Сун Хэцин, будучи старшим братом, тоже не мог не подарить Сун Луан что-нибудь. Перед приходом он ломал голову над тем, что бы такое ей подарить, но так и не нашёл подходящего подарка.
Он, как всегда, просто подарил ей серебряную банкноту.
Банкнота на пять тысяч лиангов серебра. Сун Луан держала его так крепко, что не хотела отпускать, её глаза светились радостью.
— Спасибо, брат, — поблагодарила она, улыбаясь так сладко, что казалось, могла умереть от счастья.
Сун Хэцин смотрел на сестру и думал, что она так и не изменилась, всё так же любит деньги. Но теперь она стала более осторожной. Он пошутил:
— Чжао Нанъю не даёт тебе тратить денег? Маленький скупердяй.
Сун Луан заперла его подарок в ящик и кивнула:
— Откуда ты знаешь?! Он действительно не даёт мне денег. Такой скупердяй.
Сун Хэцин удивился, а потом взмахнул рукой:
— Неважно. Если тебе понадобятся деньги, просто сообщи мне, я тебе дам.
Семья Сун, хоть и потеряла своё влияние, всё ещё была богата.
Он мог позволить себе выделить несколько тысяч лиангов серебра.
— Хорошо, — ответила она, улыбаясь до ушей.
Беременной Сун Луан не стоило их провожать, поэтому она просто стояла у двери и провела их взглядом. Она вернулась в комнату только тогда, когда их фигуры исчезли из виду.
На столе лежала серебряная подвеска, которую мама подарила ребёнку. Сун Луан вспомнила, что у Чжао Ши, похоже, такой не было, потому что она никогда не видела его с нею.
Она одной рукой поддерживала спину, а другой опиралась на подбородок и размышляла. Ради справедливости она решила сделать Чжао Ши такую же подвеску и ещё по одному серебряному браслету каждому ребёнку.
Двинув рукой, она случайно уронила подвеску со стола на пол. Сун Луан не смогла наклониться, чтобы поднять её.
Вдруг в её поле зрения появилась чья-то рука, которая аккуратно подняла подвеску с пола.
Чжао Нанъю спросил:
— Твоя мать подарила?
— Не мне, а ребёнку. Но у Ши-эра такого нет. Боюсь, он будет расстроен, если узнает об этом. Он всегда скрывает свои чувства и ничего не говорит.
Казалось, Чжао Нанъю не очень внимательно слушал её. Поигрывая с её пальцами, он спросил:
— И что ты собираешься делать?
— Я хочу найти хорошего мастера, чтобы сделать и для Ши-эра пару таких же, — ответила Сун Луан.
Она хотела, чтобы Ши-эр знал, что она относится к обоим детям одинаково.
— Как скажешь, — отвлечённо произнёс Чжао Нанъю.
Вдруг он вспомнил что-то интересное и спросил:
— Сегодня твоя мать опять ругала меня?
— Да, — честно ответила Сун Луан. — Она тебя не любит, но ты и так это знаешь.
Поэтому Чжао Нанъю специально избегал встречи с мадам Лин. Он не интересовался людьми, которые к нему не относились хорошо.
После беременности у Сун Луан характер стал хуже. Она могла раздражаться по пустякам и не унималась целый день.
Чжао Нанъю исполнял все её прихоти, стараясь угодить ей во всём. Но в вопросах питания он был бескомпромиссен. Сун Луан так хотела острой еды, что у неё текли слюнки.
Она знала, что он беспокоится о ней, ведь после острой пищи у неё всегда болел желудок, но она не могла сдерживать свой нрав и хотела выместить на нём своё раздражение. Всё, что он приносил, казалось ей неприятным.
Она злобно уставилась на Чжао Нанъю, указывая на картину на столе.
— Ты так плохо нарисовал меня, совсем не похоже на меня. Ты сделал меня уродливой.
Чжао Нанъю беспомощно убрал картину.
