[Секта Сяояо. Взгляд на жизнь.]
В том году, после того как Тантай Цзинь сдал экзамен по Учению Сяояо, способности четырёх старших братьев: Цанхая, Цанлиня, Цаншу и Цанфэна уже были недостаточны для того, чтобы обучать его, поэтому Чжао Ю лично взялся за его обучение.
— Умеешь играть в шахматы?
Тантай Цзинь покачал головой и ответил:
— Нет.
— Подойди и сядь, я научу тебя.
Тантай Цзинь сел перед Чжао Ю.
Чжао Ю сказал:
— Шахматы, как жизнь. Если понаблюдать за чьей-то игрой, то можно узнать его сердце.
Чжао Ю подробно объяснил Тантай Цзиню правила игры, и учитель с учеником начали партию: Чжао Ю играл белыми, Тантай Цзинь — чёрными.
Кончики пальцев юноши были бледными и холодными, как лед, а черные камни в его стройных пальцах выглядели весьма эстетично.
Тантай Цзинь был очень умён. Он почти сразу же, как только Чжао Ю объяснил правила, начал делать выводы и применять знания в игре.
Через мгновение Тантай Цзинь проиграл.
Он слегка сжал губы, в его глазах, похожих на обсидиан, вспыхнул интерес:
— Ещё раз.
Чжао Ю сыграл с ним в ещё одну партию. Наблюдая за его игрой, учитель в душе вздохнул.
Ходы юноши были жестокими и безжалостными. Он не считал жизни пешек жизнями, в его сердце не было сострадания. Эти фигуры падали десятками под его пальцами, но в его глазах была видна только победа.
— Цзюминь, вечером иди в библиотеку, найди книгу на второй полке, третьем ряду, восьмую с синим переплётом и прочитай. Завтра расскажи мне.
Хотя Тантай Цзинь и не понимал его намерений, но для него Чжао Ю, очевидно, был куда более способным, чем Цанхай и остальные. В его сердце не было уважения к Чжао Ю, однако, он склонил голову в знак согласия:
— Хорошо.
Следуя указаниям учителя, Тантай Цзинь взял ту книгу, которую ему было поручено выучить.
Синяя обложка книги выглядела старинной, её название — «Просвещение».
Увидев это название, Тантай Цзинь нахмурил брови.
Когда он раскрыл её, он увидел на страницах явно детские, наивные заметки. Тантай Цзинь, подхватив книгу, отправился регистрировать её у библиотекаря.
Библиотекарь был удивлён:
— Братец Цзюминь, зачем тебе книга для детского обучения?
— Так приказал учитель, — ответил Тантай Цзинь. — Братец говорит, это книга для детей?
Библиотекарь улыбнулся:
— Это книга для детей до десяти лет в нашей секте.
— …Понял.
Вечером Тантай Цзинь открыл книгу, первая страница была о любви.
Он смотрел на это слово некоторое время, а затем безразлично перелистнул на следующую страницу — «Добро».
Перелистав дальше, он увидел слова «Верность и долг».
Тантай Цзинь прочитал книгу целиком и выучил наизусть. На следующий день он думал, что Чжао Ю проверит его, но этого не произошло.
— Иди со мной, я поручу тебе задание.
Тантай Цзинь впервые выполнял задание для Секты Сяояо. Он думал, что оно будет посвящено борьбе с демонами, но Чжао Ю привёл его в разрушенный переулок среди людей.
Среди снега и ветра стояла старуха, опирающаяся на трость.
— Видишь её? С тех пор, как её сын ушёл на войну, она каждый день стоит здесь и ждёт его, ждёт уже пятнадцать лет. Но она не знает, что её сын умер на поле битвы. Завтра будет её последний день. Превратись в её сына и исполни её последнее желание.
— Учитель, — Тантай Цзинь нахмурился.
— Цзюминь, иди, — Чжао Ю махнул рукой, и внешность Тантай Цзиня изменилась.
Тантай Цзинь стоял в снегопаде некоторое время, затем направился к старушке.
Её мутные глаза без всякого блеска, были наполнены глубокой смертностью, как будто она была куском гнилого дерева, которого крепко обмотали ветхим пальто. Снег падал на её белые волосы.
В момент, когда она увидела Тантай Цзиня, в её безразличных глазах медленно появились слёзы.
