымыслы!
Шэн Чжийи никогда не давала таких указаний и не выражала желания вернуться во дворец. Все это было не более, чем манипуляциями за кулисами, где её использовали, как марионетку, чтобы дать оправдание всем их действиям, что позволяло им продолжать под видом законности и достоинства.
А так называемая Принцесса...
Даже не могла свободно переступить через порог городских ворот.
Чувствуя иронию ситуации, Шэн Чжийи все же не показала своих чувств, а вместо этого спросила:
– Нин Нин сказала, что поедет за город к Вэй Ляну после обеда. Сейчас уже так поздно, и она еще не вернулась?
Се Вэй, стоя спиной к Шэн Чжийи, не ответил на её вопрос, а вместо этого сам задал свой:
– Она вернётся, когда будет нужно. Она уже навестила Вас сегодня днём, и теперь Вы снова ищете её вечером. Хотите сообщить ей, что прибыл Чжан Чжэ, и предложить ей встретиться с ним?
Шэн Чжийи, выросшая во дворце, уже давно привыкла к тому, что каждое её движение отслеживается, и это уже не вызывало у неё удивления. Однако, узнав, что Се Вэй так хорошо осведомлён о её делах, она не могла не почувствовать холодок.
Даже ненависть.
Её лицо слегка охладело, но она сказала:
– Я просто хотела поговорить с ней. Теперь, когда у Вас, Се Вэя, есть власть над большей частью страны, Вам действительно не стоит бояться меня, незначительной марионетки. В конце концов, Вы позволяете ей видеться со мной только потому, что уверены, что я никогда не заставлю её чувствовать себя некомфортно, верно?
Хотя Цзян Сюэнин отправилась на границу и спасла её, войска Синьчжоу и Хуанчжоу были настоящими мятежниками. Принцесса, спасенная мятежниками, уже находилась в неловком положении.
Если бы дело было только в этом...
Но, на самом деле, ей было важно то, что человек, о котором она заботилась, был тесно связан за кулисами с мятежниками.
Ю Фанъинь уже умерла.
Шэн Чжийи знала, что все это было сделано ради неё, и, несмотря на трудности, которые она испытывала, она никогда не жаловалась и не выражала свои чувства Цзян Сюэнин, даже если реальность была далека от того, что она показывала наружу.
Она была её единственной подругой.
И она не хотела добавлять ей проблем и толкать ситуацию к неразрешимой бездне.
Се Вэй, осознавая всё это, не стал отрицать. Он просто смотрел на Шэн Чжийи, его спокойный голос звучал особенно безжалостно:
– Если вы знаете, чего я опасаюсь, то не должны так часто искать её.
Это уже не тот Се Вэй, который когда-то был во дворце.
Шэн Чжийи едва могла поверить в то, что он мог сказать такие слова.
Гнев заполнил её.
Она холодно спросила:
– Это ваш способ любить человека? Вы хоть спрашивали её, знает ли она об этом и хочет ли этого? В мире нет непроницаемых стен и огня, которого можно скрыть бумагой. Она искренняя и добрая, по природе свободная, а вы лживы и коварны, всё планируете и ничего ей не говорите! Что она для вас? Птица в клетке?
Се Вэй ответил:
– Что ей нужно знать?
Шэн Чжийи холодно усмехнулась:
– Вы сначала схватили Небесные Учения, а потом отпустили, позволив им причинять беды в мире и мучить людей! На их пути многие лишились дома и погибли в войне! Если бы вы действительно были бессильны, это было бы одно дело. Но вы намеренно способствовали злодеянию, действуя ради собственной выгоды! Вы могли честно сражаться за власть, но не нужно было использовать такие подлые методы, которые не ставят ни во что чужие жизни!
Что бы Се Вэй ни делал, он знал об этом – он оставался равнодушным к жизни и смерти других людей. Се Вэй просто сказал:
– И что с того?
Все, что они видели на пути, было полно ран и страданий: торговцы, лишенные всего заработанного, жены, утратившие мужей, дети без дома...
Слезы и крики!
Шэн Чжийи шла с армией, не отставая от Цзян Сюэнин и Вэй Ляна. Все, что она видела и слышала, оставалось в ее сердце, заставляя ее ночами не спать.
В этот момент она смотрела на Се Вэя, как на монстра.
Какой хладнокровный человек мог сказать такие слова?
Она моргнула, но в конце концов успокоилась и четко сказала:
– Нин Нин искренне и честно относится к людям. Она достойна того, чтобы все всегда хорошо к ней относились, но ты ей не подходишь.
Сказав это, она ушла взмахнув рукавом.
Слова «ты ей не подходишь» звучали довольно резко.
Се Вэй также не желал продолжать разговор. Однако, пока он шагал дальше, в его памяти всплыло слишком много воспоминаний, и та ярость, что копилась в его сердце, становилась всё глубже и её всё труднее было сдерживать.
