Чи Ю проводил А-Хэн до Чаоюнь. Несмотря на то, что они не хотели расставаться, ей пришлось наблюдать за тем, как он уходил. Когда его фигура скрылась из виду, она обернулась и увидела своих братьев, стоящих за ней.
Чан И спросил с нетерпением:
— Ты вспомнила Чи Ю?
Лицо А-Хэн покраснело, и она не могла вымолвить ни слова.
Цинъян сказал:
— Мы везде тебя искали. Шаохао опасался за тебя и уже вернулся в Гаосин. Ты собираешься последовать за ним туда?
А-Хэн ответила:
— Да, уеду сегодня.
Цинъян облегчённо вздохнул и хотел что-то сказать, но промолчал. Чан И спросил:
— А что насчёт тебя и Чи Ю?
А-Хэн, опустив голову, сказала:
— Четвёртый брат, я сама разберусь со своими делами.
Чан И кивнул и мягко добавил:
— Попрощайся с матерью перед отъездом.
После того, как А-Хэн попрощалась с Лэйцзу, она покинула Чаоюнь. Она не спешила на гору Пяти Богов, а сначала направилась к Юйюаню.
Двести лет назад, хотя в Юйюане и не было жизни, вокруг него текли реки и росли деревья. Ныне там царит пустыня, где нет ни одного ростка. Всё это из-за великого монстра, похожего на лиса и тигра одновременно, который здесь медитировал.
Кто-то посадил рядом плантацию персиков, которая, несмотря на засуху, процветала и преграждала путь засухе. В дни, когда персики цвели, монстр всю ночь издавал печальные вопли. Жители Шуша построили в персиковом саду алтарь, чтоб поклоняться ему, как божеству Цзюнь Цзюнь. Они молили его о том, чтобы он не принёс засуху в их страну.
Цзюнь Цзюнь день и ночь медитировал в Юйюане, погрузившись в путь демонов. Несмотря на различные причины, несколько знающих людей скрывали факт появления демона возле Юйюаня.
Огромная белая птица пересекала черное небо. Она влетела в туманы Юйюаня, сделала несколько кругов и приземлилась на тёмном утёсе.
А-Хэн слезла со спины белой птицы и благодарно улыбнулась ей:
— Спасибо, Леян.
Белая птица превратилась в мальчика в белой одежде, лет одиннадцати или двенадцати. У него было необычайно красивое лицо, зелёные глаза и белые волоы до пояса.
Ужас Юйюаня отпугивал всё живое, но А-Хэн и Леян не чувствовали беспокойства. Они только прислушивались к далёким жалобным звукам с запада.
Туманы Юйюаня были безграничными, как море, но в них не было жизни. Цзюнь Цзюнь сторожил глубины тумана год за годом.
На глаза А-Хэн набежали слёзы. Она обратилась к мальчику в белом:
— Леян, позови его обратно.
Леян издал долгий крик, резкий и хриплый, несовместимый с его прекрасной внешностью.
Цзюнь Цзюнь, парящий в глубине туманного моря после недолгого колебания, прекратил свои звуки и последовал за резким звуком Леяна на восток. Спустя долгое время, он увидел силуэты людей в тумане, их аура была одновременно знакомой и чуждой.
Он замедлил свой полёт и старался уловить знакомый запах, словно пытался разгадать истину. Мгновение спустя он издал радостный крик и хотел броситься вперёд, но вновь засомневался. Ведь долгие дни и ночи, проведенные в Юйюане, превратили его из милого и красивого лисёнка двухсотлетней давности в существо, всё тело которого было покрыто гнойными язвами. Его зубы выступили наружу, а лицо исказилось до неузнаваемости.
Леян увидел, что А-Сянь хотел убежать, и резко набросился на него, превратившись в свою истинную форму. Он приземлился на голову А-Сяня, ругал его и размахивал крыльями.
А-Сянь был сбит с толку. Он потерял всякую уверенность и послушно подлетел к А-Хэн. Он скрывал своё тело от стыда из-за гнойных язв. На его изуродованном лице отразилась вся его неловкость, а также напряжение.
А-Хэн присела и крепко обняла его.
— Неважно, маленький ли ты демон А-Сянь или монстр Цзюнь Цзюнь. Каким бы ты ни стал, ты всегда будешь моим летающим лисёнком.
Двести лет ожидания, все одиночество и страдания растворились в этих словах.
Голова А-Сяня упала на грудь А-Хэн. Слёзы струями скатились по его щекам.
— Зачем ты остался в Юйюане? Все говорят, что лисы умны, почему ты вовсе не похож на лису? Ты настоящий дурачок!
А-Хэн гладила одну за другой раны на теле А-Сяня, её слёзы капали одна за другой.
