Юньсан тихо вздохнула и продолжила:
— Он настолько благороден, как я могла его подозревать? Поэтому я сказала ему отправить меня обратно на гору Шэньнун. Он сразу понял мою личность. На мгновение Шаохао замолчал и сказал, что чем меньше людей узнают об этом, тем лучше, и предложил лично сопроводить меня обратно. Весь путь он ни разу не спросил, почему я проникла в небесную тюрьму Гаосина ночью, и не упоминал о настоящей причине моих ран. Отец знал, что я лгу, но он всегда мне доверял и не задавал лишних вопросов. Если бы он узнал, что я сделала, отец бы точно...
Юньсан опустила голову и вытерла слёзы носовым платком.
А-Хэн молча посидела некоторое время, а затем сказала:
— Сестра, на самом деле Нуо Най всё ещё очень тебя ценит.
Юньсан горько усмехнулась:
— Я сама виновата, не нужно меня утешать.
— Когда он ругал тебя и говорил тебе уйти, на самом деле, он пытался тебя защитить.
Юньсан была опытнее А-Хэн в плане понимания людей и мира, но из-за беспокойства за близких она могла запутаться. Когда она услышала слова А-Хэн, она всё ещё сомневалась, хотя другие её мысли стали всё яснее. Ночной прорыв в небесную тюрьму, хоть и был серьёзным, вряд ли должен был настолько встревожить Шаохао, чтобы он так быстро пришёл на помощь. Очевидно, это было из-за Нуо Ная. Шаохао, вероятно, понял её необычные отношения с Нуо Наем, поэтому с самого начала был очень вежливым и учтивым. Его защита была не только из-за Сюань Юань Си, а, возможно, больше из-за Нуо Ная и связанного с ним клана Сихэ.
Юньcан молча опустила голову, но её выражение лица постепенно прояснилось. А-Хэн посмотрела на неё и тяжело вздохнула в душе. Юньсан ещё не знала о болезни Императора Яня, и А-Хэн боялась представить, как она будет страдать, когда узнает об этом.
Внезапно Юньсан подняла голову и с недоумением спросила:
— Что с тобой? Почему ты так грустишь?
А Хэн встала и сказала:
— Я выйду, проверю, как там они. Шаохао, должно быть, собирается покинуть гору.
Юньсан крепко сжала её руку и промолвила:
— Передай Шаохао мою благодарность.
А-Хэн кивнула. Юньсан, казалось, хотела что-то ещё сказать, но после короткой паузы лишь тихо вздохнула и отпустила её руку.
А-Хэн шла к краю обрыва, и вдруг Леян, который неизвестно откуда прилетел, начал кружиться вокруг неё, словно он почувствовал её угнетённое настроение и тихо сел ей на плечо.
А-Хэн погладила Леяна и сказала:
— Юньсан рано или поздно узнает о болезни Императора Яня. Когда умерла сестра Яоцзи, Юньсан, наверное, думала, что всё закончилось, и вся боль вдруг наконец вышла наружу, но кто бы мог подумать... Сейчас она больше всего нуждается в прощении Нуо Ная. Если в его сердце всё ещё есть забота о Юньсан, он никогда не позволит ей испытать двойную боль и обязательно придёт навестить её.
Леян косо посмотрел на неё. А-Хэн достала нефритовую пластину и начала писать Нуо Наю письмо силой духа. Едва она начала писать «Император Янь при смерти...», в её ушах вдруг прозвучали слова Юньсан: «Дела королевских семей никогда не бывают простыми». Она остановилась и углубилась в размышления.
Болезнь Императора Яня связана с политической обстановкой в целом мире. Она затрагивает наследие императорского трона Шэньнуна и является высшей тайной. Не говоря уже о других странах, даже такие высокопоставленные деятели Шэньнуна, как Чжу Жун и Хоу Ту, должны об этом молчать. Вряд ли даже сама Юньсан смогла бы рассказать Нуо Наю о болезни Императора Яня, так как же А-Хэн может решиться на это без раздумий. Как она может открыть такую тайну генералу Гаосина, который владеет военной мощью?
