Шаохао ответил:
— Без проблем. Сейчас я как раз выполняю приказ отца охранять Тангу.
А-Хэн удивилась. Долина Тангу расположена на краю небес в землях, где нога человека ступала редко. Охрана этой долины почти равносильна изгнанию. Но увидев, что Шаохао не собирался объяснять причины, она не стала настаивать.
В глубине ночи, когда всё вокруг погрузилось в тишину, А-Хэн с А-Сянем отправились в Тангу.
Вода в Тангу — это вода восхода, самая чистая вода под небесами. Как только А-Сянь коснулся её, он сразу же закричал от боли и судорожно сжался, а А-Хэн и Леян поддерживали его по обе его стороны. А-Хэн была, как мать, которая утешала своего ребёнка. Она тихо напевала колыбельную и шептала:
— Держись, А-Сянь, ещё чуть-чуть. Скоро всё пройдёт.
После четверти часа А-Хэн наконец разрешила А-Сяню покинуть долину. А-Сянь был настолько измотан болезнью, что чувствовал себя обессиленным. Леян, несмотря на свой небольшой рост, обладал удивительной силой. Он смог унести А-Сянь на «островок», сформированный из девяти деревьев Фусан.
А-Сянь трясся от боли и Шаохао положил свою руку ему на лоб. Мягкая сила, присущая элементу воды, постепенно утихомирила его боль, и он погрузился в глубокий сон.
Увидев, что его присутствие больше не требуется, Леян превратился обратно в птицу и улетел в глубь листьев, чтобы вздремнуть.
А-Хэн, держа в руках огромное деревянное ведро с зельем, начала применять лекарство на А-Сяне.
Шаохао спокойно сидел под луной, поглаживая струны цитры. Мягкая музыка притягивала духовную силу в тело А-Сяня и помгала ему впитывать сущность медицины.
После того, как А-Хэн завершила лечение, она вымыла руки и села рядом с Шаохао. Он благосклонно улыбнулся и продолжил непринужденно играть на цитре.
Фусан цветет ярко-красными оттенками. Его цветы, словно маленькие огненные фонарики, висели на ветвях деревьев. Шаохао, в белом одеянии. Он изящно сидел под деревом. Казалось, даже лунный свет рассеивается перед ним, теряя свою прохладу. Но вот этот человек, обладающий невероятным талантом и амбициями, выше небес, оказался изгнанным на край света, где он охраняет долину Тангу.
А-Хэн тихим голосом спросила:
— Помню, двести лет назад ты только начал налаживать отношения с отцом. Как же так вышло? Что ты сделал, чтобы отец так тебя возненавидел?
Шаохао прекратил играть на цитре и ответил:
— После того, как ты исчезла в Юйюане, Хоу Ту серьезно ранил Чжу Жуна, и тело Чжу Жуна было скрыто в древнем массиве Шэньнуна. Чи Ю, потеряв своё главное препятствие, начал действовать по своему усмотрению. Возможно, ты слышала, что за последние двести лет он уничтожил десятки семейств. Под его кровавым правлением старый порядок Шэньнуна был полностью разрушен, а нынешний Шэньнун процветает. Этот режим использует каждого по способностям и все ресурсы по назначению. Увидев преобразования Шэньнуна, я, не терпящий отлагательств, захотел с помощью войска принудительно внести изменения в Гаосине. На совете с Яньлуном и другими мудрецами отец впал в яростью Он решил, что у меня есть намерения захватить трон, поэтому приказал мне держаться подальше от государственных дел и поручил мне охрану Тангу.
А-Хэн спросила:
— Яньлун действительно потерял свою руку?
— Да, после потери руки Яньлун значительно ослаб, — продолжил Шаохао с тяжёлым вздохом, его лицо омрачилось. — Если бы это был другой отец из королевской семьи, возможно, он бы уже не стал обращать внимания на такого обездоленного человека. Но мой отец всегда ценил связи и чувства. Он стал только больше жалеть Яньлуна. Все эти годы он часто говорил своим подданным, что среди всех его сыновей Яньлун больше всех напоминал ему себя в молодости. Подданные хорошо поняли его слова. Отец нежен и полон сочувствия. Он любит красоту песен и танцев, стихи талантливых молодых людей. Я действительно не похож на него, это его и разочаровало. К тому же, отец слышал, что во дворце Чэнхуа находится поддельная Сюань Юань Си, так что для него я уже стал ничем.