— Не уродливая.
— Я сказала, что уродливая, значит так и есть.
— Может, выбросим картину?
— Нет.
Сун Луан понимала, что вела себя капризно, но она не могла сдержаться. Чем ближе был срок родов, тем больше она волновалась и искала поддержки.
Она слышала, что роды очень болезненны. Что, если что-то пойдёт не так? А что, если она не придёт в себя? Или с ребёнком что-то случится?
Слишком много мыслей в голове привели к тому, что у Сун Луан на лице появились слёзы.
Чжао Нанъю нежно обнял её за талию. Пальцами он скользнул по её щеке, стерев слёзы из уголков глаз.
— Не бойся, я не дам тебе попасть в беду.
Сун Луан в последние дни видела одни кошмары. Это казалось ей зловещим знаком. Как можно перед родами всё время видеть кровь и оружие во сне? Столько крови!
Она всхлипывала:
— Почему она всё не рождается?
Чжао Нанъю усмехнулся:
— Скоро.
Лицо Сун Луан постепенно бледнело. Она сжимала его рукав, едва шевеля красными губами:
— А-Ю, мне больно в животе.
Чжао Нанъю уложил её на кровать и строго приказал служанкам снаружи:
— Позовите врача.
Сун Луан вспотела от боли, лежа на кровати. Она медленно открыла глаза, схватила его за одежду и бледными губами страдальчески произнесла:
— Кажется, я скоро рожу.
Чжао Нанъю откинул одеяло и увидел, что у неё отошли воды, и собравшись с мыслями, он поддержал её за плечи и обратился к людям снаружи:
— Позовите акушерку.
Роды действительно были очень болезненными.
Сун Луан уже в самом начале процесса плакала от боли, издавая сдавленные стоны.
Опытная акушерка не волновалась. Она сначала приказала служанкам вскипятить воду, а затем обратилась к Чжао Нанъю:
— Господин, лучше выйдите.
Чжао Нанъю был весь в поту. Он при этом вытирал пот с Сун Луан и хотел задержаться:
— Я подожду ещё немного.
Акушерка не осмеливалась настаивать, но когда служанки принесли горячую воду, она снова напомнила:
— Господин, родильная комната... нечиста...
Чжао Нанъю не хотел уходить, но Сун Луан слабо толкнула его:
— Уйди, я не хочу, чтобы ты видел.
Он поцеловал её в лоб, тихо вздыхая:
— Я буду ждать тебя снаружи.
Едва он вышел, в комнате раздались крики Сун Луан.
Сун Луан всё ещё страдала от боли, ведь несколько часов мук перед родами — это вполне обычно.
Изнемогая, она изо всех сил старалась оставаться в сознании. Акушерка крепко держала её за руку:
— Мадам, немного потерпите, когда шейка матки полностью раскроется, малыш сможет появиться на свет.
Сун Луан сжимала зубы, выдерживая эту волну боли.
В полусонном состоянии она думала, что роды — это настоящее испытание!
Через час шейка матки наконец достаточно раскрылась, и она приложила все усилия, чтобы родить ребёнка.
Акушерка поддерживала её воодушевляющими словами:
— Мадам, приложите ещё немного усилий, малыш уже совсем близко.
Сун Луан, вся в поту и запыхавшись, с последними силами родила ребёнка, и его крик разрезал воздух, возвестив о его рождении.
Сун Луан была на грани обморока от усталости. Акушерка радостно произнесла у её уха:
— Поздравляю, мадам, у вас родился мальчик.
В её ушах снова смешались голоса, проникающие в её сознание.
Перед тем, как потерять сознание, Сун Луан сожалела о том, что это всё-таки был мальчик.
В её голове и ушах всё ещё звенело, будто вокруг неё говорили многие люди.
[Принцесса, вы ещё не ушли?
[Принцесса, не упрямьтесь!]
