Ветра осени становятся все холоднее на границе.
Время пролетело, и вот уже наступил конец осени.
Как обычно, после ужина А-Хэн и Шаохао находились в одной комнате, но каждый занимался своими делами.
А-Хэн листала медицинский трактат. Она подняла голову и увидела, что Шаохао смотрел на неё. Она закрыла книгу:
— Что случилось? Пора спать?
Шаохао ответил:
— Юйван собирает большое войско. Боюсь, что скоро начнется нападение. По данным разведчиков Гаосина, Юйван хочет вернуть земли, когда-то обманным путем отнятые Сюань Юанем. Я хотел бы услышать твоё мнение.
— Зачем тебе моё мнение? В конце концов, не я буду вести войска в бой!
— Мы с тобой — лишь фигуры на этой шахматной доске великих событий. Если ты не хочешь быть пешкой, старайся больше. Если ты хочешь, чтобы я уважал тебя, ты должна обладать качествами, заслуживающими уважения.
А-Хэн серьёзно подумала и спросила:
— Почему Юйван так быстро решил напасть на Сюань Юань? Он только что вступил на трон, и его власть ещё не устоялась.
— Именно потому, что его положение неустойчиво, ему и приходится начинать войну, — ответил Шаохао.
А-Хэн была удивлена и попросила рассказать подробнее:
— Желаю узнать детали.
— После основания государства Сюань Юаня из-за бедности земель оно всё время расширялось на восток и захватило немало земель Шэньнуна. Королевский клан Шэньнуна, находящийся в центре Центральных равнин, не пострадал от вторжений Сюань Юаня, но убытки феодалов Шэньнуна были огромными. Они накопили глубокую обиду на клан Сюань Юань, но под давлением авторитета предыдущего Великого Императора Яня не осмеливались начать войну. Однако они не видели препятствий с Юйваном и, вероятно, объединились, чтобы потребовать начать военные действия. Чжу Жун, Гун Гун и другие генералы, действительно контролирующие армию, определённо будут подстрекать и подливать масла в огонь. Если они победят, то завоюют сердца армии и поддержку всех феодалов, если проиграют — скажут, что Юйван неспособен и некомпетентен. Под давлением советников Юйван, чьё положение на троне неустойчиво, и, который сам по себе нерешителен, оказался под влиянием дворцовых интриг.
— Все думают, что император может делать всё, что захочет, но не понимают, что и император связан обязательствами, однако... — А-Хэн задумалась.
— Однако что?
Чтобы узнать новости о Чи Ю, ей пришлось сжать зубы и сделать вид, что ей всё равно. Она старалась говорить безразлично:
— Но рядом с Юйваном есть Чи Ю, и его натура не позволит ему быть марионеткой.
Лицо Шаохао осталось невозмутимым, тон разговора не изменился:
— Ты права, но сейчас ещё не его черед решать.
А-Хэн ощутила печал. Да, Чи Ю сейчас лишь имеет звание, на деле же оно ничего не значит и он не может влиять на политическую обстановку.
— Нынешний Великий Император Янь, Юйван, обладает лишь добротой своего предшественника, но не его мудростью и решительностью. Общее мнение в Великой Пустоши таково, что назначение Чи Ю великим генералом было попыткой компенсировать недостатки характера Юйвана. Я, однако, думаю, что у Великого Императора Яня были и другие, более глубокие намерения.
— Более глубокие намерения?
— Много тысяч лет назад мощь Гаосина значительно превосходила Шэньнуна. Третий Великий Император Шэньнуна был монархом с дальновидными взглядами и решительностью. Он отменил практику предоставления вотчин членам собственного клана и ввел систему награждения вотчинами неродственников. Неважно, был ли ты частью королевской семьи Шэньнуна или простым смертным, богом или человеком — если ты прославил Шэньнун, то ты получал звание и наслаждался доходами со своих земель. Благодаря реформам Третьего Великого Императора Шэньнуна появилось множество героев, и сила государства росла, постепенно превзойдя Гаосин. Но со временем стали очевидны недостатки системы вотчин для неродственников: феодалы передавали земли по наследству, вступали в междоусобные браки, их власть становилась всё более запутанной, в результате стали преобладать кумовство и благосклонность к аристократии, чьи дети легко могли стать генералами и занимать высокие посты, в то время, как талантливые, но бедные люди редко могли пробиться. Среди низших слоёв общества нередко скрывались люди с удивительными способностями, которые из-за устаревшей системы не только лишались возможностей проявить себя, но и подвергались унижениям со стороны высокомерной молодёжи из аристократии. В их сердцах, несомненно, таились силы, взрыв которых мог бы быть чрезвычайно опасным.
