Светлый пепел луны — Глава 76: Неловкость. Часть 1

    Тантай Цзинь, на самом деле, был в сознании, ещё когда к нему подошла жёлтая собака. Он не терял сознания.
    После того, как собака умерла от его крови, к нему подошла группа детей.
    Он лежал безмолвно и холодно думал о том, что когда они подойдут, даже если ему придётся умереть вместе с ними, он найдёт способ убить их.
    Его тело сильно болело. Чёрная Ледяная Игла всё ещё была в его левом глазу. Кровь свернулась, и холод проникал в его тело. Его лицо было полузанесено снегом, но он не хотел засыпать.
    Заснуть — значит, возможно, больше никогда не открыть глаза.
    Даже если и умирать, он хотел видеть, как это происходило.
    Но он не ожидал услышать знакомый голос.
    Девушка выскочила из леса, схватила детей за уши и прогнала их.
    Его обездвиженное тело на мгновение окаменело.
    Если бы Тантай Цзинь мог бы выбрать, то последним человеком, кого он хотел бы видеть сейчас, была бы Е Сиу. Он думал, что если бы она была жива, то когда они встретятся снова, он будет стоять над ней. Он будет во власти унижать и мучить её, решать её судьбу.
    Он не представлял себе, что окажется в таком положении.
    Его конечности были обездвижены, а левый глаз проколот. Он стал полностью беспомощным.
    Она подошла с лёгким шагом, и через мысли Тантай Цзиня промелькнуло многое.
    Бог знает, как он ненавидел эту ситуацию, перед тем как Е Сиу перевернула его. Тантай Цзинь даже хотел злобно крикнуть, чтобы она ушла.
    Но он так и не смог вымолвить ни слова. Он тихо позволил ей перевернуть его.
    Когда их взгляды встретились, Тантай Цзинь увидел, как беспокойство на лице девушки постепенно улеглось, превратившись в выражение абсолютного отчаяния.
    Тантай Цзинь хрипло произнёс: 
    — Если хочешь смеяться — смейся.
    Сусу также не ожидала, что человек, который несколько дней назад непреклонно хотел её убить, теперь окажется перед ней в таком жалком состоянии.
    Лицо Тантай Цзиня было всё в крови. Стекавшая из левого глаза кровь уже высохла. Его глаз покрылся серой пеленой.
    На его тёмных ресницах застряло несколько снежинок, его конечности безвольно свисали. Сусу перевела взгляд и увидела на его запястьях и лодыжках бросающиеся в глаза раны.
    Неудивительно, что дети знали о его беспомощности и осмелились издеваться над ним.
    Тантай Цзинь, увидев, что она не смеётся, а внимательно рассматривает его раны, почувствовал всплеск чего-то вроде стыда: 
    — Тебе противно смотреть? Или ты просто никогда не видела убогих, и тебе нужно рассмотреть получше?
    Увидев его искажённое, ядовитое выражение лица, Сусу почувствовала дискомфорт. Она шлёпнула его по голове: 
    — Замолчи, всё ты знаешь.
    Она оставила Тантай Цзиня и ушла, но, даже, когда она отошла на достаточное расстояние, она всё равно чувствовала  на себе его взгляд.
    Сусу не стала обращать внимание на его мысли. Она не оглядывалась.
    Когда она вернулась, ведя за узду своего каштанового коня, единственный невредимый глаз Тантай Цзиня был устремлён в мрачное небо.
    Небо темнело, скоро наступит ночь.
    Его мрачное выражение лица было ещё хуже, чем у самого неба.
    В этот момент Сусу даже захотелось улыбнуться. Её шаги снова зазвучали недалеко, и Тантай Цзинь холодно спросил: 
    — Ты же ушла, зачем вернулась?
    Сусу буркнула: 
    — Если хочешь, чтобы тебя спасли, не мог бы ты сказать пару ласковых слов?
    Тантай Цзинь умолк.
    Сусу вспомнила, как он вел себя в резиденции. Он умел притворяться перед слугами. Но неизвестно, с какого момента, когда он разговаривал с ней, его слова казались отравленными и холодными, как лёд.
    Сусу присела. Она глубоко вздохнула и с силой подняла его.
    Её дыхание становилось всё тяжелее с каждым шагом, но в её объятиях было необычайно тепло. Тантай Цзинь, прижимаясь к хрупкому телу девушки, почувствовал её аромат.
    Он отвернулся и подумал, что этот запах напоминал ему о «цветах Хохуань». Он внутренне насмехался над тем, что даже аромат на ней пахнет развратом.
    Если бы Сусу знала его мысли, то наверняка бросила бы его прямо в снег и закопала бы на месте.
    Молодой человек был настолько тяжелым, что Сусу едва не потеряла равновесие. Она приложила немало усилий и с трудом подняла его на спину коня.
    Когда он осознал, что она собралась спасти его, Тантай Цзинь, на удивление, успокоился.
    Сусу фыркнула. Если бы она не побывала в его снах, то наверняка поверила бы его блефу. Она бы подумала, что он действительно не боялся смерти.
    Всё живое на свете жаждет жить, и, возможно, никто не желает этого сильнее, чем Тантай Цзинь.
    — Что с твоими ранами, разве ты не уехал с Цзин Лань Ань обратно в Чжоу? Кто сделал тебя таким? — спросила она.
    Тантай Цзинь отвечал лаконично: 
    — Тантай Минлан.
    Он не поднял глаз, его взгляд был прикован к копытам лошади. Хриплым голосом он спросил: 
    — Почему ты спасаешь меня?
    Сусу, ведя лошадь, нарочито колким тоном ответила: 
    — Кто его знает. Может, как ты сказал, я просто никогда не видела убогих. Хотела посмотреть на зрелище.
    Он холодно усмехнулся: 
    — Ты упала в реку и всё же не умерла.
    Сусу, постукивая по его плечу веткой, недовольно произнесла: 
    — Если бы я умерла, сегодня бы и ты умер.
    — Ты не сможешь меня спасти, в моём глазу Чёрная Ледяная Игла.
    Сусу на мгновение остановилась и слегка нахмурилась.
    Она, конечно, знала, что такое Чёрная Ледяная Игла — зловещая вещь, медленно мучающая человека.
    Говорят, что попав в глаз, Чёрная Ледяная Игла заставляет человека бесконечно плакать от боли. Страдания доходят до такой степени, что некоторые выбирают самоубийство.
    Но в глазах Тантай Цзиня не было ни слезы. Даже его выражение лица не выдавало большой боли. Сусу ранее даже подумать и не могла про Чёрную Ледянцую Иглу.
    Теперь, когда она узнала это, у неё опустилось сердце.

Вернуться к оглавлению