[Золотая армия восстала, Император и Императрица были пойманы предателями у секретного выхода. Перед смертью они просили вас сбежать!]
Он, как всегда, просто подарил ей серебряную банкноту.
Банкнота на пять тысяч лиангов серебра. Сун Луан держала его так крепко, что не хотела отпускать, её глаза светились радостью.
— Спасибо, брат, — поблагодарила она, улыбаясь так сладко, что казалось, могла умереть от счастья.
Сун Хэцин смотрел на сестру и думал, что она так и не изменилась, всё так же любит деньги. Но теперь она стала более осторожной. Он пошутил:
— Чжао Нанъю не даёт тебе тратить денег? Маленький скупердяй.
Сун Луан заперла его подарок в ящик и кивнула:
— Откуда ты знаешь?! Он действительно не даёт мне денег. Такой скупердяй.
Сун Хэцин удивился, а потом взмахнул рукой:
— Неважно. Если тебе понадобятся деньги, просто сообщи мне, я тебе дам.
Семья Сун, хоть и потеряла своё влияние, всё ещё была богата.
Он мог позволить себе выделить несколько тысяч лиангов серебра.
— Хорошо, — ответила она, улыбаясь до ушей.
Беременной Сун Луан не стоило их провожать, поэтому она просто стояла у двери и провела их взглядом. Она вернулась в комнату только тогда, когда их фигуры исчезли из виду.
На столе лежала серебряная подвеска, которую мама подарила ребёнку. Сун Луан вспомнила, что у Чжао Ши, похоже, такой не было, потому что она никогда не видела его с нею.
Она одной рукой поддерживала спину, а другой опиралась на подбородок и размышляла. Ради справедливости она решила сделать Чжао Ши такую же подвеску и ещё по одному серебряному браслету каждому ребёнку.
Двинув рукой, она случайно уронила подвеску со стола на пол. Сун Луан не смогла наклониться, чтобы поднять её.
Вдруг в её поле зрения появилась чья-то рука, которая аккуратно подняла подвеску с пола.
Чжао Нанъю спросил:
— Твоя мать подарила?
— Не мне, а ребёнку. Но у Ши-эра такого нет. Боюсь, он будет расстроен, если узнает об этом. Он всегда скрывает свои чувства и ничего не говорит.
Казалось, Чжао Нанъю не очень внимательно слушал её. Поигрывая с её пальцами, он спросил:
— И что ты собираешься делать?
— Я хочу найти хорошего мастера, чтобы сделать и для Ши-эра пару таких же, — ответила Сун Луан.
Она хотела, чтобы Ши-эр знал, что она относится к обоим детям одинаково.
— Как скажешь, — отвлечённо произнёс Чжао Нанъю.
Вдруг он вспомнил что-то интересное и спросил:
— Сегодня твоя мать опять ругала меня?
— Да, — честно ответила Сун Луан. — Она тебя не любит, но ты и так это знаешь.
Поэтому Чжао Нанъю специально избегал встречи с мадам Лин. Он не интересовался людьми, которые к нему не относились хорошо.
После беременности у Сун Луан характер стал хуже. Она могла раздражаться по пустякам и не унималась целый день.
Чжао Нанъю исполнял все её прихоти, стараясь угодить ей во всём. Но в вопросах питания он был бескомпромиссен. Сун Луан так хотела острой еды, что у неё текли слюнки.
Она знала, что он беспокоится о ней, ведь после острой пищи у неё всегда болел желудок, но она не могла сдерживать свой нрав и хотела выместить на нём своё раздражение. Всё, что он приносил, казалось ей неприятным.
Она злобно уставилась на Чжао Нанъю, указывая на картину на столе.
— Ты так плохо нарисовал меня, совсем не похоже на меня. Ты сделал меня уродливой.
Чжао Нанъю беспомощно убрал картину.
— Не уродливая.
— Я сказала, что уродливая, значит так и есть.
— Может, выбросим картину?