Пока А-Хэн слушала это, она начала понимать, к чему клонил Шаохао. Она продолжила его мысль:
— Чи Ю происходит из низов и для талантливых, но неимущих людей он стал надеждой на признание и успех. Они естественно собираются вокруг него и служат ему, а значит, и Юйвану. Благодаря этому притоку новой крови Шэньнун вновь обретает жизненные силы, вот в чём истинное намерение Великого Императора Яня!
Шаохао улыбнулся. Не ясно, восхищался ли он проницательностью А-Хэн или гениальным ходом Великого Императора Яня:
— Чи Ю отличается непокорным и свободолюбивым характером. Он презирает общепринятые нормы, но ценит дружбу и верность. Он храбр и хитёр, именно такого правителя ждут эти люди. Рано или поздно они будут готовы умереть за его идеалы. Куда бы он ни указал, за ним последуют тысячи.
А-Хэн была поражена. Она радовалась, и в то же время беспокоилась:
— Шэньнун находится в центре Центральных равнин. Земля там плодородна, а ресурсы обильны. С таким населением, если найдётся мудрый правитель, способный использовать все ресурсы и таланты, никакой внешний враг не сможет потрясти Шэньнун.
Шаохао серьёзно сказал:
— Население всего Гаосина едва достигает половины населения Шэньнуна, а территория Шэньнуна сложна и полна неприступных крепостей. Гаосин же представляет собой огромную равнину, защищённую лишь природным барьером рек. День, когда Шэньнун перейдёт реку, станет днём падения Гаосина.
А-Хэн также ощутила тяжесть на душе. Хотя Сюань Юань и обладает сложным рельефом и изменчивым климатом, что даёт много возможностей для обороны, но земли там бедны, а ресурсы ограничены. Несмотря на то, что её отец годами старался улучшить ситуацию — строил плотины и распахивал плодородные поля — это всё равно не могло сравниться с Центральными равнинами, где возможны два урожая в год.
Время пролетело, и вот уже наступил конец осени.
Как обычно, после ужина А-Хэн и Шаохао находились в одной комнате, но каждый занимался своими делами.
А-Хэн листала медицинский трактат. Она подняла голову и увидела, что Шаохао смотрел на неё. Она закрыла книгу:
— Что случилось? Пора спать?
Шаохао ответил:
— Юйван собирает большое войско. Боюсь, что скоро начнется нападение. По данным разведчиков Гаосина, Юйван хочет вернуть земли, когда-то обманным путем отнятые Сюань Юанем. Я хотел бы услышать твоё мнение.
— Зачем тебе моё мнение? В конце концов, не я буду вести войска в бой!
— Мы с тобой — лишь фигуры на этой шахматной доске великих событий. Если ты не хочешь быть пешкой, старайся больше. Если ты хочешь, чтобы я уважал тебя, ты должна обладать качествами, заслуживающими уважения.
А-Хэн серьёзно подумала и спросила:
— Почему Юйван так быстро решил напасть на Сюань Юань? Он только что вступил на трон, и его власть ещё не устоялась.
— Именно потому, что его положение неустойчиво, ему и приходится начинать войну, — ответил Шаохао.
А-Хэн была удивлена и попросила рассказать подробнее:
— Желаю узнать детали.
— После основания государства Сюань Юаня из-за бедности земель оно всё время расширялось на восток и захватило немало земель Шэньнуна. Королевский клан Шэньнуна, находящийся в центре Центральных равнин, не пострадал от вторжений Сюань Юаня, но убытки феодалов Шэньнуна были огромными. Они накопили глубокую обиду на клан Сюань Юань, но под давлением авторитета предыдущего Великого Императора Яня не осмеливались начать войну. Однако они не видели препятствий с Юйваном и, вероятно, объединились, чтобы потребовать начать военные действия. Чжу Жун, Гун Гун и другие генералы, действительно контролирующие армию, определённо будут подстрекать и подливать масла в огонь. Если они победят, то завоюют сердца армии и поддержку всех феодалов, если проиграют — скажут, что Юйван неспособен и некомпетентен. Под давлением советников Юйван, чьё положение на троне неустойчиво, и, который сам по себе нерешителен, оказался под влиянием дворцовых интриг.
