А-Хэн поклонилась Чи Ю:
— В конце концов, я уже вышла замуж, и мой супруг Шаохао не из простых людей. Наш брак также связан с государственными интересами. Вы, будучи великим генералом страны Шэньнун, наверняка понимаете мои переживания. Прошу вас впредь относиться ко мне, как к незнакомцу. — А-Хэн подняла руку в знак прощания. — Великий генерал, прошу, возвращайтесь!
— А-Хэн! — Чи Ю протянул свои руки к А-Хэн, которые были жажды и горести, с мольбой обнять её снова.
А-Хэн махнула рукавом, и вспыхнул огонь, который отделил её от Чи Ю.
А-Хэн отступила на несколько шагов назад и с недовольством произнесла:
— Даже если мы когда-то и знали друг друга, я уже всё объяснила. Прошу вас, генерал, уважайте себя.
Сквозь пламя, Чи Ю горько усмехнулся:
— Ты забыла, но я помню всё!
А-Хэн нахмурилась и, раздражённо махнув рукавом, отбросила:
— Отец сказал, что сегодня Шаохао придёт за мной на Чаоюнь, чтобы отвезти меня обратно в Гаосин. Мне нужно собрать вещи. Генерал, делайте, что хотите.
Чи Ю попытался удержать её и мысленно призвал лозы, которые устремились вперёд, чтобы обвить А-Хэн. Она, испугавшись, отшатнулась и резко спросила:
— Что вы собираетесь делать?
Её испуганный вид, такой же, как двести лет назад, болезненно пронзил его сердце, и его магическая сила рассеялась, а лозы исчезли.
А-Хэн быстро убежала и вскоре скрылась из виду. Чи Ю остался стоять под фениксовым деревом один. Он был потерян и ошеломлён.
Она всё забыла! Она забыла его!
Чи Ю ощутил, как весь мир вокруг погрузился в темноту.
А-Хэн забыла его!
Две служанки подошли к нему. Они склонились в поклоне и тихо произнесли:
— Генерал, принц приказал нам сопроводить вас вниз с горы.
— В конце концов, я уже вышла замуж, и мой супруг Шаохао не из простых людей. Наш брак также связан с государственными интересами. Вы, будучи великим генералом страны Шэньнун, наверняка понимаете мои переживания. Прошу вас впредь относиться ко мне, как к незнакомцу. — А-Хэн подняла руку в знак прощания. — Великий генерал, прошу, возвращайтесь!
— А-Хэн! — Чи Ю протянул свои руки к А-Хэн, которые были жажды и горести, с мольбой обнять её снова.
А-Хэн махнула рукавом, и вспыхнул огонь, который отделил её от Чи Ю.
А-Хэн отступила на несколько шагов назад и с недовольством произнесла:
— Даже если мы когда-то и знали друг друга, я уже всё объяснила. Прошу вас, генерал, уважайте себя.
Сквозь пламя, Чи Ю горько усмехнулся:
— Ты забыла, но я помню всё!
А-Хэн нахмурилась и, раздражённо махнув рукавом, отбросила:
— Отец сказал, что сегодня Шаохао придёт за мной на Чаоюнь, чтобы отвезти меня обратно в Гаосин. Мне нужно собрать вещи. Генерал, делайте, что хотите.
Чи Ю попытался удержать её и мысленно призвал лозы, которые устремились вперёд, чтобы обвить А-Хэн. Она, испугавшись, отшатнулась и резко спросила:
— Что вы собираетесь делать?
Её испуганный вид, такой же, как двести лет назад, болезненно пронзил его сердце, и его магическая сила рассеялась, а лозы исчезли.
А-Хэн быстро убежала и вскоре скрылась из виду. Чи Ю остался стоять под фениксовым деревом один. Он был потерян и ошеломлён.
Она всё забыла! Она забыла его!
Чи Ю ощутил, как весь мир вокруг погрузился в темноту.
А-Хэн забыла его!
Две служанки подошли к нему. Они склонились в поклоне и тихо произнесли:
— Генерал, принц приказал нам сопроводить вас вниз с горы.
* * *
А-Хэн никак не могла выйти. Она то переодевалась, то проверяла вещи. Лэйцзу с улыбкой поторопила её:
— Не сегодня же уходишь, отъезд завтра. Чего торопишься?
Когда А-Хэн наконец вышла, она увидела, что Цинъян, Шаохао, Чан И и Чан Пу сидели на земле, пили вино и наслаждались закатом. Что-то заставило их смеяться так весело, что их смех разносился по всей округе вечерним ветром. Закат окрашивал их фигуры в оранжево-красные тона, создавая атмосферу бесконечного тепла.
