А-Хэн открыла рот, но её горло было настолько обожжено, что она не могла говорить. Девушка лишь покачала головой.
Шаохао положил в её рот амулет из воды Шуйюй и прошептал ей на ухо:
— Просто держи его во рту и притворись, будто ты в агонии.
Шаохао оставил А-Хэн и вышел из Огненного Лабиринта. С его уходом огоньки снова заметались по всему пространству, но внутри А-Хэн царила прохлада. Только кожа слегка жгла, но по сравнению с предыдущими муками это было почти незаметно.
Шаохао прибыл с волей Цзюньди, чтобы обсудить с императором дату свадьбы. Хуанди устроил пир в честь Шаохао, который прибыл издалека.
Шаохао был скромным и вежливым. Он обладал глубокими знаниями и даже самые невзрачные темы в его изложении звучали увлекательно. В большом зале царила весенняя атмосфера, смех не смолкал.
Император поинтересовался у Шаохао о мнении Цзюньди по поводу даты свадьбы. Шаохао ответил:
— В Гаосине всё готово, мой отец считает, что чем скорее, тем лучше.
Министры один за другим выразили свои поздравления. Император удовлетворённо кивнул. Шаохао с некоторым смущением сказал:
— После официального назначения даты свадьбы, согласно обычаям Гаосина, я и принцесса не должны видеться до большой церемонии. Я принёс несколько мелочей для принцессы и хотел бы... завтра лично вручить их ей, прошу вашего разрешения.
Все присутствующие засмеялись. Они понимали, что подарок — лишь повод для встречи. Император с улыбкой согласился:
— Конечно, можно.
Император взглянул на своего доверенного советника и приказал Цинъяну:
— Передай А-Хэн, чтобы она сегодня легла пораньше и завтра тщательно приготовилась, не подкачай.
— Ваше величество, я понял, — Цинъян принял приказ и покинул большой зал.
Прибыв к Огненному Лабиринту, Цинъян обнаружил, что приказ Императора уже был выполнен Ли Чжу, и лабиринт был отменён. Когда он увидел А-Хэн, израненную и на грани сил, Цинъян не решился показать её матери и сначала отвёз её в свой дом.
Старший брат А-Хэн владел силой воды. С помощью амулета от Шаохао он быстро залечил внешние раны своей сестры.
— Ты так пострадала, но всё равно не хочешь выходить замуж за Шаохао? — с болью в голосе сказал Цинъян, глядя на А-Хэн.
А-Хэн упрямо сжала губы, не произнеся ни слова.
Цинъян вдруг вспылил:
— Это из-за Чи Ю из клана Шэньнуна? Веришь ли ты, что я могу убить этого паренька из Цзюли?
А-Хэн уставилась на него, её взгляд был полон непоколебимой решимости.
Цинъян успокоился. Все четверо братьев и сестёр такие разные, но упрямство у них было на одинаковом уровне. Нужен был другой подход.
Он молчал и, казалось, искал подходящие слова. Наконец он спросил:
Кого из женщин отец любил больше всего?
А-Хэн хриплым голосом, даже не задумываясь, ответила:
— Третья жена из клана Тунъюя.
Это было известно всем богам клана Сюань Юаня.
— Ты думаешь, характер матери мог угодить отцу?
— Конечно, нет! — А-Хэн была в недоумении. Она не понимала, к чему Цинъян это сказал. Мать была решительной и строгой, к тому же она не стремилась поддерживать свою красоту. С тех пор, как А-Хэн начала помнить, отец ни разу не ночевал в Чаоюне.
— Пятьсот лет назад Тунъюй хотела переехать во дворец Чаоюнь.
А-Хэн задумалась и, поняв смысл этих слов, с удивлением подняла голову:
— Ты имеешь в виду… она хотела, чтобы отец отстранил мать от власти?
Цинъян безразлично кивнул.
— Почему я не знала об этом?
— Чан И не хотел, чтобы ты знала. Он также просил меня не говорить тебе. Он, как и мать, хотел защитить тебя, чтобы ты жила без забот, но рано или поздно тебе придётся повзрослеть.
А-Хэн молча смотрела на Цинъяна, в её голове крутились мысли о смещении власти её мамы.
Цинъян с иронией спросил:
— А-Хэн, ты что, действительно думала, что в нашей семье отец любит детей, а братья и сестры дружны?
А-Хэн не смогла подобрать слов. Она замечала борьбу за власть между братьями, но, возможно, из-за того, что считала старшего брата слишком сильным, никогда не думала, что ей стоило беспокоиться.
Цинъян спросил:
— Ты знаешь, почему Тунъюй перестала ныть отцу о том, как она предпочитает вид из Чаоюня?
— Из-за старшего брата?
Цинъян с лёгкой усмешкой покачал головой:
— Из-за меня... Она только сильнее захотела бы переехать в Чаоюнь, чтобы её сын смог стать законным наследником и с большим правом бороться со мной за трон.
— Это из-за… — А-Хэн больше ничего не могла придумать.
— Из-за тебя.
