Сяо Юань насмешливо фыркнул:
— Ты любишь играть в мачеху — это твоё дело, но заставлять меня сидеть за столом с ним... Простите, Ваше Величество, я могу сделать что угодно, но играть роль отчима я не смогу!
Пэйцин на мгновение остолбенела. Затем её уши покраснели, и она тихо возразила:
— Я... Я не это имела в виду.
Она просто думала о том, что Цзи-эр — младший, а Сяо Юань — старший, и в конце концов они одна семья. Она не понимала, почему Сяо Юань так реагировал. Его слова звучали так, как будто обычная семейная пара ссорилась из-за пасынка.
Мужчина за столом об этом, видимо, не думал. Он беззаботно налил себе чашку вина и выпил её залпом.
В это время извне донёсся голос Цзи Лань:
— Ваше Величество.
Пэйцин поняла, что Цзи Лань привела ребёнка, но из-за присутствия Сяо Юаня во дворце она посмела привести Сяо Цзианя только до входа.
После того, как Пэйцин вышла, в зале остался один Сяо Юань. Тишина была такой глубокой, что даже звук наливаемого вина казался резким, что напоминало ему о тех ночах, которые он проводил один.
Тогда он тоже сидел один, пил и ел. Никто не жаловался на его привередливость и не добавлял ему еды в тарелку. Та улыбка и нежные наставления мешали ему спать ночами. Только напившись вдребезги, он мог немного успокоиться.
Ему не нравилась такая тишина, он даже крайне её ненавидел. Как раз когда он собирался дать волю гневу, появилась эта фигура в поле его зрения.
Неизвестно, о чём она говорила там, с этим малышом, но когда Сяо Цзиань снова увидел Сяо Юаня, он уже не был так враждебен, как днём.
Пэйцин, держа за руку Сяо Цзианя, встретила взгляд Сяо Юаня. Она невольно почувствовала напряжение. Её глаза, полные слёз, казалось, говорили: «Не сердись».
Сяо Юань нахмурился. Он действительно так страшен? Он что, какой-то потоп или чудовище, что может съесть её сына за один присест?
Из-за того, что он нахмурился, Пэйцин не осмелилась подвести ребёнка ближе. Ей было все равно, как он на неё сердился, но она всегда старалась, чтобы Цзи-эр не страдал.
Однако Сяо Цзиань первым отпустил её руку и подошёл к этому страшному мужчине.
— Цзи-эр... — тихо позвала Пэйцин.
Маленькое тело Сяо Цзианя стояло прямо, он сжал кулаки в приветственном жесте и чётко произнёс:
— Сегодня я неправильно понял королевского дядю и был к нему невежлив. Цзиань приносит свои извинения и готов принять наказание, если королевский дядя сочтёт это нужным.
Сяо Юань посмотрел на Сяо Цзианя, на его чётко очерченные глаза, которые, подобно маленькому зверю, смело смотрели на него. Вдруг он зловеще улыбнулся:
— Раз уж так, назови меня папой.
0 Комментарии