Шаохао увернулся:
— Я нашёл что-то странное, иди посмотри.
Цинъян, увидев выражение лица Шаохао, не стал его больше дразнить и прыгнул в воду за ним. Шаохао повёл вперёд, и они вместе погружались вниз вдоль ствола Фусана. Вода в долине Тангу была странной: в других водоёмах чем глубже, тем темнее, а здесь — чем глубже, тем светлее. В конце концов, всё вокруг стало ослепительно белым, и ничего не было видно. Если продолжать так погружаться далее, то можно было не только ничего не увидеть, но и ослепнуть.
Цинъян задумался, но вдруг почувствовал, что его глаза перестали болеть. Он увидел в белом свете зелёную, искрящуюся жемчужину, от которой свет стал мягче.
Шаохао сказал:
— Странно, правда? Это потому что вода здесь из места восхода солнца. Вода в долине Тангу самая чистая в мире, настолько чистая, что никакие живые существа не смогут в ней выжить. Люди думают, что девять древних божественных деревьев Фусан растут здесь, но на самом деле они укоренены в другом месте.
— Мм, — ответил Цинъян, так как он не мог так же свободно говорить под водой, как Шаохао.
— Хоть я и не нырял здесь последние сто лет, но среди Яньлуна и других наверняка были те, кто ныряли. Раз никто не нашёл это, значит, это что-то, что не существовало до этого, — размышлял Шаохао. — Откуда это взялось? Долина Тангу — запретная зона Гаосина. Непросто пронести сюда такой большой жемчуг. Вероятнее всего, он появился из глубин. Ниже находится то место, куда, по легендам, мог дойти только Паньгу при создании мира. Но раз солнце заходит в Юйюане и восходит в долине Тангу, значит, священная земля Тангу и демонический Юйюань где-то встречаются.
— Неважно… давай… посмотрим… и узнаем, — голос Цинъяна, хоть и был усилен при помощи магической силы, всё равно поглотился водами Тангу.
Шаохао кивнул. Он попытался поднять жемчужину силой, но не смог. Цинъян присоединился к усилиям, и вместе они смогли вынести «изумрудную жемчужину» на поверхность.
Когда они всплыли, Шаохао с удивлением воскликнул:
— Что это за вещь? В мире есть что-то, что мы с тобой вдвоём едва подняли. Если рассказать это кому-то, то вряд ли в это поверят.
Цинъян, вглядываясь в «изумрудную жемчужину», всплывшую на поверхность, также удивился. Только что требовалась сила их обоих, а теперь она парила на поверхности воды, словно листок.
Он протянул руку к жемчужине, и она оказалась горячей на ощупь. Шаохао тоже коснулся её, но тут же отдёрнул руку. Цинъян не понимал почему, но почувствовал в сердце тёплое чувство, от которого он не хотел отказываться.
Его сердце вздрогнуло, и он взял меч, чтобы разрезать ладонь, из которой хлынула кровь. Капли крови, падая на жемчужину, не стекали дальше вниз. Все они впитались в неё.
Увидев это, Шаохао также охватило волнение и тайное ожидание. Его сердце забилось в предвкушении. Он взял меч из рук Цинъяна, поднял свою руку, но долго не мог решиться на порез, боясь разочарования.
Цинъян, теряя терпение, поторопил его:
— Шаохао!
Рука Шаохао скользнула по лезвию, и кровь, как туман, распылилась на жемчужину. Она медленно стекала по ней и ни одна капля не впиталась.
Цинъян и Шаохао обрадовались и обменялись взглядами.
Спустя мгновение Цинъян сказал:
— Говорят, Юйюань поглощает всё, но по легенде великий император Паньгу, преследуя солнце, прыгнул в Юйюань и добрался до долины Тангу. Не думаешь ли ты, что А-Хэн могла… — он не смог договорить.
Цинъян приложил свою кровоточащую ладонь к жемчужине, которая тут же начала поглощать его магическую силу и кровь. Через короткое время его лицо побледнело, и Шаохао с силой оттащил его и возмущённо заявил:
— Ты что, сошёл с ума? Если это действительно что-то из Юйюаня, кто знает, демон это или монстр!
Цинъян ответил:
— Оно точно связано с А-Хэн, я должен принести его, чтобы показать отцу и матери.
— Я пойду с тобой.
— Не нужно, это дело нашей семьи.
Шаохао понял, и в этот момент всё вновь вернулось к реальности — он был Гаосин Шаохао, а Цинъян — Сюань Юань Цинъян.
