Ночь стала еще темнее, а на улице ветер усилился.
В Ханьнине было тепло, даже жарко. Так жарко, что можно было вспотеть.
Пэйцин стояла у дымящейся ванной и чувствовала себя не в своей тарелке. Она никогда не обслуживала Сяо Цзина таким образом; когда он приходил во дворец, она лишь играла с ним в шахматы, беседовала и подавала ему еду и вино за обедом.
Его нрав всегда был мягким, и хотя он обладал царственным величием и владел целой страной, наедине он никогда не пересекал границы по отношению к ней.
Но мужчина перед ней был совсем другим, он был насмешлив, полон презрения и нетерпелив.
— Собираешься стоять так долго? Не умеешь раздеваться? — нахмурившись, спросил он. Пэйцин начала действовать. Её тонкие руки коснулись его талии, и его взгляд потемнел. Она всё еще опускала взгляд, не замечая его реакции.
Пояс было легко расстегнуть, но кнопки от воротника до груди давались ей с трудом. Казалось, ничего особенного, но она так и не могла их отцепить, Пэйцин приблизилась, чтобы разглядеть, в чем же было дело.
Женский аромат вдруг оказался так близко, Сяо Юань даже мог услышать её тихое дыхание. Край её длинного рукава задел его пальцы, вызвав приятную дрожь в душе.
В следующий момент Сяо Юань схватил руку Пэйцин.
Её руки всегда были такими маленькими и холодными, и только его рука могла их согреть.
Пэйцин вздрогнула и подняла глаза на него.
В мгновение ока, когда их взгляды встретились, Сяо Юань на мгновение замер. Однако, он быстро пришел в себя, и в его глазах уже появилось отвращение. Он крепко сжал руку Пэйцин, болезненно уча её раздевать его.
— Вот так, научилась?
Когда он отпустил её руку, на её бледной коже остались красные следы от его пальцев. Пэйцин кивнула и в тишине продолжила помогать ему раздеваться. Сяо Юань молчал, и в зале стояла абсолютная тишина.
Только когда мужчина скинул всю одежду, лицо Пэйцин покраснело, словно кровь хлынула к щекам. Только тогда Сяо Юань снова заговорил.
— Ваше Величество действительно умеет притворяться.
Эта же скромная и стыдливая манера, наверное, и позволила ей завоевать Сяо Цзина, который после свадьбы перестал навещать других женщин, воспитывал с ней его наследника и одаривал её без счета. Если бы она родила еще и ребенка, тот больной, наверное, отдал бы ей весь мир.
Мужчина погрузился в теплую воду, закрыл глаза и ничего не сказал, но Пэйцин почувствовала в воздухе какую-то злость.
Она задумалась. Может, она обслуживает его неправильно? Решившись, она медленно подошла и осторожно протянула руку.
В этот момент Сяо Юань открыл глаза. Он не пошевелился и не выдал никаких эмоций, а просто повернулся спиной к ней.
Её холодные руки коснулись его плеч. Она не сильно надавливала, но методично массировала его.
Тихим голосом она начала:
— Сегодня, говорят, принц вышел из дворца и уничтожил остатки партии принца Юя. Вы размахивали мечом несколько раз, наверное, устали.
Её руки медленно перешли на его крепкие руки, она внимательно и тщательно массировала их.
— Я помню... говорили, что после горячей ванны нужно сделать массаж, чтобы облегчить боли на следующий день.
Этот метод рассказал ей когда-то шумный молодой человек. Тогда Пэйцин еще не знала, что он также принадлежит к королевской крови, был великолепным и вырос в армейских лагерях.
Тогда, когда она бросила его, она сказала эти слова:
«Он император, самый уважаемый мужчина под небом. Если он женится на мне, я стану Императрицей, и мне будут доступны все сокровища мира. Но с тобой у меня будет только скромная жизнь, хуже, чем дома. Ты простой человек без власти и богатства, как ты можешь требовать от меня разделить с тобой трудности?»
Пэйцин все еще помнила его недоверие.
Так же, как позже, она случайно узнала, что господствующий над южными землями принц Наньчуаня на самом деле не старик, а прекрасный молодой человек по имени Сяо Юань.
Снова наступила бесконечная тишина.
Её слова «я помню»... Были ли они случайными или намеренными? Хотела ли она этим вызвать его сострадание?
Сяо Юань высокомерно усмехнулся и отодвинул её руку. Пэйцин недоуменно посмотрела на него.
В свете свечей его профиль выглядел так хорошо, что невозможно было отвести глаз. Его голос, словно заклинание, звучал очень очаровательно:
— Иди, позови Чу Ли, пусть принесет вино.
0 Комментарии