А-Хэн всё больше запутывалась: разве не должен был тот, кто отравил, предотвратить встречу Чи Ю с Яньди? Почему всё звучит так, будто Яньди специально приказал охранять гору Шэньнун?
— Когда вы приготовите противоядие для А-Хэн? — Чи Ю стоял перед ними, его глаза сверкали внутренним светом. Раны явно начали заживать.
Яньди повернулся к бамбуковому дому:
— Противоядие будет готово только завтра, вам придётся здесь переночевать.
А-Хэн и Чи Ю последовали за Императором в дом, где тот начал заваривать чай. Чи Ю уселся у окна в позе лотоса, а А-Хэн не решилась позволить Императору Янь заваривать для неё чай:
— Позвольте, я сделаю. Дома я часто заваривала чай для матери.
Яньди с улыбкой кивнул и передал ей веер. Сам он сел напротив Чи Ю, сохраняя молчание.
Чи Ю внезапно заговорил:
— Я подозревал Чжу Жуна, Гун Гуна, Хоу Ту, даже Юйвана и Юньсан, но всегда был уверен в том, что ты ни о чём не знал. Прибыв на гору Шэньнун, я вдруг понял, что самым вероятным отравителем мог быть только ты, ведь только человек, испробовавший сотни трав и владеющий знанием о ядах, мог приготовить такой сильный яд. Зачем? Учитель!
Звучание слова «учитель» было таким леденящим, что, казалось, в комнате стало холодно. А-Хэн затаила дыхание. Она пыталась взглянуть на Чи Ю, но его лицо было обращено к окну, а его выражение оставалось скрытым.
Яньди молча смотрел на своего ученика. В комнате воцарилась душная тишина.
Вода в котле внезапно закипела, нарушив тишину. А-Хэн в спешке заварила чай, поставила его на стол и сказала:
— Я выйду, посмотрю, чем занимаются А-Сянь и маленький олень.
Она пыталась избежать их разговора.
Чи Ю притянул её так, что она села рядом с ним:
— Ты имеешь право знать, почему отравилась, — его взгляд был вызывающим и он был обращён к Яньди. — Учитель, если ты хотел меня убить, зачем тогда принял меня?
Яньди с улыбкой обратился к А-Хэн:
— Знаешь ли ты, как Чи Ю стал моим единственным учеником?
А-Хэн покачала головой.
Император Янь, обхватив чайную чашку, перевёл взгляд на окно:
— Несколько сотен лет назад, на одном из утренних советов, чиновник, отвечавший за юго-западные территории, доложил, что презренные племена Цзюи подняли восстание. Они убили сотни людей и одного бога-чиновника. Тогда, будучи озабоченным болезнью Яоцзи, я поручил Юйвану заняться этим делом. Более ста лет спустя Чжу Жун представил обвинение против Юйвана. Оказалось, что источником непорядков среди Цзюи стало неизвестное существо. Оно самостоятельно постигло Путь Небес, могло управлять зверями, и племена Цзюи почитали его, как короля зверей, хотя оно было еще более жестоким и кровожадным, чем тигры и леопарды. Юйван, который сочувствовал простым людям, не мог решиться убить это существо. Но чудовище было непреклонным и уже серьёзно ранило десятки генералов. Из-за этого конфликт между сторонниками Юйвана и Чжу Жуна обострился. Узнав о преступлениях существа, я осудил колебания Юйвана и одобрил решение Чжу Жуну в убийстве короля зверей среди Цзюи.
А-Хэн уже поняла, что это существо — Чи Ю. Хотя времена изменились, она всё равно ощущала тревогу. Чи Ю действительно преследовался богами на протяжении сотен лет. Неудивительно, что он мог уйти от поисков даже самых могущественных богов.
Император Янь выпил глоток чая, отдохнул немного и продолжил:
— Я думал, что дело закончилось, но неожиданно однажды ночью Юйван пришёл просить аудиенции. Он сказал, что племена Цзюи сдались. Они согласны на роль низших людей из поколения в поколение, единственное их условие — пощадить их короля зверей. Юйван умолял меня отозвать Чжу Жуна, я не мог не заинтересоваться этим чудовищем, поэтому той же ночью отправился к Цзию. Я нашёл их в болоте. Ситуация была одновременно опасной и смешной. Чудовище использовало себя в качестве приманки и заманило нетерпеливого и самоуверенного Чжу Жуна в болото, наполненное трупным ядом. Там было множество странных ядовитых насекомых, несколько богов уже были отравлены. Чжу Жун мог бы одним огнём сжечь чудовище, но если бы он поджёг огонь, это привело бы к взрыву болотного газа, накопившегося за тысячи лет. Чжу Жун с огненной аурой мог бы получить лишь лёгкие раны, но другие боги погибли бы. В тот момент Чжу Жун кричал о том, что хотел раздробить чудовище в прах, а чудовище, которое едва умело говорить, скалило зубы, рычало и било себя по груди, словно говорило: «Давай, сжигай меня, если сможешь!»