— Из-за меня? — А-Хэн была поражена, ведь тогда она была всего лишь малышкой, какая от неё могла быть польза?
— Потому что ты обручена с Шаохао, который вполне может стать Цзюньди. У отца много сыновей, но ты у него единственная дочь. В Гаосине большое значение придают происхождению, и чтобы ты смогла легче взойти на трон хозяйки Гаосина, отец не лишит тебя твоего законного высокого статуса.
Лицо А-Хэн выражало шок.
— А-Хэн, мать потратила все свои силы, чтобы ты жила беззаботно и свободно более пятиста лет. Ты понимаешь, насколько это ценно в королевской семье? Ты видишь, в каком состоянии сейчас мать. Ты когда-нибудь задумывалась о том, сколько всего она для нас сделала? Ты действительно хочешь, чтобы мать подверглась унижениям от других жён?
А-Хэн замолчала. Она прикусила губу, а Цинъян продолжил:
— С самого детства Чан И всегда тебя защищал. Ты когда-нибудь думала, как твои поступки могут ранить его? Если ты разорвёшь помолвку с Шаохао, матери, скорее всего, придется покинуть Чаоюнь, а Чан И, возможно, будет изгнан отцом. Тогда все стрелы и копья обратятся против него. Сможет ли он справиться с этим, учитывая его характер?
Слёзы скатились по щекам А-Хэн. Она думала, что отказ от свадьбы касается только её одной, что отец накажет её, и она не боялась этого. Но она не подозревала, что её решение было так тесно связано с судьбой матери и брата.
— Если ты ради одного мужчины готова отказаться от матери и Чана И, я тебя не остановлю! Но ты действительно думаешь, что отказавшись от матери и брата, ты получишь всё, чего желаешь?
А-Хэн была наивна, но не глупа, она всё поняла. Слёзы катились по её лицу, а Цинъян не унимался. Он словно хотел уничтожить последнюю искру надежды в её сердце:
— Твоё противостояние отцу, разрушение альянса Сюань Юаня и Гаосина... Отец, возможно, не убьёт тебя, но точно захочет головы Чи Ю! И учитывая, что Гаосин — один из древнейших божественных кланов, с самыми строгими традициями, даже если Шаохао и проявит великодушие и не будет считаться с тобой, то королевский дом Гаосина не потерпит позора от Чи Ю и обязательно отправит за ним убийц. Учитывая глубокую вражду между Чжу Жуном и Чи Ю, не станет ли он добивать его, когда тот окажется в беде? А-Хэн, ты хочешь видеть, как Чи Ю станет мишенью для трёх великих божественных кланов? Где же тогда вы сможете приютиться в этом мире?
Шаохао положил в её рот амулет из воды Шуйюй и прошептал ей на ухо:
— Просто держи его во рту и притворись, будто ты в агонии.
Шаохао оставил А-Хэн и вышел из Огненного Лабиринта. С его уходом огоньки снова заметались по всему пространству, но внутри А-Хэн царила прохлада. Только кожа слегка жгла, но по сравнению с предыдущими муками это было почти незаметно.
Шаохао прибыл с волей Цзюньди, чтобы обсудить с императором дату свадьбы. Хуанди устроил пир в честь Шаохао, который прибыл издалека.
Шаохао был скромным и вежливым. Он обладал глубокими знаниями и даже самые невзрачные темы в его изложении звучали увлекательно. В большом зале царила весенняя атмосфера, смех не смолкал.
Император поинтересовался у Шаохао о мнении Цзюньди по поводу даты свадьбы. Шаохао ответил:
— В Гаосине всё готово, мой отец считает, что чем скорее, тем лучше.
Министры один за другим выразили свои поздравления. Император удовлетворённо кивнул. Шаохао с некоторым смущением сказал:
— После официального назначения даты свадьбы, согласно обычаям Гаосина, я и принцесса не должны видеться до большой церемонии. Я принёс несколько мелочей для принцессы и хотел бы... завтра лично вручить их ей, прошу вашего разрешения.
Все присутствующие засмеялись. Они понимали, что подарок — лишь повод для встречи. Император с улыбкой согласился:
— Конечно, можно.
Император взглянул на своего доверенного советника и приказал Цинъяну:
— Передай А-Хэн, чтобы она сегодня легла пораньше и завтра тщательно приготовилась, не подкачай.
— Ваше величество, я понял, — Цинъян принял приказ и покинул большой зал.
Прибыв к Огненному Лабиринту, Цинъян обнаружил, что приказ Императора уже был выполнен Ли Чжу, и лабиринт был отменён. Когда он увидел А-Хэн, израненную и на грани сил, Цинъян не решился показать её матери и сначала отвёз её в свой дом.
Старший брат А-Хэн владел силой воды. С помощью амулета от Шаохао он быстро залечил внешние раны своей сестры.
— Ты так пострадала, но всё равно не хочешь выходить замуж за Шаохао? — с болью в голосе сказал Цинъян, глядя на А-Хэн.
А-Хэн упрямо сжала губы, не произнеся ни слова.
Цинъян вдруг вспылил:
— Это из-за Чи Ю из клана Шэньнуна? Веришь ли ты, что я могу убить этого паренька из Цзюли?