Внезапно он остановился.
Обернувшись, он холодно сказал со смесью ледяной злобы в голосе:
– Сильные поедают слабых, глупцы мира заслуживают лишь быть жертвами! Ваше Высочество, стоя на краю опасности, вам нужно взвешивать свои слова. Даже если однажды я убью всех людей в мире, это будет вина людей, которые согласились быть жертвами!
С этими словами он больше не смотрел на Шэн Чжийи и пошел прямо в зал для совещаний.
Шэн Чжийи, глядя на исчезающую в глубине коридора фигуру, ощущала, как под его спокойной оболочкой скрывается неистовство и безумие, готовые вот-вот вырваться наружу.
Ветер подул, и она почувствовала леденящий холод.
Она легко раскрыла ладонь, где лежали две соединенные вместе части военного амулета. Долго глядя на них, она почувствовала абсурдную печаль. Она сжала их сильнее, не обращая внимания на боль.
– Я скоро приду.
Оставив платок, он приказал привести в порядок комнату и сказал кухне подогреть чай, после чего вышел из дома. Чтобы попасть в передний зал, где обсуждались дела, нужно было пройти мимо дворика Цзянь Сюэнин. По дороге он встретил Шэн Чжийи.
Эта бывшая Принцесса империи уже давно отказалась от дворцовых нарядов и одевалась в простое платье красно-белого цвета. Казалось, она только что проходила мимо дворика Цзян Сюэнин, но, судя по всему, не встретила ее. Ее лоб был слегка сморщен, и она выглядела не очень расслабленной.
На уголке ее глаза был легкий шрам. Это был след от раны, оставшейся после того, как двадцать лет назад Небесные Учения и последователи Пиннаньского короля восстали и взяли Пекин. Раньше, когда она была во дворце, она очень заботилась о своей внешности и своей красоте, так что этот шрам действительно беспокоил ее. Теперь, после долгих лет брака, жизни на границе и множества перемещений, она стала равнодушной к внешнему виду и даже не пыталась его скрыть, выглядя более искренне и открыто.
О некоторых вещах нельзя просто забыть, даже если и притвориться, что их нет. Они остаются там, несмотря на ложные украшения и прикрасы.
Во второй половине дня Шэн Чжийи встретилась с Чжаном Чжэ, что вызвало в ней бурю чувств. В этом огромном доме, хоть в нем и было много народу, она не могла найти человека, с которым можно было бы поговорить, поэтому, проведя в одиночестве более часа, она все-таки решила пойти к Цзян Сюэнин.
Но, к сожалению, ее не оказалось на месте.
Пройдя всего пару шагов по галерее, Шэн Чжийи подняла голову и увидела Се Вэя. В этот момент их шаги странно замерли, и вокруг, несмотря на продолжающийся вечерний дождь, витало ощущение застоя.
Некоторые вещи не нужно объяснять окружающим, они об этом знают.
Все эти разговоры о «войске, верном королевской власти», о «повелении Принцессы» и о «возвращении по ее приказу»...
Это были вымыслы!
Шэн Чжийи никогда не давала таких указаний и не выражала желания вернуться во дворец. Все это было не более, чем манипуляциями за кулисами, где её использовали, как марионетку, чтобы дать оправдание всем их действиям, что позволяло им продолжать под видом законности и достоинства.
А так называемая Принцесса...
Даже не могла свободно переступить через порог городских ворот.
Чувствуя иронию ситуации, Шэн Чжийи все же не показала своих чувств, а вместо этого спросила:
– Нин Нин сказала, что поедет за город к Вэй Ляну после обеда. Сейчас уже так поздно, и она еще не вернулась?
Се Вэй, стоя спиной к Шэн Чжийи, не ответил на её вопрос, а вместо этого сам задал свой:
– Она вернётся, когда будет нужно. Она уже навестила Вас сегодня днём, и теперь Вы снова ищете её вечером. Хотите сообщить ей, что прибыл Чжан Чжэ, и предложить ей встретиться с ним?
Шэн Чжийи, выросшая во дворце, уже давно привыкла к тому, что каждое её движение отслеживается, и это уже не вызывало у неё удивления. Однако, узнав, что Се Вэй так хорошо осведомлён о её делах, она не могла не почувствовать холодок.
Даже ненависть.
Её лицо слегка охладело, но она сказала:
– Я просто хотела поговорить с ней. Теперь, когда у Вас, Се Вэя, есть власть над большей частью страны, Вам действительно не стоит бояться меня, незначительной марионетки. В конце концов, Вы позволяете ей видеться со мной только потому, что уверены, что я никогда не заставлю её чувствовать себя некомфортно, верно?
Хотя Цзян Сюэнин отправилась на границу и спасла её, войска Синьчжоу и Хуанчжоу были настоящими мятежниками. Принцесса, спасенная мятежниками, уже находилась в неловком положении.
