Сун Луан слабо улыбнулась и дважды повторила:
— Тогда хорошо, тогда хорошо.
Она подумала: он действительно как настоящий герой романа — безжалостный даже к собственной крови.
Вечером на кухне уже приготовили средство для аборта. Горячее, чёрное, как смола, зелье было принесено служанкой в её комнату.
Чжао Нанъю лично принял чашу и поставил её на стол. Он не спал весь день, и кровавые прожилки в его глазах стали ещё более заметными. Он молча смотрел на женщину, сидящую на кровати.
Сун Луан была одета в тонкое платье. Она сжимала колени и съежилась в углу. Она так устала от плача, что в итоге уснула.
Странно, но она спала крепко и сладко.
Она и не подозревала, что во сне бормотала невнятные слова, которые были непонятны для слушающих.
Сун Луан сжимала себя в объятиях, чувствуя, как весь её организм был пронизан холодом. Руки и ноги не грелись, как ни старайся. Её глаза были отёкшие и выглядели очень жалко.
Чжао Нанъю, держа чашу с зельем, подошёл к её кровати. Его лицо было бледным, без единой капли крови, а в руках его дымилось горячее зелье. Он открыл губы и тихо сказал:
— Пей лекарство.
Через долгое время Сун Луан подняла лицо. Её глаза, как тёмные виноградные зёрнышки, устремились прямо на него. Её бледные запястья дрожали, высунувшись из-под одеяла, и кончики пальцев тоже тряслись.
Чжао Нанъю тихо вздохнул и сел рядом с ней.
— Я напою тебя.
Сун Луан проглотила слюну, невольно отстранившись плечами назад. Она тихо, жалобно произнесла:
— Можно не пить это?
Чжао Нанъю остановился на мгновение:
— Не бойся, я буду рядом с тобой.
Это был горький плод его собственных действий, и он должен его испытать.
Когда он поднёс лекарство к её губам, Сун Луан отвернулась. Она опустила голову, легко коснувшись своего живота:
— Давай подождем пару дней. Я хочу провести с ним еще немного времени.
Это было лишь оправданием. Сун Луан не собиралась пить этот отвар. Чжао Нанъю мог быть жестоким, а она нет.
Чжао Нанъю не решился давить на неё слишком сильно. Он положил чашу обратно на стол и мягко ответил:
— Хорошо.
Затем он спросил:
— Ты голодна?
Сун Луан плохо ела в обед, и должна была быть голодной.
Она покачала головой, резко ответив:
— Ты думаешь, я могу сейчас что-то есть?
Чжао Нанъю вздохнул:
— Даже если нет аппетита, нужно кушать. А если заболеешь от голода?
Сун Луан хмыкнула, не желая разговаривать с ним.
Чжао Нанъю не обиделся. Он приказал служанке принести ужин. Сун Луан сначала даже не посмотрела в ту сторону, но вскоре поняла, что злиться на него бессмысленно — от голода будет страдать только она.
Она взяла палочки и все же откусила пару кусков, хоть и съела не много.
У Чжао Нанъю тоже не было аппетита, он почти синхронно с ней положил палочки.
После ужина.
Сун Луан выглядела, будто не хотела иметь с ним никакого дела, и Чжао Нанъю ушел, поняв это.
Вскоре после его ухода Сун Луан медленно встала с кровати. Её ноги были без сил, и она шаг за шагом добралась до туалетного столика, потратив немало усилий, чтобы достать залоченный ящик, стоявший рядом.
В ящике лежали все её драгоценности, большинство из которых были золотыми украшениями, а не наличными.
Ящик был тяжёлым, и Сун Луан с сомнением выбрала из кучи блестящих украшений несколько, которые выглядели особенно ценными, и завернула их в кусок тряпки.
Она вспомнила, как Чжао Нанъю подавал ей лекарство. У неё сильно забилось сердце в груди и затруднилось дыхание.
Она не теряла надежды и не верила, что нет лекарства.
Она чувствовала, что всегда найдётся способ, что всё не так безнадёжно.
Теперь она хотела убежать отсюда. Эти золотые и серебряные украшения должны стоить немало денег. С деньгами она могла бы найти врача, придумать план.
Сун Луан помнила, что много ценных украшений первоначальной владелицы были спрятаны во дворце Хуай Цзиня. Она могла пойти к Хуай Цзиню, обменять украшения на деньги и сбежать.
Что касается Чжао Нанъю, в ближайшие дни он, вероятно, у него не будет времени заниматься ею. После нового года, из-за болезни Императора, возможно, улучшения не наступят.
С изменениями в столице и восхождением на трон Шестого принца, Чжао Нанъю, как ближайший союзник, будет занят без остановки. У него не будет времени и сил искать её.
Она могла понять поступки Чжао Нанъю.
В конце книги главный герой стал параноидальным сумасшедшим, видящим в любимом человеке свою собственность. Он очень беспокоился о главной героине, всё делал своими руками. Она даже не знала, что такое быть раненой.
Так что желание Чжао Нанъю контролировать её жизнь и смерть, не давать ей рисковать, не допускать возможности трудных родов, полностью соответствует его характеру.
Сун Луан понимала его, но и обвиняла.
Она не могла изменить мышление психологически искажённого человека, поэтому она должна была убежать.
Ей нужно держаться от Чжао Нанъю, как можно подальше.
