Жуань Шэн почувствовала себя странно. Она долго думала и решила всё-таки рассказать об этом второй сестре.
Сун Луан долго молчала после этого рассказа. Она посмотрела вдаль задумчиво. Это, наверное, Хуай Цзинь.
Он всё ещё жив, и это уже было хорошей новостью для неё.
Сун Луан искренне улыбнулась:
— Я поняла, спасибо, что рассказала мне это.
Жуань Шэн знала меру и не стала задавать лишних вопросов. Она поговорила с Сун Луан о домашних делах и ушла.
Сун Луан долго стояла у окна, погрузившись в свои мысли.
Чжао Нанъю вошёл в комнату с ребёнком на руках, и она вдруг очнулась. Со сверкающими глазами она посмотрела на него и улыбнулась.
— Что такое, такая радостная?
— Не скажу.
Она молчала, и он тоже не настаивал.
Дверь была полуоткрыта, и в комнату проникал дневной свет. Лицо мужчины было нежным, его взгляд и улыбка были, как картина. На его безупречном лице не было ни одного изъяна.
— Почему ты сегодня так терпеливо держишь Эрбао?
— Настроение хорошее.
Капризы Чжао Нанъю проявлялись в мелочах повседневной жизни. Если настроение было хорошее, он мог поиграть с сыном и даже нежно обнять его. А если настроение было плохим, тогда точно не стоило ждать от него терпения в утешении ребенка.
— Действительно удивительно, он даже не плачет, когда ты его держишь.
В прошлом, когда Чжао Нанъю брал на руки Эрбао, мальчик всегда сначала кричал, прежде чем успокаивался.
Уголки губ Чжао Нанъю поднялись, он ущипнул круглые щёчки сына:
— Похоже, сегодня у него тоже хорошее настроение.
— Сын опять пускает слюни, лучше протри их сначала.
Чжао Нанъю с отвращением поставил Эрбао в колыбель, боясь, что мальчик испачкает его одежду слюной. Нахмурившись, он вытер уголки рта сына и передал его Чжао Ши, предложив ему поиграть с братом.
Чжао Ши не брезговал братом, несмотря на то, что тот был грязным и не умел разговаривать.
Каждый день после уроков он первым делом приходил к брату, будто понимал его неясные звуки.
Сун Луан сидела у зеркального столика и снимала с волос все шпильки. Её кожа была очень светлой. С макияжем она казалась ещё светлее. Её щёки были румяными и привлекательными.
Без макияжа она выглядела по-другому. Она обладала чистой красотой.
Вдруг Чжао Нанъю появился за её спиной и медленным голосом произнёс:
— Когда ты вернулась, я заметил, что ты рассеянна.
Сун Луан ахнула. Подумав, она всё-таки решила рассказать ему:
— Кажется, Хуай Цзинь приходил ко мне.
Чжао Нанъю опустил взгляд:
— Ага, я знаю.
Сун Луан удивилась:
— Как ты узнал?
Чжао Нанъю не скрывал от неё:
— Вне двора меня охраняют люди. — Он тихо засмеялся. — Он такой глупый, всегда лезет через одну и ту же стену.
Сун Луан кивнула в знак согласия:
— Да, действительно наивный.
Она оказалась в его объятиях и посмотрела вверх на его подбородок. Её взгляд постепенно поднимался выше и остановился на его холодных глазах. Его глаза были глубокими, словно в них скрывалось множество невыразимых печалей.
Сун Луан невольно подняла руку и медленно погладила его брови и глаза. Чжао Нанъю не останавливал её. Он стоял спокойно на месте.
Она внезапно выдала:
— Сейчас всё хорошо.
У неё были свои мелкие сожаления, но она ни о чём не жалела.
Чжао Нанъю понял её слова. Он сжал её ладонь:
— Да, сейчас всё хорошо.
Как она сказала, сейчас действительно всё хорошо.
Впереди у них ещё десятилетия жизни.
Глаза Чжао Нанъю смягчились. Он внезапно обхватил её лицо и поцеловал в её влажные губы, осторожно, как будто бережет сокровище.
Лицо Сун Луан было прижато к его шее, она вдыхала его свежий аромат, её пальцы крепко сжимали его одежду. Она медленно, словно взвешивая каждое слово, сказала:
— Я никогда не испытывала к Хуай Цзиню никаких чувств между мужчиной и женщиной.
Она сама не знала, почему решила объяснить это Чжао Нанъю.
Ей всегда казалось, что грусть в его глазах была связана с ней.
Чжао Нанъю на мгновение замер, а затем он крепче обнял её:
— Хорошо.
Сун Луан подняла голову и посмотрела в его глаза. Она спросила:
— Теперь ты, наверное, не грустишь?
— Не грущу.
Сун Луан кивнула, соглашаясь с этим. Она снова очень серьёзно добавила:
— Мне нравится видеть твою улыбку.
Возможно, она не испытывала к Чжао Нанъю глубоких чувств, но она хотела видеть улыбку этого холодного человека. Будто он всегда должен был быть таким.
Смеющимся юношей с чистой улыбкой.
Сун Луан подумала, что, возможно, раньше она очень любила его, когда он улыбался чисто и ясно.
На мягком диване два ребенка разговаривали. Чжао Ши старательно учил Эрбао говорить, снова и снова. Но Эрбао мог только глупо улыбаться брату.
Жизнь была спокойной, всё шло по плану.
И она всегда будет рядом с ним.
Так всё и должно быть.
Любит она его или нет, у Чжао Нанъю есть целая жизнь, чтобы дождаться её ответа.
