Лицо Сун Луан побледнело. Её губы дрожали, словно холодная вода была вылита ей на голову. Её сердце падало всё ниже.
— Ты сказал... что?
Чжао Нанъю с силой сжал её подбородок. Он легко взглянул на неё, его глаза были холодными:
— Я убил его. Тебе жаль его?
Чжао Нанъю не мог терпеть, когда Сун Луан проявляла заботу о других мужчинах. Он помнил, как она любила этого парня по имени Хуай Цзинь. Она выкупила его, купила ему дом и содержала его несколько лет. Раньше ему это не мешало, но теперь он не мог этого cтерпеть.
Каждый раз, когда он думал о том, как Сун Луан улыбалась и была близка с тем мужчиной, его сердце словно обгладывали муравьи. Он ощущал длительную, подавленную боль.
У Сун Луан в ушах звенело. Слова Чжао Нанъю, бесстрастно произнесённые им, ударили по её голове, лишив её возможности нормально дышать и мыслить. Она хрипло проговорила, её глаза уже покраснели:
— Ты убил его?!
Она подняла голову, её глаза были распахнутыми и красными от слёз. Она смотрела на него неподвижно, не в силах успокоиться. Она гневно спросила его:
— Зачем ты его убил?! Ему было всего лишь... Как ты мог?!
Сун Луан говорила перебиваясь, дрожа:
— Ты знаешь... знаешь, что он спас меня? Твоё сердце такое жестокое? Почему?!
Она была на грани слёз.
Когда она только перенеслась в другой мир, Сун Луан считала себя посторонним человеком. Она смотрела на всех, как на персонажей книги, на вымышленных людей. Но постепенно они все оставили свой след в её сердце.
Чжао Нанъю нежно вытер слёзы на её глазах:
— Ты всё ещё не ответила мне. Тебе его жаль?
Сун Луан с горькой усмешкой:
— Да, я жалею его. – она вызывающе взглянула на него, – Верно, мне его жаль. И что ты собираешься делать? Убить и меня? Ты...
Ты ведь уже давно это сделал, не так ли?
Чжао Нанъю спросил снова:
— Если он спас тебя, почему ты обманула меня?
Сун Луан боялась Чжао Нанъю. В последнее время она часто видела кошмары. Во сне небо казалось окрашенным в кровавый цвет, Чжао Нанъю был одет в белое. Он стоял на высокой стене, глядя холодным взглядом на поля, усеянные трупами. В его руках был острый меч, на его белой одежде виднелись следы крови, его безупречное лицо тоже было испачкано кровавыми брызгами.
Он был безразличен, его глаза были тёмными и безжизненными, словно мёртвая вода.
Он был главным героем этого мира, обладателем самого мощного «золотого пальца», данным ему богами. Он был жестоким и свирепым, всегда находился на вершине и никто не мог ему противостоять.
Во сне Сун Луан стояла и молча смотрела на это. Она чувствовала знакомую боль, проходящую сквозь все её внутренности, словно кто-то вылил на неё серную кислоту, которая медленно разъедала её тело изнутри. Она даже слышала, как её почки шипят от разрушения.
Каждый раз, когда Сун Луан видела такие сны, её всё тело болело. Она стояла недалеко от Чжао Нанъю. Она протянула руку, чтобы попросить у него помощи. Но, вглядываясь внимательнее, она обнаруживала, что меч в руках этого мужчины уже пронзил её сердце.
— Ты будешь злиться, — бледно и слабо объяснила Сун Луан.
Она потеряла равновесие, и едва держалась за стол, чтобы не упасть. Всё её тело было пронизано холодом.
Чжао Нанъю коснулся её лица:
— Я его не убивал, только что я обманул тебя.
На спине Сун Луан был холодный пот, она несколько раз повторила:
— Это хорошо.
Хорошо, что Хуай Цзинь жив.
Она слабо опустилась в его объятия. Со смешанными чувствами она взглянула на мужчину, который держал её. Даже с закрытыми глазами Сун Луан могла вспомнить, как Чжао Нанъю в тот день защищал её от плети. Иногда она чувствовала, что почти полюбила его, но действия Чжао Нанъю всегда заставляли её отступать.