— Тогда хорошо, тогда хорошо.
Она подумала: он действительно как настоящий герой романа — безжалостный даже к собственной крови.
Вечером на кухне уже приготовили средство для аборта. Горячее, чёрное, как смола, зелье было принесено служанкой в её комнату.
Чжао Нанъю лично принял чашу и поставил её на стол. Он не спал весь день, и кровавые прожилки в его глазах стали ещё более заметными. Он молча смотрел на женщину, сидящую на кровати.
Сун Луан была одета в тонкое платье. Она сжимала колени и съежилась в углу. Она так устала от плача, что в итоге уснула.
Странно, но она спала крепко и сладко.
Она и не подозревала, что во сне бормотала невнятные слова, которые были непонятны для слушающих.
Сун Луан сжимала себя в объятиях, чувствуя, как весь её организм был пронизан холодом. Руки и ноги не грелись, как ни старайся. Её глаза были отёкшие и выглядели очень жалко.
Чжао Нанъю, держа чашу с зельем, подошёл к её кровати. Его лицо было бледным, без единой капли крови, а в руках его дымилось горячее зелье. Он открыл губы и тихо сказал:
— Пей лекарство.
Через долгое время Сун Луан подняла лицо. Её глаза, как тёмные виноградные зёрнышки, устремились прямо на него. Её бледные запястья дрожали, высунувшись из-под одеяла, и кончики пальцев тоже тряслись.
Чжао Нанъю тихо вздохнул и сел рядом с ней.
— Я напою тебя.
Сун Луан проглотила слюну, невольно отстранившись плечами назад. Она тихо, жалобно произнесла:
— Можно не пить это?
Чжао Нанъю остановился на мгновение:
— Не бойся, я буду рядом с тобой.
Это был горький плод его собственных действий, и он должен его испытать.
Когда он поднёс лекарство к её губам, Сун Луан отвернулась. Она опустила голову, легко коснувшись своего живота:
— Давай подождем пару дней. Я хочу провести с ним еще немного времени.
Это было лишь оправданием. Сун Луан не собиралась пить этот отвар. Чжао Нанъю мог быть жестоким, а она нет.
Чжао Нанъю не решился давить на неё слишком сильно. Он положил чашу обратно на стол и мягко ответил:
— Хорошо.
Затем он спросил:
— Ты голодна?
Сун Луан плохо ела в обед, и должна была быть голодной.
Она покачала головой, резко ответив:
— Ты думаешь, я могу сейчас что-то есть?
Чжао Нанъю вздохнул:
— Даже если нет аппетита, нужно кушать. А если заболеешь от голода?
Сун Луан хмыкнула, не желая разговаривать с ним.
Чжао Нанъю не обиделся. Он приказал служанке принести ужин. Сун Луан сначала даже не посмотрела в ту сторону, но вскоре поняла, что злиться на него бессмысленно — от голода будет страдать только она.
Она взяла палочки и все же откусила пару кусков, хоть и съела не много.
У Чжао Нанъю тоже не было аппетита, он почти синхронно с ней положил палочки.
После ужина.
Сун Луан выглядела, будто не хотела иметь с ним никакого дела, и Чжао Нанъю ушел, поняв это.
Вскоре после его ухода Сун Луан медленно встала с кровати. Её ноги были без сил, и она шаг за шагом добралась до туалетного столика, потратив немало усилий, чтобы достать залоченный ящик, стоявший рядом.
В ящике лежали все её драгоценности, большинство из которых были золотыми украшениями, а не наличными.
Ящик был тяжёлым, и Сун Луан с сомнением выбрала из кучи блестящих украшений несколько, которые выглядели особенно ценными, и завернула их в кусок тряпки.
Она вспомнила, как Чжао Нанъю подавал ей лекарство. У неё сильно забилось сердце в груди и затруднилось дыхание.
Она не теряла надежды и не верила, что нет лекарства.
Она чувствовала, что всегда найдётся способ, что всё не так безнадёжно.
Теперь она хотела убежать отсюда. Эти золотые и серебряные украшения должны стоить немало денег. С деньгами она могла бы найти врача, придумать план.
Сун Луан помнила, что много ценных украшений первоначальной владелицы были спрятаны во дворце Хуай Цзиня. Она могла пойти к Хуай Цзиню, обменять украшения на деньги и сбежать.
Что касается Чжао Нанъю, в ближайшие дни он, вероятно, у него не будет времени заниматься ею. После нового года, из-за болезни Императора, возможно, улучшения не наступят.
С изменениями в столице и восхождением на трон Шестого принца, Чжао Нанъю, как ближайший союзник, будет занят без остановки. У него не будет времени и сил искать её.
Она могла понять поступки Чжао Нанъю.
В конце книги главный герой стал параноидальным сумасшедшим, видящим в любимом человеке свою собственность. Он очень беспокоился о главной героине, всё делал своими руками. Она даже не знала, что такое быть раненой.
Так что желание Чжао Нанъю контролировать её жизнь и смерть, не давать ей рисковать, не допускать возможности трудных родов, полностью соответствует его характеру.
Сун Луан понимала его, но и обвиняла.
Она не могла изменить мышление психологически искажённого человека, поэтому она должна была убежать.
Ей нужно держаться от Чжао Нанъю, как можно подальше.
0 Комментарии