Сун Луан в последние дни не различала дня и ночи, заботясь о Чжао Ши. Даже тщательно нанесённый макияж не мог скрыть усталости на её лице, между бровей тяжело висела грусть.
Чжао Нанъю отпустил её запястье. Он внимательно посмотрел на её лицо и холодно произнёс:
– Твоё здоровье не в лучшем состоянии. Заботу о ребенке лучше оставь слугам.
Сун Луан с трудом улыбнулась:
– Я в порядке, только что слегка покачнулась, ничего серьёзного.
Чжао Нанъю не верил её словам. Он и сам чувствовал в себе некоторую вину и не хотел видеть, как она изнуряется, заботясь о болезни ребенка. Сейчас Чжао Нанъю хотел только одного – чтобы Сун Луан поправилась. Он не мог позволить ей рисковать собой.
Он протянул руку, прохладные кончики его пальцев мягко скользнули по её бледному лицу. Он нежно собрал её распущенные волосы и тихо уговаривал её:
– Я знаю, что ты переживаешь за Ши-эра, но ты же не хочешь, чтобы он выздоровел, а ты сама заболела. Если Ши-эр узнает, ему будет очень тяжело. Он очень чувствителен и даже в больших переживаниях не признается в этом.
Сун Луан, массируя обиженное запястье, молча смотрела на свои ноги и не отвечала.
В последние дни она чувствовала себя уставшей и заметила у себя некоторые симптомы недомогания, такие как затруднённое дыхание и боли в области сердца, похожие на те, что были при первом обмороке. Возможно, это было из-за того, что она недавно пропустила приём лекарства.
Сун Луан только сейчас с неохотой признала, что она действительно стала слабее и без лекарств не обойтись. Не поднимая головы, она грустно сказала:
– Ладно, найди надёжную няню, чтобы она присматривала за Ши-эром.
Чжао Нанъю почувствовал её недовольство. Он взял её за подбородок и поднял её лицо. По её выражению лица можно было сразу понять, была ли она счастлива или нет: её губы были вытянуты вперёд. Она выглядела уныло, и мало говорила.
Он вздохнул:
– А-Луан, я не хочу отдалять тебя от ребенка, просто беспокоюсь о твоём здоровье.
Сун Луан не знала, но он-то знал – яд в её организме не так легко контролировать и излечить.
Чжао Нанъю даже с закрытыми глазами мог вспомнить тот момент, когда он попросил у Чжао Чао яд. Тогда он вообще не заботился о жизни человека, а просто попросил у Чжао Чао самое мучительное зелье.
Чжао Чао выбрал из шкафа маленький красный флакон и бросил его Чжао Нанъю. Тот тогда даже смеялся, сказав, что он достаточно жесток.
В то время Чжао Нанъю даже считал это слово похвалой. Вспомнив всё, что сделала Сун Луан, он хотел медленно мучить её, а не сразу убивать – это было бы слишком скучно.
Как говорится, каждому своё воздается, и он тоже не мог избежать этого.
Сун Луан сложно посмотрела на Чжао Нанъю. Она вдруг поняла, что он действительно беспокоился о ней, а не по каким-то другим причинам. Эта забота была важна для Сун Луан, в конце концов Чжао Нанъю всегда мог дать ей чувство безопасности в критические моменты.
Сун Луан вспомнила о том разе во дворце, когда она почувствовала сильную боль. Она тогда боялась, что умрет от неё. Но в тот момент, когда он обнял её, постоянно нарастающий страх в её сердце постепенно успокоился.
Он держал её в своих объятиях, нежно утешая. Она беззастенчиво плакала в его объятиях, все её обиды и тревоги, казалось, растворились.
– Да, я не думала ни о чём лишнем, – искренне сказала Сун Луан, глядя прямо на него.
Чжао Нанъю в этот день был одет в красное одеяние с круглым вырезом и узкими рукавами. Его наряд был украшен изысканными вышивками посередине и нефритовым поясом на талии. Его черные волосы были собраны высоко, открывая его утонченные черты лица. В сумерках, золотистый свет солнца проникал через оконную решетку, окутывая его изящное лицо, которое казалось почти прозрачным на фоне его естественной бледности.
