Избалованная жена не сможет сбежать — Глава 209. Экстра: Повседневная жизнь с детьми. Часть 4 (16+)

    Чжао Нанъю был готов дышать огнём. Он, скрепя зубами, встал с кровати, открыл дверь, и как только малыш узнал его, тот снова начал кричать.
    Чжао Нанъю не мог ничего поделать и взял его на руки.
    Как только на глаза Сун Луан попадались дети, ему не оставалось места. Она брала Эрбао, клала его рядом с собой, нежно гладила и убаюкивала его.
    Так было не раз.
    Неудивительно, что у Чжао Нанъю были обиды.
    — Давай не будем говорить о детях. 
    Чжао Нанъю, сказав это, развязал её пояс. Он легко потянул, и тонкий пояс улетел в неизвестном направлении.
    Сун Луан сжалась. Она была полна тревоги. Она все еще думала о детях и спросила: 
    — Что если Эрбао захочет меня ночью?
    Чжао Нанъю, уже снявший с неё одежду, приковал её руки к изголовью кровати. Уголки его губ слегка поднялись. Он ответил небрежно: 
    — Не волнуйся, он умен.
    Он все равно будет плакать, но после пары криков, не найдя мать, Эрбао замолчит.
    Чжао Нанъю внимательно смотрел на её лицо. Его взгляд стал глубже, затем он внезапно опустил голову и укусил её за белую шею, продолжая убеждать её: 
    — К тому же, там у него есть брат, с которым он ладит.
    Сун Луан знала, о ком он говорил – о сыне Чжао Вэньяня. Ребенок был совсем маленьким и неразговорчивым. Он смотрел на всех своими большими глазами.
    Эрбао видел этого младшего брата всего пару раз, но уже делился с ним своими игрушками, так что он явно его любил.
    Мужчина сдерживался слишком долго. Как только он начал, она уже не могла его контролировать.
    Сун Луан всю вторую половину ночи не знала, что говорила. Она хотела спать, но не могла. Это было слишком мучительно.
    Чжао Нанъю в постели был не только искусен, но и говорил много неприличных слов. Он ласкал её ушко, пока не заставил её покраснеть от смущения.
    На следующее утро Сун Луан, естественно, встала поздно. У неё болели поясница и спина. На её нежной коже в районе плеч остались синяки.
    Сун Луан медленно поднялась с кровати, а мужчина, который вчера так старался, был, как ни в чем не бывало, свеж и бодр. Это было совсем несправедливо.
    В этот день у Чжао Ши не было школы. Он держал в руках свои прошлые домашние задания и стоял перед отцом.
    Чжао Нанъю перелистал работы, посмотрел и только потом сказал: 
    — Хорошо написано.
    Чжао Ши был спокоен. Он, получив похвалу отца, даже не улыбнулся. Его маленькое лицо было напряженным, а спина прямой.
    Сун Луан всегда считала, что Чжао Нанъю был слишком строг с Чжао Ши. Ей было жалко ребенка. Она взяла его за руку и мягким голосом спросила: 
    — Ши-эр, хочешь чего-нибудь покушать?
    Она была сегодня свободна и могла пойти на кухню и что-нибудь приготовить.
    Чжао Ши инстинктивно взглянул на лицо отца, а затем осмелился осторожно высказать своё желание: 
    — Мама, я хочу, чтобы ты приготовила клейкий рисовый пирог.
    Сун Луан улыбнулась: 
    — Хорошо, сделаю тебе его на обед.
    У Сун Луан отличные кулинарные навыки, а Чжао Ши был не особо придирчив к еде, поэтому всё, что она готовила, он съедал до крошки.
    Чжао Нанъю, наполовину погружённый в солнечный свет, прищуривает свои красивые глаза и говорит: 
    — Луан-Бао, я бы хотел пельмени.
    Сун Луан улыбается ему и доброжелательно отвечает: 
    — Хочешь пельмени? Иди и слепи их сам. — Подумав, она добавляет. — Не обязательно лепить их самому, просто прикажи, и на кухне тебе всё подадут.
    Хотя Сун Луан подшучивала над Чжао Нанъю, в обед она всё же встала за плиту и сварила ему миску пельменей.
    Чжао Ши съедает всю тарелку клейкого рисового пирога, не оставив ни одного кусочка.
    Опасаясь, что переедание может повредить ребёнку, Сун Луан просит его прогуляться по комнате.
    После полудня, когда солнце светило ярче всего, Чжао Нанъю лениво лёг на подушку, держа в руках книгу, но не перелистывал страницы.
    Сун Луан и Чжао Ши сидели друг напротив друга и играли в го.
    Женщина выглядела задумчивой. Она держала в руке белую фигурку и не решалась сделать ход.
    Её нижняя губа, кажется, была почти прокусанной.
    Чжао Нанъю, заметив, что Сун Луан не могла решить, куда поставить фигуру, встал и подошёл к ней сзади. Он берёт её руку и помогает ей сделать ход: 
    — Должна быть здесь.
    Сначала Сун Луан улыбнулась, но потом перестала и толкнула его локтем: 
    — Наблюдатель должен молчать.
    Чжао Нанъю поднимает бровь: 
    — Я всегда был лицемером.
    Сун Луан ахнула от удивления. Он говорил так серьёзно
    Чжао Ши посмотрел на мать со вздохом. Видимо, её шахматные навыки не улучшились. Ему не нужно было прикладывать много усилий, чтобы выиграть.
    В отличие от игр с отцом, где он никогда не выигрывал.
    Ши-эр уже несколько раз уступил, и если мать всё равно проиграет, то она будет расстроена надолго. Она ещё будет ворчать о своём недостатке ума.
    Чжао Ши говорит: 
    — Мама, у меня немного болят глаза. Может, мы на сегодня закончим?
    Сун Луан без раздумий отказывает: 
    — Нельзя, мы должны закончить игру.
    Чжао Ши тайно посмотрел на отца и дал ему знак.
    Чжао Нанъю кладет руку ей на плечо и мягко говорит: 
    — Мы можем сохранить партию и продолжить завтра.
    Он знал, что к завтрашнему дню Сун Луан, скорее всего, всё забудет.
    Сун Луан будто не слышала его слов. Она была полностью погружена в свои мысли и сосредоточенно всматривалась в доску. Она сморщила лоб: 
    — Я же обыгрывала даже Чжао Нанъю, как же мне не удаётся обыграть Чжао Ши!?
    Это нелогично.
    Вдруг она приходит к выводу и поворачивается. Она смотрит на мужа с обвинением в глазах: 
    — Неужели ты уступал мне специально?
    Чжао Нанъю, не изменив выражения лица, спокойно отрицает: 
    — Нет.

Вернуться к оглавлению