— Нет.
Сун Луан понимала, что вела себя капризно, но она не могла сдержаться. Чем ближе был срок родов, тем больше она волновалась и искала поддержки.
Она слышала, что роды очень болезненны. Что, если что-то пойдёт не так? А что, если она не придёт в себя? Или с ребёнком что-то случится?
Слишком много мыслей в голове привели к тому, что у Сун Луан на лице появились слёзы.
Чжао Нанъю нежно обнял её за талию. Пальцами он скользнул по её щеке, стерев слёзы из уголков глаз.
— Не бойся, я не дам тебе попасть в беду.
Сун Луан в последние дни видела одни кошмары. Это казалось ей зловещим знаком. Как можно перед родами всё время видеть кровь и оружие во сне? Столько крови!
Она всхлипывала:
— Почему она всё не рождается?
Чжао Нанъю усмехнулся:
— Скоро.
Лицо Сун Луан постепенно бледнело. Она сжимала его рукав, едва шевеля красными губами:
— А-Ю, мне больно в животе.
Чжао Нанъю уложил её на кровать и строго приказал служанкам снаружи:
— Позовите врача.
Сун Луан вспотела от боли, лежа на кровати. Она медленно открыла глаза, схватила его за одежду и бледными губами страдальчески произнесла:
— Кажется, я скоро рожу.
Чжао Нанъю откинул одеяло и увидел, что у неё отошли воды, и собравшись с мыслями, он поддержал её за плечи и обратился к людям снаружи:
— Позовите акушерку.
Роды действительно были очень болезненными.
Сун Луан уже в самом начале процесса плакала от боли, издавая сдавленные стоны.
Опытная акушерка не волновалась. Она сначала приказала служанкам вскипятить воду, а затем обратилась к Чжао Нанъю:
— Господин, лучше выйдите.
Чжао Нанъю был весь в поту. Он при этом вытирал пот с Сун Луан и хотел задержаться:
— Я подожду ещё немного.
Акушерка не осмеливалась настаивать, но когда служанки принесли горячую воду, она снова напомнила:
— Господин, родильная комната... нечиста...
Чжао Нанъю не хотел уходить, но Сун Луан слабо толкнула его:
— Уйди, я не хочу, чтобы ты видел.
Он поцеловал её в лоб, тихо вздыхая:
— Я буду ждать тебя снаружи.
Едва он вышел, в комнате раздались крики Сун Луан.
Сун Луан всё ещё страдала от боли, ведь несколько часов мук перед родами — это вполне обычно.
Изнемогая, она изо всех сил старалась оставаться в сознании. Акушерка крепко держала её за руку:
— Мадам, немного потерпите, когда шейка матки полностью раскроется, малыш сможет появиться на свет.
Сун Луан сжимала зубы, выдерживая эту волну боли.
В полусонном состоянии она думала, что роды — это настоящее испытание!
Через час шейка матки наконец достаточно раскрылась, и она приложила все усилия, чтобы родить ребёнка.
Акушерка поддерживала её воодушевляющими словами:
— Мадам, приложите ещё немного усилий, малыш уже совсем близко.
Сун Луан, вся в поту и запыхавшись, с последними силами родила ребёнка, и его крик разрезал воздух, возвестив о его рождении.
Сун Луан была на грани обморока от усталости. Акушерка радостно произнесла у её уха:
— Поздравляю, мадам, у вас родился мальчик.
В её ушах снова смешались голоса, проникающие в её сознание.
Перед тем, как потерять сознание, Сун Луан сожалела о том, что это всё-таки был мальчик.
В её голове и ушах всё ещё звенело, будто вокруг неё говорили многие люди.
[Принцесса, вы ещё не ушли?
[Принцесса, не упрямьтесь!]
[Золотая армия восстала, Император и Императрица были пойманы предателями у секретного выхода. Перед смертью они просили вас сбежать!]
0 Комментарии