— Я всегда думал, что те, кто посвящают себя медицине, наверняка хотят защитить что-то важное. Не могли бы вы рассказать, что хотите защитить больше всего?
Силин Гунцзы молчал. Шаохао, хотя и не угадал её настоящую личность, проник в её душу. Она чувствовала себя такой незначительной перед властью отца и старшего брата и не хотела когда-нибудь оказаться бессильной перед ними, поэтому и решила изучать медицину.
Шаохао не стал настаивать. Он сказал с улыбкой:
— Медицинские знания Силин Гунцзы — это огонь, который может помочь многим девушкам и матерям зажечь их фонари и который может подарить им счастье. Я хотел бы попросить вас остаться в Гаосине и помочь мне охранять этот земной рай вместе.
Сердце А-Хэн забилось чаще. В этот момент Шаохао казался непоколебимой горой, вызывая в ней одновременно и восхищение, и страх.
Шаохао снова улыбнулся:
— Я понимаю, что это серьёзное решение, и вы можете не торопиться с ответом. В конце концов, вы ещё должны путешествовать по Гаосину. Когда будете готовы, дайте мне знать. Независимо от вашего выбора, я благодарен за ваше прибытие в Гаосин и всегда буду рад вам здесь.
Силин Гунцзы мог лишь кивнуть в ответ.
Мистическая птица опустила их в небольшой дворик, и как только Силин Гунцзы собрался отказаться, Шаохао с улыбкой открыл дверь в комнату, полную книг:
— Это медицинские труды, которые я собирал все эти годы. Надеюсь, они окажутся полезными для господина.
Силин Гунцзы не смог устоять. Он шагнул внутрь и взял одну из книг. Шаохао тихо закрыл за ним дверь и, когда он поднял голову, его уже не было.
Хотя А-Хэн хотела уйти, но она не могла оторваться от книг, и так она осталась, погрузившись в чтение.
На протяжении нескольких дней она поглощала знания из собраний Шаохао, который никогда не мешал ей. Создалось впечатление, будто он даже не проживал в том же дворе. Лишь изредка доносящийся запах вина напоминал ей о его близости.
Однажды, когда она снова училась, А-Хэн почувствовала аромат вина. Но на этот раз это был запах женского вина из Дянь И. Не сдержавшись, она открыла дверь, но никого не увидела.
Вдруг с крыши донёсся голос:
— Уже дочитал?
А-Хэн обернулась и увидела Шаохао, который полулежал на крыше с винной флягой в руках. За его спиной возвышалась луна, которая делала его похожим на бога, пьянеющего от лунного света.
— Почти закончил. А ты что пьёшь?
— Женское вино Дянь, хочешь попробовать? — Шаохао бросил ей флягу.
А-Хэн отпила немного и сделала вид, что вино для неё слишком крепкое. Она отдала флягу обратно:
— Неужели даже вино бывает мужским и женским?
Шаохао посмотрел в небо, будто вспоминал что-то. Он с улыбкой ответил:
— Это мне рассказал друг, который тоже любит вино. Да, вино действительно бывает мужским и женским.
А-Хэн на мгновение замерла. Затем она села за каменный столик во дворе и с интересом спросила:
— Кто же этот человек, которого всемирно известный Шаохао считает другом по выпиванию?
Шаохао продолжал пить. Он улыбался и молчал, и только спустя время сказал:
— Она весьма интересная личность. — Шаохао посмотрел на запад и продолжил: — Не знаю, где она сейчас. Пьёт ли она вино, слушая чьи-то истории.
А-Хэн молчала, а Шаохао, потрясая флягой, спросил:
— Не хочешь ли ещё попробовать?
— Да, с удовольствием! — улыбнулась А-Хэн.
Шаохао бросил ей флягу.
Она сидела на каменном столе, а он лежал на крыше. Они перебрасывались фразами невзначай, попивая вино.
А-Хэн понимала, что цели Шаохао, по сути, не отличались от намерений Яньлуна. Он сначала намеренно сорвал планы Яньлуна, а затем шаг за шагом втягивал Силина Гунцзы в свою игру, не оставляя ему шанса отказаться от его доброты. Но то, как Шаохао делал это, казалось естественным и искренним. А-Хэн подумала, что если бы она действительно была только Силином Гунцзы, то, возможно, уже давно поддалась бы его обаянию и согласилась бы служить ему.
Беседа протянулась до полуночи, но А-Хэн, опасаясь раскрытия личности, не решилась продолжать пить и сделала вид, что опьянела. Она направилась обратно в дом отдыхать, шатаясь по пути.
На рассвете, когда А-Хэн умывалась, она вдруг увидела, как в дом ввалилось множество шелкопрядов. Они выстроились в два больших символа: «Скорей возвращайся».
Полотенце в руках А-Хэн упало на землю, а лицо ее побледнело.