Сун Луан долго молчала после этого рассказа. Она посмотрела вдаль задумчиво. Это, наверное, Хуай Цзинь.
Он всё ещё жив, и это уже было хорошей новостью для неё.
Сун Луан искренне улыбнулась:
— Я поняла, спасибо, что рассказала мне это.
Жуань Шэн знала меру и не стала задавать лишних вопросов. Она поговорила с Сун Луан о домашних делах и ушла.
Сун Луан долго стояла у окна, погрузившись в свои мысли.
Чжао Нанъю вошёл в комнату с ребёнком на руках, и она вдруг очнулась. Со сверкающими глазами она посмотрела на него и улыбнулась.
— Что такое, такая радостная?
— Не скажу.
Она молчала, и он тоже не настаивал.
Дверь была полуоткрыта, и в комнату проникал дневной свет. Лицо мужчины было нежным, его взгляд и улыбка были, как картина. На его безупречном лице не было ни одного изъяна.
— Почему ты сегодня так терпеливо держишь Эрбао?
— Настроение хорошее.
Капризы Чжао Нанъю проявлялись в мелочах повседневной жизни. Если настроение было хорошее, он мог поиграть с сыном и даже нежно обнять его. А если настроение было плохим, тогда точно не стоило ждать от него терпения в утешении ребенка.
— Действительно удивительно, он даже не плачет, когда ты его держишь.
В прошлом, когда Чжао Нанъю брал на руки Эрбао, мальчик всегда сначала кричал, прежде чем успокаивался.
Уголки губ Чжао Нанъю поднялись, он ущипнул круглые щёчки сына:
— Похоже, сегодня у него тоже хорошее настроение.
— Сын опять пускает слюни, лучше протри их сначала.
Чжао Нанъю с отвращением поставил Эрбао в колыбель, боясь, что мальчик испачкает его одежду слюной. Нахмурившись, он вытер уголки рта сына и передал его Чжао Ши, предложив ему поиграть с братом.
Чжао Ши не брезговал братом, несмотря на то, что тот был грязным и не умел разговаривать.
Каждый день после уроков он первым делом приходил к брату, будто понимал его неясные звуки.
Сун Луан сидела у зеркального столика и снимала с волос все шпильки. Её кожа была очень светлой. С макияжем она казалась ещё светлее. Её щёки были румяными и привлекательными.
Без макияжа она выглядела по-другому. Она обладала чистой красотой.
Вдруг Чжао Нанъю появился за её спиной и медленным голосом произнёс:
— Когда ты вернулась, я заметил, что ты рассеянна.
Сун Луан ахнула. Подумав, она всё-таки решила рассказать ему:
— Кажется, Хуай Цзинь приходил ко мне.
Чжао Нанъю опустил взгляд:
— Ага, я знаю.
Сун Луан удивилась:
— Как ты узнал?
Чжао Нанъю не скрывал от неё:
— Вне двора меня охраняют люди. — Он тихо засмеялся. — Он такой глупый, всегда лезет через одну и ту же стену.
Сун Луан кивнула в знак согласия:
— Да, действительно наивный.
Она оказалась в его объятиях и посмотрела вверх на его подбородок. Её взгляд постепенно поднимался выше и остановился на его холодных глазах. Его глаза были глубокими, словно в них скрывалось множество невыразимых печалей.
Сун Луан невольно подняла руку и медленно погладила его брови и глаза. Чжао Нанъю не останавливал её. Он стоял спокойно на месте.
Она внезапно выдала:
— Сейчас всё хорошо.
У неё были свои мелкие сожаления, но она ни о чём не жалела.
Чжао Нанъю понял её слова. Он сжал её ладонь:
— Да, сейчас всё хорошо.
Как она сказала, сейчас действительно всё хорошо.
Впереди у них ещё десятилетия жизни.
Глаза Чжао Нанъю смягчились. Он внезапно обхватил её лицо и поцеловал в её влажные губы, осторожно, как будто бережет сокровище.
Лицо Сун Луан было прижато к его шее, она вдыхала его свежий аромат, её пальцы крепко сжимали его одежду. Она медленно, словно взвешивая каждое слово, сказала:
— Я никогда не испытывала к Хуай Цзиню никаких чувств между мужчиной и женщиной.
Она сама не знала, почему решила объяснить это Чжао Нанъю.
Ей всегда казалось, что грусть в его глазах была связана с ней.
Чжао Нанъю на мгновение замер, а затем он крепче обнял её:
— Хорошо.
Сун Луан подняла голову и посмотрела в его глаза. Она спросила:
— Теперь ты, наверное, не грустишь?
— Не грущу.
Сун Луан кивнула, соглашаясь с этим. Она снова очень серьёзно добавила:
— Мне нравится видеть твою улыбку.
Возможно, она не испытывала к Чжао Нанъю глубоких чувств, но она хотела видеть улыбку этого холодного человека. Будто он всегда должен был быть таким.
Смеющимся юношей с чистой улыбкой.
Сун Луан подумала, что, возможно, раньше она очень любила его, когда он улыбался чисто и ясно.
На мягком диване два ребенка разговаривали. Чжао Ши старательно учил Эрбао говорить, снова и снова. Но Эрбао мог только глупо улыбаться брату.
Жизнь была спокойной, всё шло по плану.
И она всегда будет рядом с ним.
Так всё и должно быть.
Любит она его или нет, у Чжао Нанъю есть целая жизнь, чтобы дождаться её ответа.
0 Комментарии