А-Ми лежала в кровати, под её головой была белоснежная подушка, которую Бай Цзыцянь высушил на солнце. Она источала аромат света. Птенцы феникса медленно растут, не так быстро, как Сусу, которая провела тысячи лет в скорлупе и смогла достичь зрелости через сто лет после вылупления. Рост А-Ми происходил плавно и постепенно.
Ей не обязательно нужно было спать, но она привыкла во сне поглощать духовную энергию. Девочка очень любила отдыхать.
На рассвете следующего дня А-Ми услышала шорохи за окном.
Похоже, во дворе появился кто-то.
А-Ми подкралась к окну и увидела, как во двор вошла женщина в шелковом платье. Она ругалась:
— Бай Цзыцянь, говорят, ты подстрелил оленя, но даже не подумал поделиться с нами этим деликатесом. А ещё рассчитываешь жениться на нашей Дунъянь. Где олень?
Бай Цзыцянь молча смотрел на неё.
Когда она увидела, что он не ответил, женщина, которая уже знала его характер, протолкнулась мимо него в дом.
— Думаешь, что стоишь Дунъянь? Без зарплаты, без славы, даже добычу делить не умеешь. На днях Ли Юаньвай приходил с предложением, я бы согласилась выдать Дунъянь за него. Это лучше, чем с тобой жить в нищите.
Бай Цзыцянь холодно усмехнулся и молча наблюдал за тем, как женщина, словно безголовая муха, искала оленя по двору.
— Где ты спрятал оленя?
Женщина открыла дверь. Она не нашла оленя, но заметила у окна стоящую маленькую девочку, словно вылепленную из фарфора.
А-Ми, руки в боки, сказала:
— Олень его, почему он должен отдавать его тебе?
Женщина посмотрела на А-Ми, а потом обернулась к Бай Цзыцяню. Её лицо изменилось:
— Ох ты, уже есть такая большая дочь на стороне! Фу, подожди, я сейчас скажу Дунъянь.
Бай Цзыцянь, привыкший быть одиноким, чуть не забыл про А-Ми.
После слов матери Лю он вдруг заметил, что брови А-Ми действительно чем-то были похожи на его. Он нахмурился.
Лю Му выскочила на улицу и закричала:
— Этот проклятый Бай Цзыцянь завёл ребёнка с какой-то девкой за моей спиной, пусть все соседи станут свидетелями...
Бай Цзыцянь холодно бросил:
— Замолчи, попробуй ещё разок произнести такую чепуху!
Он выхватил лук и стрелы, висевшие снаружи дома, и нацелился на Лю Му.
Лю Му обычно была дерзкой, а Бай Цзыцянь всегда казался равнодушным и усталым от всего. Она никогда не видела его таким разгневанным, натягивающим лук.
Подумав о том, что этот человек даже не боялся черного медведя, Лю Му тут же замолчала.
— Ты... ты подожди, я сейчас пойду жаловаться сельскому старосте.
В Чанлэ есть правило — ценить обещания.
Когда дом Бай Цзыцяня ещё не пришёл в упадок, он был помолвлен с Лю Дунъянь, что считалось взлётом для семьи Лю. Но после трагической смерти родителей Бай Цзыцяня, состояние его семьи рухнуло.
Лю Дунъянь была одной из самых красивых девушек в городе. Мать Лю очень хотела, чтобы её дочь разорвала помолвку и вышла замуж за богатого человека.
Но в таком месте, как Чанлэ, отказ от обещания означал бы общественное порицание, так что она тянула до последнего, и Лю Дунъянь теперь уже было семнадцать, а они так и не поженились.
Лю Му была наглой. Она часто приходила, чтобы забрать какие-нибудь вещи у Бай Цзыцяня, ссылаясь на помолвку.
Теперь, если окажется, что у Бай Цзыцяня действительно был ребёнок, виновным в разрыве обещания окажется он.
Бай Цзыцянь убрал лук и стрелы. Он взял маленькую девочку из дома, спокойно налил горячей воды и начал мыть ей лицо и руки:
— Пойдём скоро в уездное управление.
А-Ми своим детским голосом спросила:
— Дядя Бай, почему она сказала, что я твоя дочь? Ты на самом деле мой отец?
Бай Цзыцянь посмотрел на её маленькое пухленькое лицо:
— Она говорила чепуху, разве у тебя нет мамы и папы?
Малышка кивнула:
— На тебе нет демонического духа, ты не можешь быть моим отцом.
— Угу, — он опустил глаза.
Бай Цзыцянь уже собрался идти в городской уезд. Он накануне вечером подготовил оленью шкуру и мясо, чтобы продать их на рынке.
На этот раз с ним был еще и маленький розовый комочек.
По пути Бай Цзыцянь заметил, что А-Ми интересовалась всем вокруг. Ее глаза были похожи на фиолетовые виноградины. Они были широко раскрыты от удивления.
Продав оленя, он повёл ее за ручку в уездный управленческий офис, но, увидев надпись «Честное зеркало висит высоко», его глаза стали холодными.
Бай Цзыцянь взглянул на рядом стоящую растерянную малышку.
Ее красота была настолько поразительной, что если бы они действительно пошли в уездный управленческий офис, и если бы начальник там был бы добр, все было бы хорошо. Но если бы у него были плохие намерения, она бы не смогла вернуться домой.
В конце концов, А-Ми пошла с ним на прогулку, но так и не была отправлена прочь. Вместо этого она получила несколько сахарных фигурок.
А-Ми уютно устроилась у Бай Цзыцяня на руках. Она ела сахарные фигурки и считала, что мир был прекрасен!