Император Янь, сказав это, не мог удержаться от смеха. Он взглянул на Чи Ю и сказал А-Хэн:
— В тот момент я был шокирован. Чудовище, выросшее в дикой природе, знало, как использовать яды и змей, это не удивительно. Но выбор места для самоубийственной атаки был весьма продуманным. Болото — странное место, где смешиваются вода и земля, что подавляет огненную ауру, но полно болотного газа. Даже искра могла вызвать взрыв. Чжу Жун там был совершенно беспомощен, а это чудовище, которое даже не умело говорить, понимало, как использовать силу природы лучше многих богов.
А-Хэн, вспомнив недавнюю атаку скорбных звуков, кивнула в знак согласия. Император Янь продолжил:
— Я понял, что это существо вовсе не зверь, а человек без отца и матери, воспитанный стаей зверей. Я сначала приказал Чжу Жуну замолчать и начал медленно налаживать связь с существом. Оно встретило меня вполне враждебно. С одной стороны, казалось, что оно слушало меня, а с другой — коварно использовало различных ядовитых насекомых и зверей для нападений, исследуя мои слабые места. Но оно не знало, что я хорошо разбираюсь в свойствах лекарственных трав, и обычный яд мне не навредит. Чем больше я за ним наблюдал, тем больше удивлялся его дару, но и тем больше опасался. Такой необычайный талант, но такая жестокость и склонность к убийству. В один момент я был рад обнаружить такое исключительное существо, а в другой — думал, что его следует немедленно убить.
Чи Ю, очевидно, впервые узнал, что его жизнь и смерть зависели от одной мысли Императора Яня. Он обернулся и уставился на него, не выражая никаких эмоций. Он не давал Императору понять, что он думал.
— Когда я колебался, не зная, что делать, неизвестно откуда прилетел лепесток цветка. Этот дикий и коварный зверёк поймал его. Оглядевшись вокруг и увидев, что вокруг всё грязно, он, будто боясь испачкать цветок, осторожно воткнул его себе в волосы. Я смотрел на него с его растрёпанными волосами и цветком на голове. Это выглядело довольно смешно. Его глаза свирепо смотрели на меня, и я не смог сдержать смех. Желание убить его мгновенно исчезло.
— Когда вы приготовите противоядие для А-Хэн? — Чи Ю стоял перед ними, его глаза сверкали внутренним светом. Раны явно начали заживать.
Яньди повернулся к бамбуковому дому:
— Противоядие будет готово только завтра, вам придётся здесь переночевать.
А-Хэн и Чи Ю последовали за Императором в дом, где тот начал заваривать чай. Чи Ю уселся у окна в позе лотоса, а А-Хэн не решилась позволить Императору Янь заваривать для неё чай:
— Позвольте, я сделаю. Дома я часто заваривала чай для матери.
Яньди с улыбкой кивнул и передал ей веер. Сам он сел напротив Чи Ю, сохраняя молчание.
Чи Ю внезапно заговорил:
— Я подозревал Чжу Жуна, Гун Гуна, Хоу Ту, даже Юйвана и Юньсан, но всегда был уверен в том, что ты ни о чём не знал. Прибыв на гору Шэньнун, я вдруг понял, что самым вероятным отравителем мог быть только ты, ведь только человек, испробовавший сотни трав и владеющий знанием о ядах, мог приготовить такой сильный яд. Зачем? Учитель!
Звучание слова «учитель» было таким леденящим, что, казалось, в комнате стало холодно. А-Хэн затаила дыхание. Она пыталась взглянуть на Чи Ю, но его лицо было обращено к окну, а его выражение оставалось скрытым.
Яньди молча смотрел на своего ученика. В комнате воцарилась душная тишина.
Вода в котле внезапно закипела, нарушив тишину. А-Хэн в спешке заварила чай, поставила его на стол и сказала:
— Я выйду, посмотрю, чем занимаются А-Сянь и маленький олень.
Она пыталась избежать их разговора.
Чи Ю притянул её так, что она села рядом с ним:
— Ты имеешь право знать, почему отравилась, — его взгляд был вызывающим и он был обращён к Яньди. — Учитель, если ты хотел меня убить, зачем тогда принял меня?
Яньди с улыбкой обратился к А-Хэн:
— Знаешь ли ты, как Чи Ю стал моим единственным учеником?
А-Хэн покачала головой.
