Они злобно посмотрели на неё, а А-Хэн, обняв себя за плечи, с улыбкой сказала:
— Теперь Король Шаманов согласится встретиться со мной?
Старик в длинной робе с белыми волосами и бородой, опираясь на посох, подошёл к ней. Его взгляд был твёрдым и полным мудрости:
— Девушка, наше почтение к небу и земле не из-за невежества, а потому, что мы верим, что человек должен иметь сердце, полное благодарности и уважения, чтобы гармонично сосуществовать со всем миром.
А-Хэн ответила:
— Шаман, я здесь не для того, чтобы оскорбить вас, мне просто нужно было увидеть вас своими глазами. Теперь, когда я спокойна, у меня есть одно дело, которым я хотела бы поделиться с вами. Можете ли вы попросить остальных отойти?
— Здесь все мои люди, говори прямо, что у тебя на уме.
А-Хэн с неохотой вздохнула. Она повернулась к горам и издала пронзительный крик. Словно метеор, белая фигура скользнула через небо и приземлилась на алтарь. Это была птица выше одного фута, вся в белом оперении, с гордыми и зелёными глазами, смотрящая на всех шаманов презрительным взглядом.
Шаманы становились всё более разгневанными. Несколько ведущих шаманов, имеющих доступ к алтарю, попытались схватить А-Хэн, но Король Шаманов остановил их жестом руки, призывая внимательно слушать.
Неизвестно откуда, поднялся ветер, и висящие на алтаре кости-ветрозвоны начали издавать чистые звонкие звуки. Сначала они были едва слышными, но с усилением ветра звон ветрозвонов становился всё громче и громче.
Среди безумного звона ветряных колокольчиков появилась в небе огромная черная тень — это была необычайно красивая большая лисица. Её полёт приносил с собой штормовой ветер, который охватывал весь алтарь.
Шаманы смотрели вверх на летящую лисицу, поражённые до глубины души, а та белая птица, казалось, считала их ещё недостаточно потрясёнными. Она даже начала извергать пламя из своего клюва — красное, синее, жёлтое... Клубы разноцветного огня расцветали в ночном небе, как прекрасные цветы, освещая весь алтарь так, будто это был дворец богов, а девушка в зелёной одежде стояла прямо в его сердце.
По приказу Короля Шаманов люди, окружавшие алтарь, быстро рассеялись, оставив лишь нескольких старших шаманов.
Шаман с серьёзным видом спросил:
— Девушка, вы из божественного рода? По какому делу пришли?
А-Сянь остановился рядом с А-Хэн, а А-Хэн поддержала Чи Ю, лежащего на спине А-Сяня, и спросила:
— Не знаете ли вы его, Король Шаманов?
Увидев лицо Чи Ю, шаман резко побледнел и тут же упал на колени, весь трясясь от волнения:
— Как я могу его не знать? На каждом посвящении в шаманы мы прежде всего кланяемся его деревянному изображению и клянёмся защищать свободу и спокойствие этих земель. Просто я никогда не мог представить, что застану Чи Ю воочию за время моей жизни.
— Он ранен, — сказала А-Хэн.
Шаман поспешно подполз к Чи Ю и осмотрел его рану. Он аккуратно извлёк из тела Чи Ю обломок меча, а затем внимательно изучил действие яда, и его лицо становилось всё более мрачным.
А-Хэн переместилась на спину А-Сяня. Она собиралась уйти. Узнав, что перед ним необычная посетительница, шаман поспешил её остановить. Он встревоженно сказал:
— Прошу вас, помогите Чи Ю. Его раны очень тяжёлые, а сила, сконцентрированная в этом мече, очень специфична — никогда не видел такой мощной силы. И ещё яд...
А-Хэн взяла обломок меча и взглянула на него. На крае лезвия были выгравированы изображения таинственных птиц, взлетающих и ниспадающих — это был герб королевского дома Гаосина. Вспомнив о своём происхождении, она похолодела внутри и обратилась к шаману:
— Вы хотите, чтобы я ему помогла? Первый раз, когда я помогла ему, меня заточили на шестьдесят лет. Второй раз — я предала своего старшего брата. — Она подняла меч: — Этот меч сделал мой жених, он мастер на все руки, так что рана Чи Ю заживёт не скоро. Этот меч — личное оружие моего брата, он сам вонзил его в грудь Чи Ю.
