Дни проходили один за другим, месяцы сменяли месяцы... Ничего не происходило.
Вновь и вновь, в глубокую ночь, Янь Линь появлялся во дворце Куньнине, и разговоры о бывшей Императрице, расточительной и легкомысленной, стали доноситься до всех уголков царства.
Петиции с требованиями, чтобы она последовала за Шэном Цзе в могилу, чтобы соответствовать общему представлению о супружеской верности, сыпались, как снег. В то же время, сторонники старого режима пытались использовать последнюю волю Шэна Цзе, чтобы возвести на престол одного из членов царской семьи.
Когда зима подходила к концу, Се Вэй всё ещё не желал выходить наружу. Стоя у окна, закрытого чёрной тканью, он спросил у Лю Сяня:
– Сколько лет тому мальчику?
– Семь или восемь, – ответил Лю Сянь.
– Ещё молод, – сказал Се Вэй.
После всех усилий, потраченных на восстание, истребление царской семьи и семьи Сяо, кто бы не подумал, что в конце концов Се Вэй или Янь Линь взойдут на престол?
Лю Сянь надеялся, что это будет Се Вэй. Но если бы это был бы Янь Линь, это тоже не имело бы значения.
Но когда Лю Сянь услышал тон, с которым Се Вэй говорил, в его сердце вдруг вспыхнуло предчувствие. Он внезапно спросил:
– Ты не собираешься делать этого ребенка наследным принцем?
Се Вэй не ответил.
На предложение старой партии о возвращении ребенка из царского рода в столицу, он так и не предпринял никаких действий.
Но еще до наступления весны пришли новости: тот молодой ребенок был жестоко убит по пути, и это было сделано по приказу Янь Линя.
Когда Се Вэй вызвал Янь Линя на допрос, тот, словно разъяренный, холодно произнес:
– Тысячи людей были убиты, что это за ребенок, что мы должны его бояться? Этот мир мы завоевали вместе. Неужели мы должны поставить на трон какого-то мальчика, который даже не умеет писать?
Се Вэй спокойно смотрел на него:
– Ты хочешь стать Императором?
– Почему я не могу этого хотеть? Если этот мальчик станет Императором, неужели она станет Императорской Матерью? Как она может быть Императорской Матерью! Она должна быть моей Императрицей!
Шлёп!
Не выдержав его безрассудного поведения, Се Вэй, наконец, не сдержался и ударил его по лицу.
Янь Линь отшатнулся от удара.
В этот момент разногласия последних месяцев внезапно превратились в глубокую трещину, разрывающую его кажущееся спокойствие:
– Ты всегда смотрел на нее свысока, даже позволил тем придворным советовать, чтобы ее довели до смерти! Но я люблю ее! Если кто-то хочет ей вреда и заставит ее пойти на смерть, я убью их всех! Посмотрим, кто еще осмелится произнести слово!
Се Вэй нахмурился:
– То есть, тех, кто хочет ей вреда, кто заставляет её идти на смерть, ты убьешь их всех, верно?
Внезапно он призвал Дао Циня и Цзяня Шу. Они еще не подошли близко к Янь Линю, как уже начали действовать. Несмотря на отчаянное сопротивление Янь Линя, его всё же сильно прижали к земле. Он, почувствовав в словах Се Вэя грозу, в ярости он воскликнул:
– Что ты собираешься делать?!
Се Вэй поднял упавший на землю меч и сказал:
– Тогда я покажу тебе убийство.
После этих слов он вышел и приказал:
– Пусть запретные войска окружат Куньнин.
Затем он приказал заткнуть рот Янь Линю, связать его и толкнуть к воротам Куньнина. Тяжелые доспехи запретных войск звучали грозно, и вскоре они окружили весь дворец. Оставшиеся во дворце слуги и евнухи в панике бегали и кричали.
Запретные войска без пощады убили всех. Глаза Янь Линя были полны слез. Он отчаянно сопротивлялся и почти умолял.
Но Се Вэй стоял неподвижно у ворот дворца с мечом в руке, в белой мантии даоса, что добавило ему жестокости и холода. Он обратился во дворец:
– Императрица, все мертвы, можно выходить.
Сначала изнутри раздался голос, а затем вновь наступила тишина.
После долгого ожидания изнутри вдруг раздался крик:
– Господин Се!
Се Вэй молчал.
Её голос вновь стал спокойным, как белый снег, устилающий землю:
– Вы убили Императорскую семью, истребили клан Сяо, уничтожили Небесные Учения, держите власть и мою жизнь в своих руках. По правде говоря, у меня нет права диктовать вам условия. Всю свою жизнь я использовала людей, но если подумать, я обидела Янь Линя, и он отомстил мне; я использовала Сяо Динфэя и Чжоу Иньчжи, они, в свою очередь использовали меня для продвижения; я обманула Шэна Цзе, а теперь должна уйти за ним в могилу. Я никому не должна...
