Куньнин – Глава 442. Последствия. Конец

    – Я хочу вишенку, – сказал малыш Се Тянь, слезая с повозки.
    – Где я найду тебе вишню зимой? – спросил его отец, Се Вэй.
    – А сестренка хочет? – продолжал настаивать малыш.
    – Тоже нет, – терпеливо отвечал Се Вэй.
    Трехлетний Се Тянь шел рядом с отцом в сторону дворцовых ворот, не унимаясь в своих просьбах. Узнав, что зимой вишни нет, он решил привлечь на свою сторону сестру. Но ответ отца оставался прежним.
    Хоть мальчик и был мал, его черты лица были изящными и красивыми, как у его родителей. Недавно он спорил с сестрой о том, кто из родителей сильнее.
    Сестра утверждала, что отец.
    Се Тянь, который был старше всего на пару минут, чувствовал на себе ответственность научить сестру понимать правду. Он серьезно пояснил: 
    – Наверняка мама сильнее. Ты еще мала и не понимаешь. Все слушаются папу, но слушаются и маму. И даже папа слушается маму.
    Маленькая Се Юнь была очень озорной. Она капризно закатила глаза и воскликнула: 
    – Не слушаю! Не слушаю! Бубенщик читает молитвы!
    Сегодня во дворце младший сын невестки Императрицы, Шэн Цзя, отмечает свой день рождения. Как только маленькая Се Юнь услышала об этом, она ни на минуту не отставала от матери, упрашивая её пойти на праздник как можно раньше.
    Матери ничего не оставалось, кроме как взять её с собой.
    Вспомнив об этом, Се Тянь разозлился: 
    – Что такого особенного в дворцовых поварах? Их еда такая невкусная, ни в какое сравнение не идет с блюдами, которые готовит отец!
    Се Вэй терпеливо относился к дочери, но воспитание сына... это уже совсем другое дело. Он предпочитал тишину и спокойствие. Слушая бесконечные рассуждения мальчика, он просто замедлил шаг и молча следовал за ним.
    Был уже вечер, и заседание во внутреннем совете давно закончилось. Охрана у дворцовых ворот слегка расслабилась.
    Се Вэй думал о том, что оба его ребенка больше похожи на их мать, Нин-эр, нежели чем на него. Они с детства были капризны и непослушны, доставляли много хлопот. Он решил, что пришло время принять меры и научить их дисциплине.
    На улице все еще лежал толстый слой снега. Хотя утром его уже чистили, к вечеру он снова накрыл дороги. Се Тянь шагал по снегу, то погружаясь в него по щиколотку, то вытягивая ноги с трудом, но он не жаловался. Проходя через дворцовые ворота, он вдруг заметил что-то и воскликнул, дергая Се Вэя за рукав: 
    – Ой, папа, смотри, зеленая слива расцвела!
    Се Вэй поднял глаза и посмотрел вперед. Его обычно равнодушное выражение лица изменилось. Оно стало более задумчивым.
    Это не зеленая слива.
    Это Чжан Чжэ.
    Похоже, он только что вышел из дворца. Он скрестил руки на груди и в его руках была ветка сливы. Ветка была изогнута, худощава и узловата, а цветы на ней были то распустившимися, то еще в бутонах. Каждый лепесток – светло-зеленого оттенка.
    Этот высокопоставленный чиновник из министерства наказаний всегда был сдержан и холоден, и эта ветка сливы как будто была создана, чтобы подчеркнуть его образ.
    За эти годы Се Вэй даже не утруждал себя посещениями внутреннего совета и редко встречался с Чжаном Чжэ. Настолько редко, что мог сосчитать все встречи по пальцам.
    По некоторым причинам он не мог быть благосклонным к этому человеку.
    Янь Линь уехал на границу и не возвращался в столицу.
    Но этот человек был иной.
    Увидев его сейчас, Се Вэй улыбнулся, но его улыбка была поверхностной и едва заметной. Он сказал: 
    – Сливовые цветы очень красивы.
