Оригинальная Сун Луан, хотя и была в семье всего лишь приемной дочерью, всё равно жила весьма изысканно, не отличаясь от других изнеженных дам. Её интересовали только косметика, шёлк и атлас, она не умела ничего, кроме как быть красивой. Можно сказать, она была просто красивой бездарностью.
Сун Луан вздрогнула. Никто, смотря в эти глаза Чжао Нанъю, не мог сохранять спокойствие. На мгновение ей показалось, что он что-то раскрыл. Её пальцы, скрытые в рукавах, непроизвольно задрожали. Её покалывало в голове от его тёмного, глубокого взгляда.
Чжао Нанъю, видя её бледное лицо и дрожащее тело, ослабил свою холодность. Он начал проявлять интерес. Наблюдая за ней в последнее время, он заметил, что она стала очень бояться его. И это не было притворством – страх был искренним.
Он не мог не подумать, не узнала ли она что-то?
Ведь обычно она всегда вела себя высокомерно и деспотично.
Это было действительно интересно.
Сун Луан чувствовала, что, возможно, скоро упадёт в обморок. У неё забилась грудь, затруднилось дыхание, что, вероятно, было вызвано страхом перед Чжао Нанъю. Она едва удерживала себя в руках, её пальцы крепко сжимали коробку с пирожными, а холод поднимался с ног до затылка.
Сун Луан проглотила слюну и, собравшись с духом, посмотрела ему в глаза, немного приподняв подбородок. Её голос был не слишком дружелюбным, но и не слишком грубым. Она попыталась говорить в том же дерзком тоне, что и прежняя хозяйка тела:
— Это для ребёнка. Зачем ты задаёшь столько вопросов?
Чжао Нанъю на мгновение замер, его взгляд углубился, но он не проявил отвращения к её внезапной смене тона. Перед ним она была как бумажный тигр, которого он мог проколоть одним пальцем. Но этот маленький бумажный тигр всё ещё думал, что он велик, что выглядело очень мило.
— Ладно.
Увидев, что он не продолжает расспрашивать, Сун Луан, наконец, могла вздохнуть свободно. Она подошла к Чжао Ши, поставила коробку на низкий столик и вынула оттуда ещё тёплые османтусовые пирожные.
Прозрачные пирожные пахли сладко и выглядели очень аппетитно. Чжао Ши никогда не видел таких пирожных, его внимание полностью привлекли эти сладости. Он с любопытством смотрел на тарелку.
Сун Луан улыбнулась и пододвинула тарелку к нему:
— Попробуй и посмотри, вкусно ли это.
Чжао Ши держал в руке маленькую игрушку и тупо смотрел на нее своими большими глазами. Сун Луан просто взяла для него кусочек, положила его в рот и тихо прошептал:
— Иди сюда.
Ребенок послушно открыл рот, откусил два кусочка, а затем проглотил и сказал молочным голосом:
— Сладко.
Сладко, но нежирно, ему очень нравилось.
Сун Луан почувствовала себя чрезвычайно удовлетворенной. Она протянула руку, ущипнула его за щеку и спросила:
— Тебе это нравится?
Чжао Ши не мог отвести от нее глаз. Ароматный десерт с османтусом был сладким, и запах тела матери тоже был сладким. Он энергично кивнул:
— Мне это нравится.
Сун Луан снова коснулся головы:
— Лишь бы тебе нравилось.
Чжао Ши закрыл лицо и опустил глаза. Он все еще был очень смущен тем, что находился рядом с ней. Он хотел подойти ближе, но не осмеливался.
Сун Луан все еще была немного разочарована в своем сердце. Она несколько раз видела, как он нежно обнимал других людей. Иногда это был Чжао Нанъю, иногда его дядя. В течение многих дней этот ребенок не проявлял инициативы, чтобы обнять ее или взять её за руку.
Хотя она и понимала причины этого, Сун Луан всё равно была немного расстроена.
Но сейчас всё было лучше, чем в самом начале, когда Чжао Ши даже не решался есть в её присутствии. Подумав об этом, Сун Луан почувствовала, как тревога в её сердце рассеялась.
Молчавший до этого момента Чжао Нанъю вдруг улыбнулся:
— Похоже, вкусно. Давай, я тоже попробую.
Его длинные пальцы аккуратно взяли кусочек османтусового пирожного. Он откусил небольшой кусочек. Сладкое, но не приторное, совсем не похоже на то, что могла сделать она. Он поднял брови:
— Очень вкусно.
Сун Луан вежливо поблагодарила.
Чжао Нанъю сделал два шага вперёд, подойдя к ней очень близко. Она могла почувствовать его тонкий аромат. Её рука сжалась, сердце взлетело вверх, она не понимала, что он собирался сделать.
Чжао Нанъю протянул руку, и, хотя он был учёным, кончики его пальцев были грубыми и холодными. Холодные пальцы коснулись её тёплого лица, кожа на месте прикосновения покраснела. Его нежность казалась почти устрашающей. Он спросил:
— Почему твоё лицо такое бледное? Ты чувствуешь себя плохо?