После того, как ее душевное спокойствие восстановилось, она вышла из дома и увидела, что Шаохао стоял во дворе, провожая взглядом удаляющуюся черную птицу, которая доставляла сообщения. На лице Шаохао лежала тень необычной тяжести.
«Какие события могут одновременно встревожить Сюань Юаня и Гао Сина?» — подумала А-Хэн. Она начала строить догадки и на ее сердце становилось все тяжелее.
Шаохао сказал:
— Я хотел бы побывать с вами в Гаосине и попутешествовать по его окрестностям, но теперь дома возникли срочные дела, и меня вызывают обратно. Мне придется уйти первым, прошу прощения! Если вы хотите куда-то пойти, я могу отправить за вами своих людей, чтобы они сопровождали вас.
А-Хэн ответила:
— Нет необходимости, у меня тоже есть личные дела, которыми мне нужно заняться, и я также собирался попрощаться с вами.
Шаохао улыбнулся и кивнул:
— Тогда берегите себя, я с нетерпением жду нашей следующей встречи.
А-Хэн с некоторой безнадежностью улыбнулась:
— Мы обязательно встретимся.
Шаохао не стал задерживаться и быстро улетел на черной птице.
Как только он ушел, А-Хэн немедленно вызвала А-Сяня и Леяна и поспешила к горе Сюань Юань. Тот факт, что события могут одновременно встревожить ее мать и Цзюньди, означал, вероятно, что сообщение касалось критического состояния здоровья Яньди. Похоже, Гаосин и Сюань Юань обладали сопоставимыми способностями к сбору информации о других государствах.
А-Хэн посмотрела в направлении горы Шэньнун. Как там Чи Ю?
Когда она все еще была в воздухе, она уже увидела, как Цинъян стоял перед дворцом Чаоюнь.
Она спрыгнула со спины А-Сянь и подошла к Цинъяну. А-Хэн с почтением поклонилась:
— Старший брат.
Цинъян кивнул и пошел впереди. А-Хэн молча следовала за ним.
Когда девушка вошла в главный зал, она удивилась при виде своего отца, которого не было во дворце Чаоюне на протяжении многих столетий.
Отец и мать сидели лицом к лицу за столом, попивая чай.
Отец был одет в королевские одеяния. Он держался величаво и достойно, демонстрируя мужественную стать. Мать же была совсем седой, её лицо покрылось морщинами. Она выглядела старой и изношенной. Если бы кто-то не знал их статуса и увидел бы их, тот никогда бы не поверил, что они супруги.
Силин Гунцзы молчал. Шаохао, хотя и не угадал её настоящую личность, проник в её душу. Она чувствовала себя такой незначительной перед властью отца и старшего брата и не хотела когда-нибудь оказаться бессильной перед ними, поэтому и решила изучать медицину.
Шаохао не стал настаивать. Он сказал с улыбкой:
— Медицинские знания Силин Гунцзы — это огонь, который может помочь многим девушкам и матерям зажечь их фонари и который может подарить им счастье. Я хотел бы попросить вас остаться в Гаосине и помочь мне охранять этот земной рай вместе.
Сердце А-Хэн забилось чаще. В этот момент Шаохао казался непоколебимой горой, вызывая в ней одновременно и восхищение, и страх.
Шаохао снова улыбнулся:
— Я понимаю, что это серьёзное решение, и вы можете не торопиться с ответом. В конце концов, вы ещё должны путешествовать по Гаосину. Когда будете готовы, дайте мне знать. Независимо от вашего выбора, я благодарен за ваше прибытие в Гаосин и всегда буду рад вам здесь.
Силин Гунцзы мог лишь кивнуть в ответ.
Мистическая птица опустила их в небольшой дворик, и как только Силин Гунцзы собрался отказаться, Шаохао с улыбкой открыл дверь в комнату, полную книг:
— Это медицинские труды, которые я собирал все эти годы. Надеюсь, они окажутся полезными для господина.
Силин Гунцзы не смог устоять. Он шагнул внутрь и взял одну из книг. Шаохао тихо закрыл за ним дверь и, когда он поднял голову, его уже не было.
Хотя А-Хэн хотела уйти, но она не могла оторваться от книг, и так она осталась, погрузившись в чтение.
На протяжении нескольких дней она поглощала знания из собраний Шаохао, который никогда не мешал ей. Создалось впечатление, будто он даже не проживал в том же дворе. Лишь изредка доносящийся запах вина напоминал ей о его близости.
Однажды, когда она снова училась, А-Хэн почувствовала аромат вина. Но на этот раз это был запах женского вина из Дянь И. Не сдержавшись, она открыла дверь, но никого не увидела.
Вдруг с крыши донёсся голос:
— Уже дочитал?
А-Хэн обернулась и увидела Шаохао, который полулежал на крыше с винной флягой в руках. За его спиной возвышалась луна, которая делала его похожим на бога, пьянеющего от лунного света.
