Избалованная жена не сможет сбежать — Глава 28

    Чжао Нанъю взглянул на нее, а потом на Чжао Ши и сказал:
    — Поднимаемся в карету.
    Сун Луан сначала хотела взять Чжао Ши на руки, чтобы забраться его в карету, но осознав, что это слишком сложно, решительно отказалась от этой затеи.
    В карете было теплее, чем снаружи, и ее руки и ноги постепенно согрелись. Чжао Ши сидел рядом с ней, а Чжао Нанъю у окна.
    Карета была не очень большая, но вмещала троих. На маленьком столике лежали закуски.
    Атмосфера была напряженной, никто не произносил ни слова, и тишина казалась душераздирающей. Сун Луан, собравшись с духом, осторожно обняла Чжао Ши и посадила его себе на колени. Затем она спросила:
    — Ши-эр, ты хочешь чего-нибудь поесть?
    Малыш потрогал свой круглый животик и покачал головой:
    — Я не голоден, мама. Я уже ел.
    — Хорошо, — ответила она.
    Внезапно Чжао Нанъю взял кусочек бобового пирога и протянул его к губам Сун Луан. Она вздрогнула от неожиданности:
    — Что ты делаешь!?
    Он улыбнулся:
    — Похоже, ты очень хочешь его попробовать.
    Она действительно хотела есть. Утром она встала рано и не успела позавтракать, и до сих пор была голодна.
    Сун Луан гордо держала голову, не желая уступать. Она решительно выхватила у Чжао Нанъю красный бобовый пирог и засунула его себе в рот, бормоча: 
    — Я не хочу, чтобы ты меня кормил.
    Услышав это, Чжао Нанъю поднял бровь, но ничего не сказал. Он просто молча наблюдал, как она ест.
    Маленький Ши-эр с любопытством смотрел на них обоих, облизывая губы и думая про себя, что красный бобовый пирог, наверное, очень вкусный. Видя, как мама так весело ест, он сам захотел попробовать.
    Его маленькая ручка тайком ухватилась за уголок одежды матери, как будто таким образом он мог удержать её от ухода.
    Между резиденциями Чжао и Сун было полгорода. Карета медленно двигалась. Сун Луан наелась, и ни она, ни маленький Ши-эр не начинали разговор. Покачивающая карета заставила её чувствовать себя сонной, а малыш, устроившись на её груди, тоже закрыл глаза.
    Чжао Нанъю отложил книгу, молча наблюдая за ними. Мать и сын спали крепко, с мирными лицами. Сун Луан инстинктивно обхватила рукой талию Ши-эр, чтобы тот не упал с её колен.
    Чжао Нанъю редко вглядывался в Сун Луан. Он был безразличен к их браку — ведь какая разница, на ком жениться?
    Даже её презрение к нему и бесконечное унижение, которое она приносила, не казались ему важными. Она была просто женщиной, льстившей власти. Избавиться от неё было не сложнее, чем раздавить муравья.
    В последнее время ухаживания Сун Луан были не столь явными, но он не был глупцом и видел её намерения показать свою уязвимость.
    Чжао Нанъю улыбнулся, внимательно рассматривая женщину перед собой. Чем больше он смотрел, тем больше его привлекала её красота. У неё были яркие, привлекательные черты лица, длинные черные густые ресницы, а ее красные губы слегка раскрылись. Неаккуратная поза во сне немного распустила её одежду.
    Он молча протянул руку, чтобы аккуратно поправить её одежду, но не удержался. Холодные пальцы медленно скользнули по краю её щеки, словно обрисовывая её контуры.
    Спящая девушка, казалось, почувствовала что-то, вздрогнула и нахмурилась.
    Чжао Нанъю поднял бровь и, как ни в чем не бывало, отдернул руку.
    Сун Луан недолго спала, и вот карета уже остановилась перед домом Сун. Отец Сун Луан был на пике своей карьеры в государственной службе. День рождения отмечался с большим размахом. Хотя до начала праздника еще было время, у ворот уже стояло немало карет.
    Сун Луан, услышав шум снаружи, сонно открыла глаза и спросила у Чжао Нанъю:
    — Мы приехали?
    — Да.
    Он первым вышел из кареты, затем взял на руки еще спящего маленького Ши-эра и протянул руку Сун Луан:
    — Давай, я помогу тебе.
    Супруги вместе вошли в дом Сун, и это поразило всех собравшихся. 
    «Видишь, какой жизненный опыт! – думали они. – Дочь Сун, самая красивая из трех сестер, возвращается домой вместе с мужем!»
    Находясь под пристальными взглядами всех присутствующих, Сун Луан чувствовала себя неловко. В отличие от нее, Чжао Нанъю был куда более спокоен. Не изменив выражения лица, и, не отводя взгляда, он уверенно шагнул вперед.
    Сун Луан гордо держала голову, показывая своё равнодушие. Она шла рядом с Чжао Нанъю, полная гордости.
    Мать Сун Луан, мадам Лин, была в доме Сун. Она с нетерпением ждала возвращения дочери и, услышав, что та приехала, поспешила во внутренний двор. Издалека она увидела свою дорогую дочь.
    Мадам Лин бросилась к ней, схватила за руки Сун Луан и осмотрела ее с головы до ног. Вдруг она вздохнула с печалью:
    — О, моя драгоценная! Как ты страдала в доме Чжао... Ты так похудела, лицо твое... И даже не носишь приличной заколки. У меня от этого сердце болит.
    В тот момент Сун Луан подумала, что мать оригинальной владелицы тела, возможно, и не так уж плоха...
    Мадам Лин театрально вытерла слезу, а затем перевела взгляд на Чжао Нанъю. Она бросила на него лишь беглый взгляд. Она не сказала ему ничего обидного, а просто презрительно фыркнула и, образно выражаясь, наехала на него:
    — Моя бедная дочь, ты так плохо вышла замуж. Я должна была предвидеть, что тебе будет трудно в браке, но я и подумать не могла, что будет настолько плохо. Нет красивой одежды, красивых украшений, даже еды не хватает. О, моя бедная дочь...
    Сун Луан молча слушала, не зная, что ответить...
    Чжао Нанъю улыбался. Он слушал и не показывал ни малейшего раздражения. Но Сун Луан почувствовала, как он все сильнее сжимает её за талию.
    Она почувствовала настоящую боль в талии.

Вернуться к оглавлению