Как паутина, раскинутая по всему небу, захватывающая её так, что она не могла дышать.
Сун Луан рассердилась.
Она была робкой, но у неё был острый характер. Она заметила, что они с Чжао Нанъю никогда не могли по-настоящему поссориться. Он редко терял контроль над собой, каждое слово и каждое выражение лица у него были как на подбор.
Даже если Сун Луан злилась на него, она никогда не могла задеть его слабые места, и как будто ударяла кулаком в вату. Сун Луан решила, что вместо того, чтобы ссориться с ним, лучше вести себя так, словно ей всё равно.
В те дни в стране происходили политические перемены, и Чжао Нанъю был очень занят. Однажды он три дня подряд не возвращался домой.
Сун Луан было всё равно на это, она даже не спрашивала. Каждый день она читала книги, возилась со своими золотыми и серебряными украшениями, иногда готовила ужин для Ши-эра и чувствовала себя очень комфортно.
В это время Чжао Нанъю оставался во дворце. Его холодные черты лица были скрыты в тени, выражение его лица было неясным. Он холодным голосом спросил человека позади себя:
— Она что-нибудь спрашивала?
Подчинённый, опустив голову, и, не осмеливаясь смотреть на него, почтительно и честно ответил:
— Ни разу не спрашивала.
Чжао Нанъю напряг челюсть, линии его лица были жёсткими и холодными:
— Ни одного вопроса?
— Ни одного.
Подул холодный ветер и выпал первый снег.
Чжао Нанъю вдруг почувствовал холод. Казалось, Сун Луан хорошо проводит время одна дома, его присутствие или отсутствие никогда не имели значения.
Подчинённый поднял глаза и только собрался что-то сказать.
Атмосфера вокруг мужчины внезапно охладела, он выдавил изо рта слово, скрипя сквозь зубы:
— Убирайся.
Подчинённый, видя плохое настроение хозяина, не осмелился говорить больше и быстро ушёл.
В следующие несколько дней Чжао Нанъю всё ещё оставался во дворце и не возвращался домой. При этом он не передавал ни слова Сун Луан.
— Ты сказал... что?
Чжао Нанъю с силой сжал её подбородок. Он легко взглянул на неё, его глаза были холодными:
— Я убил его. Тебе жаль его?
Чжао Нанъю не мог терпеть, когда Сун Луан проявляла заботу о других мужчинах. Он помнил, как она любила этого парня по имени Хуай Цзинь. Она выкупила его, купила ему дом и содержала его несколько лет. Раньше ему это не мешало, но теперь он не мог этого cтерпеть.
Каждый раз, когда он думал о том, как Сун Луан улыбалась и была близка с тем мужчиной, его сердце словно обгладывали муравьи. Он ощущал длительную, подавленную боль.
У Сун Луан в ушах звенело. Слова Чжао Нанъю, бесстрастно произнесённые им, ударили по её голове, лишив её возможности нормально дышать и мыслить. Она хрипло проговорила, её глаза уже покраснели:
— Ты убил его?!
Она подняла голову, её глаза были распахнутыми и красными от слёз. Она смотрела на него неподвижно, не в силах успокоиться. Она гневно спросила его:
— Зачем ты его убил?! Ему было всего лишь... Как ты мог?!
Сун Луан говорила перебиваясь, дрожа:
— Ты знаешь... знаешь, что он спас меня? Твоё сердце такое жестокое? Почему?!
Она была на грани слёз.
Когда она только перенеслась в другой мир, Сун Луан считала себя посторонним человеком. Она смотрела на всех, как на персонажей книги, на вымышленных людей. Но постепенно они все оставили свой след в её сердце.
Чжао Нанъю нежно вытер слёзы на её глазах:
— Ты всё ещё не ответила мне. Тебе его жаль?
Сун Луан с горькой усмешкой:
— Да, я жалею его. – она вызывающе взглянула на него, – Верно, мне его жаль. И что ты собираешься делать? Убить и меня? Ты...
Ты ведь уже давно это сделал, не так ли?
Чжао Нанъю спросил снова:
— Если он спас тебя, почему ты обманула меня?
