Когда Эрбао исполнилось три года, он уже был очень озорным ребенком, капризным и остроумным. Как только он открывал рот, казалось, что он словно был медом смазан. Такой он был сладкий. Он не был похож на Чжао Ши, который был молчаливым и сдержанным. Когда он видел людей, Эрбао всегда мило их приветствовал, и старшие любили его за это. К тому же Эрбао был белым и пухлым, и его смех был таким очаровательным, что люди, глядя на него, невольно хотели его побаловать.
Сун Луан тоже очень любила Эрбао. Этот мальчик был очень привязан к матери. Ночью, если она его не укладывала, Эрбао никак не мог уснуть.
Чжао Нанъю никогда не баловал его этой привычкой. Слезы Эрбао могли подействовать на других, но перед беспощадным и холодным отцом они были бессильны.
Если Эрбао не видел матери, он начинал громко плакать, но в такие моменты Чжао Нанъю просто сидел рядом и наблюдал за его плачем, как за хорошим спектаклем.
После того, как он плакал какое-то время и не привлекал внимание матери, Эрбао успокаивался. Он прекращал плакать и забирался на кровать. Он снимал одежду, укрывался и с презрением хмыкал в сторону своего нелюбимого отца.
Чжао Нанъю подошел, безжалостно потянул его за ухо и усмехнулся:
— Почему перестал плакать? Ты же только начал этот спектакль, как же ты можешь так легко остановиться?
Эрбао пытался ударить его своими короткими ножками, но из-за того, что они были слишком короткими, он не мог достать до Чжао Нанъю. Он негодовал и выглядел довольно злым.
— Я расскажу маме ууууу.
Сун Луан уже давно легла спать, иначе Чжао Нанъю не осмелился бы так явно наказывать сына.
Он смеялся:
— Иди и скажи. Посмотрим, сможет ли твоя мать услышать тебя?
Эрбао, когда сердился, тоже было трудно успокоить. Его глаза гневно сверкали в сторону отца.
— Убивают! Помогите ууууу. Мама, спаси мою жизнь ууууу.
Чжао Нанъю слегка ослабил хватку и бросил малыша на кровать. Он лениво наблюдал за его исполнением.
— Даже если ты охрипнешь, никто не придет спасать тебя.
Эрбао забился в одеяло, оставив наружу только верхнюю часть своего лица.
— Я точно не твой родной сын, ты совсем меня не любишь.
Чжао Нанъю не знал, что у него на уме. Он посмотрел на сына.
— Ты действительно не мой сын, ты вылез из живота твоей матери.
Эрбао, как и полагается, сказал:
— Тогда уходи, верни мне моего настоящего папу, который будет любить и терпеть меня.
Чжао Нанъю даже аккуратно поправил углы одеяла. Он улыбнулся и сказал:
— Спи скорее. И не надейся больше спать с мамой, это невозможно.
Эрбао тихо буркнул про себя:
— Это мы ещё посмотрим.
Чжао Нанью услышал это, но не стал спорить с ним.
Похоже, Чжао Ши, после Сун Луан, был тем, кто больше всего баловал Эрбао.
Не только он учил Эрбао читать и писать, но каждый день после школы он приносил ему его любимые сладости. Однако кажется, что трехлетний Эрбао не очень любил играть со своим старшим братом.
Чжао Ши был немного грустным из-за этого, но он всегда скрывал свои чувства.
В тот день, после школы, Чжао Ши увидел, как брат обнимал ствол дерева во дворе и усердно пытался забраться на него. Его ранее белое личико было весьма грязным.
Чжао Ши подошел, снял брата с дерева и аккуратно отряхнул пыль с него. Он мягко сказал:
— Как ты мог так испачкаться?
Эрбао вертелся в его объятиях. Молочным голосом он ответил:
— Положи меня на землю, брат.
Чжао Ши похлопал его по головке.
— Сначала зайдем в дом, вымоем твое грязное личико, а потом поговорим.
Эрбао, зная о чистоплотности брата, неохотно согласился.
После того, как Чжао Ши умыл лицо Эрбао, он удовлетворенно сказал:
— Так ты выглядишь красиво.
— Брат, положи меня на землю.
Чжао Ши прикусил губу и отпустил Эрбао. Не успел он что-либо сказать, как Эрбао уже снова выбежал во двор.
Когда Сун Луан вошла в комнату, Чжао Ши делал домашнее задание. Казалось, он был немного подавлен. Он опустил глаза и молчал.
Сун Луан подошла и спросила:
— Ши-эр, почему ты сегодня не в духе? Тебя учитель отругал?
Похоже, мальчик расстраивался только тогда, когда его ругал учитель в школе. В остальное время даже Сун Луан редко видела его в таком состоянии.
Чжао Ши отложил перо в сторону и взглянул на мать. В его голосе прозвучал едва заметный тон грусти:
— Мне кажется, что Эрбао не очень любит меня.
Эрбао теперь даже не хотел обниматься с братом, и вроде бы не стремился играть с ним.
— Как Эрбао может не любить тебя? Он просто слишком увлекается играми. — Сун Луан утешала его, видя его угнетенное состояние. — Ты старше его на пять лет, у тебя школа, а дома никто не играет с ним.
Чжао Ши замолчал на мгновение.
— Это действительно не потому, что он не любит меня?
Сун Луан знала, что он чувствителен, и если она не объяснит ему всё как следует, он снова начнет заморачиваться.
— Конечно, нет. Он боится спать один по ночам. Когда ты с ним, он чувствует себя в безопасности.
