Хотя отец Чжао Нанъю не очень любил своего сына, он был на удивление добр к двум своим внукам.
Эрбао был милым. Он обладал внешностью, которая нравилась старшим. У него круглое и мясистое личико. Когда вы видите его, вы не можете не захотеть ущипнуть его за щечку.
Не ясно, понял ли господин Чжао свою судьбу за последние несколько лет или просто принял её. Он не недолюбливал своего сына Чжао Нанъю так сильно, как раньше, но трудно сказать, насколько он ему нравился.
Иногда господин Чжао привозил Эрбао обратно в особняк Чжао, чтобы встретиться со старейшинами и познакомиться с родственниками. Он сделал это, чтобы дети смогли узнать своих бабушку и дедушку, когда вырастут в будущем.
Сун Луан, естественно, не хотела отпускать своего ребенка, но она не могла и рта открыть. В конце концов, это было не так уж и слишком.
Эрбао пробыл там всего одну ночь, и если бы она продолжила бы ворчать и отказалась бы отпустить детей, то, похоже, она была бы слишком собственнической.
Чжао Нанъю же хотел, чтобы его отец забрал этого навязчивого Эрбао. Ребёнок умел только есть и спать, но его было легко обмануть. В возрасте одного года он был невежественным, но научился быть умным. Он цеплялся за свою мать и не давал ей уйти.
Когда Чжао Ши пришёл домой из школы, он не увидел своего младшего брата и спросил:
— Мама, а где мой младший брат?
Сун Луан ответила:
— Дедушка забрал Эрбао, чтобы поиграть с ним. Если Ши-эр тоже дома, то дедушка, вероятно, возьмет и тебя туда с собой.
Чжао Ши сказал «О» и молча сел на стул. Через некоторое время он сказал тихим голосом:
— Я не хочу возвращаться.
Сун Луан спросила:
— Ты не любишь дедушку?
Чжао Ши покачал головой и честно ответил:
— Нет.
Он просто не любил двоюродных братьев и сестер в доме второй тети — они были слишком шумными и крикливыми. Они были совсем не похожи на милого Эрбао.
Сун Луан погладила его по лицу:
— Если ты не хочешь возвращаться, никто не заставит тебя. Всё в порядке.
Чжао Ши был рассеян и уныл, когда он закончил свои уроки. Он поигрывал пальцами. Он не мог удержаться и спросил:
— Мать, когда вернется Эрбао?
— Завтра он вернется.
— Ох, — выразил лицом разочарование Чжао Ши.
Чтобы его развеселить, Сун Луан обняла его за ноги и поцеловала его лицо:
— Неужели у Чжао Ши в сердце только Эрбао, а мать уже не нужна?
Малыш уже давно не ощущал её объятий. Его уши покраснели и лицо тоже нагрелось:
— Нет. Люблю и маму, и Эрбао.
Сун Луан любила дразнить серьезного Чжао Ши и заставлять его краснеть:
— Я думала, что Чжао Ши уже не любит свою мать.
Чжао Ши не смог победить её в споре. Он молча сжал губы, и опустил голову на её плечо.
Эрбао был милым. Он обладал внешностью, которая нравилась старшим. У него круглое и мясистое личико. Когда вы видите его, вы не можете не захотеть ущипнуть его за щечку.
Не ясно, понял ли господин Чжао свою судьбу за последние несколько лет или просто принял её. Он не недолюбливал своего сына Чжао Нанъю так сильно, как раньше, но трудно сказать, насколько он ему нравился.
Иногда господин Чжао привозил Эрбао обратно в особняк Чжао, чтобы встретиться со старейшинами и познакомиться с родственниками. Он сделал это, чтобы дети смогли узнать своих бабушку и дедушку, когда вырастут в будущем.
Сун Луан, естественно, не хотела отпускать своего ребенка, но она не могла и рта открыть. В конце концов, это было не так уж и слишком.