Хоть А-Сянь и скатился на путь демона, и выглядел устрашающе, в душе он остался наивным. Увидев, что А-Хэн грустно, он наклонил голову и подмигнул ей лунно-изогнутыми глазами, а его большой хвост весело мотался из стороны в сторону. А-Сянь пытался развеселить её.
А-Хэн так и не улыбнулась. Он нахмурил брови, подумал и вдруг резко повернул голову, издав рык в сторону Леяна. А-Сянь обнажил свою демоническую сущность в полной мере, что выглядело довольно устрашающе.
Леян, не ожидавший такого, взлетел в испуге, а его перья поседели от страха.
А-Сянь был весьма доволен собой. Он прильнул к А-Хэн, гордо задрав голову. А-Сянь громко засмеялся: «Ха-ха-ха». Даже Леян боится его!
Разозлившись, Леян с криком обрушился на него, посылая один огненный шар за другим в его сторону, а А-Сянь тут же пустился наутёк. И вновь, как и сто лет назад, они затеяли свою привычную драку.
А-Хэн невольно рассмеялась. Ей не очень нравился Шаохао, и все, что было связано с Гаосинем, вызывало у неё отторжение. А-Сянь же был переполнен радостью. Он бросился к А-Хэн, не заботясь о том, куда идти, лишь бы быть рядом с ней и Леяном.
***
Конец июля. Лотосы купались в солнечных лучах и становились неповторимо алыми. В Гаосине, где расстилались величаво озёра и реки, народ питал особую любовь к лотосам. Куда бы ты ни пошёл, ты встретишь зелёные листья, напоминающие навесы, под которыми во всём своём великолепии раскрывались цветы, украшая собой деревни и поля. А-Хэн, отошедшая от мира людей на два столетия, вела за собой А-Сяня и Леяна. Они медленно пробирались ночью, чтобы насладиться красотой мира и узнать, как сложилась судьба Гаосина сейчас.
Когда они приблизились к горе Пяти Богов, Шаохао, получил известие об этом и лично вышел встретить её. Он не упомянул о Чи Ю, а лишь поинтересовался, было ли её путешествие благополучным.
А-Хэн, обнимая А-Сяня, спросила Шаохао:
— Сможешь ли ты отвести нас в Тангу? За эти дни в глубоких горах я собрала немало лекарственных трав. Думаю, вода из Тангу в сочетании с этими травами сможет излечить язвы на теле А-Сяня, вызванные демонической энергией. — Тангу считается священным местом в Гаосине и доступ туда ограничен, тем более что А-Сяня теперь рассматривают, как демона.
Чан И спросил с нетерпением:
— Ты вспомнила Чи Ю?
Лицо А-Хэн покраснело, и она не могла вымолвить ни слова.
Цинъян сказал:
— Мы везде тебя искали. Шаохао опасался за тебя и уже вернулся в Гаосин. Ты собираешься последовать за ним туда?
А-Хэн ответила:
— Да, уеду сегодня.
Цинъян облегчённо вздохнул и хотел что-то сказать, но промолчал. Чан И спросил:
— А что насчёт тебя и Чи Ю?
А-Хэн, опустив голову, сказала:
— Четвёртый брат, я сама разберусь со своими делами.
Чан И кивнул и мягко добавил:
— Попрощайся с матерью перед отъездом.
После того, как А-Хэн попрощалась с Лэйцзу, она покинула Чаоюнь. Она не спешила на гору Пяти Богов, а сначала направилась к Юйюаню.
Двести лет назад, хотя в Юйюане и не было жизни, вокруг него текли реки и росли деревья. Ныне там царит пустыня, где нет ни одного ростка. Всё это из-за великого монстра, похожего на лиса и тигра одновременно, который здесь медитировал.
Кто-то посадил рядом плантацию персиков, которая, несмотря на засуху, процветала и преграждала путь засухе. В дни, когда персики цвели, монстр всю ночь издавал печальные вопли. Жители Шуша построили в персиковом саду алтарь, чтоб поклоняться ему, как божеству Цзюнь Цзюнь. Они молили его о том, чтобы он не принёс засуху в их страну.
Цзюнь Цзюнь день и ночь медитировал в Юйюане, погрузившись в путь демонов. Несмотря на различные причины, несколько знающих людей скрывали факт появления демона возле Юйюаня.
Огромная белая птица пересекала черное небо. Она влетела в туманы Юйюаня, сделала несколько кругов и приземлилась на тёмном утёсе.
А-Хэн слезла со спины белой птицы и благодарно улыбнулась ей:
— Спасибо, Леян.
Белая птица превратилась в мальчика в белой одежде, лет одиннадцати или двенадцати. У него было необычайно красивое лицо, зелёные глаза и белые волоы до пояса.
Ужас Юйюаня отпугивал всё живое, но А-Хэн и Леян не чувствовали беспокойства. Они только прислушивались к далёким жалобным звукам с запада.