За её спиной Янь Линь будто всхлипывал.
Голос Цзян Сюэнина на мгновение затих, охваченный лёгкой дрожью:
– Но есть один человек, который был честным всю жизнь, и, который строг к законам. Я принуждала его и втянула в заблуждение. Я запятнала его репутацию. Он был хорошим чиновником. Надеюсь, господин Се помнит, как в пути в столицу Сюэнин кормила вас своей кровью, и вы, в знак благодарности за это, пощадите его жизнь в обмен на мою и оставите его в живых...
В этот момент Се Вэй на мгновение потерялся в раздумьях.
Но как только она закончила, имя всплыло в его сердце.
Чжан Чжэ.
Молчаливое, скучное лицо на совете министров...
Он бесшумно раскрыл губы и вдруг холодно усмехнулся.
Но Цзян Сюэнин этого не видела.
В его сердце, казалось, пылал огонь, но его голос по-прежнему звучал жестоко и равнодушно:
– Может быть.
Этот момент казался вечным.
Вдруг всё стихло за дворцовыми воротами. Затем послышался чёткий звон – как будто острый кинжал, разрезающий горло, выпал из рук и упал на землю.
Янь Линь, словно во сне, осознал произошедшее спустя долгое время.
Даже Дао Цинь и Цзянь Шу застыли в недоумении.
Он, с красными от гнева глазами, вскочил, как зверь в клетке, и с неудержимой силой, прорвавшись сквозь толпу, бросился во дворец, крича:
– Нин Нин, Нин Нин...
Кровь залила пол во дворце.
Эта девушка, всю жизнь боявшаяся боли и смерти, покорно лежала в луже крови.
Золотые шпильки и украшения для волос валялись на земле.
Янь Линь ворвался внутрь и подхватил её на руки. Этот человек, командовавший армиями и воевавший с татарами, внезапно потерял самообладание, как в юности. Он заплакал и отчаянно закричал:
– Лекарь, лекарь! Позовите лекаря!
Его руки были в крови.
Он выглядел таким беззащитным.
Меч упал на землю, и Се Вэй, стоявший снаружи, неподвижно смотрел внутрь и не сделал ни шагу вперёд.
Цзян Сюэнин, наконец, умерла.
Вновь и вновь, в глубокую ночь, Янь Линь появлялся во дворце Куньнине, и разговоры о бывшей Императрице, расточительной и легкомысленной, стали доноситься до всех уголков царства.
Петиции с требованиями, чтобы она последовала за Шэном Цзе в могилу, чтобы соответствовать общему представлению о супружеской верности, сыпались, как снег. В то же время, сторонники старого режима пытались использовать последнюю волю Шэна Цзе, чтобы возвести на престол одного из членов царской семьи.
Когда зима подходила к концу, Се Вэй всё ещё не желал выходить наружу. Стоя у окна, закрытого чёрной тканью, он спросил у Лю Сяня:
– Сколько лет тому мальчику?
– Семь или восемь, – ответил Лю Сянь.
– Ещё молод, – сказал Се Вэй.
После всех усилий, потраченных на восстание, истребление царской семьи и семьи Сяо, кто бы не подумал, что в конце концов Се Вэй или Янь Линь взойдут на престол?
Лю Сянь надеялся, что это будет Се Вэй. Но если бы это был бы Янь Линь, это тоже не имело бы значения.
Но когда Лю Сянь услышал тон, с которым Се Вэй говорил, в его сердце вдруг вспыхнуло предчувствие. Он внезапно спросил:
– Ты не собираешься делать этого ребенка наследным принцем?
Се Вэй не ответил.
На предложение старой партии о возвращении ребенка из царского рода в столицу, он так и не предпринял никаких действий.
Но еще до наступления весны пришли новости: тот молодой ребенок был жестоко убит по пути, и это было сделано по приказу Янь Линя.
Когда Се Вэй вызвал Янь Линя на допрос, тот, словно разъяренный, холодно произнес:
– Тысячи людей были убиты, что это за ребенок, что мы должны его бояться? Этот мир мы завоевали вместе. Неужели мы должны поставить на трон какого-то мальчика, который даже не умеет писать?
Се Вэй спокойно смотрел на него:
– Ты хочешь стать Императором?
– Почему я не могу этого хотеть? Если этот мальчик станет Императором, неужели она станет Императорской Матерью? Как она может быть Императорской Матерью! Она должна быть моей Императрицей!
Шлёп!
Не выдержав его безрассудного поведения, Се Вэй, наконец, не сдержался и ударил его по лицу.
Янь Линь отшатнулся от удара.
В этот момент разногласия последних месяцев внезапно превратились в глубокую трещину, разрывающую его кажущееся спокойствие:
– Ты всегда смотрел на нее свысока, даже позволил тем придворным советовать, чтобы ее довели до смерти! Но я люблю ее! Если кто-то хочет ей вреда и заставит ее пойти на смерть, я убью их всех! Посмотрим, кто еще осмелится произнести слово!