Если бы это была обычная семья, и её отец тяжело заболел, в самый болезненный момент жизни каждый безусловно хотел бы увидеть рядом с собой своего возлюбленного. Но Юньсан даже не имела права рассказывать об этом Нуо Наю. Несмотря на всю свою боль, Юньсан должна была вести себя, как будто ничего не произошло, а Нуо Най никогда не узнает о предстоящих испытаниях Юньсан.
Проведя некоторое время в раздумьях, А-Хэн стёрла всё, что касалось Императора Яня, и начала письмо с момента, когда Нуо Най по ошибке принял Юньсан за кого-то другого в павильоне Аоту. Она подробно объяснила, что всё было случайным порывом Юньсан, а не преднамеренным обманом, и искренне просила Нуо Ная простить её.
После того, как Император Янь вновь поблагодарил Шаохао, он приказал Юйвану и Чи Ю проводить принца Гаосина. Юйван и Шаохао шли бок о бок и весело беседовали. Чи Ю слегка отставал, а Му Цзинь весело скакала рядом него и без умолку рассказывала о банкете Пэнтао. Чи Ю не произносил ни слова, но она уже привыкла вести диалог сама с собой.
Пока они покидали долину, они увидели А-Хэн, стоящую у края обрыва и смотрящую вдаль. На её плече сидела белая птица. Услышав их смех, А-Хэн обернулась, и в сумеречном свете, среди поднимающихся туманов и дымки, её лицо было едва различимо. Но сквозь каждый взмах её одежды просачивалась тонкая нить грусти.
Сердце Шаохао сжалось при виде её. Он испытал дежавю, но не мог вспомнить, где раньше видел подобное.
Чи Ю быстро подошёл, а белая птица с громким криком перелетела на его плечо. Му Цзинь никогда не видела такую красивую и величественную птицу. Она потянулась, чтобы потрогать её, но птица резко клюнула её. К счастью, Му Цзинь успела отдёрнуть руку. Она не поранилась, но боль была сильной. Она рассердилась и хотела ударить птицу, на что Чи Ю предостерег её:
— Не трогай её.
Му Цзинь обиженно позвала его по имени:
— Чи Ю!
Юйван и Шаохао попрощались друг с другом. А-Хэн подошла к Шаохао и сказала:
— Принцесса просила меня передать вам благодарность. Ваше Высочество, можно поговорить наедине?
Юйван тактично отошёл в сторону. Чи Ю наблюдал за А-Хэн, а она, сделав вид, что ничего не замечала, передала Шаохао нефритовую пластину и тихо произнесла:
— Прошу вас, передайте это письмо генералу Нуо Наю.
Шаохао взял пластину и сказал:
— Будьте спокойны, я лично передам это Нуо Наю.
А-Хэн поклонилась в знак благодарности. Шаохао внимательно посмотрел на неё, а затем покачал головой и проговорил:
— Странно, кажется, я вас где-то видел.
А-Хэн встревожилась, но Шаохао не стал продолжать. Он улыбнулся, вскочил на спину тёмной птицы и попрощался со всеми:
— До свидания, увидимся.
Увидев, как птица скрылась среди облаков, Юйван с восхищением воскликнул:
— Не удивительно, что даже отец хвалит Шаохао и Цинъяна. Когда сотни лет назад я встретил Цинъяна, я подумал тогда о том, как могут другие боги сравниться с ним? Сегодня, увидев Шаохао, я действительно поверил в то, что Гаосин и Сюань Юань велики благодаря таким людям!
Му Цзинь презрительно заметила:
— У нас в Шэньнуне есть Чи Ю!
Юйван вздохнул, словно сожалел, но на самом деле радостно сказал:
— Жаль, что Чи Ю не такой, как они!
— Чем Чи Ю хуже? — Му Цзинь обернулась и увидела, как Чи Ю стоял рядом с А-Хэн. Они обсуждали что-то. В своих руках он перекатывал огненный шар и играл с птицей, явно не слушая их разговор.
