Я переродилась.
С самого рождения у меня были воспоминания о прошлой жизни.
Воспоминания о том, как я жила так безрассудно, что это вызывало беспокойство у окружающих.
Конечно, младенец, несущий такой эмоциональный груз, был странностью сам по себе.
Ребёнок, который был всегда тихим, никогда не плакал и не капризничал.
Меня воспитывали родители, братья, сёстры, даже слуги, которые по мере моего роста называли меня жутким ребёнком.
В это время у меня появился младший брат. Полукровка.
— Вот Эйри; с сегодняшнего дня он твой брат. Хорошо ладьте друг с другом, слышите?
С таким невнятным представлением пятилетнего Эйри сбросили к нам, братьям и сёстрам. Он был кожа да кости. Любому, у кого были глаза, было очевидно, что он сильно нуждался в питании.
Подняв своё измождённое лицо, насколько он мог, он попытался улыбнуться.
— Брат, сёстры, меня зовут Эйри. Буду рад вашей заботе.
Мой старший брат и сестра оттолкнули его протянутую руку резкими шлепками.
Иногда мир детей более жестокий, чем мир взрослых.
Моя сестра обвиняла его в том, что он грязен и приносил позор, а брат сделал лицо, будто вообще отказывался говорить с Эйри.
Не могу не думать об этом. Все в нашем доме такие извращённые личности. Особенно наша мать, которая даже не появилась на представлении Эйри.
Ну, родители и дети были, как две капли воды. Эта ситуация, как нельзя лучше, демонстрировала, насколько они подходили друг другу.
Учитывая моё положение, я абсолютно не собиралась ввязываться во что-то такое проблемное, как Эйри, поэтому после краткого представления я вернулась в свою комнату.
Похоже, я тоже весьма подхожу этой семье.
Как и ожидалось, наш дом обращался с Эйри ужасно.
Отец в каком-то смысле обращался с ним как с сыном — обеспечивал учителей и наставника по фехтованию, но это было всё, что он ему давал.
Не давал он ничего больше — ни любви, ни слов, даже взгляда.
По сравнению с тем, что давала ему мать — насилие под видом дисциплины.
Мой брат даже не признавал его человеком, а сестра относилась к нему как к бездушному предмету. Тем не менее, по мере взросления он становился всё красивее и, на самом деле, безрассудно добрым.
Я изо всех сил старалась не ввязываться в отношения с ним.
За несколько лет, что мы прожили в одном поместье, можно было пересчитать случаи, когда мы действительно разговаривали.
Хотя Эйри обращался ко мне при каждом удобном случае, я убегала.
Я бежала от взгляда слабого человека, ищущего спасения.
В этом доме, где наш отец не был союзником, а наша мать и братья и сестры — явными врагами, я не была настолько бесстрашна, чтобы спасать его.
Даже если бы мне удалось отвлечь их на мгновение, второго шанса не было бы.
Внутри я не настолько молода и наивна, чтобы наслаждаться самодовольством от оказанной временной доброты кому-то, за кем я не могу надлежащим образом присматривать.
Всю эту семью следовало бы ненавидеть, презирать и подвергнуть возмездию рукам Эйри.
Потому что это моя судьба, как Лилианны Абенстар.
У меня есть воспоминания о моей прошлой жизни.
Так же, как и то, что я знаю, что со мной случится в будущем.
Злодеяния главы семьи Абенстар будут раскрыты, наш дворянский титул аннулирован, и наша семья будет изгнана.
С самого рождения у меня были воспоминания о прошлой жизни.
Воспоминания о том, как я жила так безрассудно, что это вызывало беспокойство у окружающих.
Конечно, младенец, несущий такой эмоциональный груз, был странностью сам по себе.
Ребёнок, который был всегда тихим, никогда не плакал и не капризничал.
Меня воспитывали родители, братья, сёстры, даже слуги, которые по мере моего роста называли меня жутким ребёнком.
В это время у меня появился младший брат. Полукровка.
— Вот Эйри; с сегодняшнего дня он твой брат. Хорошо ладьте друг с другом, слышите?
С таким невнятным представлением пятилетнего Эйри сбросили к нам, братьям и сёстрам. Он был кожа да кости. Любому, у кого были глаза, было очевидно, что он сильно нуждался в питании.
Подняв своё измождённое лицо, насколько он мог, он попытался улыбнуться.
— Брат, сёстры, меня зовут Эйри. Буду рад вашей заботе.
Мой старший брат и сестра оттолкнули его протянутую руку резкими шлепками.
Иногда мир детей более жестокий, чем мир взрослых.
Моя сестра обвиняла его в том, что он грязен и приносил позор, а брат сделал лицо, будто вообще отказывался говорить с Эйри.
Не могу не думать об этом. Все в нашем доме такие извращённые личности. Особенно наша мать, которая даже не появилась на представлении Эйри.
Ну, родители и дети были, как две капли воды. Эта ситуация, как нельзя лучше, демонстрировала, насколько они подходили друг другу.
Учитывая моё положение, я абсолютно не собиралась ввязываться во что-то такое проблемное, как Эйри, поэтому после краткого представления я вернулась в свою комнату.
Похоже, я тоже весьма подхожу этой семье.
Как и ожидалось, наш дом обращался с Эйри ужасно.
Отец в каком-то смысле обращался с ним как с сыном — обеспечивал учителей и наставника по фехтованию, но это было всё, что он ему давал.
Не давал он ничего больше — ни любви, ни слов, даже взгляда.
По сравнению с тем, что давала ему мать — насилие под видом дисциплины.
Мой брат даже не признавал его человеком, а сестра относилась к нему как к бездушному предмету. Тем не менее, по мере взросления он становился всё красивее и, на самом деле, безрассудно добрым.
Я изо всех сил старалась не ввязываться в отношения с ним.
За несколько лет, что мы прожили в одном поместье, можно было пересчитать случаи, когда мы действительно разговаривали.
Хотя Эйри обращался ко мне при каждом удобном случае, я убегала.
Я бежала от взгляда слабого человека, ищущего спасения.
В этом доме, где наш отец не был союзником, а наша мать и братья и сестры — явными врагами, я не была настолько бесстрашна, чтобы спасать его.
Даже если бы мне удалось отвлечь их на мгновение, второго шанса не было бы.
Внутри я не настолько молода и наивна, чтобы наслаждаться самодовольством от оказанной временной доброты кому-то, за кем я не могу надлежащим образом присматривать.
Всю эту семью следовало бы ненавидеть, презирать и подвергнуть возмездию рукам Эйри.
Потому что это моя судьба, как Лилианны Абенстар.
У меня есть воспоминания о моей прошлой жизни.
Так же, как и то, что я знаю, что со мной случится в будущем.
Злодеяния главы семьи Абенстар будут раскрыты, наш дворянский титул аннулирован, и наша семья будет изгнана.
0 Комментарии