Избалованная жена не сможет сбежать

   Сун Луан накинула на себя верхнюю одежду и подошла к окну. Она приоткрыла его на чуть-чуть и оставила маленькую щель. За окном ещё шёл снег, а во дворе красные мэйхуа расцвели во всей своей красе на фоне инея и снега. Ветви деревьев покрылись белым пушистым снегом.
   Красное и белое сочетались друг с другом, создавая живописный пейзаж.
   Прохладный ветерок проник в комнату через щель, но вскоре Сун Луан почувствовала холод и снова плотно закрыла окно.
   Она развязала красный шнурок на шее и осторожно положила подвеску в ладонь, внимательно его рассматривая её. После этого она поместила её в запертый ящик туалетного столика.
   Открыв ящик, она увидела там аккуратно сложенное письмо о разводе. Это письмо написала не Сун Луан; оно было в этом теле ещё до её переселения. Видимо, оно было написано оригинальной владелицей тела, которая, возможно, по тем же причинам, что и Сун Луан, так и не передала его Чжао Нанъю.
   Сун Луан положила письмо вместе с подвеской в ящик, чувствуя, что скоро оба эти предмета должны будут попасть в руки Чжао Нанъю.
   Возможно, из-за того, что она слишком долго стояла у открытого окна, в тот вечер она начала кашлять. Чжао Нанъю несколько раз посмотрел на неё. У неё першило в горле, и она едва сдерживала кашель:
— Я в порядке.
   Чжао Нанъю продолжил писать, но кашель Сун Луан не утихал.
   Он отложил перо и вышел из комнаты.
   Сун Луан подумала, что он ушёл в свой кабинет, потому что она его беспокоила, и почувствовала себя немного виноватой, испытывая некоторую грусть. Но вскоре дверь открылась, и Чжао Нанъю вошёл, держа в руках чашу с сиропом из груш.
   Он протянул ей чашу:
— Пей. — После паузы он добавил. — Сейчас холодно, а ты легко простужаешься. Не стоит долго стоять у окна. Если хочешь увидеть мэйхуа, попроси служанку принести несколько веток и поставить их в комнате.
   Он знал о том, что она делала каждый день.
   Теперь не время для капризов. Сун Луан приняла у него чашу и медленно выпила её содержимое. Её горлу действительно полегчало, и она тихо сказала:
— Спасибо.
   Сун Луан почувствовала, что сегодня вечером Чжао Нанъю, вероятно, не будет больше сдерживаться.
   Он воздерживался уже много дней, и, будучи молодым и полным сил, вчера вечером он был ранен её действиями и оставил её в покое только на один раз.
   Сегодня вечером, как бы Сун Луан ни старалась бы, ей не уйти от него.
   Чжао Нанъю завязал ей глаза чёрной лентой, не желая видеть её равнодушные, отчуждённые глаза, и всё время молчал. В конце концов Сун Луан была совершенно без сил, вся в поту, в его объятиях.
   Её пальцы были слабы и бессильны.
   Чжао Нанъю, проявив доброту и развязал ей глаза. Он обернул палец вокруг её чёрных волос, аккуратно поигрывая ими.
   Сун Луан быстро заснула. В памяти мелькнуло, что Чжао Нанъю что-то сказал, но она спала так крепко, что не расслышала.
   После той ночи любви Чжао Нанъю каждый день уходил рано и возвращался поздно. Иногда, будучи слишком занятым, он даже спал в кабинете несколько дней и не заходил к ней.
   Сун Луан чувствовала, что Чжао Нанъю намеренно избегал её, но она не особо переживала по этому поводу. Ей было бы больно, если бы она его любила. Таким образом, хотя они оба были дома, они встречались гораздо реже, чем раньше.
   День рождения Чжао Нанъю пришёлся на четвёртый день после Малого Нового Года. Сун Луан сначала забыла об этом, но мама Лин напомнила ей об этом. К тому времени уже было слишком поздно готовить подарок, поэтому она решила притвориться, что ничего не знала, и не приготовила ничего.
   Сун Луан помнила, что главный герой не любил праздновать свой день рождения, считая это ненужной суетой. Она думала, что этот день будет таким же обычным, как и любой другой.
   Днём Чжао Нанъю так и не появился перед ней, и Сун Луан подумала, что, возможно, он сам забыл об этом дне.
   Ночью, когда она только легла в постель и укрылась одеялом, дверь открылась, и Чжао Нанъю вошёл, сдерживая дыхание, как будто в груди у него было зажато что-то тяжёлое.
   Он холодно подошёл к ней и сел на край кровати, пристально смотря на неё, но ничего не говоря.
   Пальцы Сун Луан невольно сжались под простынёй, её суставы побелели. Она думала, что Чжао Нанъю пришёл, чтобы с ней разобраться.
   Сун Луан долго ждала, пока он заговорит, но в итоге ей пришлось спросить первой:
— Что случилось?
   Лицо Чжао Нанъю было бледным, он улыбнулся:
— Ничего, просто пришёл посмотреть на тебя.
   Он, наверное, и не ожидал, что она вспомнит о его дне рождении. Чжао Нанъю подумал, что, возможно, в её сердце он даже не так важен, как тот парень по имени Хуай Цзинь.
   Увидев её дискомфорт, Чжао Нанъю вскоре встал:
— У меня есть дела, ты спи.
— Хорошо.
   Сун Луан смотрела на его хрупкую фигуру, уходящую вдалеке, и вдруг почувствовала боль в сердце. Она неожиданно начала чувствовать вину, словно действительно совершила что-то ужасное.
   Она погасила свет и долго лежала на кровати, не в силах уснуть. Как только она закрывала глаза, перед ней всплывало бледное лицо Чжао Нанъю с его глазами, отражающими одиночество и печаль, что делало его неожиданно жалким и трогательным. Мужской главный герой был типичным персонажем, вызывавшим одновременно и ненависть, и любовь. Его детство было трагичным, он не пользовался любовью и вниманием родственников и часто подвергался унижениям со стороны других. Но в то же время он был жестоким, безжалостным, способным убивать, не моргнув глазом.
   Возможно, никто никогда и не отмечал его день рождения. Может быть, Чжао Нанъю собирался сказать ей об этом, но передумал?
   Сун Луан покрутилась на кровати, мучаясь от внутреннего беспокойства. Вздохнув, она встала, переоделась и отправилась на кухню.
   Она сварила Чжао Нанъю куриный суп с лапшой, упаковала его в контейнер и отправилась в его кабинет.
   На улице было очень холодно. Дойдя до половины пути, она вернулась назад, чтобы надеть на себя плащ. Большая часть её лица была спрятана в воротнике, были видны только её круглые глаза.
   Подойдя к кабинету, она обнаружила, что её ноги и носки промокли от снега, что было не очень приятно.

Вернуться к оглавлению