Песни продолжали звучать одна за другой, но Чи Ю так и не пришёл.
А-Хэн с нетерпением ждала его и постоянно оглядывалась вокруг. В её душе накопились слова, которые она хотела немедленно сказать Чи Ю. Она не хотела выходить замуж за Шаохао. Последние годы она усердно изучала медицину, чтобы однажды смочь сказать «нет» своему отцу, и сегодня она действительно сказала отцу «нет».
Звуки песен постепенно стихали. Девушки уже нашли своих возлюбленных, а Чи Ю так и не появился.
Сначала А-Хэн могла сохранять спокойствие, но потом она становилась всё более и более взволнованной. Она неотступно смотрела в небо, надеясь увидеть там, как появится Чи Ю.
Свет костра становился всё слабее, а ночь всё темнее. Веселящиеся люди постепенно разошлись, а Чи Ю так и не пришёл.
А-Хэн смотрела в небо с грустью в глазах, но продолжала искать оправдания для него. Возможно, его что-то задержало, возможно, он уже в пути... Он обязательно придёт!
Она придумывала всё новые и новые причины и была полна надежды на то, что в следующее мгновение Чи Ю вдруг появится.
Ожидание тянулось мучительно долго, словно время замедлило свой бег.
Ночь глубоко спустилась, все костры погасли, и в долине стало мёртво тихо.
А-Хэн упрямо смотрела в сторону горы Шэньнун, всё ещё надеясь на то, что в следующий момент появится Чи Ю. Он прорвётся сквозь тучи в красном одеянии. На его лице будет игривая улыбка, которая в превратится в радостный смех в тот момент, когда он увидит её.
Так все её мучительное ожидание имело бы значение. В глубине души она бы радовалась, но сделала бы вид, что сердилась и не стала бы обращать на него внимания, тем самым она заставит его усердно извиняться и умолять о прощении.
Но потом, переполненная грустью и гневом А-Хэн обвинила Чи Ю в том, что он не сдержал обещание. В то же время она тайно пообещала небесам, что если он появится, то она простит его за опоздание, лишь бы он появился!
Но он так и не появился!
Восточное небо медленно осветилось полоской утренней зари. Скоро уже наступит день, а А-Хэн провела под персиковым деревом всю ночь. Одна ночь не кажется долгой, если она проходит в счастливом сне — это всего лишь мгновение открытия и закрытия глаз. Но если это ночь полная боли ожидания, она кажется вечностью. Достаточно долгой, чтобы море превратилось в равнину, надежда — в отчаяние, а сердце, полное нежности, — в раны.
А-Хэн не верила, что Чи Ю нарушит слово. День ещё не настал, Чи Ю обязательно придёт! Он обещал, что независимо от обстоятельств они не разлучатся, а сейчас она нуждалась в нём, как никогда!
На волосах и плечах А-Хэн — лепестки персика. В свете утренней зари её лицо было неестественно красным. Ещё краснее, чем цветы персика. Она слабо обнимала персиковое дерево. Лишь так она могла удержаться на ногах. Пальцами А-Хэн непрерывно проводила по коре дерева. Чи Ю, Чи Ю, Чи Ю... Глубокие и мелкие следы, словно отражение её собственного сердца.
Цинъян медленно подошёл к ней. В его синей одежде, развевающейся на ветру, чувствовалось отстранённое равнодушие.
— Стоит ли оно того? Ты пошла против воли отца и ранила брата. Ты так рискуешь ради встречи с ним, а он где?
Цинъян встал перед А-Хэн и начал смахивать с её головы и плеч опавшие цветы.
— Может быть, его что-то задержало, но как насчёт его обещания тебе? Разве его обещания соблюдаются только тогда, когда всё хорошо, а как только возникают проблемы, ты оказываешься в стороне? Жизнь богов бесконечна, и в ней полно срочных дел. Если ты всегда будешь на втором плане, то какой смысл в таких обещаниях?
Цинъян взял А-Хэн за руку и сказал:
— Пойдём домой со мной!
А-Хэн решительно вырвала свою руку и упрямо посмотрела на восточное небо. Он сказал, что они не расстанутся!
Цинъян бессильно покачал головой. Он не сердился а, напротив, опёрся на персиковое дерево и решил подождать вместе с ней.
Солнце из полукруга превратилось в полный круг, и свет ярко пронзил персиковый лес. Свет блистал так ярко, что А-Хэн едва могла открыть глаза. Цинъян сказал:
— Сколько ты ещё собираешься ждать? Пойдём домой со мной, он не придёт!
В глазах А-Хэн навернулись слёзы, но она всё ещё отказывалась уходить с Цинъяном.