Лицо шамана побледнело, он недоуменно смотрел на А-Хэн, которая спросила:
— Вы всё ещё хотите моей помощи?
Шаман немедленно покачал головой, на что А-Хэн сказала:
— Отлично.
Она похлопала А-Сяня по спине, и тот поднял её в небо. Вокруг алтаря снова начали звенеть ветряные колокольчики.
Услышав звон колокольчиков, А-Хэн немного задумалась. Ветряные колокольчики под крышей в Юйшане были точно такими же, как эти. В воспоминаниях о тех долгих шестидесяти годах, казалось, единственным пятном цвета в её памяти были письма от Чи Ю.
Погладив А-Сяня по голове, она сказала:
— Люди Великой Пустоши тайно называют Шамана Цзюи «Царём яда». Он точно сможет спасти Чи Ю. Я же не разбираюсь в медицине, так что даже если и останусь, то всё равно не смогу помочь. Верно, А-Сянь?
Никто не ответил ей. Ей нужно было убедить лишь саму себя.
Когда А-Хэн вернулась в поселение Дэва, дедушка и Мидо только что закончили ужин.
А-Хэн сказала:
— Я пришла поесть.
Мидо радостно пошла разогревать еду, а дедушка с улыбкой произнёс:
— Завтра я скажу главе и снова отведу тебя в поселение Чи Ю.
— Не надо, мои дела решены, в поселение Чи Ю идти не нужно.
— Ах, ну и хорошо.
Люди Цзюи были мастерами варки вина, их напитки были крепкими и ароматными, благодаря чему А-Хэн насладилась поистине роскошным ужином.
В ходе разговора А-Хэн узнала, что Мидо уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Но из-за того, что невестка старика долгие годы болела и была прикована к постели, вся забота о доме легла на Мидо, и поэтому её свадьба откладывалась.
Мидо предложила А-Хэн свою комнату, лучшую в доме.
А-Хэн уже ощутила гостеприимство народа Цзюи, который всегда старался предложить гостю лучшее, поэтому она без возражений приняла предложение.
После того как она помылась, девушка села на бамбуковую платформу, чтобы высушить волосы.
— Теперь Король Шаманов согласится встретиться со мной?
Старик в длинной робе с белыми волосами и бородой, опираясь на посох, подошёл к ней. Его взгляд был твёрдым и полным мудрости:
— Девушка, наше почтение к небу и земле не из-за невежества, а потому, что мы верим, что человек должен иметь сердце, полное благодарности и уважения, чтобы гармонично сосуществовать со всем миром.
А-Хэн ответила:
— Шаман, я здесь не для того, чтобы оскорбить вас, мне просто нужно было увидеть вас своими глазами. Теперь, когда я спокойна, у меня есть одно дело, которым я хотела бы поделиться с вами. Можете ли вы попросить остальных отойти?
— Здесь все мои люди, говори прямо, что у тебя на уме.
А-Хэн с неохотой вздохнула. Она повернулась к горам и издала пронзительный крик. Словно метеор, белая фигура скользнула через небо и приземлилась на алтарь. Это была птица выше одного фута, вся в белом оперении, с гордыми и зелёными глазами, смотрящая на всех шаманов презрительным взглядом.
Шаманы становились всё более разгневанными. Несколько ведущих шаманов, имеющих доступ к алтарю, попытались схватить А-Хэн, но Король Шаманов остановил их жестом руки, призывая внимательно слушать.
Неизвестно откуда, поднялся ветер, и висящие на алтаре кости-ветрозвоны начали издавать чистые звонкие звуки. Сначала они были едва слышными, но с усилением ветра звон ветрозвонов становился всё громче и громче.
Среди безумного звона ветряных колокольчиков появилась в небе огромная черная тень — это была необычайно красивая большая лисица. Её полёт приносил с собой штормовой ветер, который охватывал весь алтарь.
Шаманы смотрели вверх на летящую лисицу, поражённые до глубины души, а та белая птица, казалось, считала их ещё недостаточно потрясёнными. Она даже начала извергать пламя из своего клюва — красное, синее, жёлтое... Клубы разноцветного огня расцветали в ночном небе, как прекрасные цветы, освещая весь алтарь так, будто это был дворец богов, а девушка в зелёной одежде стояла прямо в его сердце.