Туманы Юйюаня были безграничными, как море, но в них не было жизни. Цзюнь Цзюнь сторожил глубины тумана год за годом.
На глаза А-Хэн набежали слёзы. Она обратилась к мальчику в белом:
— Леян, позови его обратно.
Леян издал долгий крик, резкий и хриплый, несовместимый с его прекрасной внешностью.
Цзюнь Цзюнь, парящий в глубине туманного моря после недолгого колебания, прекратил свои звуки и последовал за резким звуком Леяна на восток. Спустя долгое время, он увидел силуэты людей в тумане, их аура была одновременно знакомой и чуждой.
Он замедлил свой полёт и старался уловить знакомый запах, словно пытался разгадать истину. Мгновение спустя он издал радостный крик и хотел броситься вперёд, но вновь засомневался. Ведь долгие дни и ночи, проведенные в Юйюане, превратили его из милого и красивого лисёнка двухсотлетней давности в существо, всё тело которого было покрыто гнойными язвами. Его зубы выступили наружу, а лицо исказилось до неузнаваемости.
Леян увидел, что А-Сянь хотел убежать, и резко набросился на него, превратившись в свою истинную форму. Он приземлился на голову А-Сяня, ругал его и размахивал крыльями.
А-Сянь был сбит с толку. Он потерял всякую уверенность и послушно подлетел к А-Хэн. Он скрывал своё тело от стыда из-за гнойных язв. На его изуродованном лице отразилась вся его неловкость, а также напряжение.
А-Хэн присела и крепко обняла его.
— Неважно, маленький ли ты демон А-Сянь или монстр Цзюнь Цзюнь. Каким бы ты ни стал, ты всегда будешь моим летающим лисёнком.
Двести лет ожидания, все одиночество и страдания растворились в этих словах.
Голова А-Сяня упала на грудь А-Хэн. Слёзы струями скатились по его щекам.
— Зачем ты остался в Юйюане? Все говорят, что лисы умны, почему ты вовсе не похож на лису? Ты настоящий дурачок!
А-Хэн гладила одну за другой раны на теле А-Сяня, её слёзы капали одна за другой.
Хоть А-Сянь и скатился на путь демона, и выглядел устрашающе, в душе он остался наивным. Увидев, что А-Хэн грустно, он наклонил голову и подмигнул ей лунно-изогнутыми глазами, а его большой хвост весело мотался из стороны в сторону. А-Сянь пытался развеселить её.
А-Хэн так и не улыбнулась. Он нахмурил брови, подумал и вдруг резко повернул голову, издав рык в сторону Леяна. А-Сянь обнажил свою демоническую сущность в полной мере, что выглядело довольно устрашающе.
Леян, не ожидавший такого, взлетел в испуге, а его перья поседели от страха.
А-Сянь был весьма доволен собой. Он прильнул к А-Хэн, гордо задрав голову. А-Сянь громко засмеялся: «Ха-ха-ха». Даже Леян боится его!
Разозлившись, Леян с криком обрушился на него, посылая один огненный шар за другим в его сторону, а А-Сянь тут же пустился наутёк. И вновь, как и сто лет назад, они затеяли свою привычную драку.
А-Хэн невольно рассмеялась. Ей не очень нравился Шаохао, и все, что было связано с Гаосинем, вызывало у неё отторжение. А-Сянь же был переполнен радостью. Он бросился к А-Хэн, не заботясь о том, куда идти, лишь бы быть рядом с ней и Леяном.
***
Конец июля. Лотосы купались в солнечных лучах и становились неповторимо алыми. В Гаосине, где расстилались величаво озёра и реки, народ питал особую любовь к лотосам. Куда бы ты ни пошёл, ты встретишь зелёные листья, напоминающие навесы, под которыми во всём своём великолепии раскрывались цветы, украшая собой деревни и поля. А-Хэн, отошедшая от мира людей на два столетия, вела за собой А-Сяня и Леяна. Они медленно пробирались ночью, чтобы насладиться красотой мира и узнать, как сложилась судьба Гаосина сейчас.
Когда они приблизились к горе Пяти Богов, Шаохао, получил известие об этом и лично вышел встретить её. Он не упомянул о Чи Ю, а лишь поинтересовался, было ли её путешествие благополучным.
А-Хэн, обнимая А-Сяня, спросила Шаохао:
— Сможешь ли ты отвести нас в Тангу? За эти дни в глубоких горах я собрала немало лекарственных трав. Думаю, вода из Тангу в сочетании с этими травами сможет излечить язвы на теле А-Сяня, вызванные демонической энергией. — Тангу считается священным местом в Гаосине и доступ туда ограничен, тем более что А-Сяня теперь рассматривают, как демона.
0 Комментарии