В прошлый раз, когда Сун Луан была беременна, она не успела насладиться этим, так как ребенок был потерян, так что у нее практически не было опыта беременности.
Теперь, когда ребенок в животе начал двигаться, она была счастлива. Она легко касалась своего живота и мягко гладила его, радостно говоря:
— Она, наверное, будет очень активной девочкой.
Не только Сун Луан хотела дочь, но и Чжао Нанъю тоже мечтал о девочке.
Лучше всего, чтобы она была похожа на мать, чтобы она улыбалась ему мило и звала его папой.
Уголки глаз Чжао Нанъю озарились легкой улыбкой. Его ладони были еще немного холодными. Он через одежду коснулся ее живота:
— Эм? Почему не толкаешь?
Сун Луан ответила:
— Возможно, она устала.
Ребенок в животе лишь несколько раз толкнул, и когда Чжао Нанъю прикоснулся, тот замер. Может быть, малышу не нравился этот отец.
Эта мысль, казалось, могла его обидеть, поэтому Сун Луан не высказывала её.
Чжао Нанъю не принял это близко к сердцу:
— В будущем будет еще много шума.
Он был прав. Казалось, ребенок был слишком шаловлив. Уже в животе матери он давал ей много хлопот.
Сун Луан страдала от тошноты. Она ела мало. Единственное, что она могла есть, это были боярышник в карамельной глазури.
Она заметно похудела и казалась почти острой на ощупь. Чжао Нанъю волновался, но не высказывал этого вслух. Он тихо пригласил еще одного повара из дворца.
Сун Луан с трудом съела еду, приготовленную новым поваром, но не успела она даже выпить воды, как её снова вырвало.
Чжао Нанъю подал ей стакан воды и, глядя на неё с жалостью, сказал:
— Прополощи рот.
Лицо Сун Луан все еще было бледным, она держалась за его руку:
— Мне так плохо. — Она сказала это и сильно ущипнула его за руку. — Все из-за тебя.
Чжао Нанъю не спорил с ней, позволяя ей выместить на себе недовольство:
— Все из-за меня. Ты еще чего-нибудь хочешь поесть? Я прикажу приготовить.
Сун Луан покачала головой:
— Не могу.
Как можно есть после того, как её вырвало.
Чжао Нанъю нахмурил брови и сказал:
— Ты слишком худая.
Сун Луан указала на живот:
— Если она не хочет есть, я ничего не могу поделать.
Чжао Нанъю заявил:
— Как только она родится, посмотрим, как я с ней разберусь.
Сун Луан подумала, что если это действительно будет девочка, Чжао Нанъю вряд ли будет с ней строг.
Поздней ночью Сун Луан все еще не спала. Она ткнула лежащего рядом с собой мужчину и с надеждой в глазах сказала:
— Я хочу рисовую лапшу с много-много соуса из острого перца.
Чжао Нанъю спал неглубоко. Он выглянул наружу и увидел, что на улице всё ещё было темно. В это время повар, наверное, еще не вернулся в поместье. Он встал с кровати, небрежно набросил на себя одежду, зажег лампу и теплым голосом сказал:
— Я пойду на кухню.
Он не умел готовить и не особо любил острое, но видел, как Сун Луан несколько раз ела рисовую лапшу и подумал, что справится сам.
Сун Луан проглотила слюну:
— Тогда поторопись.
К счастью, на кухне была готовая рисовая лапша и заранее приготовленный поваром соус. Чжао Нанъю разжег огонь, вскипятил воду и бросил в кастрюлю лапшу.
Как только лапша сварилась, он вынул ее, полил соусом и всё было готово.
Сун Луан сидела на краю кровати босиком. Когда она увидела, как он вошёл с тарелкой, её глаза засветились, и она почувствовала нарастающий аппетит, услышав урчание в животе.
Сун Луан не надела носки. Она натянула обувь и подошла к нему, обходя его со всех сторон:
— Так быстро готово? Я думала, что это займет много времени.