Если бы дело было только в этом...
Но, на самом деле, ей было важно то, что человек, о котором она заботилась, был тесно связан за кулисами с мятежниками.
Ю Фанъинь уже умерла.
Шэн Чжийи знала, что все это было сделано ради неё, и, несмотря на трудности, которые она испытывала, она никогда не жаловалась и не выражала свои чувства Цзян Сюэнин, даже если реальность была далека от того, что она показывала наружу.
Она была её единственной подругой.
И она не хотела добавлять ей проблем и толкать ситуацию к неразрешимой бездне.
Се Вэй, осознавая всё это, не стал отрицать. Он просто смотрел на Шэн Чжийи, его спокойный голос звучал особенно безжалостно:
– Если вы знаете, чего я опасаюсь, то не должны так часто искать её.
Это уже не тот Се Вэй, который когда-то был во дворце.
Шэн Чжийи едва могла поверить в то, что он мог сказать такие слова.
Гнев заполнил её.
Она холодно спросила:
– Это ваш способ любить человека? Вы хоть спрашивали её, знает ли она об этом и хочет ли этого? В мире нет непроницаемых стен и огня, которого можно скрыть бумагой. Она искренняя и добрая, по природе свободная, а вы лживы и коварны, всё планируете и ничего ей не говорите! Что она для вас? Птица в клетке?
Се Вэй ответил:
– Что ей нужно знать?
Шэн Чжийи холодно усмехнулась:
– Вы сначала схватили Небесные Учения, а потом отпустили, позволив им причинять беды в мире и мучить людей! На их пути многие лишились дома и погибли в войне! Если бы вы действительно были бессильны, это было бы одно дело. Но вы намеренно способствовали злодеянию, действуя ради собственной выгоды! Вы могли честно сражаться за власть, но не нужно было использовать такие подлые методы, которые не ставят ни во что чужие жизни!
Что бы Се Вэй ни делал, он знал об этом – он оставался равнодушным к жизни и смерти других людей. Се Вэй просто сказал:
– И что с того?
Все, что они видели на пути, было полно ран и страданий: торговцы, лишенные всего заработанного, жены, утратившие мужей, дети без дома...
Слезы и крики!
Шэн Чжийи шла с армией, не отставая от Цзян Сюэнин и Вэй Ляна. Все, что она видела и слышала, оставалось в ее сердце, заставляя ее ночами не спать.
В этот момент она смотрела на Се Вэя, как на монстра.
Какой хладнокровный человек мог сказать такие слова?
Она моргнула, но в конце концов успокоилась и четко сказала:
– Нин Нин искренне и честно относится к людям. Она достойна того, чтобы все всегда хорошо к ней относились, но ты ей не подходишь.
Сказав это, она ушла взмахнув рукавом.
Слова «ты ей не подходишь» звучали довольно резко.
Се Вэй также не желал продолжать разговор. Однако, пока он шагал дальше, в его памяти всплыло слишком много воспоминаний, и та ярость, что копилась в его сердце, становилась всё глубже и её всё труднее было сдерживать.
Внезапно он остановился.
Обернувшись, он холодно сказал со смесью ледяной злобы в голосе:
– Сильные поедают слабых, глупцы мира заслуживают лишь быть жертвами! Ваше Высочество, стоя на краю опасности, вам нужно взвешивать свои слова. Даже если однажды я убью всех людей в мире, это будет вина людей, которые согласились быть жертвами!
С этими словами он больше не смотрел на Шэн Чжийи и пошел прямо в зал для совещаний.
Шэн Чжийи, глядя на исчезающую в глубине коридора фигуру, ощущала, как под его спокойной оболочкой скрывается неистовство и безумие, готовые вот-вот вырваться наружу.
Ветер подул, и она почувствовала леденящий холод.
Она легко раскрыла ладонь, где лежали две соединенные вместе части военного амулета. Долго глядя на них, она почувствовала абсурдную печаль. Она сжала их сильнее, не обращая внимания на боль.
***
Она очнулась, когда кто-то внезапно схватил ее за руку.
Дождь уже почти прекратился, и у Янь Линя в руке не было зонта. В спортивной одежде он выглядел озадаченно, когда увидел ее замешательство. В его груди вздымалась странная волна эмоций, и он не мог сразу найти слова.
Цзян Сюэнин посмотрела на него. Его взрослеющие черты лица были окутаны наступающими сумерками, которые придавали ему особую глубину. Он хотел спросить, где она была, но вместо этого сказал:
– Нин Нин, я вчера видел страшный сон.
Цзян Сюэнин замерла в недоумении.
Янь Линь все еще крепко держал ее за руку, его темные глаза пристально смотрели на нее:
– Мне страшно. Во сне я поступал с тобой очень плохо…
Сон...
1 Комментарии
Спасибо огромное🌸🌷⚘🔥
ОтветитьУдалить