Услышав пение, Королевская Мать начала танцевать. Она плакала и смеялась одновременно. Она ждала эту песню тысячу лет, но никогда не думала, что это будет прощание!
Когда песня закончилась, механическая птица распалась в прах.
Несмотря на это, Королевская Мать продолжала тихо напевать песню и танцевать со всей серьёзностью, словно она пыталась дотанцевать тот танец, начатый тысячу лет назад, словно хотела донести до него те слова, которые не успела сказать тогда.
Тысячелетнее ожидание казалось шансом, который обязательно представится ей в будущем. Однако этот танец... этот танец она так и не станцевала до конца.
Все служанки стояли в растерянности. Они были не в силах отвести взгляд от Королевской Матери, которая и пела, и смеялась, и плакала, и танцевала одновременно.
Во время её плавных движений в воздухе вдруг появились холодные и сверкающие, как кристаллы, снежинки.
Служанки протянули свои руки. Они не верили, что это был снег, ведь Юйшань — это священное место, где цвела вечная весна!
Снег продолжал падать всё гуще и гуще, пока не покрыл весь Юйшань, и тысячи персиковых деревьев одно за другим потеряли свои цветы.
Королевская Мать продолжала танцевать, и её лицо постепенно начало старело. Служанки в ужасе закричали:
— Королевская Мать, ваше лицо!
— Она только мило улыбнулась. Морщины струились от уголков губ и постепенно покрыли всё её лицо.
Снег шёл всё сильнее, пока весь Юйшань не окутало белоснежное покрывало.
«Зеленые горы остаются неизменными, но ради тебя им придётся поседеть».
Когда песня закончилась, механическая птица распалась в прах.
Несмотря на это, Королевская Мать продолжала тихо напевать песню и танцевать со всей серьёзностью, словно она пыталась дотанцевать тот танец, начатый тысячу лет назад, словно хотела донести до него те слова, которые не успела сказать тогда.
Тысячелетнее ожидание казалось шансом, который обязательно представится ей в будущем. Однако этот танец... этот танец она так и не станцевала до конца.
Все служанки стояли в растерянности. Они были не в силах отвести взгляд от Королевской Матери, которая и пела, и смеялась, и плакала, и танцевала одновременно.
Во время её плавных движений в воздухе вдруг появились холодные и сверкающие, как кристаллы, снежинки.
Служанки протянули свои руки. Они не верили, что это был снег, ведь Юйшань — это священное место, где цвела вечная весна!
Снег продолжал падать всё гуще и гуще, пока не покрыл весь Юйшань, и тысячи персиковых деревьев одно за другим потеряли свои цветы.
Королевская Мать продолжала танцевать, и её лицо постепенно начало старело. Служанки в ужасе закричали:
— Королевская Мать, ваше лицо!
— Она только мило улыбнулась. Морщины струились от уголков губ и постепенно покрыли всё её лицо.
Снег шёл всё сильнее, пока весь Юйшань не окутало белоснежное покрывало.
«Зеленые горы остаются неизменными, но ради тебя им придётся поседеть».
***
Вдруг, подняв голову, она увидела, как красная птица пролетела по голубому небу и мягко приземлилась в роще тутовых деревьев. Лицо Лэйцзу мгновенно побледнело, она бросила прялку и поспешила выйти из зала Чаоюня.
Красная птица села на ветку тутового дерева и начала сладко петь для неё.
Лэйцзу послушала немного и улыбнулась!
Три тысячи лет назад, в день её отъезда, именно эту песню они пели на зелёном склоне горы.
Тот день был чрезвычайно красивым. Музыка Шиняня звучала настолько приятно и волнующе, и танец А-Мэй был столь очарователен и изящен! Её пение было скорее формальностью, ведь она всё время думала о том молодом и храбром юноше у подножия горы Сюань Юань.
Вдруг она решила найти этого юношу, и поэтому Шинянь так и не закончил свою мелодию, а А-Мэй так и не дотанцевала свой танец.
Она и не подозревала, что чтобы закончить исполнение песни потребуется более двух тысяч лет.
Если бы она тогда знала, что независимо от долготы жизни и количества закатов, этот мир никогда больше не увидит такого красивого заката, нежно освещающего их троих, возможно, она бы так и не спешила необдуманно вперёд. Она была бы более бережливой, и даже в случае необходимости расставания, она бы серьёзно допела ту песню под вечерним солнцем.
По завершении песни красная птица распалась в пыль. Это означало, что создавший её Пламенный Император навсегда исчез из этого мира.
— Простите меня! — прошептала Лэйцзу.
Сдерживаемая скорбь вырвалась наружу и превратилась в слёзы, которые скатились вниз, неся с собой три тысячи лет раскаяния.
Но что толку в этих извинениях? В жизни больше никогда не будет такого красивого заката, тепло освещающего их троих.
***
Через десять дней кланы Гаосин и Сюань Юань объявили о дне свадьбы: Гаосин Шаохао вскоре женится на Сюань Юань Си, что официально объединит два великих божественных клана. Этот альянс вызвал оживлённое ожидание грандиозной свадьбы, которую мир не видел уже тысячу лет.
0 Комментарии