Чжао Нанъю улыбнулся:
— Вот, попробуй.
Сун Луан облизнула свои губы. Она взяла палочками лапшу и положила её в рот. Почувствовав желанный острый вкус, она удовлетворенно сказала:
— Вкусно.
Чжао Нанъю вздохнул с облегчением, но он все равно предостерег её:
— Не ешь слишком много.
Слишком острое может быть вредно для нее.
Сун Луан съела половину миски и уже почувствовала сытость. Было жаль выбрасывать остатки, поэтому она подвинула миску к Чжао Нанъю:
— Ты не хочешь?
Чжао Нанъю попробовал немного и сразу покраснел от остроты. Но он все равно съел всё до конца.
Сун Луан молча наблюдала за тем, как он плакал от остроты. Вдруг она спросила:
— Ты когда-нибудь ел что-то настолько острое?
Чжао Нанъю покачал головой:
— Нет.
Сун Луан удивленно сказала:
— Мне кажется, что раньше ты уже плакал от острого.
Этот образ действительно мелькнул в её голове, но Сун Луан, ломая голову, не могла вспомнить подробности.
Лицо Чжао Нанъю застыло. Он сосредоточенно посмотрел на нее, но сделал вид, что был спокоен:
— Ты ошибаешься.
Она не ошибалась.
Просто это было очень давно.
— Возможно.
Уже светлело. Голова Сун Луан начала клониться вниз, как у курочки, клюющей зерно. Чжао Нанъю улыбнулся. Он обнял её и аккуратно положил на кровать.
Он боялся, что она вспомнит, но в то же время надеялся на то, что она вспомнит.
Она не любит его.
И в этой жизни никогда не полюбит его снова.
Но Чжао Нанъю был жаден. Иногда он думал, а не вспомнит ли она все, что произошло между ними, все те годы их любви.
Чжао Нанъю стоял у окна. Утренний свет был довольно ярким. Золотистые лучи падали на его лицо. Было трудно разгадать мысли по его глазам.
Теперь, когда ребенок в животе начал двигаться, она была счастлива. Она легко касалась своего живота и мягко гладила его, радостно говоря:
— Она, наверное, будет очень активной девочкой.
Не только Сун Луан хотела дочь, но и Чжао Нанъю тоже мечтал о девочке.
Лучше всего, чтобы она была похожа на мать, чтобы она улыбалась ему мило и звала его папой.
Уголки глаз Чжао Нанъю озарились легкой улыбкой. Его ладони были еще немного холодными. Он через одежду коснулся ее живота:
— Эм? Почему не толкаешь?
Сун Луан ответила:
— Возможно, она устала.
Ребенок в животе лишь несколько раз толкнул, и когда Чжао Нанъю прикоснулся, тот замер. Может быть, малышу не нравился этот отец.
Эта мысль, казалось, могла его обидеть, поэтому Сун Луан не высказывала её.
Чжао Нанъю не принял это близко к сердцу:
— В будущем будет еще много шума.
Он был прав. Казалось, ребенок был слишком шаловлив. Уже в животе матери он давал ей много хлопот.
Сун Луан страдала от тошноты. Она ела мало. Единственное, что она могла есть, это были боярышник в карамельной глазури.
Она заметно похудела и казалась почти острой на ощупь. Чжао Нанъю волновался, но не высказывал этого вслух. Он тихо пригласил еще одного повара из дворца.
Сун Луан с трудом съела еду, приготовленную новым поваром, но не успела она даже выпить воды, как её снова вырвало.
Чжао Нанъю подал ей стакан воды и, глядя на неё с жалостью, сказал:
— Прополощи рот.
Лицо Сун Луан все еще было бледным, она держалась за его руку:
— Мне так плохо. — Она сказала это и сильно ущипнула его за руку. — Все из-за тебя.