По приказу Короля Шаманов люди, окружавшие алтарь, быстро рассеялись, оставив лишь нескольких старших шаманов.
Шаман с серьёзным видом спросил:
— Девушка, вы из божественного рода? По какому делу пришли?
А-Сянь остановился рядом с А-Хэн, а А-Хэн поддержала Чи Ю, лежащего на спине А-Сяня, и спросила:
— Не знаете ли вы его, Король Шаманов?
Увидев лицо Чи Ю, шаман резко побледнел и тут же упал на колени, весь трясясь от волнения:
— Как я могу его не знать? На каждом посвящении в шаманы мы прежде всего кланяемся его деревянному изображению и клянёмся защищать свободу и спокойствие этих земель. Просто я никогда не мог представить, что застану Чи Ю воочию за время моей жизни.
— Он ранен, — сказала А-Хэн.
Шаман поспешно подполз к Чи Ю и осмотрел его рану. Он аккуратно извлёк из тела Чи Ю обломок меча, а затем внимательно изучил действие яда, и его лицо становилось всё более мрачным.
А-Хэн переместилась на спину А-Сяня. Она собиралась уйти. Узнав, что перед ним необычная посетительница, шаман поспешил её остановить. Он встревоженно сказал:
— Прошу вас, помогите Чи Ю. Его раны очень тяжёлые, а сила, сконцентрированная в этом мече, очень специфична — никогда не видел такой мощной силы. И ещё яд...
А-Хэн взяла обломок меча и взглянула на него. На крае лезвия были выгравированы изображения таинственных птиц, взлетающих и ниспадающих — это был герб королевского дома Гаосина. Вспомнив о своём происхождении, она похолодела внутри и обратилась к шаману:
— Вы хотите, чтобы я ему помогла? Первый раз, когда я помогла ему, меня заточили на шестьдесят лет. Второй раз — я предала своего старшего брата. — Она подняла меч: — Этот меч сделал мой жених, он мастер на все руки, так что рана Чи Ю заживёт не скоро. Этот меч — личное оружие моего брата, он сам вонзил его в грудь Чи Ю.
Лицо шамана побледнело, он недоуменно смотрел на А-Хэн, которая спросила:
— Вы всё ещё хотите моей помощи?
Шаман немедленно покачал головой, на что А-Хэн сказала:
— Отлично.
Она похлопала А-Сяня по спине, и тот поднял её в небо. Вокруг алтаря снова начали звенеть ветряные колокольчики.
Услышав звон колокольчиков, А-Хэн немного задумалась. Ветряные колокольчики под крышей в Юйшане были точно такими же, как эти. В воспоминаниях о тех долгих шестидесяти годах, казалось, единственным пятном цвета в её памяти были письма от Чи Ю.
Погладив А-Сяня по голове, она сказала:
— Люди Великой Пустоши тайно называют Шамана Цзюи «Царём яда». Он точно сможет спасти Чи Ю. Я же не разбираюсь в медицине, так что даже если и останусь, то всё равно не смогу помочь. Верно, А-Сянь?
Никто не ответил ей. Ей нужно было убедить лишь саму себя.
Когда А-Хэн вернулась в поселение Дэва, дедушка и Мидо только что закончили ужин.
А-Хэн сказала:
— Я пришла поесть.
Мидо радостно пошла разогревать еду, а дедушка с улыбкой произнёс:
— Завтра я скажу главе и снова отведу тебя в поселение Чи Ю.
— Не надо, мои дела решены, в поселение Чи Ю идти не нужно.
— Ах, ну и хорошо.
Люди Цзюи были мастерами варки вина, их напитки были крепкими и ароматными, благодаря чему А-Хэн насладилась поистине роскошным ужином.
В ходе разговора А-Хэн узнала, что Мидо уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Но из-за того, что невестка старика долгие годы болела и была прикована к постели, вся забота о доме легла на Мидо, и поэтому её свадьба откладывалась.
Мидо предложила А-Хэн свою комнату, лучшую в доме.
А-Хэн уже ощутила гостеприимство народа Цзюи, который всегда старался предложить гостю лучшее, поэтому она без возражений приняла предложение.
После того как она помылась, девушка села на бамбуковую платформу, чтобы высушить волосы.
0 Комментарии