— Почти закончил. А ты что пьёшь?
— Женское вино Дянь, хочешь попробовать? — Шаохао бросил ей флягу.
А-Хэн отпила немного и сделала вид, что вино для неё слишком крепкое. Она отдала флягу обратно:
— Неужели даже вино бывает мужским и женским?
Шаохао посмотрел в небо, будто вспоминал что-то. Он с улыбкой ответил:
— Это мне рассказал друг, который тоже любит вино. Да, вино действительно бывает мужским и женским.
А-Хэн на мгновение замерла. Затем она села за каменный столик во дворе и с интересом спросила:
— Кто же этот человек, которого всемирно известный Шаохао считает другом по выпиванию?
Шаохао продолжал пить. Он улыбался и молчал, и только спустя время сказал:
— Она весьма интересная личность. — Шаохао посмотрел на запад и продолжил: — Не знаю, где она сейчас. Пьёт ли она вино, слушая чьи-то истории.
А-Хэн молчала, а Шаохао, потрясая флягой, спросил:
— Не хочешь ли ещё попробовать?
— Да, с удовольствием! — улыбнулась А-Хэн.
Шаохао бросил ей флягу.
Она сидела на каменном столе, а он лежал на крыше. Они перебрасывались фразами невзначай, попивая вино.
А-Хэн понимала, что цели Шаохао, по сути, не отличались от намерений Яньлуна. Он сначала намеренно сорвал планы Яньлуна, а затем шаг за шагом втягивал Силина Гунцзы в свою игру, не оставляя ему шанса отказаться от его доброты. Но то, как Шаохао делал это, казалось естественным и искренним. А-Хэн подумала, что если бы она действительно была только Силином Гунцзы, то, возможно, уже давно поддалась бы его обаянию и согласилась бы служить ему.
Беседа протянулась до полуночи, но А-Хэн, опасаясь раскрытия личности, не решилась продолжать пить и сделала вид, что опьянела. Она направилась обратно в дом отдыхать, шатаясь по пути.
На рассвете, когда А-Хэн умывалась, она вдруг увидела, как в дом ввалилось множество шелкопрядов. Они выстроились в два больших символа: «Скорей возвращайся».
Полотенце в руках А-Хэн упало на землю, а лицо ее побледнело.
После того, как ее душевное спокойствие восстановилось, она вышла из дома и увидела, что Шаохао стоял во дворе, провожая взглядом удаляющуюся черную птицу, которая доставляла сообщения. На лице Шаохао лежала тень необычной тяжести.
«Какие события могут одновременно встревожить Сюань Юаня и Гао Сина?» — подумала А-Хэн. Она начала строить догадки и на ее сердце становилось все тяжелее.
Шаохао сказал:
— Я хотел бы побывать с вами в Гаосине и попутешествовать по его окрестностям, но теперь дома возникли срочные дела, и меня вызывают обратно. Мне придется уйти первым, прошу прощения! Если вы хотите куда-то пойти, я могу отправить за вами своих людей, чтобы они сопровождали вас.
А-Хэн ответила:
— Нет необходимости, у меня тоже есть личные дела, которыми мне нужно заняться, и я также собирался попрощаться с вами.
Шаохао улыбнулся и кивнул:
— Тогда берегите себя, я с нетерпением жду нашей следующей встречи.
А-Хэн с некоторой безнадежностью улыбнулась:
— Мы обязательно встретимся.
Шаохао не стал задерживаться и быстро улетел на черной птице.
Как только он ушел, А-Хэн немедленно вызвала А-Сяня и Леяна и поспешила к горе Сюань Юань. Тот факт, что события могут одновременно встревожить ее мать и Цзюньди, означал, вероятно, что сообщение касалось критического состояния здоровья Яньди. Похоже, Гаосин и Сюань Юань обладали сопоставимыми способностями к сбору информации о других государствах.
А-Хэн посмотрела в направлении горы Шэньнун. Как там Чи Ю?
Когда она все еще была в воздухе, она уже увидела, как Цинъян стоял перед дворцом Чаоюнь.
Она спрыгнула со спины А-Сянь и подошла к Цинъяну. А-Хэн с почтением поклонилась:
— Старший брат.
Цинъян кивнул и пошел впереди. А-Хэн молча следовала за ним.
Когда девушка вошла в главный зал, она удивилась при виде своего отца, которого не было во дворце Чаоюне на протяжении многих столетий.
Отец и мать сидели лицом к лицу за столом, попивая чай.
Отец был одет в королевские одеяния. Он держался величаво и достойно, демонстрируя мужественную стать. Мать же была совсем седой, её лицо покрылось морщинами. Она выглядела старой и изношенной. Если бы кто-то не знал их статуса и увидел бы их, тот никогда бы не поверил, что они супруги.
0 Комментарии