С дрожью в голосе она сказала:
— Чжи-эр, это ты, мой Чжи-эр?
Её иссохшие руки, как старая кора, коснулись лица Тантай Цзиня.
Тантай Цзинь молчал. У него не было матери, и он не знал, как люди общались с ними. Он не был Ли Чжи и не мог подражать ему.
Старушка с радостью впустила его в дом, не переставая говорить о многом.
— Чжи-эр, смотри, это одежда, которую мать шила тебе на протяжении многих лет. Примерь, посмотри, подойдёт ли она тебе.
Несколько комплектов одежды, от лета до зимы, все с аккуратными, плотными стежками.
Тантай Цзинь посмотрел на новую одежду в своих руках, а затем на старушку в её тонкой, заплатанной старой одежде:
— Да, подходит.
Той ночью он ужинал с незнакомой старушкой.
Снаружи бушевал снегопад, а внутри при свете маленькой лампы разносился аромат куриного супа. Курица была сварена до мягкости, старушка рассказывала о детстве Ли Чжи, а Тантай Цзинь с опущенными глазами слушал её.
Комната Ли Чжи была очень чистой. Было видно, что её регулярно убирали. Постельное бельё было тонким, но сухим.
Тантай Цзинь так и не уснул той ночью.
Когда начало светать, Тантай Цзинь почувствовал что-то и открыл дверь комнаты старушки.
Она уже была мертва.
Умерла в этом зимнем буревестнике, рядом с аккуратно сложенными комплектами одежды Ли Чжи, с сине-фиолетовыми руками и ногами, но с мирным выражением лица.
Тантай Цзинь смотрел некоторое время, а затем закрыл дверь и прошел через двор.
В снегу были зарыты куриные перья — та самая курица, с помощью которой старушка выживала, была использована ею вчера, чтобы «усилить» своего «сына».
Сколько бы ни бушевали ветер и дождь, старушка ждала пятнадцать лет и умерла счастливой.
Чжао Ю появился и сказал Тантай Цзиню:
— Пошли.
Дверь маленького двора закрылась на фоне снегопада. В течение года Чжао Ю не столько обучал Тантай Цзиня магии, сколько время от времени брал его с собой в путешествия.
Иногда он делал его генералом, а его помощник умирал, защищая его в окружении врагов.
— Умеешь играть в шахматы?
Тантай Цзинь покачал головой и ответил:
— Нет.
— Подойди и сядь, я научу тебя.
Тантай Цзинь сел перед Чжао Ю.
Чжао Ю сказал:
— Шахматы, как жизнь. Если понаблюдать за чьей-то игрой, то можно узнать его сердце.
Чжао Ю подробно объяснил Тантай Цзиню правила игры, и учитель с учеником начали партию: Чжао Ю играл белыми, Тантай Цзинь — чёрными.
Кончики пальцев юноши были бледными и холодными, как лед, а черные камни в его стройных пальцах выглядели весьма эстетично.
Тантай Цзинь был очень умён. Он почти сразу же, как только Чжао Ю объяснил правила, начал делать выводы и применять знания в игре.
Через мгновение Тантай Цзинь проиграл.
Он слегка сжал губы, в его глазах, похожих на обсидиан, вспыхнул интерес:
— Ещё раз.
Чжао Ю сыграл с ним в ещё одну партию. Наблюдая за его игрой, учитель в душе вздохнул.
Ходы юноши были жестокими и безжалостными. Он не считал жизни пешек жизнями, в его сердце не было сострадания. Эти фигуры падали десятками под его пальцами, но в его глазах была видна только победа.
— Цзюминь, вечером иди в библиотеку, найди книгу на второй полке, третьем ряду, восьмую с синим переплётом и прочитай. Завтра расскажи мне.
Хотя Тантай Цзинь и не понимал его намерений, но для него Чжао Ю, очевидно, был куда более способным, чем Цанхай и остальные. В его сердце не было уважения к Чжао Ю, однако, он склонил голову в знак согласия:
— Хорошо.
Следуя указаниям учителя, Тантай Цзинь взял ту книгу, которую ему было поручено выучить.
Синяя обложка книги выглядела старинной, её название — «Просвещение».
Увидев это название, Тантай Цзинь нахмурил брови.