Чжао Нанъю не спорил с ней, позволяя ей выместить на себе недовольство:
— Все из-за меня. Ты еще чего-нибудь хочешь поесть? Я прикажу приготовить.
Сун Луан покачала головой:
— Не могу.
Как можно есть после того, как её вырвало.
Чжао Нанъю нахмурил брови и сказал:
— Ты слишком худая.
Сун Луан указала на живот:
— Если она не хочет есть, я ничего не могу поделать.
Чжао Нанъю заявил:
— Как только она родится, посмотрим, как я с ней разберусь.
Сун Луан подумала, что если это действительно будет девочка, Чжао Нанъю вряд ли будет с ней строг.
Поздней ночью Сун Луан все еще не спала. Она ткнула лежащего рядом с собой мужчину и с надеждой в глазах сказала:
— Я хочу рисовую лапшу с много-много соуса из острого перца.
Чжао Нанъю спал неглубоко. Он выглянул наружу и увидел, что на улице всё ещё было темно. В это время повар, наверное, еще не вернулся в поместье. Он встал с кровати, небрежно набросил на себя одежду, зажег лампу и теплым голосом сказал:
— Я пойду на кухню.
Он не умел готовить и не особо любил острое, но видел, как Сун Луан несколько раз ела рисовую лапшу и подумал, что справится сам.
Сун Луан проглотила слюну:
— Тогда поторопись.
К счастью, на кухне была готовая рисовая лапша и заранее приготовленный поваром соус. Чжао Нанъю разжег огонь, вскипятил воду и бросил в кастрюлю лапшу.
Как только лапша сварилась, он вынул ее, полил соусом и всё было готово.
Сун Луан сидела на краю кровати босиком. Когда она увидела, как он вошёл с тарелкой, её глаза засветились, и она почувствовала нарастающий аппетит, услышав урчание в животе.
Сун Луан не надела носки. Она натянула обувь и подошла к нему, обходя его со всех сторон:
— Так быстро готово? Я думала, что это займет много времени.
Чжао Нанъю улыбнулся:
— Вот, попробуй.
Сун Луан облизнула свои губы. Она взяла палочками лапшу и положила её в рот. Почувствовав желанный острый вкус, она удовлетворенно сказала:
— Вкусно.
Чжао Нанъю вздохнул с облегчением, но он все равно предостерег её:
— Не ешь слишком много.
Слишком острое может быть вредно для нее.
Сун Луан съела половину миски и уже почувствовала сытость. Было жаль выбрасывать остатки, поэтому она подвинула миску к Чжао Нанъю:
— Ты не хочешь?
Чжао Нанъю попробовал немного и сразу покраснел от остроты. Но он все равно съел всё до конца.
Сун Луан молча наблюдала за тем, как он плакал от остроты. Вдруг она спросила:
— Ты когда-нибудь ел что-то настолько острое?
Чжао Нанъю покачал головой:
— Нет.
Сун Луан удивленно сказала:
— Мне кажется, что раньше ты уже плакал от острого.
Этот образ действительно мелькнул в её голове, но Сун Луан, ломая голову, не могла вспомнить подробности.
Лицо Чжао Нанъю застыло. Он сосредоточенно посмотрел на нее, но сделал вид, что был спокоен:
— Ты ошибаешься.
Она не ошибалась.
Просто это было очень давно.
— Возможно.
Уже светлело. Голова Сун Луан начала клониться вниз, как у курочки, клюющей зерно. Чжао Нанъю улыбнулся. Он обнял её и аккуратно положил на кровать.
Он боялся, что она вспомнит, но в то же время надеялся на то, что она вспомнит.
Она не любит его.
И в этой жизни никогда не полюбит его снова.
Но Чжао Нанъю был жаден. Иногда он думал, а не вспомнит ли она все, что произошло между ними, все те годы их любви.
Чжао Нанъю стоял у окна. Утренний свет был довольно ярким. Золотистые лучи падали на его лицо. Было трудно разгадать мысли по его глазам.
0 Комментарии