Чун Юй подлетел к Тантай Цзиню и тихо сказал:
— У меня к тебе дело.
— Говори.
— Я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, что я божественный артефакт. Если это станет известно, за мной начнут охоту, – сказал Чун Юй, смешивая в своем голосе истинное самодовольство с искусственной печалью. — Конечно, взамен, я тоже не буду распространяться о том, что у тебя есть Арбалет Убийства Богов. Как насчет такой договоренности?
Тантай Цзинь холодно улыбнулся:
— Согласен.
Чун Юй по-детски посоветовал:
— Лучше больше не пользуйся арбалетом, это не такая хорошая вещь, как я. Если потеряешь разум, можешь оказаться на пути к демонизации.
Они вернулись в долину.
Чун Юй объяснил:
— Здесь когда-то жила богиня Чу Хуан, и все эти годы сознание отца Сусу бродило здесь.
Войдя в долину, Сусу почувствовала ласковый ветерок на лице.
Несколько маленьких духов-птиц принесли ей корзинку, в которой лежали ярко-красные духовные плоды. Чун Юй сказал:
— Сусу, попробуй, это духовные фрукты, которые можно найти только в древние времена. Они очень полезны для культивации!
Закончив, он боязливо взглянул на Тантай Цзиня, опасаясь, что тот может убить ради сокровища.
Тантай Цзинь даже и глазом не моргнул, словно ничего не услышал.
Все в долине было иллюзорным, лишь рисунком под пером ее отца. Только эти несколько духовных фруктов были настоящими. Чун Юй с сожалением подумал о том, как бы ее отец избаловал её, если бы был жив.
Что случилось с богиней Чу Хуан?
Сусу обосновалась в долине, окруженной сознанием древнего короля демоном. Будь то легкий ветерок или ясная луна, все здесь содержало в себе нежность.
Как сказал Чун Юй, она росла быстро, почти на год за день.
Таким образом, через десять дней Сусу восстановит свою душу, и они смогут покинуть свиток.
Тантай Цзинь по-прежнему не знал, как ему обращаться с ней.
Это должно было быть острым противостоянием, полным глубоких чувств любви и ненависти, но Сусу, оказавшись в этом мире, на короткое время потеряла память.
Он один помнил все, что было, и не знал, как себя вести.
Когда Сусу играла с Чун Юем, он смотрел на них издалека. Он не вмешивался и не разговаривал с ней. Его брови были хмурыми, и не было понятно, о чем он думал.
Возможно, даже он сам не понимал, думал ли он больше о счастливых моментах пятисот лет назад или о том, как мучительно болела его душа от Истребляющих Душ Гвоздей.
Сусу, которая видела, как Тантай Цзинь использовал Арбалет Убийцы Богов, немного боялась его и не подходила к нему.
Иногда Тантай Цзинь исчезал, и Чун Юй говорил Сусу, что за эти дни в долину проникли демоны, но Тантай Цзинь убил их всех без звука.
Так Сусу поняла, что он защищал их.
Пока однажды ночью, когда в небе висела яркая луна, она не подошла к нему. Сусу уже выросла до его талии, превратившись в девушку четырнадцати-пятнадцати лет. Она спросила:
— Почему ты все время смотришь на меня?
— Не смотрю. – Его взгляд был уставшим и мрачным. — Ты слишком высокого мнения о себе.
Сусу, сложив руки за спину, серьезно ответила:
— Ладно, Чун Юй говорит, что через несколько дней мы сможем выйти. Я хочу поговорить с тобой.
— О чем? – спросил Тантай Цзинь.
Девушка улыбнулась, но быстро снова стала серьезной:
— О том, как защитить тебя, я обещала. Ты больше не можешь использовать Арбалет Убийцы Богов, он очень опасен. Если ты его будешь использовать, я не смогу тебя защитить. Я не смогу победить так много людей.
Тантай Цзинь поднял свой взгляд.
Сусу спросила:
— К тому же, у тебя есть дом? Если ты вернешься домой, куда мне идти, чтобы тебя найти?
Тантай Цзинь ответил:
— Нет.
Сусу подумала и, кажется, она не знала, был ли у нее дом, поэтому девушка улыбнулась и сказала:
— Я научилась у Чун Юя одному заклинанию, называется Печать Воспоминаний. Я нарисую его на ладони твоей руки, и на своей тоже, так что даже если мы разойдемся, я смогу найти тебя и привести домой.
После этих слов она взяла его руку и нарисовала на ней сложный символ.
Символ мелькнул золотым светом и исчез под кожей Тантай Цзиня. Он посмотрел на этот символ и вдруг почувствовал некоторую слабость в сердце.
— Ты всё это время училась этому?
Девушка серьезно кивнула.