Когда он раскрыл её, он увидел на страницах явно детские, наивные заметки. Тантай Цзинь, подхватив книгу, отправился регистрировать её у библиотекаря.
Библиотекарь был удивлён:
— Братец Цзюминь, зачем тебе книга для детского обучения?
— Так приказал учитель, — ответил Тантай Цзинь. — Братец говорит, это книга для детей?
Библиотекарь улыбнулся:
— Это книга для детей до десяти лет в нашей секте.
— …Понял.
Вечером Тантай Цзинь открыл книгу, первая страница была о любви.
Он смотрел на это слово некоторое время, а затем безразлично перелистнул на следующую страницу — «Добро».
Перелистав дальше, он увидел слова «Верность и долг».
Тантай Цзинь прочитал книгу целиком и выучил наизусть. На следующий день он думал, что Чжао Ю проверит его, но этого не произошло.
— Иди со мной, я поручу тебе задание.
Тантай Цзинь впервые выполнял задание для Секты Сяояо. Он думал, что оно будет посвящено борьбе с демонами, но Чжао Ю привёл его в разрушенный переулок среди людей.
Среди снега и ветра стояла старуха, опирающаяся на трость.
— Видишь её? С тех пор, как её сын ушёл на войну, она каждый день стоит здесь и ждёт его, ждёт уже пятнадцать лет. Но она не знает, что её сын умер на поле битвы. Завтра будет её последний день. Превратись в её сына и исполни её последнее желание.
— Учитель, — Тантай Цзинь нахмурился.
— Цзюминь, иди, — Чжао Ю махнул рукой, и внешность Тантай Цзиня изменилась.
Тантай Цзинь стоял в снегопаде некоторое время, затем направился к старушке.
Её мутные глаза без всякого блеска, были наполнены глубокой смертностью, как будто она была куском гнилого дерева, которого крепко обмотали ветхим пальто. Снег падал на её белые волосы.
В момент, когда она увидела Тантай Цзиня, в её безразличных глазах медленно появились слёзы.
С дрожью в голосе она сказала:
— Чжи-эр, это ты, мой Чжи-эр?
Её иссохшие руки, как старая кора, коснулись лица Тантай Цзиня.
Тантай Цзинь молчал. У него не было матери, и он не знал, как люди общались с ними. Он не был Ли Чжи и не мог подражать ему.
Старушка с радостью впустила его в дом, не переставая говорить о многом.
— Чжи-эр, смотри, это одежда, которую мать шила тебе на протяжении многих лет. Примерь, посмотри, подойдёт ли она тебе.
Несколько комплектов одежды, от лета до зимы, все с аккуратными, плотными стежками.
Тантай Цзинь посмотрел на новую одежду в своих руках, а затем на старушку в её тонкой, заплатанной старой одежде:
— Да, подходит.
Той ночью он ужинал с незнакомой старушкой.
Снаружи бушевал снегопад, а внутри при свете маленькой лампы разносился аромат куриного супа. Курица была сварена до мягкости, старушка рассказывала о детстве Ли Чжи, а Тантай Цзинь с опущенными глазами слушал её.
Комната Ли Чжи была очень чистой. Было видно, что её регулярно убирали. Постельное бельё было тонким, но сухим.
Тантай Цзинь так и не уснул той ночью.
Когда начало светать, Тантай Цзинь почувствовал что-то и открыл дверь комнаты старушки.
Она уже была мертва.
Умерла в этом зимнем буревестнике, рядом с аккуратно сложенными комплектами одежды Ли Чжи, с сине-фиолетовыми руками и ногами, но с мирным выражением лица.
Тантай Цзинь смотрел некоторое время, а затем закрыл дверь и прошел через двор.
В снегу были зарыты куриные перья — та самая курица, с помощью которой старушка выживала, была использована ею вчера, чтобы «усилить» своего «сына».
Сколько бы ни бушевали ветер и дождь, старушка ждала пятнадцать лет и умерла счастливой.
Чжао Ю появился и сказал Тантай Цзиню:
— Пошли.
Дверь маленького двора закрылась на фоне снегопада. В течение года Чжао Ю не столько обучал Тантай Цзиня магии, сколько время от времени брал его с собой в путешествия.
Иногда он делал его генералом, а его помощник умирал, защищая его в окружении врагов.
0 Комментарии