— Он настолько благороден, как я могла его подозревать? Поэтому я сказала ему отправить меня обратно на гору Шэньнун. Он сразу понял мою личность. На мгновение Шаохао замолчал и сказал, что чем меньше людей узнают об этом, тем лучше, и предложил лично сопроводить меня обратно. Весь путь он ни разу не спросил, почему я проникла в небесную тюрьму Гаосина ночью, и не упоминал о настоящей причине моих ран. Отец знал, что я лгу, но он всегда мне доверял и не задавал лишних вопросов. Если бы он узнал, что я сделала, отец бы точно...
Юньсан опустила голову и вытерла слёзы носовым платком.
А-Хэн молча посидела некоторое время, а затем сказала:
— Сестра, на самом деле Нуо Най всё ещё очень тебя ценит.
Юньсан горько усмехнулась:
— Я сама виновата, не нужно меня утешать.
— Когда он ругал тебя и говорил тебе уйти, на самом деле, он пытался тебя защитить.
Юньсан была опытнее А-Хэн в плане понимания людей и мира, но из-за беспокойства за близких она могла запутаться. Когда она услышала слова А-Хэн, она всё ещё сомневалась, хотя другие её мысли стали всё яснее. Ночной прорыв в небесную тюрьму, хоть и был серьёзным, вряд ли должен был настолько встревожить Шаохао, чтобы он так быстро пришёл на помощь. Очевидно, это было из-за Нуо Ная. Шаохао, вероятно, понял её необычные отношения с Нуо Наем, поэтому с самого начала был очень вежливым и учтивым. Его защита была не только из-за Сюань Юань Си, а, возможно, больше из-за Нуо Ная и связанного с ним клана Сихэ.
Юньcан молча опустила голову, но её выражение лица постепенно прояснилось. А-Хэн посмотрела на неё и тяжело вздохнула в душе. Юньсан ещё не знала о болезни Императора Яня, и А-Хэн боялась представить, как она будет страдать, когда узнает об этом.
Внезапно Юньсан подняла голову и с недоумением спросила:
— Что с тобой? Почему ты так грустишь?
А Хэн встала и сказала:
— Я выйду, проверю, как там они. Шаохао, должно быть, собирается покинуть гору.
Юньсан крепко сжала её руку и промолвила:
— Передай Шаохао мою благодарность.
А-Хэн кивнула. Юньсан, казалось, хотела что-то ещё сказать, но после короткой паузы лишь тихо вздохнула и отпустила её руку.
А-Хэн шла к краю обрыва, и вдруг Леян, который неизвестно откуда прилетел, начал кружиться вокруг неё, словно он почувствовал её угнетённое настроение и тихо сел ей на плечо.
А-Хэн погладила Леяна и сказала:
— Юньсан рано или поздно узнает о болезни Императора Яня. Когда умерла сестра Яоцзи, Юньсан, наверное, думала, что всё закончилось, и вся боль вдруг наконец вышла наружу, но кто бы мог подумать... Сейчас она больше всего нуждается в прощении Нуо Ная. Если в его сердце всё ещё есть забота о Юньсан, он никогда не позволит ей испытать двойную боль и обязательно придёт навестить её.
Леян косо посмотрел на неё. А-Хэн достала нефритовую пластину и начала писать Нуо Наю письмо силой духа. Едва она начала писать «Император Янь при смерти...», в её ушах вдруг прозвучали слова Юньсан: «Дела королевских семей никогда не бывают простыми». Она остановилась и углубилась в размышления.
Болезнь Императора Яня связана с политической обстановкой в целом мире. Она затрагивает наследие императорского трона Шэньнуна и является высшей тайной. Не говоря уже о других странах, даже такие высокопоставленные деятели Шэньнуна, как Чжу Жун и Хоу Ту, должны об этом молчать. Вряд ли даже сама Юньсан смогла бы рассказать Нуо Наю о болезни Императора Яня, так как же А-Хэн может решиться на это без раздумий. Как она может открыть такую тайну генералу Гаосина, который владеет военной мощью?