Красота Чжао Нанъю была неоспоримой. Сун Луан уже не раз была заворожена ею, и, возможно, и на этот раз она поддалась его обаянию. Она на цыпочках подошла к нему и легко коснулась его губ своими, щеки её слегка покраснели:
– Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Спасибо.
После того, как Сун Луан поцеловала его, её лицо покраснело, и она села, сделав вид, что пьет воду.
Чжао Нанъю погладил место, куда она его поцеловала, глаза его сияли улыбкой. Он лизнул свои губы и, прищурившись, посмотрел на неё:
– Еще один поцелуй.
Сун Луан отвернулась, сделав вид, что не слышала его.
Всего лишь минутное очарование красотой.
Сун Луан редко бывала такой инициативной, и Чжао Нанъю решил остановиться. Он не стал давить на неё дальше.
Погода постепенно становилась холоднее, осенний ветер шелестел, а двор усеялся золотистыми листьями. Окно внутренней комнаты было плотно закрыто, так что ни единого порыва ветра не проникало внутрь.
Болезнь Чжао Ши начала улучшаться, но цвет лица Сун Луан по-прежнему оставался бледным. Только благодаря лекарству она чувствовала себя немного лучше.
Теперь Сун Луан больше не решалась прерывать курс лечения. Её тело было подобно бесконечной бездне, требующей постоянного пополнения.
После приема лекарств приступы одышки и боли в груди прекратились, но цвет лица её все равно оставался бледным. Кроме этого, Сун Луан не ощущала никаких других признаков дискомфорта.
О болезни Чжао Ши знали и другие в доме. Первая и вторая жены семейства Чжао также приходили навестить его.
После того как Чжао Вэньянь вернулся в академию, третья мадам Чжао нашла время, чтобы посетить Чжао Ши. Хотя она обычно не вмешивалась в дела Чжао Нанъю и его жены, Чжао Ши все же был её внуком, и она не могла оставить его болезнь без внимания.
Чжао Нанъю отпустил её запястье. Он внимательно посмотрел на её лицо и холодно произнёс:
– Твоё здоровье не в лучшем состоянии. Заботу о ребенке лучше оставь слугам.
Сун Луан с трудом улыбнулась:
– Я в порядке, только что слегка покачнулась, ничего серьёзного.
Чжао Нанъю не верил её словам. Он и сам чувствовал в себе некоторую вину и не хотел видеть, как она изнуряется, заботясь о болезни ребенка. Сейчас Чжао Нанъю хотел только одного – чтобы Сун Луан поправилась. Он не мог позволить ей рисковать собой.
Он протянул руку, прохладные кончики его пальцев мягко скользнули по её бледному лицу. Он нежно собрал её распущенные волосы и тихо уговаривал её:
– Я знаю, что ты переживаешь за Ши-эра, но ты же не хочешь, чтобы он выздоровел, а ты сама заболела. Если Ши-эр узнает, ему будет очень тяжело. Он очень чувствителен и даже в больших переживаниях не признается в этом.
Сун Луан, массируя обиженное запястье, молча смотрела на свои ноги и не отвечала.
В последние дни она чувствовала себя уставшей и заметила у себя некоторые симптомы недомогания, такие как затруднённое дыхание и боли в области сердца, похожие на те, что были при первом обмороке. Возможно, это было из-за того, что она недавно пропустила приём лекарства.
Сун Луан только сейчас с неохотой признала, что она действительно стала слабее и без лекарств не обойтись. Не поднимая головы, она грустно сказала:
– Ладно, найди надёжную няню, чтобы она присматривала за Ши-эром.
Чжао Нанъю почувствовал её недовольство. Он взял её за подбородок и поднял её лицо. По её выражению лица можно было сразу понять, была ли она счастлива или нет: её губы были вытянуты вперёд. Она выглядела уныло, и мало говорила.
Он вздохнул:
– А-Луан, я не хочу отдалять тебя от ребенка, просто беспокоюсь о твоём здоровье.
