Сун Луан удивилась его необычному любопытству и странными вопросами. Она покачала головой:
— Не особенно много.
Чжао Нанъю улыбнулся с сомкнутыми губами:
— Почему ты так поздно пришла? — Он пристально смотрел ей в глаза, как будто пытался проникнуть в её мысли. — Встретила кого-то знакомого по пути?
В тот момент Сун Луан подумала, не увидел ли он что-то. Сердце её замерло в зловещем предчувствии. Но потом она вспомнила, что кроме неё и Хэ Жуня там никого не было.
Сун Луан не была глупой, чтобы рассказывать ему о встрече с Хэ Жунем. Она собралась с духом и ответила:
— Не встречала никого.
Сказать неправду, глядя в глаза Чжао Нанъю, было непросто. Она кашлянула пару раз и с трудом продолжила:
— Просто задержалась у мамы.
Чжао Нанъю помолчал немного:
— Понятно.
Его пальцы уже сжались в кулак. Ложь? Отлично. Значит, все её последние изменения были притворством, её характер не изменился.
В голове Чжао Нанъю мелькали различные способы наказания Сун Луан. Он хотел её наказать, спросить после каждого удара, будет ли она ещё соблазнять мужчин. Хотел сломать ей ноги, смотреть, как она плачет и умоляет о пощаде. Хотел убить Хэ Жуня и бросить его тело перед ней.
Но постепенно он отказался от этих мыслей. Пока ещё не время. Он лучше всех понимал свои чувства и знал, что к ней он уже относится иначе.
Теперь он испытывал ревность и гнев. Он уже не был равнодушным.
Ему нравилось видеть её жалкое и угнетенное состояние, нравилось издеваться над ней, видеть, как её глаза краснеют от слез и, как она выглядит слабой и беззащитной.
Чжао Нанъю схватил её за запястье, почти в том же месте, где ранее её держал Хэ Жунь. Он долго смотрел на это место, затем взял тот же платок, что держал ранее, и несколько раз резко вытер им её запястье. Обращаясь к ошеломленной Сун Луан, он объяснил:
— Загрязнилось.
Сун Луан вздрогнула от неожиданности, её светлое запястье покраснело от его грубых действий. Она помнила, почему пришла к нему, и несмотря на боль, продолжила:
— Не обращай внимания на то, что сегодня говорила моя мама.
Чжао Нанъю ответил:
— Я и не обращал.
Сун Луан подумала: «Врешь!» Его руки чуть не сдавили её талию, как он мог говорить, что не обратил внимания?
Она не могла разоблачить его, поэтому просто продолжила:
— Хорошо, если так.
Чжао Нанъю не стал спрашивать, о чем говорили мадам Лин и Сун Луан. Наверняка, та советовала ей развестись с ним и найти лучшего мужчину. Даже когда он ненавидел Сун Луан, он не думал о разводе, не говоря уже о настоящем времени.
Сун Луан даже не мечтала о том, чтобы уйти от Чжао Нанъю и весело проводить время с другими мужчинами. Это было невозможно.
Ши-эр на кровати перевернулся и медленно открыл свои чистые, невинные глаза. Он потянулся и самостоятельно слез с кровати. Не надев туфельки, он босиком пошел прямо к выходу.
Он совсем не любил эту комнату. Каждый раз, когда они приходили к матери, она оставляла его одного здесь с утра до вечера, и только поздно вечером отец приходил за ним.
Никто не играл с ним и не разговаривал.
Сун Луан увидела мчащегося на неё Ши-эра и на мгновение замерла. Малыш в одной рубашке бежал к ней, и она инстинктивно протянула руки, чтобы поймать его.
Ши-эр крепко обнял её за ноги. Он уткнулся своим красным лицом в неё и молчал.
Сун Луан осторожно подняла его на руки и мягко спросила:
— Что с тобой? Почему ты без обуви?
Ши-эр уткнулся в её грудь и продолжал молчать. Он крепко держался за одежду на её плече, словно боялся, что мать снова оставит его одного.
Его движения немного раскрыли её воротник, обнажив часть белой груди. Чжао Нанъю бросил на это взгляд, затем отвел глаза, но его взгляд стал темнее.
Он взял Ши-эр на руки. Ребенок пытался сопротивляться, но Чжао Нанъю тихо сказал:
— Хорошо, будь послушным.
Простые слова Чжао Нанъю успокаивали Ши-эра, и мальчик стал спокойно сидеть в объятиях отца.
Он взглянул на Сун Луан и напомнил:
— Твой воротник раскрыт.
Только тогда Сун Луан поняла, что ее воротник был почти полностью открыт. Она покраснела и закрыла воротник, не смея поднимать голову, чтобы посмотреть на него.
Чжао Нанъю редко дразнил ее, и его красивые глаза закатились:
— Почему тебе стыдно? Не то чтобы я не видел этого раньше.
Он лизнул альвеолы, и в его глазах загорелся темный свет.
Подумай об этом, действительно подумай об этом.
Держи ее за талию и овладей ею широко раскрытыми и широкими движениями.
— Не особенно много.
