Избалованная жена не сможет сбежать

   Не то чтобы он любил этого мальчика.
   Просто он думал, что если А-Юнь увидит Чжао Ши, то, возможно, её настроение улучшится, и она перестанет устраивать ему сцены.
   Он всегда был грубым в своих действиях. Если она отказывалась, он мог заставить её подчиниться.
   Чжао Нанъю даже не моргнул:
— Тогда иди в резиденцию Чжао сам.
   Всем было известно, что только Чжао Нанъю мог так говорить с императором.

***

   Тело Сун Луан было сожжено в огне, и никто не знал, как начался пожар в её комнате. Когда люди осознали, что произошло, пламя уже было слишком сильным, и балки дома обрушились.
   Они бросились тушить огонь, но пожар полностью уничтожил спальню Сун Луан, и её тело превратилось в пепел.
   Люди внизу смотрели на Чжао Нанъю. Они не решались дышать, боясь, что следующим умрёт кто-то из них.
   Некоторые слуги тихо всхлипывали и тряслись от страха. Их слабые стоны прерывали тишину.
   Чжао Нанъю повернулся и пристально посмотрел на одну из них:
— Почему ты плачешь?

   Слуга вытирала слёзы и икала. Она была так напугана, что не могла вымолвить ни слова и внезапно упала на колени.
   В этот момент он казался ужасающим, мрачным, словно только что выбрался из ада.
   Даже случайный взгляд в его сторону вызывал страх.
   Чжао Нанъю смотрел бездушно на развалины перед собой, его сердце было изранено множеством ран. Он махнул рукой и сказал:
— Уберите всё.
   С тех пор в резиденции Чжао никто больше не осмеливался упоминать имя Сун Луан, оно стало своего рода табу.
   Чжао Нанъю, казалось, не изменился снаружи, но Чжао Чао знал, что его сердце умерло. Умерло полностю, как в тот день, когда он напился. Он будто сошёл с ума, и попросил его о яде Тяньцине.
   Он говорил:
— Я тоже хочу почувствовать, какова эта боль?
   Он хотел испытать бедствия, которые сам навлёк.
   Конечно, Чжао Чао не дал ему яда и сказал:
— Брат, у тебя есть Ши-эр. Если ты умрёшь, что ему делать? Ему всего пять лет.
   Чжао Нанъю улыбнулся:
— Не волнуйся, я не умру. — Его голос был хриплым. — Она вернётся.
   Никто не сможет забрать её у него, никто.
   После пробуждения Чжао Нанъю снова стал холодным и неприступным, его манеры были ледяными и недоступными.
   Через месяц Чжао Ши заболел.
   Болезнь наступила внезапно и была более сильной, чем прежде.
   Чжао Нанъю, не доверяя другим, сам оставался у кровати мальчика. Он держал его в своих объятиях при свете свечи. Он не сводил глаз с Чжао Ши. Внешне мальчик был не похож на Сун Луан, только его глаза отчасти напоминали о ней.
   Чжао Нанъю посмотрел на него и почувствовал, как на его глаза выступили слёзы. Она всегда любила смотреть на него с невинным взглядом, каждый раз лаская его рукавом, и, изображая из себя кокетку.
Чжао Ши пролепетал несколько слов, но Чжао Нанъю не расслышал их.
   Он знал, как сильно этот ребёнок зависел от своей матери. Характер Чжао Ши был скрытным. Он был мягок, как булочка. Только перед матерью, он всегда был послушным и понимающим.
   Ко второй половине ночи температура Чжао Ши наконец снизилась. Голова Чжао Нанъю немного болела, он почти не спал в последние дни. Хотя была уже глубокая ночь, ему всё ещё не спалось.
   Сун Луан очень любила Ши-эра, и если бы она узнала, что он заболел, наверняка бы снова обвинила его в недосмотре.
   На рассвете Чжао Ши открыл глаза и мягким голосом произнес:
— Папа.
   Чжао Нанъю положил ладонь ему на лоб:
— Лихорадка спала.
   Больные всегда более уязвимы. Чжао Ши прижался к нему, слёзы бежали по его щекам и капали на рукав Чжао Нанъю:
— Я видел сон о маме. Мне так её не хватает.
   Чжао Нанъю тоже сильно скучал по ней. Он ласково погладил его по голове:
— Тогда не болей зря. Твоя мама будет переживать, когда вернётся.
   Чжао Нанъю даже уже придумал, как будет держать Сун Луан ближе, когда она вернётся, чтобы она больше никогда не ушла от него. Даже если она умрёт, она должна лежать рядом с ним.

***

История маленькой принцессы продолжала проникать в сознание Сун Луан. Она видела её во сне пять дней подряд, и к шестому дню она уже не выдержала и выбежала на улицу. Молодой мужчина в даосской одежде все ещё сидел на том же месте.

Вернуться к оглавлению