Лицо А-Хэн побледнело, словно из её тела высосали всю кровь, и она безвольно села. Цинъян разрушил не только мечты наивной девушки, но и всё то прекрасное, что мать и Чан И столько лет строили для неё.
Цинъян сказал:
— Дядя Чживэй охраняет Чаоюн, мать ещё ничего не знает о твоём наказании. Ты хочешь, чтобы она узнала?
А-Хэн рыдала, но решительно покачала головой.
— Тогда давай сделаем вид, что ничего не произошло. Ты хорошенько отдохни этой ночью. Завтра утром мы вернёмся в Чаоюнь, и ты лично скажешь маме и папе, что согласна выйти замуж за Шаохао.
А-Хэн лежала на подушке, её глаза были плотно закрыты. Она была безмолвной, лишь слёзы текли непрерывным потоком из её глаз.
Цинъян сказал:
— Дядя Чживэй охраняет Чаоюн, мать ещё ничего не знает о твоём наказании. Ты хочешь, чтобы она узнала?
А-Хэн рыдала, но решительно покачала головой.
— Тогда давай сделаем вид, что ничего не произошло. Ты хорошенько отдохни этой ночью. Завтра утром мы вернёмся в Чаоюнь, и ты лично скажешь маме и папе, что согласна выйти замуж за Шаохао.
А-Хэн лежала на подушке, её глаза были плотно закрыты. Она была безмолвной, лишь слёзы текли непрерывным потоком из её глаз.
***
Вдруг в небе вспыхнул ярко-красный свет.
Лицо Чи Ю мгновенно изменилось. Он поколебался и взглянул в сторону Цзюли, но приказал Гаруде вернуться на гору Шэньнун.
Как только он спрыгнул с Гаруды, к нему быстро подошла Юньсан, бледная, как смерть:
— Отец уже полностью без сознания. Юйван стоит у его постели. Перед официальным вступлением Юйвана в должность необходимо заблокировать все новости, иначе, если Сюань Юань и Гаосин узнают, внезапное нападение спровоцирует внутренний хаос, который станет неконтролируемым. Я уже от имени отца пригласила Чжу Жуна, Гун Гуна и Хоу Ту на встречу. Они ещё не знают обо всей обстановке. Как только они прибудут, немедленно отправь тяжёлую гвардию, чтобы они встали на охрану. Не позволяй им покинуть гору Шэньнун. Мы должны быть очень осторожны.
Юньсан также приказала главному стражу Син Тяню:
— Активируйте защитные магические круги, все двадцать восемь вершин горы Шэньнун должны быть в состоянии военного положения. С этого момента разрешён вход и запрещён выход, любые попытки нарушить этот порядок будут немедленно пресечены!
Воины Шэньнуна, поклявшиеся в верности Пламенному Императору, единогласно откликнулись, и древняя, активируемая раз в несколько тысяч лет, защитная магия гор закрыла Шэньнун. Это заклятие, созданное усилиями многих поколений Пламенных Императоров, не позволяло никому покинуть Шэньнун, даже мухе, если только на ней нет защиты из сердечной крови самого Императора.
Чи Ю шагал к великому залу величественными шагами, но взглянул назад в сторону Цзюли. Он ощущал в сердце смесь беспокойства и грусти. Ему было неясно, что его беспокоило больше: забота о Пламенном Императоре или же А-Хэн в Цзюли.
Юйван, Юньсан и Му Цзинь провели ночь у ложа Пламенного Императора. Когда начало светать, Яньди внезапно пробудился.
Юйван и Юньсан обрадовались, но Император не мог говорить. Он лишь осмотрелся вокруг глазами. Юйван воскликнул:
— Чи Ю, быстро заходи, отец хочет тебя видеть
За дверью Чжу Жун и Гун Гун внимательно наблюдали за Чи Ю, выражая разные эмоции. Когда Чи Ю вошёл, он увидел лёгкую улыбку на истощённом от боли лице Яньди.
Внезапно Чи Ю вспомнил, как столетия назад, худощавый старик в шляпе с корзиной на спине шёл через болото. Он, смеясь, говорил:
— Эй, как ты мог позволить обезьяне собирать для тебя фрукты? Дай один и мне!
На протяжении веков этот старик с тёплой улыбкой и хитрыми глазами учил его говорить, читать и писать. Он бесконечно рассказывал о мирских обычаях и пытался изгнать из него дикость...
Слёзы навернулись на глаза Чи Ю, когда он встал на колени перед ложем Императора. Мужчина произнёс:
— Учитель, я обязательно сдержу обещание!
Император вздохнул с облегчением и посмотрел на него с утешением в глазах. Он обернулся к Му Цзинь, которая крепко ударялась головой в пол. Он слышал её слова благодарности:
— Если бы не отец принял меня, я бы, возможно, уже умерла. Я не смогу отплатить за ваше воспитание. Я знаю, что отца больше всего волнуют люди Шэньнуна, и хотя я лишь дочь, я постараюсь изо всех сил защитить их от вашего имени.
Император лишь слегка подвигал губами. Он не издал и звука, но посмотрел на подушку рядом с собой.
Юньсан увидела рядом на подушке деревянный ящичек. Она открыла его и нашла внутри двух деревянных птиц. Принцесса не знала, что это было, но, поняв желание отца, Юньсан взяла птиц и положила их в его руки.
Император посмотрел на них, а затем на Юньсан. Он снова слегка подвигал губами. На этот раз Юньсан поняла его без слов. Она обняла горшок с синими камелиями, которые всегда стояли в спальне, и, сдерживая слёзы, сказала:
— Я посажу их на вашей и маминой могиле... Можете уходить с миром.
Пламенный Император устремил взгляд на цветы камелии, свет в его глазах затухал, но улыбка на губах становилась всё ярче. В конце концов, его глаза померкли и стали серо-белыми, а улыбка на его губах застыла.
Му Цзинь лежала рядом с ложем Императора и всхлипывала. Вначале она старалась сдерживать свои слёзы, но вскоре её рыдания стали всё громче.
Юньсан стояла на коленях неподвижно. Она не плкала, но внезапно рухнула назад и потеряла сознание.
Услышав плач, Чжу Жун и остальные бросились внутрь. Когда они поняли, что Император ушёл из жизни, их охватила глубокая печаль и они стали плакать, опустившись на колени.
В момент смерти Императора, две деревянные птицы в его руках ожили. Они взмыли в воздух, облетели его тело и вылетели в окно.
Две красные птицы вылетели с вершины Шэньнун и, преодолев магический барьер, одна направилась к горе Сюань Юаня, а другая — к горе Юйшань.
***
Королевская Мать, закончив утренние туалетные процедуры, так и не поднялась. Она замерла перед зеркалом. Её лицо было таким же молодым, как и в дни её юности. Оно не изменилось с течением времени.
В её голове невольно зазвучала знакомая мелодия. Под её нежные звуки Королевская Мать представила, как она танцует на закате среди цветущих гор.
Мгновение спустя она осознала, что мелодия звучала не только в её голове, но и доносилась извне.
Королевская Мать подскочила, косметичка, зеркало и стул упали на пол, но она об этом не беспокоилась. Она лишь бросилась наружу. Выбежав из зала, она увидела на ветке персикового дерева красную механическую птицу, которая изящно пела.
Мелодия была знакомой, но в её звуках сквозили бесконечная скорбь и прощание.
Королевская Мать замерла. Она была бледной, как смерть. Слёзы непрерывно катились из её глаз и медленно скользили по щекам.
0 Комментарии