Сун Луан, смутно осознав, что, вероятно, она была пьяна, встала, придерживаясь за край стола, чтобы удержаться на ногах. Она покачивалась так, будто могла упасть в любой момент.
— Ик, — раздалось из её рта, полного запаха вина.
Сун Луан стояла неподвижно, уставившись на него широко раскрытыми глазами. Она покраснела и задумчиво сморщила лоб.
Чжао Нанъю, на которого она так смотрела, не сердился, а, напротив, легко улыбнулся:
— Ты выпила слишком много?
Сун Луан инстинктивно покачала головой, её поведение казалось немного глупым:
— Нет, я в порядке.
Кроме легкого головокружения и размытого зрения, она не чувствовала себя плохо, её разум был ясен!
Она улыбнулась глупо, опустив голову, а потом подняла лицо. Глаза её сверкали, словно на них легли капли росы, она восхищенно сказала:
— Ты очень красив.
Чжао Нанъю немного опешил, когда Сун Луан вдруг бросилась к нему, обхватив его за шею. Её изящная фигура плотно прижалась к нему, а красные губы едва приоткрылись, когда она снова произнесла:
— Ты такой красивый.
Их лица почти соприкоснулись, Чжао Нанъю опустил взгляд. Он увидел её румяное лицо и нежную кожу. Он вытянул руку, и кончиками пальцев коснулся её щеки, ощущая приятную мягкость.
Сун Луан, будучи пьяной, стала гораздо смелее. Её тело, казалось, обмякло, и она неустанно прижималась к нему и, казалось, совсем не боялась его. Она обнимала его и ласкала, а её красивые глаза сияли, превратившись в полумесяцы.
Чжао Нанъю на мгновение замер. Затем он пришел в себя, когда она, вроде, заснула, упав на него.
Он всё ещё думал, что Сун Луан как-то изменилась, и после короткой паузы внезапно подхватил её на руки и направился во внутреннюю комнату. Поначалу она не унималась. Она только что легла и накрылась одеялом, как уже отбросила его, громко ворча, словно в ярости:
— Жарко, жарко до смерти, не хочу одеяло.
Чжао Нанъю собирался уйти, но, услышав это, нахмурил брови. Он остановился, повернулся и снова накрыл её одеялом.
Сун Луан снова безжалостно его откинула и даже начала тянуть за пояс, пытаясь снять одежду, но сложность древней одежды не позволяла ей сделать это быстро. Она срывалась, раздраженно ворча:
— Так жарко, так раздражает.
Чжао Нанъю тихо наблюдал за ней, затем подошел к кровати, помог ей снять внешнюю одежду, обнажая её кожу, которая в лунном свете казалась еще белее.
Чжао Нанъю не отводил взгляда. Его темные глаза не выдавали ни малейшего волнения, как будто он ничего не видел, сохраняя холодное выражение. Сун Луан казалась потерянной в сновидении. Она неспокойно спала, шевеля губами, словно говорила что-то во сне.
Её голос был слишком тихим, и Чжао Нанъю сначала не смог расслышать, но, наклонившись поближе, он услышал её слова.
— Не убивай меня.
Эти слова ударили по его слуху, но он лишь на мгновение удивился. Женщина перед ним казалась такой жалкой, её маленькие руки крепко сжимали одеяло, на её лице сквозило отчаяние. Она выглядела такой хрупкой, будто он одним движением мог бы сломать её шею.
Вдруг, как будто под влиянием неведомой силы, Чжао Нанъю легко положил ладонь на затылок Сун Луан и начал медленно сжимать, заставляя её поднять голову. От боли или страха во сне на её глазах появились слезы, которые медленно скатились по щекам, образуя несколько прозрачных капель. Это зрелище, пойманное его взглядом, казалось ему крайне красивым.
Чжао Нанъю улыбнулся тихо, его настроение, казалось, было хорошим, уголки его губ медленно поднялись.
Внезапно он наклонился и холодными губами осторожно собрал слезы с её лица. Он почувствовал редкую легкость в отношении к ней, без привычного отвращения. Его уголки губ медленно опустились, и он с хищной решимостью укусил её за губу. Он почувствовал металлический привкус крови и только тогда успокоился. Спящая Сун Луан, казалось, также почувствовала страх, её маленькое тело вздрогнуло.
Чжао Нанъю нежно погладил её по спине, успокаивая. Он так и не остался на ночь, а ушел из Хуайшуй в ночной мрак.
Сун Луан спала этой ночью неспокойно. Она видела странные сны и просыпалась от жажды. Её горло было пересохшим, а рот болел.
Будучи в полусонном состоянии, она спустилась с кровати и на ощупь нашла чашку на столе. Выпив чай, она немного утолила жажду.
Сун Луан не ожидала, что после пары кубков ароматного вина у неё будет такое сильное похмелье. Она не помнила, что делала в пьяном угаре, но, вероятно, не слишком разгулялась.
Иначе она бы не сидела здесь и не пила чай.
Только когда боль в рту стала невыносимой, она обнаружила мелкие раны на губе. Прикоснувшись к ним, она тут же отдернула руку.
— Ой, как больно!
Кто это сделал?! Сун Луан не думала, что это она сама себя укусила. Подумав, она замерла, держа в руках чашку. Неужели это сделал Чжао Нанъю?
Чем больше она думала, тем больше убеждалась в этом. О боже, Чжао Нанъю действительно кажется немного зверским.
— Ик, — раздалось из её рта, полного запаха вина.