А-Хэн мгновение наблюдала за ними в тишине, а затем с улыбкой подбежала к ним:
— Старший брат, четвёртый брат, сестра!
Все повернулись к ней. Шаохао встал и посмотрел на А-Хэн. Казалось, она немного нервничала.
Цинъян сказал А-Хэн:
— Вот твой супруг Шаохао. Он пришёл забрать тебя в Гаосин.
А-Хэн спокойно поклонилась, а Шаохао произнёс:
— Цинъян рассказал мне, что ты забыла прошлое.
— Да, некоторые вещи помню, некоторые — нет.
— Ты помнишь меня?
А-Хэн с извиняющимся видом покачала головой:
— Я помню только мать и братьев.
Шаохао с пониманием ответил:
— Наверное, это твои самые счастливые воспоминания, их ты и запомнила лучше всего.
Между Шаохао и А-Хэн повисло неловкое молчание, оба не знали, что сказать. Цинъян, взяв кувшин с вином, ушёл, а Чан Пу тихонько потянула Чана И за рукав и они вдвоём тоже оставили их.
Шаохао спросил:
— Пойдём прогуляемся?
А-Хэн кивнула, и они пошли бок о бок. Шаохао тихо рассказывал об их первой встрече на горе Юйшань, затем о жизни А-Хэн в Гаосине. Она внимательно слушала его.
Когда они дошли до края обрыва, А-Хэн остановилась, и Шаохао также остановился рядом с ней. Они вместе смотрели на последние лучи заходящего солнца.
Под обрывом пышно раскинулась кудзу, опутывая скалу своими ветвями. В пышной зелени приметился красный уголок одежды — Чи Ю, который сливался с лианами, стал единым целым с ними.
На вершине утёса двое неловко молчали, а под утёсом человек затаил дыхание. Лишь горный ветер нежно колыхал лепестки фениксового дерева и заставлял их мягко падать на землю.
А-Хэн вдруг глубоко вдохнула и воскликнула:
— Какой прекрасный аромат!
Шаохао улыбнулся и протянул ей флягу:
— Это вино по твоему рецепту.
А-Хэн сделала несколько больших глотков, прежде чем с удовлетворением вернуть флягу Шаохао. Их обмен уменьшил неловкость между ними.
А-Хэн, которая быстро выпила вино, почувствовала, как оно подступило к её голове. Щёки девушки покраснели, а на её волосы упали несколько лепестков фениксового дерева, которые придали ей живости.
Шаохао протянул руку, чтобы убрать их, но А-Хэн инстинктивно отскочила, и он сразу же отдёрнул руку.
— Прости!
Они извинились одновременно, а затем замерли в недоумении. Где ещё найдёшь такую вежливость между супругами?
Солнце уже скрылось за горизонт, наступила темнота.
Шаохао стоял на краю утёса. Его одежда развевалась на ветру, что создавало ауру безграничной печали:
— А-Хэн, помнишь ли ты, о чём мы говорили в Юйюане?
А-Хэн на мгновение задумалась, а затем с извиняющимся видом покачала головой:
— Не могу вспомнить.
— Тогда я был ранен внезапной атакой Яньлуна и был на грани смерти. Ты могла спастись одна, но ради меня осталась и была заперта в Юйюане вместе со мной. Мы оба думали, что нам конец, и перед смертью я сказал тебе, что если будет следующая жизнь, мы станем супругами.
А-Хэн улыбнулась:
— Ну вот, мы сейчас и есть супруги, не так ли?
Шаохао покачал головой:
— Мы просто были вынуждены связать себя узами брака по воле Сюань Юаня и Гаосина.
А-Хэн молчала, а Шаохао тихо продолжил:
— С того момента, как мы ступили на мост судьбы, воздвигнутый Черной Птицей, будь то по нашей воле или нет, нас обрекли на вечное сплетение судеб. Теперь, когда небеса даровали тебе новую жизнь, может, это и есть наш шанс. Ты не хочешь попробовать? Дать нам обоим шанс стать настоящими супругами?
А-Хэн не ответила. Она всматривалась в бескрайнюю пустоту и размышляла, неизвестно о чём.
Шаохао спросил:
— Ты помнишь Чи Ю?
— Не помню.
Шаохао хотел что-то сказать, но А-Хэн опередила его:
— Если я смогла забыть, значит, это не так уж и важно. Забыли и забыли! — она улыбнулась и посмотрела на Шаохао. — Старший брат сказал, что Чи Ю и я были возлюбленными. Тебя беспокоит наше с ним прошлое?
0 Комментарии