Под лунным светом над долиной, казалось, все тяжелые воспоминания рассеялись на ветру. В ее глазах не было ненависти. Все так же, как в тот момент, когда она впервые врезалась в его объятия.
Это был ипульс, который продлился лишь мгновение, но, когда он пришел в себя, он уже обнял ее. И сказал то, что не решался сказать пятьсот лет:
— Можем ли мы начать всё сначала?
Это не ненависть, а любовь.
Это вечная привязанность, неприятие, порожденное невозможностью обладания. Она единственный человек в мире, который способен так сильно взволновать его сердце.
Тантай Цзинь крепко обнял ее и почувствовал запах цветов эпифиллума на ее теле. В его сердце осталась лишь та самая слабость.
Впервые он понял, насколько беспомощным он был перед ней, как ее малейшее проявление доброты могло заставить его бросить все и снова прийти к ней.
Одна её улыбка, и многолетние раны, казалось, начали медленно заживать.
Он забыл о боли, которую принесли Истребляющие Души Гвозди, перестал думать о том, почему пятьсот лет назад она появилась в его жизни.
Он только хотел знать... можно ли начать все сначала.
На этот раз без Сяо Линя и Е Бинчан, без духов семьи Е, без вражды между странами и семьями.
Может ли она всегда смотреть на него такими же нежными глазами?
В объятиях юноши, несущего аромат свежих сосен, у Сусу отражался яркий лунный свет в глазах. Близко, так близко. Этот человек, который всегда наблюдал за ней издалека, вдруг показал свою уязвимость.
Она не понимала его горечи и не знала, какое решение ему пришлось принять, чтобы произнести слова, которые, по его мнению, были позором.
Человек, который никогда не прощал обид, вдруг, почти умолящим тоном, попросил её забыть все и начать сначала.
В тот момент она думала, что это все равно, что помириться после ссоры и вновь обрести дружбу. Поэтому она ясно ответила ему:
— Хорошо, давай начнем сначала.
Юноша крепче обнял ее, и она почувствовала на шее горячие капли.
— Не поднимай голову, — тихо прошептал он ей на ухо. Его глаза покраснели.
Лунный свет в долине был нежен, как вода. Ручейки лениво текли рядом с ними.
Даже самый невежественный человек мог почувствовать любовь и ненависть другого человека к нему. Сусу знала, что этот человек любил ее.
Она протянула руки и нежно обняла его за талию.
— У меня к тебе дело.
— Говори.
— Я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, что я божественный артефакт. Если это станет известно, за мной начнут охоту, – сказал Чун Юй, смешивая в своем голосе истинное самодовольство с искусственной печалью. — Конечно, взамен, я тоже не буду распространяться о том, что у тебя есть Арбалет Убийства Богов. Как насчет такой договоренности?
Тантай Цзинь холодно улыбнулся:
— Согласен.
Чун Юй по-детски посоветовал:
— Лучше больше не пользуйся арбалетом, это не такая хорошая вещь, как я. Если потеряешь разум, можешь оказаться на пути к демонизации.
Они вернулись в долину.
Чун Юй объяснил:
— Здесь когда-то жила богиня Чу Хуан, и все эти годы сознание отца Сусу бродило здесь.
Войдя в долину, Сусу почувствовала ласковый ветерок на лице.
Несколько маленьких духов-птиц принесли ей корзинку, в которой лежали ярко-красные духовные плоды. Чун Юй сказал:
— Сусу, попробуй, это духовные фрукты, которые можно найти только в древние времена. Они очень полезны для культивации!
Закончив, он боязливо взглянул на Тантай Цзиня, опасаясь, что тот может убить ради сокровища.
Тантай Цзинь даже и глазом не моргнул, словно ничего не услышал.
Все в долине было иллюзорным, лишь рисунком под пером ее отца. Только эти несколько духовных фруктов были настоящими. Чун Юй с сожалением подумал о том, как бы ее отец избаловал её, если бы был жив.
Что случилось с богиней Чу Хуан?
Сусу обосновалась в долине, окруженной сознанием древнего короля демоном. Будь то легкий ветерок или ясная луна, все здесь содержало в себе нежность.
Как сказал Чун Юй, она росла быстро, почти на год за день.
Таким образом, через десять дней Сусу восстановит свою душу, и они смогут покинуть свиток.
Тантай Цзинь по-прежнему не знал, как ему обращаться с ней.
Это должно было быть острым противостоянием, полным глубоких чувств любви и ненависти, но Сусу, оказавшись в этом мире, на короткое время потеряла память.
Он один помнил все, что было, и не знал, как себя вести.
Когда Сусу играла с Чун Юем, он смотрел на них издалека. Он не вмешивался и не разговаривал с ней. Его брови были хмурыми, и не было понятно, о чем он думал.
