Цан Цзюминь принял такой вид, словно собирался ходить так до конца времён.
Сусу пока не занималась с ним совместной культивацией, но когда Цан Цзюминь о чём-то подумал, он не смог удержаться и улыбнулся.
«Неужели она сомневается во мне? Значит ли это, что в её сердце нет места для Фу Я?»
Сусу подождала ещё несколько дней, но увидела, как он всё убедительнее принимал на себя роль. Ученики Хэн Ян действительно относились к нему, как к почтенному старшему брату.
Среди стада овец оказался волк с тёмными мыслями, которому приходилось сдерживать свою сущность и притворяться честным и порядочным.
У Сусу были свои коварные планы по поводу того, как поиздеваться над ним. Раз уж он хотел играть эту роль, то ему лучше приготовиться.
Днём она попросила слугу принести горшок с ароматной травой, а ночью, когда Цан Цзюминь вернулся, он сразу же заметил два новых горшка с этой травой в комнате.
Сусу стояла рядом и поливала их.
Сегодня она выглядела лучше, чем обычно. Её лицо было полно жизни.
Он смотрел на неё некоторое время. В его взгляде появилась нежность, и он обнял её сзади:
— Почему сегодня у тебя нашлось время заняться этим?
С тех пор, как они стали духовными спутниками, такие моменты близости были редкостью.
Цан Цзюминь был очень осторожен. Фу Я был довольно сдержанным человеком и никогда не проявлял инициативу слишком активно. Поэтому, даже когда он обнимал её, он не осмеливался делать это слишком крепко.
Сусу тихо посмеялась. Она знала, как ему было нелегко поддерживать внешний вид достоинства и приличия. Она сказала:
— В храме нет особого разнообразия цветов, поэтому я попросила учеников принести несколько горшков с цветами и травами.
Губы Цан Цзюминя едва коснулись её шеи, его голос был хриплым:
— Если тебе скучно в храме, завтра мы можем вернуться на Чан Цзэ.
— Это необязательно, Чан Цзэ — слишком уединённое место, в храме довольно хорошо.
— Ты сейчас устала? — спросил он, взгляд его упал на её нежную шею, и он спокойно продолжил, словно исследовал, — Мы женаты уже несколько дней, а твоя душа всё ещё не восстановлена.
Чтобы восстановить её жизненную силу, им нужно было заниматься совместной культивацией, когда она в полном сознании.
Сложно сказать, кто из них выиграет от этого больше. В нынешнем состоянии Сусу только Цан Цзюминь может передать ей свою культивацию, но его собственная сила от этого только уменьшится.
Сусу повернулась к нему лицом, будучи в его объятиях. Он едва успел изменить своё выражение лица, которое на мгновение застыло. Он взглянул на неё с лёгким смущением. Его взгляд был чистым и казалось, в нём не было и единой дурной мысли.
«Ты хочешь, чтобы я согласилась или отказалась?» — подумала Сусу.
Она сдерживала смех, предвкушая предстоящее зрелище. Сусу решила подыграть ему и кокетливо кивнула, покраснев.
Лицо Цан Цзюминя на мгновение окаменело, и его рука внезапно сжалась крепче.
Сусу догадалась о его мыслях, когда увидела его выражение лица. Он, наверное, подумал, что она действительно хотела заниматься совместной культивацией с Фу Я.
Если в его голове были бы только непристойные мысли, он бы не разозлился, а скорее порадовался бы этому.
Но когда она кивнула, он разозлился. На мгновение он чуть не забыл об игре в Фу Я и почти разрушил свою маску. Его руки чуть не сжали её талию до боли.
Сусу сделала вид, что ничего не заметила и посмотрела на него в замешательстве:
— Фу Я?
Его гнев был подавлен.
— Прости, — сказал он.
Сусу могла поклясться в том, что услышала в его голосе оттенок зубного скрежета, будто его ярость почти поглотила его разум, но он всё ещё пытался сохранить видимость хладнокровия и рассудительности.
Даже под её взглядом он изо всех сил извлёк каплю радости, хотя в его тёмных глазах не было ни тени улыбки. Сусу намеренно опустила глаза и начала развязывать его пояс.
Он молчал и не двигался. Его глаза неподвижно уставились на её макушку.
— Тебе нравится Фу... нравлюсь я? — он поднял её подбородок вверх, — Смотри на меня.
Сусу хотела напомнить ему: «Ты играешь роль Фу Я, а не кого-то, кто хочет меня убить».
Она вдруг захотела узнать, до какой степени этот человек сможет терпеть.
Под его пристальным взглядом она укусила губу и сказала:
— Конечно, нравишься. Фу Я, что с тобой? Почему ты такой бледный? Мне нравишься ты... тебе это не приятно?
Он закрыл глаза, а когда открыл, улыбнулся и ответил:
— Конечно, рад. Как я могу быть недовольным!
Он резко притянул её к себе, и та одежда, которую он так тщательно выбирал для Сусу утром, превратилась в тряпье в его руках.
Сусу поняла, что он разозлился.
Видимо, он сейчас хотел её придушить. Когда она увидела его гнев, ей тем более хотелось рассмеяться.
Когда он придавил её к себе, Сусу поняла, что так быть не должно.
Если он действительно продолжит, то в такой момент он, вероятно, замучит её до смерти.
Она слегка пошевелила пальцами, и в комнату вбежал один из учеников.
— Фея Юй Лин, фея Юй Лин...
