Избалованная жена не сможет сбежать

   Сун Луан крепко обняла малыша и сказала:
— Я сама его накормлю.
   Перед Чжао Наньъю Сун Луан почему-то стеснялась расстегнуть платье, чтобы покормить ребёнка. Она пыталась взглядом дать ему понять, что он должен уйти, но Чжао Нанъю, казалось, сделал вид, что не понял, и упорно оставался на месте.
   Сун Луан покраснела. Она расстегнула свою одежду неуклюже и начала кормить ребёнка.
   Она повернулась к нему боком, так как не хотела, чтобы Чжао Нанъю видел её в таком виде.
   Как только ребёнок наелся, он перестал плакать. Сун Луан с любовью смотрела на малыша в своих объятиях, и хотя маленький ребёнок ещё не открыл глаза, она была уверена, что он очень красив.
   После того, как малыш наелся, он подергал ручками и снова уснул.
   Сун Луан не хотела выпускать его из рук. Она долго держала его на руках и нежно смотрела на него при мерцающем свете свечи. Она аккуратно положила малыша на кровать, а затем медленно повернулась к Чжао Нанъю:
— Я хочу на время переехать в дом моей семьи. Что ты думаешь?
   Конечно, она понимала, что, как только она переедет к родителям, она больше не вернётся обратно.
   Чжао Нанъю опустил взгляд. Его пальцы, крепко сжимавшие её запястье, были напряжены. Его голос звучал хрипло и мрачно:
— Даже не думай об этом.
   В его искажённом характере не было места изменениям из-за прошлых ошибок. Его маниакальное желание контролировать всё и нежелание отпускать её были такими же сильными, как и прежде.
   Упрямый, непреклонный.
   Чувства вины было недостаточно, чтобы заставить его отпустить её.
   Сун Луан не удивилась, когда она услышала такой ответ:
— Как угодно.
   Чжао Нанъю уже не важен.
   У неё есть двое детей.
   Сун Луан в уединении думала, что, наверное, она когда-то действительно любила Чжао Нанъю, иначе она не была бы так расстроена, когда он решил убить её.
   Можно сказать, что её сердце умерло. Все те годы, что они были вместе, её глубокие чувства к нему рассеялись вместе с той стрелой.
   Чжао Нанъю в этой жизни для Сун Луан уже не имеет значения.
   Если бы она могла уйти от него, это было бы замечательно.

***

Чжао Ши первое время был расстроен из-за того, что у него появилась не сестра, а брат. Он долго надеялся и всегда думал, что в животе у матери будет милая сестрёнка.
   Каждый день после уроков он приходил к Сун Луан и сидел у кроватки брата, внимательно наблюдая за ним.
Чжао Ши с любопытством спросил:
— Мама, почему братик всё время не открывает глаза? Он что, меня не любит?
   Сун Луан улыбнулась ему в ответ:
— Нет, когда ты был маленьким, ты тоже долго не открывал глаза. Ещё пару дней — и он их откроет.
Чжао Ши кивнул:
— Я понял, тогда буду ждать.
   Он хотел поиграть со своим братом.
   Малышу ещё не дали имени, даже кличку ещё не придумали.
   Сун Луан стала редко разговаривать с Чжао Нанъю, и если они и общались, то только по поводу детей.
   Его упрямство действительно шокировало её. В свободное время Сун Луан иногда вспоминала о том, как он убивал её несколько раз.
   Она даже сама считала свою судьбу жалкой. Она умирала раз за разом, и каждый раз виновником был один и тот же человек.
   Она очень хотела уйти от Чжао Нанъю. Зачем ей всё это? Почему она должна оставаться при нём?
   Однако Чжао Нанъю никогда не разрешал ей уходить.
   Когда наступал вечер, он возвращался из дворца. Сун Луан, держа ребенка на руках, тихо напевала песню, убаюкивая его во сне, и только тогда она нашла время спросить его:
— Ты еще не придумал ему имя.
   Чжао Нанъю ответил:
— Пусть будет Чжао Чжи.
   У Сун Луан не было никаких возражений. Имя звучало приятно. Она кивнула:
— Хорошо.
   Чжао Нанъю добавил:
— Кличку для ребенка выберешь ты.
Через мгновение она предложила:
— Давай назовем его Эрбао.
   Второй малыш. Имя звучало мило и легко запоминалось.
   Сун Луан нежно потянула Эрбао за щечку:
— Ты кушаешь и спишь, во всем доме только ты так спокойно живешь.
   Чжао Нанъю молча смотрел на нее и на ребенка.

***

   Когда Эрбао впервые открыл глаза, первым, кого он увидел, был его отец. Его большие черные глаза вращались, маленький ребенок, еще пахнущий молоком, сначала улыбнулся, но затем он внезапно заплакал.
Чжао Ши большую часть времени проводил с Чжао Нанъю, поэтому тот уже умело ухаживал за детьми и ласково убаюкивал их.
   Но Эрбао, похоже, не очень любил своего отца. Он не делал ему ни малейших уступок и продолжал громко плакать.
   Сун Луан услышала плач и тут же выбежала из комнаты. Она забрала ребенка у Чжао Нанъю.
   Как только Эрбао оказался на руках у матери, он сразу же успокоился.
   Чжао Нанъю не сдержался и прошептал:
— Маленький засранец.
   Эрбао был очень милым. Он был белым и чистым, с пухленькими щечками и большими глазами. Он редко плакал, но каждый раз, когда начинал плакать, рядом был его отец.

Вернуться к оглавлению