Чжао Нанъю улыбнулся с сомкнутыми губами:
— Почему ты так поздно пришла? — Он пристально смотрел ей в глаза, как будто пытался проникнуть в её мысли. — Встретила кого-то знакомого по пути?
В тот момент Сун Луан подумала, не увидел ли он что-то. Сердце её замерло в зловещем предчувствии. Но потом она вспомнила, что кроме неё и Хэ Жуня там никого не было.
Сун Луан не была глупой, чтобы рассказывать ему о встрече с Хэ Жунем. Она собралась с духом и ответила:
— Не встречала никого.
Сказать неправду, глядя в глаза Чжао Нанъю, было непросто. Она кашлянула пару раз и с трудом продолжила:
— Просто задержалась у мамы.
Чжао Нанъю помолчал немного:
— Понятно.
Его пальцы уже сжались в кулак. Ложь? Отлично. Значит, все её последние изменения были притворством, её характер не изменился.
В голове Чжао Нанъю мелькали различные способы наказания Сун Луан. Он хотел её наказать, спросить после каждого удара, будет ли она ещё соблазнять мужчин. Хотел сломать ей ноги, смотреть, как она плачет и умоляет о пощаде. Хотел убить Хэ Жуня и бросить его тело перед ней.
Но постепенно он отказался от этих мыслей. Пока ещё не время. Он лучше всех понимал свои чувства и знал, что к ней он уже относится иначе.
Теперь он испытывал ревность и гнев. Он уже не был равнодушным.
Ему нравилось видеть её жалкое и угнетенное состояние, нравилось издеваться над ней, видеть, как её глаза краснеют от слез и, как она выглядит слабой и беззащитной.
Чжао Нанъю схватил её за запястье, почти в том же месте, где ранее её держал Хэ Жунь. Он долго смотрел на это место, затем взял тот же платок, что держал ранее, и несколько раз резко вытер им её запястье. Обращаясь к ошеломленной Сун Луан, он объяснил:
— Загрязнилось.
Сун Луан вздрогнула от неожиданности, её светлое запястье покраснело от его грубых действий. Она помнила, почему пришла к нему, и несмотря на боль, продолжила:
— Не обращай внимания на то, что сегодня говорила моя мама.
Чжао Нанъю ответил:
— Я и не обращал.
Сун Луан подумала: «Врешь!» Его руки чуть не сдавили её талию, как он мог говорить, что не обратил внимания?
Она не могла разоблачить его, поэтому просто продолжила:
— Хорошо, если так.
Чжао Нанъю не стал спрашивать, о чем говорили мадам Лин и Сун Луан. Наверняка, та советовала ей развестись с ним и найти лучшего мужчину. Даже когда он ненавидел Сун Луан, он не думал о разводе, не говоря уже о настоящем времени.
Сун Луан даже не мечтала о том, чтобы уйти от Чжао Нанъю и весело проводить время с другими мужчинами. Это было невозможно.
Ши-эр на кровати перевернулся и медленно открыл свои чистые, невинные глаза. Он потянулся и самостоятельно слез с кровати. Не надев туфельки, он босиком пошел прямо к выходу.
Он совсем не любил эту комнату. Каждый раз, когда они приходили к матери, она оставляла его одного здесь с утра до вечера, и только поздно вечером отец приходил за ним.
Никто не играл с ним и не разговаривал.
Сун Луан увидела мчащегося на неё Ши-эра и на мгновение замерла. Малыш в одной рубашке бежал к ней, и она инстинктивно протянула руки, чтобы поймать его.
Ши-эр крепко обнял её за ноги. Он уткнулся своим красным лицом в неё и молчал.
Сун Луан осторожно подняла его на руки и мягко спросила:
— Что с тобой? Почему ты без обуви?
Ши-эр уткнулся в её грудь и продолжал молчать. Он крепко держался за одежду на её плече, словно боялся, что мать снова оставит его одного.
Его движения немного раскрыли её воротник, обнажив часть белой груди. Чжао Нанъю бросил на это взгляд, затем отвел глаза, но его взгляд стал темнее.
Он взял Ши-эр на руки. Ребенок пытался сопротивляться, но Чжао Нанъю тихо сказал:
— Хорошо, будь послушным.
Простые слова Чжао Нанъю успокаивали Ши-эра, и мальчик стал спокойно сидеть в объятиях отца.
Он взглянул на Сун Луан и напомнил:
— Твой воротник раскрыт.
Только тогда Сун Луан поняла, что ее воротник был почти полностью открыт. Она покраснела и закрыла воротник, не смея поднимать голову, чтобы посмотреть на него.
Чжао Нанъю редко дразнил ее, и его красивые глаза закатились:
— Почему тебе стыдно? Не то чтобы я не видел этого раньше.
Он лизнул альвеолы, и в его глазах загорелся темный свет.
Подумай об этом, действительно подумай об этом.
Держи ее за талию и овладей ею широко раскрытыми и широкими движениями.
__________
Автор романа делится своими мыслями:
Чжао Нанъю:
— Не тороплюсь, осенью рассчитаемся.
Сун Луан:
— Блин, я боюсь.
Автор романа делится своими мыслями:
Чжао Нанъю:
— Не тороплюсь, осенью рассчитаемся.
Сун Луан:
— Блин, я боюсь.
0 Комментарии