Эрбао пробыл там всего одну ночь, и если бы она продолжила бы ворчать и отказалась бы отпустить детей, то, похоже, она была бы слишком собственнической.
Чжао Нанъю же хотел, чтобы его отец забрал этого навязчивого Эрбао. Ребёнок умел только есть и спать, но его было легко обмануть. В возрасте одного года он был невежественным, но научился быть умным. Он цеплялся за свою мать и не давал ей уйти.
Когда Чжао Ши пришёл домой из школы, он не увидел своего младшего брата и спросил:
— Мама, а где мой младший брат?
Сун Луан ответила:
— Дедушка забрал Эрбао, чтобы поиграть с ним. Если Ши-эр тоже дома, то дедушка, вероятно, возьмет и тебя туда с собой.
Чжао Ши сказал «О» и молча сел на стул. Через некоторое время он сказал тихим голосом:
— Я не хочу возвращаться.
Сун Луан спросила:
— Ты не любишь дедушку?
Чжао Ши покачал головой и честно ответил:
— Нет.
Он просто не любил двоюродных братьев и сестер в доме второй тети — они были слишком шумными и крикливыми. Они были совсем не похожи на милого Эрбао.
Сун Луан погладила его по лицу:
— Если ты не хочешь возвращаться, никто не заставит тебя. Всё в порядке.
Чжао Ши был рассеян и уныл, когда он закончил свои уроки. Он поигрывал пальцами. Он не мог удержаться и спросил:
— Мать, когда вернется Эрбао?
— Завтра он вернется.
— Ох, — выразил лицом разочарование Чжао Ши.
Чтобы его развеселить, Сун Луан обняла его за ноги и поцеловала его лицо:
— Неужели у Чжао Ши в сердце только Эрбао, а мать уже не нужна?
Малыш уже давно не ощущал её объятий. Его уши покраснели и лицо тоже нагрелось:
— Нет. Люблю и маму, и Эрбао.
Сун Луан любила дразнить серьезного Чжао Ши и заставлять его краснеть:
— Я думала, что Чжао Ши уже не любит свою мать.
Чжао Ши не смог победить её в споре. Он молча сжал губы, и опустил голову на её плечо.
***
Сун Луан с полусухими волосами сидела на кровати. Она лениво просматривая книгу с картинками.
Чжао Нанъю вышел из ванны. Он весь будто был окутан водяным туманом. Его кожа была белой, густые волосы лениво рассыпались по его спине. Концы его глаз были слегка подняты. В холодном благородстве проскальзывала нотка роскоши.
Сун Луан отвела взгляд и снова погрузилась в книгу.
Мужчина подошел к ней, выхватил книгу из её рук и легко улыбнулся:
— Без Эрбао в доме гораздо тише.
Сун Луан признала, что он не ошибся. Эрбао ночью мог много шуметь, гулко говорить, и часто просыпался.
За последние несколько месяцев, если он просыпался ночью и не видел её, он всегда плакал.
Сун Луан потянулась:
— Не знаю, привыкнет ли он сегодня ночью в том доме.
Чжао Нанъю разделся на её глазах и лег в постель. Он улыбнулся:
— Будет лучше, если он не привыкнет, пусть немного потерпит.
Чжао Ши с самого рождения почти не спал с родителями. До трёх лет он жил с ними в одной комнате, а после спал один.
Старший брат был послушным и разумным, а младший брат — озорником.
Сун Луан фыркнула:
— Ты всё время соревнуешься с ребёнком?
Чжао Нанъю сужает глаза и недовольно говорит:
— Кто виноват в том, что он всё время мешает мне?
Плачет, плачет, плачет весь день. Только и знает, что плакать.
Если его нет, то и слёз нет. Но стоит ему появиться, как слёзы Эрбао буквально летят наружу.
Несколько раз он с трудом уговорил Сун Луан, и когда она она уже согласилась, служанка стучала в дверь, чтобы сообщить, что Эрбао снова плачет и требует мать.
0 Комментарии