Если бы это была обычная семья, и её отец тяжело заболел, в самый болезненный момент жизни каждый безусловно хотел бы увидеть рядом с собой своего возлюбленного. Но Юньсан даже не имела права рассказывать об этом Нуо Наю. Несмотря на всю свою боль, Юньсан должна была вести себя, как будто ничего не произошло, а Нуо Най никогда не узнает о предстоящих испытаниях Юньсан.
Проведя некоторое время в раздумьях, А-Хэн стёрла всё, что касалось Императора Яня, и начала письмо с момента, когда Нуо Най по ошибке принял Юньсан за кого-то другого в павильоне Аоту. Она подробно объяснила, что всё было случайным порывом Юньсан, а не преднамеренным обманом, и искренне просила Нуо Ная простить её.
После того, как Император Янь вновь поблагодарил Шаохао, он приказал Юйвану и Чи Ю проводить принца Гаосина. Юйван и Шаохао шли бок о бок и весело беседовали. Чи Ю слегка отставал, а Му Цзинь весело скакала рядом него и без умолку рассказывала о банкете Пэнтао. Чи Ю не произносил ни слова, но она уже привыкла вести диалог сама с собой.
Пока они покидали долину, они увидели А-Хэн, стоящую у края обрыва и смотрящую вдаль. На её плече сидела белая птица. Услышав их смех, А-Хэн обернулась, и в сумеречном свете, среди поднимающихся туманов и дымки, её лицо было едва различимо. Но сквозь каждый взмах её одежды просачивалась тонкая нить грусти.
Сердце Шаохао сжалось при виде её. Он испытал дежавю, но не мог вспомнить, где раньше видел подобное.
Чи Ю быстро подошёл, а белая птица с громким криком перелетела на его плечо. Му Цзинь никогда не видела такую красивую и величественную птицу. Она потянулась, чтобы потрогать её, но птица резко клюнула её. К счастью, Му Цзинь успела отдёрнуть руку. Она не поранилась, но боль была сильной. Она рассердилась и хотела ударить птицу, на что Чи Ю предостерег её:
— Не трогай её.
Му Цзинь обиженно позвала его по имени:
— Чи Ю!
Юйван и Шаохао попрощались друг с другом. А-Хэн подошла к Шаохао и сказала:
— Принцесса просила меня передать вам благодарность. Ваше Высочество, можно поговорить наедине?
Юйван тактично отошёл в сторону. Чи Ю наблюдал за А-Хэн, а она, сделав вид, что ничего не замечала, передала Шаохао нефритовую пластину и тихо произнесла:
— Прошу вас, передайте это письмо генералу Нуо Наю.
Шаохао взял пластину и сказал:
— Будьте спокойны, я лично передам это Нуо Наю.
А-Хэн поклонилась в знак благодарности. Шаохао внимательно посмотрел на неё, а затем покачал головой и проговорил:
— Странно, кажется, я вас где-то видел.
А-Хэн встревожилась, но Шаохао не стал продолжать. Он улыбнулся, вскочил на спину тёмной птицы и попрощался со всеми:
— До свидания, увидимся.
Увидев, как птица скрылась среди облаков, Юйван с восхищением воскликнул:
— Не удивительно, что даже отец хвалит Шаохао и Цинъяна. Когда сотни лет назад я встретил Цинъяна, я подумал тогда о том, как могут другие боги сравниться с ним? Сегодня, увидев Шаохао, я действительно поверил в то, что Гаосин и Сюань Юань велики благодаря таким людям!
Му Цзинь презрительно заметила:
— У нас в Шэньнуне есть Чи Ю!
Юйван вздохнул, словно сожалел, но на самом деле радостно сказал:
— Жаль, что Чи Ю не такой, как они!
— Чем Чи Ю хуже? — Му Цзинь обернулась и увидела, как Чи Ю стоял рядом с А-Хэн. Они обсуждали что-то. В своих руках он перекатывал огненный шар и играл с птицей, явно не слушая их разговор.
0 Комментарии