Сусу пока не занималась с ним совместной культивацией, но когда Цан Цзюминь о чём-то подумал, он не смог удержаться и улыбнулся.
«Неужели она сомневается во мне? Значит ли это, что в её сердце нет места для Фу Я?»
Сусу подождала ещё несколько дней, но увидела, как он всё убедительнее принимал на себя роль. Ученики Хэн Ян действительно относились к нему, как к почтенному старшему брату.
Среди стада овец оказался волк с тёмными мыслями, которому приходилось сдерживать свою сущность и притворяться честным и порядочным.
У Сусу были свои коварные планы по поводу того, как поиздеваться над ним. Раз уж он хотел играть эту роль, то ему лучше приготовиться.
Днём она попросила слугу принести горшок с ароматной травой, а ночью, когда Цан Цзюминь вернулся, он сразу же заметил два новых горшка с этой травой в комнате.
Сусу стояла рядом и поливала их.
Сегодня она выглядела лучше, чем обычно. Её лицо было полно жизни.
Он смотрел на неё некоторое время. В его взгляде появилась нежность, и он обнял её сзади:
— Почему сегодня у тебя нашлось время заняться этим?
С тех пор, как они стали духовными спутниками, такие моменты близости были редкостью.
Цан Цзюминь был очень осторожен. Фу Я был довольно сдержанным человеком и никогда не проявлял инициативу слишком активно. Поэтому, даже когда он обнимал её, он не осмеливался делать это слишком крепко.
Сусу тихо посмеялась. Она знала, как ему было нелегко поддерживать внешний вид достоинства и приличия. Она сказала:
— В храме нет особого разнообразия цветов, поэтому я попросила учеников принести несколько горшков с цветами и травами.
Губы Цан Цзюминя едва коснулись её шеи, его голос был хриплым:
— Если тебе скучно в храме, завтра мы можем вернуться на Чан Цзэ.
— Это необязательно, Чан Цзэ — слишком уединённое место, в храме довольно хорошо.
— Ты сейчас устала? — спросил он, взгляд его упал на её нежную шею, и он спокойно продолжил, словно исследовал, — Мы женаты уже несколько дней, а твоя душа всё ещё не восстановлена.
Чтобы восстановить её жизненную силу, им нужно было заниматься совместной культивацией, когда она в полном сознании.
Сложно сказать, кто из них выиграет от этого больше. В нынешнем состоянии Сусу только Цан Цзюминь может передать ей свою культивацию, но его собственная сила от этого только уменьшится.
Сусу повернулась к нему лицом, будучи в его объятиях. Он едва успел изменить своё выражение лица, которое на мгновение застыло. Он взглянул на неё с лёгким смущением. Его взгляд был чистым и казалось, в нём не было и единой дурной мысли.
«Ты хочешь, чтобы я согласилась или отказалась?» — подумала Сусу.
Она сдерживала смех, предвкушая предстоящее зрелище. Сусу решила подыграть ему и кокетливо кивнула, покраснев.
Лицо Цан Цзюминя на мгновение окаменело, и его рука внезапно сжалась крепче.
Сусу догадалась о его мыслях, когда увидела его выражение лица. Он, наверное, подумал, что она действительно хотела заниматься совместной культивацией с Фу Я.
Если в его голове были бы только непристойные мысли, он бы не разозлился, а скорее порадовался бы этому.
Но когда она кивнула, он разозлился. На мгновение он чуть не забыл об игре в Фу Я и почти разрушил свою маску. Его руки чуть не сжали её талию до боли.
Сусу сделала вид, что ничего не заметила и посмотрела на него в замешательстве:
— Фу Я?
Его гнев был подавлен.
— Прости, — сказал он.
Сусу могла поклясться в том, что услышала в его голосе оттенок зубного скрежета, будто его ярость почти поглотила его разум, но он всё ещё пытался сохранить видимость хладнокровия и рассудительности.
Даже под её взглядом он изо всех сил извлёк каплю радости, хотя в его тёмных глазах не было ни тени улыбки. Сусу намеренно опустила глаза и начала развязывать его пояс.
Он молчал и не двигался. Его глаза неподвижно уставились на её макушку.
— Тебе нравится Фу... нравлюсь я? — он поднял её подбородок вверх, — Смотри на меня.
Сусу хотела напомнить ему: «Ты играешь роль Фу Я, а не кого-то, кто хочет меня убить».
Она вдруг захотела узнать, до какой степени этот человек сможет терпеть.
Под его пристальным взглядом она укусила губу и сказала:
— Конечно, нравишься. Фу Я, что с тобой? Почему ты такой бледный? Мне нравишься ты... тебе это не приятно?
Он закрыл глаза, а когда открыл, улыбнулся и ответил:
— Конечно, рад. Как я могу быть недовольным!
Он резко притянул её к себе, и та одежда, которую он так тщательно выбирал для Сусу утром, превратилась в тряпье в его руках.
Сусу поняла, что он разозлился.
Видимо, он сейчас хотел её придушить. Когда она увидела его гнев, ей тем более хотелось рассмеяться.
Когда он придавил её к себе, Сусу поняла, что так быть не должно.
Если он действительно продолжит, то в такой момент он, вероятно, замучит её до смерти.
Она слегка пошевелила пальцами, и в комнату вбежал один из учеников.
— Фея Юй Лин, фея Юй Лин...
Слуга, вбежавший внутрь, увидел их позу и сразу опустил голову. Его лицо покраснело.
1 Комментарии
Сусу всё играет нервишками:)
ОтветитьУдалить