— Все думают, что император может делать всё, что захочет, но не понимают, что и император связан обязательствами, однако... — А-Хэн задумалась.
— Однако что?
Чтобы узнать новости о Чи Ю, ей пришлось сжать зубы и сделать вид, что ей всё равно. Она старалась говорить безразлично:
— Но рядом с Юйваном есть Чи Ю, и его натура не позволит ему быть марионеткой.
Лицо Шаохао осталось невозмутимым, тон разговора не изменился:
— Ты права, но сейчас ещё не его черед решать.
А-Хэн ощутила печал. Да, Чи Ю сейчас лишь имеет звание, на деле же оно ничего не значит и он не может влиять на политическую обстановку.
— Нынешний Великий Император Янь, Юйван, обладает лишь добротой своего предшественника, но не его мудростью и решительностью. Общее мнение в Великой Пустоши таково, что назначение Чи Ю великим генералом было попыткой компенсировать недостатки характера Юйвана. Я, однако, думаю, что у Великого Императора Яня были и другие, более глубокие намерения.
— Более глубокие намерения?
— Много тысяч лет назад мощь Гаосина значительно превосходила Шэньнуна. Третий Великий Император Шэньнуна был монархом с дальновидными взглядами и решительностью. Он отменил практику предоставления вотчин членам собственного клана и ввел систему награждения вотчинами неродственников. Неважно, был ли ты частью королевской семьи Шэньнуна или простым смертным, богом или человеком — если ты прославил Шэньнун, то ты получал звание и наслаждался доходами со своих земель. Благодаря реформам Третьего Великого Императора Шэньнуна появилось множество героев, и сила государства росла, постепенно превзойдя Гаосин. Но со временем стали очевидны недостатки системы вотчин для неродственников: феодалы передавали земли по наследству, вступали в междоусобные браки, их власть становилась всё более запутанной, в результате стали преобладать кумовство и благосклонность к аристократии, чьи дети легко могли стать генералами и занимать высокие посты, в то время, как талантливые, но бедные люди редко могли пробиться. Среди низших слоёв общества нередко скрывались люди с удивительными способностями, которые из-за устаревшей системы не только лишались возможностей проявить себя, но и подвергались унижениям со стороны высокомерной молодёжи из аристократии. В их сердцах, несомненно, таились силы, взрыв которых мог бы быть чрезвычайно опасным.
Пока А-Хэн слушала это, она начала понимать, к чему клонил Шаохао. Она продолжила его мысль:
— Чи Ю происходит из низов и для талантливых, но неимущих людей он стал надеждой на признание и успех. Они естественно собираются вокруг него и служат ему, а значит, и Юйвану. Благодаря этому притоку новой крови Шэньнун вновь обретает жизненные силы, вот в чём истинное намерение Великого Императора Яня!
Шаохао улыбнулся. Не ясно, восхищался ли он проницательностью А-Хэн или гениальным ходом Великого Императора Яня:
— Чи Ю отличается непокорным и свободолюбивым характером. Он презирает общепринятые нормы, но ценит дружбу и верность. Он храбр и хитёр, именно такого правителя ждут эти люди. Рано или поздно они будут готовы умереть за его идеалы. Куда бы он ни указал, за ним последуют тысячи.
А-Хэн была поражена. Она радовалась, и в то же время беспокоилась:
— Шэньнун находится в центре Центральных равнин. Земля там плодородна, а ресурсы обильны. С таким населением, если найдётся мудрый правитель, способный использовать все ресурсы и таланты, никакой внешний враг не сможет потрясти Шэньнун.
Шаохао серьёзно сказал:
— Население всего Гаосина едва достигает половины населения Шэньнуна, а территория Шэньнуна сложна и полна неприступных крепостей. Гаосин же представляет собой огромную равнину, защищённую лишь природным барьером рек. День, когда Шэньнун перейдёт реку, станет днём падения Гаосина.
А-Хэн также ощутила тяжесть на душе. Хотя Сюань Юань и обладает сложным рельефом и изменчивым климатом, что даёт много возможностей для обороны, но земли там бедны, а ресурсы ограничены. Несмотря на то, что её отец годами старался улучшить ситуацию — строил плотины и распахивал плодородные поля — это всё равно не могло сравниться с Центральными равнинами, где возможны два урожая в год.
0 Комментарии