Бай Цзыцянь также купил ей множество маленьких платьев:
— Каждый день, когда у меня будет время, я буду приводить тебя к тому месту, где ты была найдена. Должно быть, твои родные придут тебя искать.
Ей не обязательно нужно было спать, но она привыкла во сне поглощать духовную энергию. Девочка очень любила отдыхать.
На рассвете следующего дня А-Ми услышала шорохи за окном.
Похоже, во дворе появился кто-то.
А-Ми подкралась к окну и увидела, как во двор вошла женщина в шелковом платье. Она ругалась:
— Бай Цзыцянь, говорят, ты подстрелил оленя, но даже не подумал поделиться с нами этим деликатесом. А ещё рассчитываешь жениться на нашей Дунъянь. Где олень?
Бай Цзыцянь молча смотрел на неё.
Когда она увидела, что он не ответил, женщина, которая уже знала его характер, протолкнулась мимо него в дом.
— Думаешь, что стоишь Дунъянь? Без зарплаты, без славы, даже добычу делить не умеешь. На днях Ли Юаньвай приходил с предложением, я бы согласилась выдать Дунъянь за него. Это лучше, чем с тобой жить в нищите.
Бай Цзыцянь холодно усмехнулся и молча наблюдал за тем, как женщина, словно безголовая муха, искала оленя по двору.
— Где ты спрятал оленя?
Женщина открыла дверь. Она не нашла оленя, но заметила у окна стоящую маленькую девочку, словно вылепленную из фарфора.
А-Ми, руки в боки, сказала:
— Олень его, почему он должен отдавать его тебе?
Женщина посмотрела на А-Ми, а потом обернулась к Бай Цзыцяню. Её лицо изменилось:
— Ох ты, уже есть такая большая дочь на стороне! Фу, подожди, я сейчас скажу Дунъянь.
Бай Цзыцянь, привыкший быть одиноким, чуть не забыл про А-Ми.
После слов матери Лю он вдруг заметил, что брови А-Ми действительно чем-то были похожи на его. Он нахмурился.
Лю Му выскочила на улицу и закричала:
— Этот проклятый Бай Цзыцянь завёл ребёнка с какой-то девкой за моей спиной, пусть все соседи станут свидетелями...
Бай Цзыцянь холодно бросил:
— Замолчи, попробуй ещё разок произнести такую чепуху!
Он выхватил лук и стрелы, висевшие снаружи дома, и нацелился на Лю Му.
Лю Му обычно была дерзкой, а Бай Цзыцянь всегда казался равнодушным и усталым от всего. Она никогда не видела его таким разгневанным, натягивающим лук.
Подумав о том, что этот человек даже не боялся черного медведя, Лю Му тут же замолчала.
— Ты... ты подожди, я сейчас пойду жаловаться сельскому старосте.
В Чанлэ есть правило — ценить обещания.
Когда дом Бай Цзыцяня ещё не пришёл в упадок, он был помолвлен с Лю Дунъянь, что считалось взлётом для семьи Лю. Но после трагической смерти родителей Бай Цзыцяня, состояние его семьи рухнуло.
Лю Дунъянь была одной из самых красивых девушек в городе. Мать Лю очень хотела, чтобы её дочь разорвала помолвку и вышла замуж за богатого человека.
Но в таком месте, как Чанлэ, отказ от обещания означал бы общественное порицание, так что она тянула до последнего, и Лю Дунъянь теперь уже было семнадцать, а они так и не поженились.
Лю Му была наглой. Она часто приходила, чтобы забрать какие-нибудь вещи у Бай Цзыцяня, ссылаясь на помолвку.
Теперь, если окажется, что у Бай Цзыцяня действительно был ребёнок, виновным в разрыве обещания окажется он.
Бай Цзыцянь убрал лук и стрелы. Он взял маленькую девочку из дома, спокойно налил горячей воды и начал мыть ей лицо и руки:
— Пойдём скоро в уездное управление.
А-Ми своим детским голосом спросила:
— Дядя Бай, почему она сказала, что я твоя дочь? Ты на самом деле мой отец?
Бай Цзыцянь посмотрел на её маленькое пухленькое лицо:
— Она говорила чепуху, разве у тебя нет мамы и папы?
Малышка кивнула:
— На тебе нет демонического духа, ты не можешь быть моим отцом.
— Угу, — он опустил глаза.
Бай Цзыцянь уже собрался идти в городской уезд. Он накануне вечером подготовил оленью шкуру и мясо, чтобы продать их на рынке.
На этот раз с ним был еще и маленький розовый комочек.
По пути Бай Цзыцянь заметил, что А-Ми интересовалась всем вокруг. Ее глаза были похожи на фиолетовые виноградины. Они были широко раскрыты от удивления.
Продав оленя, он повёл ее за ручку в уездный управленческий офис, но, увидев надпись «Честное зеркало висит высоко», его глаза стали холодными.
Бай Цзыцянь взглянул на рядом стоящую растерянную малышку.
Ее красота была настолько поразительной, что если бы они действительно пошли в уездный управленческий офис, и если бы начальник там был бы добр, все было бы хорошо. Но если бы у него были плохие намерения, она бы не смогла вернуться домой.
В конце концов, А-Ми пошла с ним на прогулку, но так и не была отправлена прочь. Вместо этого она получила несколько сахарных фигурок.
А-Ми уютно устроилась у Бай Цзыцяня на руках. Она ела сахарные фигурки и считала, что мир был прекрасен!
Бай Цзыцянь также купил ей множество маленьких платьев:
— Каждый день, когда у меня будет время, я буду приводить тебя к тому месту, где ты была найдена. Должно быть, твои родные придут тебя искать.
0 Комментарии