    Чжан Чжэ стоял, его руки были в рукавах,а  его официальная мантия развевалась на ветру. Он опустил взгляд и не проявил желания к беседе. Он просто ответил: 
    – Да, неплохо.
    Се Вэй больше не стал разговаривать.
    Се Тянь моргал, уставившись на Чжана Чжэ. Он не мог отвести взгляда.
    Се Вэй похлопал его по голове: 
    – Пошли, не заставляй людей ждать.
    Се Тянь только сказал «ах» и повернулся, чтобы пойти вперед вместе с отцом.
    Но он не удержался и снова оглянулся назад.
    Чжан Чжэ кивнул головой в знак уважения, позволив им пройти первыми. Он тоже вышел из ворот дворца. Ветер взмахнул его одеяние и он оставил за собой аромат сливы в снегу.
    Се Вэй отвел взгляд.
    Се Тянь подошел к отцу: 
    – Папа, папа, это же великий министр Чжан, который реформировал законы? Я слышал, что он очень силен!
    Се Вэй слушал эти слова с недовольством. Видя, как мальчик шагает перед ним, то увязая в снегу, то выходя на твердую почву, он фыркнул и легко толкнул его так, что тот упал лицом в снег.
    Се Тянь был ошеломлен.
    Он некоторое время барахтался, прежде чем вытащил голову из снега. Он удивлённо посмотрел на Се Вэя, а затем посмотрел за спину отца: 
    – Кто меня толкнул? Почему я упал?
    Се Вэй холодно ответил: 
    – Ты еще мал, ходишь неустойчиво. Упасть – это нормально.
    Се Тянь сомневался, но в конце концов это был его отец, и он не стал подозревать его в чем-либо. Он повернулся и пошел вперед. Но по дороге он вспомнил прошлое: 
    – Ты же говорил, что я тупой и что одного ученика тебе хватит, и что мне нужен учитель для начального обучения. А этот министр Чжан такой сильный, он подойдет?
    Плеск.
    Маленький мальчик, который еще не знал жизни, снова упал лицом в снег.
    Се Вэй остановился рядом с ним, смотря на него безразличным взглядом.
    Если Се Тянь и не понял после первого падения, что произошло, то после второго он должен был бы понять, что он дурак.
    Он съел пригоршню снега, прежде чем наконец подняться.
    Затем Се Тянь, чувствуя себя обиженным, распахнул рот и громко заплакал.
    Но на этот раз он был более понимающим.
    Он уже почти понял, в чем ошибся. Всхлипывая, он говорил: 
    – Папа, как ты скажешь, так и будет. Ты лучше всех, я буду слушаться тебя.
    Се Вэй, идя вперед с руками за спиной, притворно сказал: 
    – В нашей семье никогда не заставляли кого-то против воли. Ты можешь выбрать любого учителя, который тебе нравится, не нужно насиловать свою совесть. Неужели в таком юном возрасте уже торгуешь совестью? Это же плохо?
    Се Тянь чуть не заплакал от обиды.
    Он покачал головой, решительно отказываясь попадать в ловушку. Он настойчиво сказал: 
    – Реформирование законов ни к чему, это совсем не хорошо, я не торгую совестью, это слова моей совести!
    Как мало стоит совесть этого маленького бессердечного!
    Се Вэй усмехнулся. Он увидел, что уже виднеются дворцовые здания, и больше не трогал этого несчастного ребенка.
    Впереди было много времени, чтобы научить его быть человеком.
    Далеко за воротами дворца, где снег падал плотными хлопьями, Чжан Чжэ остановился и посмотрел назад в сторону ворот. Фигуры отца и сына уже становились размытыми вдали.
    Се Вэй, уставший от мирской суеты, равнодушный к простым смертным, каждый день думал, возможно, только о крохотной порции еды, о тонком дымке бытия.
    Он все еще жив...
    Возможно, только потому, что Цзян Сюэнин еще жива?
    Северный ветер сдувает снег, покрывая им землю.
    Святой видит через всё, и единственное, что он может сделать – это умереть.
    Если человек жаждет жизни, он остается простым смертным.

꧁ ⸻ Конец ⸻ ꧂

Вернуться к оглавлению