Сун Луан не знала, но он-то знал – яд в её организме не так легко контролировать и излечить.
Чжао Нанъю даже с закрытыми глазами мог вспомнить тот момент, когда он попросил у Чжао Чао яд. Тогда он вообще не заботился о жизни человека, а просто попросил у Чжао Чао самое мучительное зелье.
Чжао Чао выбрал из шкафа маленький красный флакон и бросил его Чжао Нанъю. Тот тогда даже смеялся, сказав, что он достаточно жесток.
В то время Чжао Нанъю даже считал это слово похвалой. Вспомнив всё, что сделала Сун Луан, он хотел медленно мучить её, а не сразу убивать – это было бы слишком скучно.
Как говорится, каждому своё воздается, и он тоже не мог избежать этого.
Сун Луан сложно посмотрела на Чжао Нанъю. Она вдруг поняла, что он действительно беспокоился о ней, а не по каким-то другим причинам. Эта забота была важна для Сун Луан, в конце концов Чжао Нанъю всегда мог дать ей чувство безопасности в критические моменты.
Сун Луан вспомнила о том разе во дворце, когда она почувствовала сильную боль. Она тогда боялась, что умрет от неё. Но в тот момент, когда он обнял её, постоянно нарастающий страх в её сердце постепенно успокоился.
Он держал её в своих объятиях, нежно утешая. Она беззастенчиво плакала в его объятиях, все её обиды и тревоги, казалось, растворились.
– Да, я не думала ни о чём лишнем, – искренне сказала Сун Луан, глядя прямо на него.
Чжао Нанъю в этот день был одет в красное одеяние с круглым вырезом и узкими рукавами. Его наряд был украшен изысканными вышивками посередине и нефритовым поясом на талии. Его черные волосы были собраны высоко, открывая его утонченные черты лица. В сумерках, золотистый свет солнца проникал через оконную решетку, окутывая его изящное лицо, которое казалось почти прозрачным на фоне его естественной бледности.
Красота Чжао Нанъю была неоспоримой. Сун Луан уже не раз была заворожена ею, и, возможно, и на этот раз она поддалась его обаянию. Она на цыпочках подошла к нему и легко коснулась его губ своими, щеки её слегка покраснели:
– Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Спасибо.
После того, как Сун Луан поцеловала его, её лицо покраснело, и она села, сделав вид, что пьет воду.
Чжао Нанъю погладил место, куда она его поцеловала, глаза его сияли улыбкой. Он лизнул свои губы и, прищурившись, посмотрел на неё:
– Еще один поцелуй.
Сун Луан отвернулась, сделав вид, что не слышала его.
Всего лишь минутное очарование красотой.
Сун Луан редко бывала такой инициативной, и Чжао Нанъю решил остановиться. Он не стал давить на неё дальше.
Погода постепенно становилась холоднее, осенний ветер шелестел, а двор усеялся золотистыми листьями. Окно внутренней комнаты было плотно закрыто, так что ни единого порыва ветра не проникало внутрь.
Болезнь Чжао Ши начала улучшаться, но цвет лица Сун Луан по-прежнему оставался бледным. Только благодаря лекарству она чувствовала себя немного лучше.
Теперь Сун Луан больше не решалась прерывать курс лечения. Её тело было подобно бесконечной бездне, требующей постоянного пополнения.
После приема лекарств приступы одышки и боли в груди прекратились, но цвет лица её все равно оставался бледным. Кроме этого, Сун Луан не ощущала никаких других признаков дискомфорта.
О болезни Чжао Ши знали и другие в доме. Первая и вторая жены семейства Чжао также приходили навестить его.
После того как Чжао Вэньянь вернулся в академию, третья мадам Чжао нашла время, чтобы посетить Чжао Ши. Хотя она обычно не вмешивалась в дела Чжао Нанъю и его жены, Чжао Ши все же был её внуком, и она не могла оставить его болезнь без внимания.
1 Комментарии
Вах! Вот теперь он будет строить нежные корректные отношения?
ОтветитьУдалить