Сяо Цзиань слушал, но понимал не всё, а Пэйцин горько заплакала.
Её слёзы разозлили Сяо Юаня. Он грубо схватил Пэйцин за щёку:
— Ты его так и не перестанешь жалеть?
— Отпусти мою мать! — закричал Сяо Цзиань.
Пэйцин, придя в себя от крика сына, поспешно вытерла слёзы и посмотрела на Сяо Юаня. В её взгляде читалась благодарность.
В этот момент она всё поняла. Он мог бы убить Императора, мог воспользоваться беспорядками и захватить власть над всем дворцом. Пэйцин знала, что в его сердце живёт ненависть к ней и к Сяо Цзину. Даже его клинок уже коснулся шеи зятя, но Сяо Юань так и не нанёс удар.
Она вспомнила те времена, когда он, юный и дерзкий, с ироничной улыбкой говорил, что хочет стать великим генералом, бороться за семью и страну, проливать кровь врагов, оставаться верным светлому правителю и защищать Родину.
Сяо Юань выполнил своё обещание.
Но Пэйцин не сдержала своё. Тогда он, казалось, невзначай спросил её, хотела ли она стать женой генерала, и она тут же согласилась.
Увидев микродвижение в её глазах, полные теплоты и восхищения, сердце Сяо Юаня вдруг затрепетало. Он отпустил её руку и, хоть и неласково, произнёс:
— Хватит плакать.
Пэйцин кивнула. Она закончила ужин вместе с ними, и наблюдала за тем, как Цзи Лань увела Сяо Цзианя обратно в дворец Сюй Ян.
Сяо Юань опирался на дверной косяк и наблюдал за тем, как Сяо Цзиань исчез за углом. Пэйцин все еще смотрела туда. Он с иронией произнёс:
— Он ведь не твой ребёнок. Просто потому, что он сын того больного, ты и любишь его, верно?
Теперь Пэйцин слушала обращение Сяо Юаня к Сяо Цзианю без раздражения. Она даже услышала в его словах нотку зависти. Пэйцин ответила:
— Цзи-эр — сын Императора, но и сын моей сестры. Сестра так хорошо ко мне относилась, я тебе говорила об этом.
Сяо Юань конечно помнил. Он вспомнил, как часто Пэйцин упоминала свою сестру, её красоту и доброту. Но как мужчина, он никогда не поступил бы как Сяо Цзин. Потеряв старшую сестру, тот женился на младшей.
Пэйцин не знала, о чём он думал в этот момент. Она тихо сказала:
— Цзи-эр ещё мал, всё можно объяснить постепенно. Ты всегда говоришь так страшно, это может напугать ребёнка.
— Почему бы ему не назвать меня отцом?
Пэйцин только что думала о его благородстве, а он уже начал придираться к ребёнку, не старше пяти лет. Она покачала головой и мягко сказала:
— Я пойду приготовлю вещи для ванны.
Она вошла в спальный дворец, и только тогда Сяо Юань обратил внимание на тёмную фигуру у входа во дворец Ханьнин.
— Ты, большой мужик, что подслушиваешь у угла? Иди сюда!
Чу Ли изначально пришёл, чтобы доложить о важном деле, но слова его господина заставили его отступить.
Даже слуга, пока слушал это, подумал, что его владыка явно был не прав. Соревноваться с Императором за женщину — это ещё ладно, но почему он должен забрать ещё и чужого сына?
0 Комментарии