Император Янь, обхватив чайную чашку, перевёл взгляд на окно:
— Несколько сотен лет назад, на одном из утренних советов, чиновник, отвечавший за юго-западные территории, доложил, что презренные племена Цзюи подняли восстание. Они убили сотни людей и одного бога-чиновника. Тогда, будучи озабоченным болезнью Яоцзи, я поручил Юйвану заняться этим делом. Более ста лет спустя Чжу Жун представил обвинение против Юйвана. Оказалось, что источником непорядков среди Цзюи стало неизвестное существо. Оно самостоятельно постигло Путь Небес, могло управлять зверями, и племена Цзюи почитали его, как короля зверей, хотя оно было еще более жестоким и кровожадным, чем тигры и леопарды. Юйван, который сочувствовал простым людям, не мог решиться убить это существо. Но чудовище было непреклонным и уже серьёзно ранило десятки генералов. Из-за этого конфликт между сторонниками Юйвана и Чжу Жуна обострился. Узнав о преступлениях существа, я осудил колебания Юйвана и одобрил решение Чжу Жуну в убийстве короля зверей среди Цзюи.
А-Хэн уже поняла, что это существо — Чи Ю. Хотя времена изменились, она всё равно ощущала тревогу. Чи Ю действительно преследовался богами на протяжении сотен лет. Неудивительно, что он мог уйти от поисков даже самых могущественных богов.
Император Янь выпил глоток чая, отдохнул немного и продолжил:
— Я думал, что дело закончилось, но неожиданно однажды ночью Юйван пришёл просить аудиенции. Он сказал, что племена Цзюи сдались. Они согласны на роль низших людей из поколения в поколение, единственное их условие — пощадить их короля зверей. Юйван умолял меня отозвать Чжу Жуна, я не мог не заинтересоваться этим чудовищем, поэтому той же ночью отправился к Цзию. Я нашёл их в болоте. Ситуация была одновременно опасной и смешной. Чудовище использовало себя в качестве приманки и заманило нетерпеливого и самоуверенного Чжу Жуна в болото, наполненное трупным ядом. Там было множество странных ядовитых насекомых, несколько богов уже были отравлены. Чжу Жун мог бы одним огнём сжечь чудовище, но если бы он поджёг огонь, это привело бы к взрыву болотного газа, накопившегося за тысячи лет. Чжу Жун с огненной аурой мог бы получить лишь лёгкие раны, но другие боги погибли бы. В тот момент Чжу Жун кричал о том, что хотел раздробить чудовище в прах, а чудовище, которое едва умело говорить, скалило зубы, рычало и било себя по груди, словно говорило: «Давай, сжигай меня, если сможешь!»
Император Янь, сказав это, не мог удержаться от смеха. Он взглянул на Чи Ю и сказал А-Хэн:
— В тот момент я был шокирован. Чудовище, выросшее в дикой природе, знало, как использовать яды и змей, это не удивительно. Но выбор места для самоубийственной атаки был весьма продуманным. Болото — странное место, где смешиваются вода и земля, что подавляет огненную ауру, но полно болотного газа. Даже искра могла вызвать взрыв. Чжу Жун там был совершенно беспомощен, а это чудовище, которое даже не умело говорить, понимало, как использовать силу природы лучше многих богов.
А-Хэн, вспомнив недавнюю атаку скорбных звуков, кивнула в знак согласия. Император Янь продолжил:
— Я понял, что это существо вовсе не зверь, а человек без отца и матери, воспитанный стаей зверей. Я сначала приказал Чжу Жуну замолчать и начал медленно налаживать связь с существом. Оно встретило меня вполне враждебно. С одной стороны, казалось, что оно слушало меня, а с другой — коварно использовало различных ядовитых насекомых и зверей для нападений, исследуя мои слабые места. Но оно не знало, что я хорошо разбираюсь в свойствах лекарственных трав, и обычный яд мне не навредит. Чем больше я за ним наблюдал, тем больше удивлялся его дару, но и тем больше опасался. Такой необычайный талант, но такая жестокость и склонность к убийству. В один момент я был рад обнаружить такое исключительное существо, а в другой — думал, что его следует немедленно убить.
Чи Ю, очевидно, впервые узнал, что его жизнь и смерть зависели от одной мысли Императора Яня. Он обернулся и уставился на него, не выражая никаких эмоций. Он не давал Императору понять, что он думал.
— Когда я колебался, не зная, что делать, неизвестно откуда прилетел лепесток цветка. Этот дикий и коварный зверёк поймал его. Оглядевшись вокруг и увидев, что вокруг всё грязно, он, будто боясь испачкать цветок, осторожно воткнул его себе в волосы. Я смотрел на него с его растрёпанными волосами и цветком на голове. Это выглядело довольно смешно. Его глаза свирепо смотрели на меня, и я не смог сдержать смех. Желание убить его мгновенно исчезло.
0 Комментарии