Возможно, даже он сам не понимал, думал ли он больше о счастливых моментах пятисот лет назад или о том, как мучительно болела его душа от Истребляющих Душ Гвоздей.
Сусу, которая видела, как Тантай Цзинь использовал Арбалет Убийцы Богов, немного боялась его и не подходила к нему.
Иногда Тантай Цзинь исчезал, и Чун Юй говорил Сусу, что за эти дни в долину проникли демоны, но Тантай Цзинь убил их всех без звука.
Так Сусу поняла, что он защищал их.
Пока однажды ночью, когда в небе висела яркая луна, она не подошла к нему. Сусу уже выросла до его талии, превратившись в девушку четырнадцати-пятнадцати лет. Она спросила:
— Почему ты все время смотришь на меня?
— Не смотрю. – Его взгляд был уставшим и мрачным. — Ты слишком высокого мнения о себе.
Сусу, сложив руки за спину, серьезно ответила:
— Ладно, Чун Юй говорит, что через несколько дней мы сможем выйти. Я хочу поговорить с тобой.
— О чем? – спросил Тантай Цзинь.
Девушка улыбнулась, но быстро снова стала серьезной:
— О том, как защитить тебя, я обещала. Ты больше не можешь использовать Арбалет Убийцы Богов, он очень опасен. Если ты его будешь использовать, я не смогу тебя защитить. Я не смогу победить так много людей.
Тантай Цзинь поднял свой взгляд.
Сусу спросила:
— К тому же, у тебя есть дом? Если ты вернешься домой, куда мне идти, чтобы тебя найти?
Тантай Цзинь ответил:
— Нет.
Сусу подумала и, кажется, она не знала, был ли у нее дом, поэтому девушка улыбнулась и сказала:
— Я научилась у Чун Юя одному заклинанию, называется Печать Воспоминаний. Я нарисую его на ладони твоей руки, и на своей тоже, так что даже если мы разойдемся, я смогу найти тебя и привести домой.
После этих слов она взяла его руку и нарисовала на ней сложный символ.
Символ мелькнул золотым светом и исчез под кожей Тантай Цзиня. Он посмотрел на этот символ и вдруг почувствовал некоторую слабость в сердце.
— Ты всё это время училась этому?
Девушка серьезно кивнула.
Под лунным светом над долиной, казалось, все тяжелые воспоминания рассеялись на ветру. В ее глазах не было ненависти. Все так же, как в тот момент, когда она впервые врезалась в его объятия.
Это был ипульс, который продлился лишь мгновение, но, когда он пришел в себя, он уже обнял ее. И сказал то, что не решался сказать пятьсот лет:
— Можем ли мы начать всё сначала?
Это не ненависть, а любовь.
Это вечная привязанность, неприятие, порожденное невозможностью обладания. Она единственный человек в мире, который способен так сильно взволновать его сердце.
Тантай Цзинь крепко обнял ее и почувствовал запах цветов эпифиллума на ее теле. В его сердце осталась лишь та самая слабость.
Впервые он понял, насколько беспомощным он был перед ней, как ее малейшее проявление доброты могло заставить его бросить все и снова прийти к ней.
Одна её улыбка, и многолетние раны, казалось, начали медленно заживать.
Он забыл о боли, которую принесли Истребляющие Души Гвозди, перестал думать о том, почему пятьсот лет назад она появилась в его жизни.
Он только хотел знать... можно ли начать все сначала.
На этот раз без Сяо Линя и Е Бинчан, без духов семьи Е, без вражды между странами и семьями.
Может ли она всегда смотреть на него такими же нежными глазами?
В объятиях юноши, несущего аромат свежих сосен, у Сусу отражался яркий лунный свет в глазах. Близко, так близко. Этот человек, который всегда наблюдал за ней издалека, вдруг показал свою уязвимость.
Она не понимала его горечи и не знала, какое решение ему пришлось принять, чтобы произнести слова, которые, по его мнению, были позором.
Человек, который никогда не прощал обид, вдруг, почти умолящим тоном, попросил её забыть все и начать сначала.
В тот момент она думала, что это все равно, что помириться после ссоры и вновь обрести дружбу. Поэтому она ясно ответила ему:
— Хорошо, давай начнем сначала.
Юноша крепче обнял ее, и она почувствовала на шее горячие капли.
— Не поднимай голову, — тихо прошептал он ей на ухо. Его глаза покраснели.
Лунный свет в долине был нежен, как вода. Ручейки лениво текли рядом с ними.
Даже самый невежественный человек мог почувствовать любовь и ненависть другого человека к нему. Сусу знала, что этот человек любил ее.
Она протянула руки и нежно обняла его за талию.
0 Комментарии