— Мы договорились, что не расстанемся, пока не встретимся! Он знает, что я его жду, он обязательно придёт!
Но в её сердце звучал голос, подтверждающий слова Цинъяна: «Он не придёт, он не придёт...»
Этот голос эхом раздавался в её ушах, всё громче и громче, и А-Хэн почувствовала, как перед её глазами вспыхнули звёзды. Она пошатнулась и потеряла сознание.
Цинъян поспешно подхватил А-Хэн. Только тогда он понял, что его удар, пусть и с четвертью силы, всё же оказал воздействие на неё. А-Хэн не успела восстановиться после пути. Она стояла всю ночь на ногах в состоянии горя, и её раны проникли прямо в сердце.
Цинъян с сожалением и гневом взял А-Хэн на руки. Он вскочил на Чун Мин и поспешил обратно на гору Сюань Юань.
Когда они приблизились к горе, они встретили Ли Чжу, ведущего стражу на пути. Ли Чжу — один из основателей государства Сюань Юаня, перед которым Цинъян не мог позволить себе небрежности. Он приказал Чун Мину остановиться.
Ли Чжу поклонился и уважительно произнес:
— По приказу Императора, принцессу следует арестовать и привести в Верхний дворец на суд.
Цинъян вежливо ответил:
— У моей сестры раны, позвольте мне сопроводить её.
Ли Чжу взглянул на А-Хэн, которая была без сознания, и сказал:
— Благодарю вас, Ваше Высочество.
Под стражей Цинъян привёл А-Хэн в Верхний дворец на встречу с Императором, который приказал врачам сначала привести принцессу в чувство.
Когда А-Хэн пришла в себя и увидела, что находилась в золотом дворце, а перед ней возвышался её отец, она молча встала на колени перед ним.
Император спросил:
— Ты понимаешь свою ошибку?
А-Хэн упрямо посмотрела на Императора, не произнося ни слова. Император снова спросил:
— Ты согласишься выйти замуж за Шаохао?
— Не желаю! Если отец хочет связать меня и отправить во дворец Гаосин, то пусть делает, как считает нужным! — голос А-Хэн был слабым, но в мертвенно тихом золотом зале он звучал особенно чётко.
Цинъян тотчас встал на колени и сказал:
— Отец, моя сестра просто не все ещё обдумала. Я ещё поговорю с ней, она обязательно...
А-Хэн с нетерпением ждала его и постоянно оглядывалась вокруг. В её душе накопились слова, которые она хотела немедленно сказать Чи Ю. Она не хотела выходить замуж за Шаохао. Последние годы она усердно изучала медицину, чтобы однажды смочь сказать «нет» своему отцу, и сегодня она действительно сказала отцу «нет».
Звуки песен постепенно стихали. Девушки уже нашли своих возлюбленных, а Чи Ю так и не появился.
Сначала А-Хэн могла сохранять спокойствие, но потом она становилась всё более и более взволнованной. Она неотступно смотрела в небо, надеясь увидеть там, как появится Чи Ю.
Свет костра становился всё слабее, а ночь всё темнее. Веселящиеся люди постепенно разошлись, а Чи Ю так и не пришёл.
А-Хэн смотрела в небо с грустью в глазах, но продолжала искать оправдания для него. Возможно, его что-то задержало, возможно, он уже в пути... Он обязательно придёт!
Она придумывала всё новые и новые причины и была полна надежды на то, что в следующее мгновение Чи Ю вдруг появится.
Ожидание тянулось мучительно долго, словно время замедлило свой бег.
Ночь глубоко спустилась, все костры погасли, и в долине стало мёртво тихо.
А-Хэн упрямо смотрела в сторону горы Шэньнун, всё ещё надеясь на то, что в следующий момент появится Чи Ю. Он прорвётся сквозь тучи в красном одеянии. На его лице будет игривая улыбка, которая в превратится в радостный смех в тот момент, когда он увидит её.
Так все её мучительное ожидание имело бы значение. В глубине души она бы радовалась, но сделала бы вид, что сердилась и не стала бы обращать на него внимания, тем самым она заставит его усердно извиняться и умолять о прощении.
Но потом, переполненная грустью и гневом А-Хэн обвинила Чи Ю в том, что он не сдержал обещание. В то же время она тайно пообещала небесам, что если он появится, то она простит его за опоздание, лишь бы он появился!
Но он так и не появился!
Восточное небо медленно осветилось полоской утренней зари. Скоро уже наступит день, а А-Хэн провела под персиковым деревом всю ночь. Одна ночь не кажется долгой, если она проходит в счастливом сне — это всего лишь мгновение открытия и закрытия глаз. Но если это ночь полная боли ожидания, она кажется вечностью. Достаточно долгой, чтобы море превратилось в равнину, надежда — в отчаяние, а сердце, полное нежности, — в раны.