А-Хэн уставилась на него, её взгляд был полон непоколебимой решимости.
Цинъян успокоился. Все четверо братьев и сестёр такие разные, но упрямство у них было на одинаковом уровне. Нужен был другой подход.
Он молчал и, казалось, искал подходящие слова. Наконец он спросил:
Кого из женщин отец любил больше всего?
А-Хэн хриплым голосом, даже не задумываясь, ответила:
— Третья жена из клана Тунъюя.
Это было известно всем богам клана Сюань Юаня.
— Ты думаешь, характер матери мог угодить отцу?
— Конечно, нет! — А-Хэн была в недоумении. Она не понимала, к чему Цинъян это сказал. Мать была решительной и строгой, к тому же она не стремилась поддерживать свою красоту. С тех пор, как А-Хэн начала помнить, отец ни разу не ночевал в Чаоюне.
— Пятьсот лет назад Тунъюй хотела переехать во дворец Чаоюнь.
А-Хэн задумалась и, поняв смысл этих слов, с удивлением подняла голову:
— Ты имеешь в виду… она хотела, чтобы отец отстранил мать от власти?
Цинъян безразлично кивнул.
— Почему я не знала об этом?
— Чан И не хотел, чтобы ты знала. Он также просил меня не говорить тебе. Он, как и мать, хотел защитить тебя, чтобы ты жила без забот, но рано или поздно тебе придётся повзрослеть.
А-Хэн молча смотрела на Цинъяна, в её голове крутились мысли о смещении власти её мамы.
Цинъян с иронией спросил:
— А-Хэн, ты что, действительно думала, что в нашей семье отец любит детей, а братья и сестры дружны?
А-Хэн не смогла подобрать слов. Она замечала борьбу за власть между братьями, но, возможно, из-за того, что считала старшего брата слишком сильным, никогда не думала, что ей стоило беспокоиться.
Цинъян спросил:
— Ты знаешь, почему Тунъюй перестала ныть отцу о том, как она предпочитает вид из Чаоюня?
— Из-за старшего брата?
Цинъян с лёгкой усмешкой покачал головой:
— Из-за меня... Она только сильнее захотела бы переехать в Чаоюнь, чтобы её сын смог стать законным наследником и с большим правом бороться со мной за трон.
— Это из-за… — А-Хэн больше ничего не могла придумать.
— Из-за тебя.
— Из-за меня? — А-Хэн была поражена, ведь тогда она была всего лишь малышкой, какая от неё могла быть польза?
— Потому что ты обручена с Шаохао, который вполне может стать Цзюньди. У отца много сыновей, но ты у него единственная дочь. В Гаосине большое значение придают происхождению, и чтобы ты смогла легче взойти на трон хозяйки Гаосина, отец не лишит тебя твоего законного высокого статуса.
Лицо А-Хэн выражало шок.
— А-Хэн, мать потратила все свои силы, чтобы ты жила беззаботно и свободно более пятиста лет. Ты понимаешь, насколько это ценно в королевской семье? Ты видишь, в каком состоянии сейчас мать. Ты когда-нибудь задумывалась о том, сколько всего она для нас сделала? Ты действительно хочешь, чтобы мать подверглась унижениям от других жён?
А-Хэн замолчала. Она прикусила губу, а Цинъян продолжил:
— С самого детства Чан И всегда тебя защищал. Ты когда-нибудь думала, как твои поступки могут ранить его? Если ты разорвёшь помолвку с Шаохао, матери, скорее всего, придется покинуть Чаоюнь, а Чан И, возможно, будет изгнан отцом. Тогда все стрелы и копья обратятся против него. Сможет ли он справиться с этим, учитывая его характер?
Слёзы скатились по щекам А-Хэн. Она думала, что отказ от свадьбы касается только её одной, что отец накажет её, и она не боялась этого. Но она не подозревала, что её решение было так тесно связано с судьбой матери и брата.
— Если ты ради одного мужчины готова отказаться от матери и Чана И, я тебя не остановлю! Но ты действительно думаешь, что отказавшись от матери и брата, ты получишь всё, чего желаешь?
А-Хэн была наивна, но не глупа, она всё поняла. Слёзы катились по её лицу, а Цинъян не унимался. Он словно хотел уничтожить последнюю искру надежды в её сердце:
— Твоё противостояние отцу, разрушение альянса Сюань Юаня и Гаосина... Отец, возможно, не убьёт тебя, но точно захочет головы Чи Ю! И учитывая, что Гаосин — один из древнейших божественных кланов, с самыми строгими традициями, даже если Шаохао и проявит великодушие и не будет считаться с тобой, то королевский дом Гаосина не потерпит позора от Чи Ю и обязательно отправит за ним убийц. Учитывая глубокую вражду между Чжу Жуном и Чи Ю, не станет ли он добивать его, когда тот окажется в беде? А-Хэн, ты хочешь видеть, как Чи Ю станет мишенью для трёх великих божественных кланов? Где же тогда вы сможете приютиться в этом мире?
0 Комментарии