Его слова только усилили её недомогание.
Сун Луан вздрогнула. Никто, смотря в эти глаза Чжао Нанъю, не мог сохранять спокойствие. На мгновение ей показалось, что он что-то раскрыл. Её пальцы, скрытые в рукавах, непроизвольно задрожали. Её покалывало в голове от его тёмного, глубокого взгляда.
Чжао Нанъю, видя её бледное лицо и дрожащее тело, ослабил свою холодность. Он начал проявлять интерес. Наблюдая за ней в последнее время, он заметил, что она стала очень бояться его. И это не было притворством – страх был искренним.
Он не мог не подумать, не узнала ли она что-то?
Ведь обычно она всегда вела себя высокомерно и деспотично.
Это было действительно интересно.
Сун Луан чувствовала, что, возможно, скоро упадёт в обморок. У неё забилась грудь, затруднилось дыхание, что, вероятно, было вызвано страхом перед Чжао Нанъю. Она едва удерживала себя в руках, её пальцы крепко сжимали коробку с пирожными, а холод поднимался с ног до затылка.
Сун Луан проглотила слюну и, собравшись с духом, посмотрела ему в глаза, немного приподняв подбородок. Её голос был не слишком дружелюбным, но и не слишком грубым. Она попыталась говорить в том же дерзком тоне, что и прежняя хозяйка тела:
— Это для ребёнка. Зачем ты задаёшь столько вопросов?
Чжао Нанъю на мгновение замер, его взгляд углубился, но он не проявил отвращения к её внезапной смене тона. Перед ним она была как бумажный тигр, которого он мог проколоть одним пальцем. Но этот маленький бумажный тигр всё ещё думал, что он велик, что выглядело очень мило.
— Ладно.
Увидев, что он не продолжает расспрашивать, Сун Луан, наконец, могла вздохнуть свободно. Она подошла к Чжао Ши, поставила коробку на низкий столик и вынула оттуда ещё тёплые османтусовые пирожные.
Прозрачные пирожные пахли сладко и выглядели очень аппетитно. Чжао Ши никогда не видел таких пирожных, его внимание полностью привлекли эти сладости. Он с любопытством смотрел на тарелку.
Сун Луан улыбнулась и пододвинула тарелку к нему:
— Попробуй и посмотри, вкусно ли это.
Чжао Ши держал в руке маленькую игрушку и тупо смотрел на нее своими большими глазами. Сун Луан просто взяла для него кусочек, положила его в рот и тихо прошептал:
— Иди сюда.
Ребенок послушно открыл рот, откусил два кусочка, а затем проглотил и сказал молочным голосом:
— Сладко.
Сладко, но нежирно, ему очень нравилось.
Сун Луан почувствовала себя чрезвычайно удовлетворенной. Она протянула руку, ущипнула его за щеку и спросила:
— Тебе это нравится?
Чжао Ши не мог отвести от нее глаз. Ароматный десерт с османтусом был сладким, и запах тела матери тоже был сладким. Он энергично кивнул:
— Мне это нравится.
Сун Луан снова коснулся головы:
— Лишь бы тебе нравилось.
Чжао Ши закрыл лицо и опустил глаза. Он все еще был очень смущен тем, что находился рядом с ней. Он хотел подойти ближе, но не осмеливался.
Сун Луан все еще была немного разочарована в своем сердце. Она несколько раз видела, как он нежно обнимал других людей. Иногда это был Чжао Нанъю, иногда его дядя. В течение многих дней этот ребенок не проявлял инициативы, чтобы обнять ее или взять её за руку.
Хотя она и понимала причины этого, Сун Луан всё равно была немного расстроена.
Но сейчас всё было лучше, чем в самом начале, когда Чжао Ши даже не решался есть в её присутствии. Подумав об этом, Сун Луан почувствовала, как тревога в её сердце рассеялась.
Молчавший до этого момента Чжао Нанъю вдруг улыбнулся:
— Похоже, вкусно. Давай, я тоже попробую.
Его длинные пальцы аккуратно взяли кусочек османтусового пирожного. Он откусил небольшой кусочек. Сладкое, но не приторное, совсем не похоже на то, что могла сделать она. Он поднял брови:
— Очень вкусно.
Сун Луан вежливо поблагодарила.
Чжао Нанъю сделал два шага вперёд, подойдя к ней очень близко. Она могла почувствовать его тонкий аромат. Её рука сжалась, сердце взлетело вверх, она не понимала, что он собирался сделать.
Чжао Нанъю протянул руку, и, хотя он был учёным, кончики его пальцев были грубыми и холодными. Холодные пальцы коснулись её тёплого лица, кожа на месте прикосновения покраснела. Его нежность казалась почти устрашающей. Он спросил:
— Почему твоё лицо такое бледное? Ты чувствуешь себя плохо?
Его слова только усилили её недомогание.
0 Комментарии