А-Хэн не верила, что Чи Ю нарушит слово. День ещё не настал, Чи Ю обязательно придёт! Он обещал, что независимо от обстоятельств они не разлучатся, а сейчас она нуждалась в нём, как никогда!
На волосах и плечах А-Хэн — лепестки персика. В свете утренней зари её лицо было неестественно красным. Ещё краснее, чем цветы персика. Она слабо обнимала персиковое дерево. Лишь так она могла удержаться на ногах. Пальцами А-Хэн непрерывно проводила по коре дерева. Чи Ю, Чи Ю, Чи Ю... Глубокие и мелкие следы, словно отражение её собственного сердца.
Цинъян медленно подошёл к ней. В его синей одежде, развевающейся на ветру, чувствовалось отстранённое равнодушие.
— Стоит ли оно того? Ты пошла против воли отца и ранила брата. Ты так рискуешь ради встречи с ним, а он где?
Цинъян встал перед А-Хэн и начал смахивать с её головы и плеч опавшие цветы.
— Может быть, его что-то задержало, но как насчёт его обещания тебе? Разве его обещания соблюдаются только тогда, когда всё хорошо, а как только возникают проблемы, ты оказываешься в стороне? Жизнь богов бесконечна, и в ней полно срочных дел. Если ты всегда будешь на втором плане, то какой смысл в таких обещаниях?
Цинъян взял А-Хэн за руку и сказал:
— Пойдём домой со мной!
А-Хэн решительно вырвала свою руку и упрямо посмотрела на восточное небо. Он сказал, что они не расстанутся!
Цинъян бессильно покачал головой. Он не сердился а, напротив, опёрся на персиковое дерево и решил подождать вместе с ней.
Солнце из полукруга превратилось в полный круг, и свет ярко пронзил персиковый лес. Свет блистал так ярко, что А-Хэн едва могла открыть глаза. Цинъян сказал:
— Сколько ты ещё собираешься ждать? Пойдём домой со мной, он не придёт!
В глазах А-Хэн навернулись слёзы, но она всё ещё отказывалась уходить с Цинъяном.
— Мы договорились, что не расстанемся, пока не встретимся! Он знает, что я его жду, он обязательно придёт!
Но в её сердце звучал голос, подтверждающий слова Цинъяна: «Он не придёт, он не придёт...»
Этот голос эхом раздавался в её ушах, всё громче и громче, и А-Хэн почувствовала, как перед её глазами вспыхнули звёзды. Она пошатнулась и потеряла сознание.
Цинъян поспешно подхватил А-Хэн. Только тогда он понял, что его удар, пусть и с четвертью силы, всё же оказал воздействие на неё. А-Хэн не успела восстановиться после пути. Она стояла всю ночь на ногах в состоянии горя, и её раны проникли прямо в сердце.
Цинъян с сожалением и гневом взял А-Хэн на руки. Он вскочил на Чун Мин и поспешил обратно на гору Сюань Юань.
Когда они приблизились к горе, они встретили Ли Чжу, ведущего стражу на пути. Ли Чжу — один из основателей государства Сюань Юаня, перед которым Цинъян не мог позволить себе небрежности. Он приказал Чун Мину остановиться.
Ли Чжу поклонился и уважительно произнес:
— По приказу Императора, принцессу следует арестовать и привести в Верхний дворец на суд.
Цинъян вежливо ответил:
— У моей сестры раны, позвольте мне сопроводить её.
Ли Чжу взглянул на А-Хэн, которая была без сознания, и сказал:
— Благодарю вас, Ваше Высочество.
Под стражей Цинъян привёл А-Хэн в Верхний дворец на встречу с Императором, который приказал врачам сначала привести принцессу в чувство.
Когда А-Хэн пришла в себя и увидела, что находилась в золотом дворце, а перед ней возвышался её отец, она молча встала на колени перед ним.
Император спросил:
— Ты понимаешь свою ошибку?
А-Хэн упрямо посмотрела на Императора, не произнося ни слова. Император снова спросил:
— Ты согласишься выйти замуж за Шаохао?
— Не желаю! Если отец хочет связать меня и отправить во дворец Гаосин, то пусть делает, как считает нужным! — голос А-Хэн был слабым, но в мертвенно тихом золотом зале он звучал особенно чётко.
Цинъян тотчас встал на колени и сказал:
— Отец, моя сестра просто не все ещё обдумала. Я ещё поговорю с ней, она обязательно...
0 Комментарии