— Я нашёл что-то странное, иди посмотри.
Цинъян, увидев выражение лица Шаохао, не стал его больше дразнить и прыгнул в воду за ним. Шаохао повёл вперёд, и они вместе погружались вниз вдоль ствола Фусана. Вода в долине Тангу была странной: в других водоёмах чем глубже, тем темнее, а здесь — чем глубже, тем светлее. В конце концов, всё вокруг стало ослепительно белым, и ничего не было видно. Если продолжать так погружаться далее, то можно было не только ничего не увидеть, но и ослепнуть.
Цинъян задумался, но вдруг почувствовал, что его глаза перестали болеть. Он увидел в белом свете зелёную, искрящуюся жемчужину, от которой свет стал мягче.
Шаохао сказал:
— Странно, правда? Это потому что вода здесь из места восхода солнца. Вода в долине Тангу самая чистая в мире, настолько чистая, что никакие живые существа не смогут в ней выжить. Люди думают, что девять древних божественных деревьев Фусан растут здесь, но на самом деле они укоренены в другом месте.
— Мм, — ответил Цинъян, так как он не мог так же свободно говорить под водой, как Шаохао.
— Хоть я и не нырял здесь последние сто лет, но среди Яньлуна и других наверняка были те, кто ныряли. Раз никто не нашёл это, значит, это что-то, что не существовало до этого, — размышлял Шаохао. — Откуда это взялось? Долина Тангу — запретная зона Гаосина. Непросто пронести сюда такой большой жемчуг. Вероятнее всего, он появился из глубин. Ниже находится то место, куда, по легендам, мог дойти только Паньгу при создании мира. Но раз солнце заходит в Юйюане и восходит в долине Тангу, значит, священная земля Тангу и демонический Юйюань где-то встречаются.
— Неважно… давай… посмотрим… и узнаем, — голос Цинъяна, хоть и был усилен при помощи магической силы, всё равно поглотился водами Тангу.
Шаохао кивнул. Он попытался поднять жемчужину силой, но не смог. Цинъян присоединился к усилиям, и вместе они смогли вынести «изумрудную жемчужину» на поверхность.
Когда они всплыли, Шаохао с удивлением воскликнул:
— Что это за вещь? В мире есть что-то, что мы с тобой вдвоём едва подняли. Если рассказать это кому-то, то вряд ли в это поверят.
Цинъян, вглядываясь в «изумрудную жемчужину», всплывшую на поверхность, также удивился. Только что требовалась сила их обоих, а теперь она парила на поверхности воды, словно листок.
Он протянул руку к жемчужине, и она оказалась горячей на ощупь. Шаохао тоже коснулся её, но тут же отдёрнул руку. Цинъян не понимал почему, но почувствовал в сердце тёплое чувство, от которого он не хотел отказываться.
Его сердце вздрогнуло, и он взял меч, чтобы разрезать ладонь, из которой хлынула кровь. Капли крови, падая на жемчужину, не стекали дальше вниз. Все они впитались в неё.
Увидев это, Шаохао также охватило волнение и тайное ожидание. Его сердце забилось в предвкушении. Он взял меч из рук Цинъяна, поднял свою руку, но долго не мог решиться на порез, боясь разочарования.
Цинъян, теряя терпение, поторопил его:
— Шаохао!
Рука Шаохао скользнула по лезвию, и кровь, как туман, распылилась на жемчужину. Она медленно стекала по ней и ни одна капля не впиталась.
Цинъян и Шаохао обрадовались и обменялись взглядами.
Спустя мгновение Цинъян сказал:
— Говорят, Юйюань поглощает всё, но по легенде великий император Паньгу, преследуя солнце, прыгнул в Юйюань и добрался до долины Тангу. Не думаешь ли ты, что А-Хэн могла… — он не смог договорить.
Цинъян приложил свою кровоточащую ладонь к жемчужине, которая тут же начала поглощать его магическую силу и кровь. Через короткое время его лицо побледнело, и Шаохао с силой оттащил его и возмущённо заявил:
— Ты что, сошёл с ума? Если это действительно что-то из Юйюаня, кто знает, демон это или монстр!
Цинъян ответил:
— Оно точно связано с А-Хэн, я должен принести его, чтобы показать отцу и матери.
— Я пойду с тобой.
— Не нужно, это дело нашей семьи.
Шаохао понял, и в этот момент всё вновь вернулось к реальности — он был Гаосин Шаохао, а Цинъян — Сюань Юань Цинъян.
0 Комментарии