Се Вэй нахмурился:
– То есть, тех, кто хочет ей вреда, кто заставляет её идти на смерть, ты убьешь их всех, верно?
Внезапно он призвал Дао Циня и Цзяня Шу. Они еще не подошли близко к Янь Линю, как уже начали действовать. Несмотря на отчаянное сопротивление Янь Линя, его всё же сильно прижали к земле. Он, почувствовав в словах Се Вэя грозу, в ярости он воскликнул:
– Что ты собираешься делать?!
Се Вэй поднял упавший на землю меч и сказал:
– Тогда я покажу тебе убийство.
После этих слов он вышел и приказал:
– Пусть запретные войска окружат Куньнин.
Затем он приказал заткнуть рот Янь Линю, связать его и толкнуть к воротам Куньнина. Тяжелые доспехи запретных войск звучали грозно, и вскоре они окружили весь дворец. Оставшиеся во дворце слуги и евнухи в панике бегали и кричали.
Запретные войска без пощады убили всех. Глаза Янь Линя были полны слез. Он отчаянно сопротивлялся и почти умолял.
Но Се Вэй стоял неподвижно у ворот дворца с мечом в руке, в белой мантии даоса, что добавило ему жестокости и холода. Он обратился во дворец:
– Императрица, все мертвы, можно выходить.
Сначала изнутри раздался голос, а затем вновь наступила тишина.
После долгого ожидания изнутри вдруг раздался крик:
– Господин Се!
Се Вэй молчал.
Её голос вновь стал спокойным, как белый снег, устилающий землю:
– Вы убили Императорскую семью, истребили клан Сяо, уничтожили Небесные Учения, держите власть и мою жизнь в своих руках. По правде говоря, у меня нет права диктовать вам условия. Всю свою жизнь я использовала людей, но если подумать, я обидела Янь Линя, и он отомстил мне; я использовала Сяо Динфэя и Чжоу Иньчжи, они, в свою очередь использовали меня для продвижения; я обманула Шэна Цзе, а теперь должна уйти за ним в могилу. Я никому не должна...
За её спиной Янь Линь будто всхлипывал.
Голос Цзян Сюэнина на мгновение затих, охваченный лёгкой дрожью:
– Но есть один человек, который был честным всю жизнь, и, который строг к законам. Я принуждала его и втянула в заблуждение. Я запятнала его репутацию. Он был хорошим чиновником. Надеюсь, господин Се помнит, как в пути в столицу Сюэнин кормила вас своей кровью, и вы, в знак благодарности за это, пощадите его жизнь в обмен на мою и оставите его в живых...
В этот момент Се Вэй на мгновение потерялся в раздумьях.
Но как только она закончила, имя всплыло в его сердце.
Чжан Чжэ.
Молчаливое, скучное лицо на совете министров...
Он бесшумно раскрыл губы и вдруг холодно усмехнулся.
Но Цзян Сюэнин этого не видела.
В его сердце, казалось, пылал огонь, но его голос по-прежнему звучал жестоко и равнодушно:
– Может быть.
Этот момент казался вечным.
Вдруг всё стихло за дворцовыми воротами. Затем послышался чёткий звон – как будто острый кинжал, разрезающий горло, выпал из рук и упал на землю.
Янь Линь, словно во сне, осознал произошедшее спустя долгое время.
Даже Дао Цинь и Цзянь Шу застыли в недоумении.
Он, с красными от гнева глазами, вскочил, как зверь в клетке, и с неудержимой силой, прорвавшись сквозь толпу, бросился во дворец, крича:
– Нин Нин, Нин Нин...
Кровь залила пол во дворце.
Эта девушка, всю жизнь боявшаяся боли и смерти, покорно лежала в луже крови.
Золотые шпильки и украшения для волос валялись на земле.
Янь Линь ворвался внутрь и подхватил её на руки. Этот человек, командовавший армиями и воевавший с татарами, внезапно потерял самообладание, как в юности. Он заплакал и отчаянно закричал:
– Лекарь, лекарь! Позовите лекаря!
Его руки были в крови.
Он выглядел таким беззащитным.
Меч упал на землю, и Се Вэй, стоявший снаружи, неподвижно смотрел внутрь и не сделал ни шагу вперёд.
Цзян Сюэнин, наконец, умерла.
2 Комментарии
Ох... В дораме этого не было. Так грустно. Очень жаль Янь Линя и в новой жизни: Нин письмо чтоль ему написала бы, объяснилась как-то... Он мир бросил к её ногам...
ОтветитьУдалитьИнтересно. Если бы она не покончила с собой, убил бы ее Сивей в конечном итоге или все же нет? Такое впечатление, что он был в нее влюблен.
ОтветитьУдалить