Чжао Ши был убежден её словами, и его настроение улучшилось.
— Вечером я расскажу ему сказку.
Это были те же истории, которые отец рассказывал ему, когда он был маленьким.
Сун Луан тоже очень любила Эрбао. Этот мальчик был очень привязан к матери. Ночью, если она его не укладывала, Эрбао никак не мог уснуть.
Чжао Нанъю никогда не баловал его этой привычкой. Слезы Эрбао могли подействовать на других, но перед беспощадным и холодным отцом они были бессильны.
Если Эрбао не видел матери, он начинал громко плакать, но в такие моменты Чжао Нанъю просто сидел рядом и наблюдал за его плачем, как за хорошим спектаклем.
После того, как он плакал какое-то время и не привлекал внимание матери, Эрбао успокаивался. Он прекращал плакать и забирался на кровать. Он снимал одежду, укрывался и с презрением хмыкал в сторону своего нелюбимого отца.
Чжао Нанъю подошел, безжалостно потянул его за ухо и усмехнулся:
— Почему перестал плакать? Ты же только начал этот спектакль, как же ты можешь так легко остановиться?
Эрбао пытался ударить его своими короткими ножками, но из-за того, что они были слишком короткими, он не мог достать до Чжао Нанъю. Он негодовал и выглядел довольно злым.
— Я расскажу маме ууууу.
Сун Луан уже давно легла спать, иначе Чжао Нанъю не осмелился бы так явно наказывать сына.
Он смеялся:
— Иди и скажи. Посмотрим, сможет ли твоя мать услышать тебя?
Эрбао, когда сердился, тоже было трудно успокоить. Его глаза гневно сверкали в сторону отца.
— Убивают! Помогите ууууу. Мама, спаси мою жизнь ууууу.
Чжао Нанъю слегка ослабил хватку и бросил малыша на кровать. Он лениво наблюдал за его исполнением.
— Даже если ты охрипнешь, никто не придет спасать тебя.
Эрбао забился в одеяло, оставив наружу только верхнюю часть своего лица.
— Я точно не твой родной сын, ты совсем меня не любишь.
Чжао Нанъю не знал, что у него на уме. Он посмотрел на сына.
— Ты действительно не мой сын, ты вылез из живота твоей матери.
Эрбао, как и полагается, сказал:
— Тогда уходи, верни мне моего настоящего папу, который будет любить и терпеть меня.
Чжао Нанъю даже аккуратно поправил углы одеяла. Он улыбнулся и сказал:
— Спи скорее. И не надейся больше спать с мамой, это невозможно.
Эрбао тихо буркнул про себя:
— Это мы ещё посмотрим.
Чжао Нанью услышал это, но не стал спорить с ним.
Похоже, Чжао Ши, после Сун Луан, был тем, кто больше всего баловал Эрбао.
Не только он учил Эрбао читать и писать, но каждый день после школы он приносил ему его любимые сладости. Однако кажется, что трехлетний Эрбао не очень любил играть со своим старшим братом.
Чжао Ши был немного грустным из-за этого, но он всегда скрывал свои чувства.
В тот день, после школы, Чжао Ши увидел, как брат обнимал ствол дерева во дворе и усердно пытался забраться на него. Его ранее белое личико было весьма грязным.
Чжао Ши подошел, снял брата с дерева и аккуратно отряхнул пыль с него. Он мягко сказал:
— Как ты мог так испачкаться?
Эрбао вертелся в его объятиях. Молочным голосом он ответил:
— Положи меня на землю, брат.
Чжао Ши похлопал его по головке.
— Сначала зайдем в дом, вымоем твое грязное личико, а потом поговорим.
Эрбао, зная о чистоплотности брата, неохотно согласился.
После того, как Чжао Ши умыл лицо Эрбао, он удовлетворенно сказал:
— Так ты выглядишь красиво.
— Брат, положи меня на землю.
Чжао Ши прикусил губу и отпустил Эрбао. Не успел он что-либо сказать, как Эрбао уже снова выбежал во двор.
Когда Сун Луан вошла в комнату, Чжао Ши делал домашнее задание. Казалось, он был немного подавлен. Он опустил глаза и молчал.
Сун Луан подошла и спросила:
— Ши-эр, почему ты сегодня не в духе? Тебя учитель отругал?
Похоже, мальчик расстраивался только тогда, когда его ругал учитель в школе. В остальное время даже Сун Луан редко видела его в таком состоянии.
Чжао Ши отложил перо в сторону и взглянул на мать. В его голосе прозвучал едва заметный тон грусти:
— Мне кажется, что Эрбао не очень любит меня.
Эрбао теперь даже не хотел обниматься с братом, и вроде бы не стремился играть с ним.
— Как Эрбао может не любить тебя? Он просто слишком увлекается играми. — Сун Луан утешала его, видя его угнетенное состояние. — Ты старше его на пять лет, у тебя школа, а дома никто не играет с ним.
Чжао Ши замолчал на мгновение.
— Это действительно не потому, что он не любит меня?
Сун Луан знала, что он чувствителен, и если она не объяснит ему всё как следует, он снова начнет заморачиваться.
— Конечно, нет. Он боится спать один по ночам. Когда ты с ним, он чувствует себя в безопасности.
Чжао Ши был убежден её словами, и его настроение улучшилось.
— Вечером я расскажу ему сказку.
Это были те же истории, которые отец рассказывал ему, когда он был маленьким.
0 Комментарии