Сун Луан боялась Чжао Нанъю. В последнее время она часто видела кошмары. Во сне небо казалось окрашенным в кровавый цвет, Чжао Нанъю был одет в белое. Он стоял на высокой стене, глядя холодным взглядом на поля, усеянные трупами. В его руках был острый меч, на его белой одежде виднелись следы крови, его безупречное лицо тоже было испачкано кровавыми брызгами.
Он был безразличен, его глаза были тёмными и безжизненными, словно мёртвая вода.
Он был главным героем этого мира, обладателем самого мощного «золотого пальца», данным ему богами. Он был жестоким и свирепым, всегда находился на вершине и никто не мог ему противостоять.
Во сне Сун Луан стояла и молча смотрела на это. Она чувствовала знакомую боль, проходящую сквозь все её внутренности, словно кто-то вылил на неё серную кислоту, которая медленно разъедала её тело изнутри. Она даже слышала, как её почки шипят от разрушения.
Каждый раз, когда Сун Луан видела такие сны, её всё тело болело. Она стояла недалеко от Чжао Нанъю. Она протянула руку, чтобы попросить у него помощи. Но, вглядываясь внимательнее, она обнаруживала, что меч в руках этого мужчины уже пронзил её сердце.
— Ты будешь злиться, — бледно и слабо объяснила Сун Луан.
Она потеряла равновесие, и едва держалась за стол, чтобы не упасть. Всё её тело было пронизано холодом.
Чжао Нанъю коснулся её лица:
— Я его не убивал, только что я обманул тебя.
На спине Сун Луан был холодный пот, она несколько раз повторила:
— Это хорошо.
Хорошо, что Хуай Цзинь жив.
Она слабо опустилась в его объятия. Со смешанными чувствами она взглянула на мужчину, который держал её. Даже с закрытыми глазами Сун Луан могла вспомнить, как Чжао Нанъю в тот день защищал её от плети. Иногда она чувствовала, что почти полюбила его, но действия Чжао Нанъю всегда заставляли её отступать.
Как паутина, раскинутая по всему небу, захватывающая её так, что она не могла дышать.
Сун Луан рассердилась.
Она была робкой, но у неё был острый характер. Она заметила, что они с Чжао Нанъю никогда не могли по-настоящему поссориться. Он редко терял контроль над собой, каждое слово и каждое выражение лица у него были как на подбор.
Даже если Сун Луан злилась на него, она никогда не могла задеть его слабые места, и как будто ударяла кулаком в вату. Сун Луан решила, что вместо того, чтобы ссориться с ним, лучше вести себя так, словно ей всё равно.
В те дни в стране происходили политические перемены, и Чжао Нанъю был очень занят. Однажды он три дня подряд не возвращался домой.
Сун Луан было всё равно на это, она даже не спрашивала. Каждый день она читала книги, возилась со своими золотыми и серебряными украшениями, иногда готовила ужин для Ши-эра и чувствовала себя очень комфортно.
В это время Чжао Нанъю оставался во дворце. Его холодные черты лица были скрыты в тени, выражение его лица было неясным. Он холодным голосом спросил человека позади себя:
— Она что-нибудь спрашивала?
Подчинённый, опустив голову, и, не осмеливаясь смотреть на него, почтительно и честно ответил:
— Ни разу не спрашивала.
Чжао Нанъю напряг челюсть, линии его лица были жёсткими и холодными:
— Ни одного вопроса?
— Ни одного.
Подул холодный ветер и выпал первый снег.
Чжао Нанъю вдруг почувствовал холод. Казалось, Сун Луан хорошо проводит время одна дома, его присутствие или отсутствие никогда не имели значения.
Подчинённый поднял глаза и только собрался что-то сказать.
Атмосфера вокруг мужчины внезапно охладела, он выдавил изо рта слово, скрипя сквозь зубы:
— Убирайся.
Подчинённый, видя плохое настроение хозяина, не осмелился говорить больше и быстро ушёл.
В следующие несколько дней Чжао Нанъю всё ещё оставался во дворце и не возвращался домой. При этом он не передавал ни слова Сун Луан.
0 Комментарии