Сун Луан стояла неподвижно, уставившись на него широко раскрытыми глазами. Она покраснела и задумчиво сморщила лоб.
Чжао Нанъю, на которого она так смотрела, не сердился, а, напротив, легко улыбнулся:
— Ты выпила слишком много?
Сун Луан инстинктивно покачала головой, её поведение казалось немного глупым:
— Нет, я в порядке.
Кроме легкого головокружения и размытого зрения, она не чувствовала себя плохо, её разум был ясен!
Она улыбнулась глупо, опустив голову, а потом подняла лицо. Глаза её сверкали, словно на них легли капли росы, она восхищенно сказала:
— Ты очень красив.
Чжао Нанъю немного опешил, когда Сун Луан вдруг бросилась к нему, обхватив его за шею. Её изящная фигура плотно прижалась к нему, а красные губы едва приоткрылись, когда она снова произнесла:
— Ты такой красивый.
Их лица почти соприкоснулись, Чжао Нанъю опустил взгляд. Он увидел её румяное лицо и нежную кожу. Он вытянул руку, и кончиками пальцев коснулся её щеки, ощущая приятную мягкость.
Сун Луан, будучи пьяной, стала гораздо смелее. Её тело, казалось, обмякло, и она неустанно прижималась к нему и, казалось, совсем не боялась его. Она обнимала его и ласкала, а её красивые глаза сияли, превратившись в полумесяцы.
Чжао Нанъю на мгновение замер. Затем он пришел в себя, когда она, вроде, заснула, упав на него.
Он всё ещё думал, что Сун Луан как-то изменилась, и после короткой паузы внезапно подхватил её на руки и направился во внутреннюю комнату. Поначалу она не унималась. Она только что легла и накрылась одеялом, как уже отбросила его, громко ворча, словно в ярости:
— Жарко, жарко до смерти, не хочу одеяло.
Чжао Нанъю собирался уйти, но, услышав это, нахмурил брови. Он остановился, повернулся и снова накрыл её одеялом.
Сун Луан снова безжалостно его откинула и даже начала тянуть за пояс, пытаясь снять одежду, но сложность древней одежды не позволяла ей сделать это быстро. Она срывалась, раздраженно ворча:
— Так жарко, так раздражает.
Чжао Нанъю тихо наблюдал за ней, затем подошел к кровати, помог ей снять внешнюю одежду, обнажая её кожу, которая в лунном свете казалась еще белее.
Чжао Нанъю не отводил взгляда. Его темные глаза не выдавали ни малейшего волнения, как будто он ничего не видел, сохраняя холодное выражение. Сун Луан казалась потерянной в сновидении. Она неспокойно спала, шевеля губами, словно говорила что-то во сне.
Её голос был слишком тихим, и Чжао Нанъю сначала не смог расслышать, но, наклонившись поближе, он услышал её слова.
— Не убивай меня.
Эти слова ударили по его слуху, но он лишь на мгновение удивился. Женщина перед ним казалась такой жалкой, её маленькие руки крепко сжимали одеяло, на её лице сквозило отчаяние. Она выглядела такой хрупкой, будто он одним движением мог бы сломать её шею.
Вдруг, как будто под влиянием неведомой силы, Чжао Нанъю легко положил ладонь на затылок Сун Луан и начал медленно сжимать, заставляя её поднять голову. От боли или страха во сне на её глазах появились слезы, которые медленно скатились по щекам, образуя несколько прозрачных капель. Это зрелище, пойманное его взглядом, казалось ему крайне красивым.
Чжао Нанъю улыбнулся тихо, его настроение, казалось, было хорошим, уголки его губ медленно поднялись.
Внезапно он наклонился и холодными губами осторожно собрал слезы с её лица. Он почувствовал редкую легкость в отношении к ней, без привычного отвращения. Его уголки губ медленно опустились, и он с хищной решимостью укусил её за губу. Он почувствовал металлический привкус крови и только тогда успокоился. Спящая Сун Луан, казалось, также почувствовала страх, её маленькое тело вздрогнуло.
Чжао Нанъю нежно погладил её по спине, успокаивая. Он так и не остался на ночь, а ушел из Хуайшуй в ночной мрак.
Сун Луан спала этой ночью неспокойно. Она видела странные сны и просыпалась от жажды. Её горло было пересохшим, а рот болел.
Будучи в полусонном состоянии, она спустилась с кровати и на ощупь нашла чашку на столе. Выпив чай, она немного утолила жажду.
Сун Луан не ожидала, что после пары кубков ароматного вина у неё будет такое сильное похмелье. Она не помнила, что делала в пьяном угаре, но, вероятно, не слишком разгулялась.
Иначе она бы не сидела здесь и не пила чай.
Только когда боль в рту стала невыносимой, она обнаружила мелкие раны на губе. Прикоснувшись к ним, она тут же отдернула руку.
— Ой, как больно!
Кто это сделал?! Сун Луан не думала, что это она сама себя укусила. Подумав, она замерла, держа в руках чашку. Неужели это сделал Чжао Нанъю?
Чем больше она думала, тем больше убеждалась в этом. О боже, Чжао Нанъю действительно кажется немного зверским.
__________
Автор говорит:
«Ын-ын-ын»
Сун Луан: «Ты животное!»
Чжао Нанъю: «Я ведь на самом деле милый!»
Автор говорит:
«Ын-ын-ын»
Сун Луан: «Ты животное!»
Чжао Нанъю: «Я ведь на самом деле милый!»
0 Комментарии