— Значит, ты просто смиришься с судьбой в этой заброшенной долине Вод и будешь ожидать момента, когда Яньлун займёт трон?
Шаохао улыбнулся, но в его улыбке промелькнула холодность:
— Конечно, нет. День вступления Яньлуна на трон будет не только моим концом, но и концом для всего клана Гаосина. Моя смерть — это мелочь, но уничтожение клана — недопустимо!
— Тогда каковы твои планы?
— Я хотел бы попросить у тебя помощи, — ответил Шаохао, и его улыбка стала ещё более ледяной.
— Помощь в чём?
— Со времён Паньгу до наших дней, за тысячи лет истории клана Гаосина, дворцовые интриги не утихали ни на один момент. Арсенал для обнаружения яда настолько полон, что ни один яд не может остаться незамеченным, разве что потомки Шэньнуна, испытавшие на себе сотни трав, могут найти способ. Поэтому я хочу попросить тебя приготовить мне яд, который сможет избежать обнаружения любым божественным артефактом. Нет нужды лишать жизни, достаточно, чтобы он постепенно слабел, до тех пор, пока не сможет встать с постели, — произнёс Шаохао, и А-Хэн поняла его намерения. Он хотел заставить императора уступить престол. А-Хэн молчала.
— Отцу, правителю горы Пяти Богов, уже тысячу лет живётся слишком спокойно. Его внешняя красота не соответствует внутреннему содержанию, он не стоит внимания. Яньлун, хоть и контролирует Чанси и Байху, но среди четырёх кланов наибольшую боеспособность имеет моя прямая линия — клан Цинлун, и при помощи Нуо Ная клан Сихэ также полностью на моей стороне. Возможно, прямой военный переворот не так уж и плох, но я не хочу прибегать к насилию. Если начать военный переворот, это будет равносильно окончательному разрыву, и конфликт завершится только смертью одной из сторон. Даже если я и соглашусь, генералы, следующие за мной в мятеже, не смогут спать спокойно. А-Хэн, я не хочу причинять ему вред, но это единственный способ достичь обоюдного решения! — Шаохао грустно перебирал струны цитры, в его глазах читалась глубокая печаль. — Более двух тысяч лет он всё время опасался того, что я захочу отнять у него трон, хотя я никогда об этом не думал. Я искренне хотел помогать ему, быть хорошим сыном, но, к сожалению, всё пришло к сегодняшнему дню, и мои страхи оправдались! Возможно, будущие историки напишут обо мне, как о человеке с волчьими амбициями, который давно планировал мятеж. Если у меня когда-нибудь будет сын, я даже не знаю, как смогу ему это объяснить. Боюсь, он никогда меня не поймёт. А-Хэн, я действительно не хотел доходить до этого, но меня загнали в угол! Яньлун и его люди загнали меня в Тангу и не собираются останавливаться на этом. Все эти годы они пытаются разрушить клан Цинлун. Если я не предприму никаких действий, те, кто верно служил мне, будут убиты Яньлуном, и в конце концов, я тоже не смогу избежать смерти!
— Без проблем. Сейчас я как раз выполняю приказ отца охранять Тангу.
А-Хэн удивилась. Долина Тангу расположена на краю небес в землях, где нога человека ступала редко. Охрана этой долины почти равносильна изгнанию. Но увидев, что Шаохао не собирался объяснять причины, она не стала настаивать.
В глубине ночи, когда всё вокруг погрузилось в тишину, А-Хэн с А-Сянем отправились в Тангу.
Вода в Тангу — это вода восхода, самая чистая вода под небесами. Как только А-Сянь коснулся её, он сразу же закричал от боли и судорожно сжался, а А-Хэн и Леян поддерживали его по обе его стороны. А-Хэн была, как мать, которая утешала своего ребёнка. Она тихо напевала колыбельную и шептала:
— Держись, А-Сянь, ещё чуть-чуть. Скоро всё пройдёт.
После четверти часа А-Хэн наконец разрешила А-Сяню покинуть долину. А-Сянь был настолько измотан болезнью, что чувствовал себя обессиленным. Леян, несмотря на свой небольшой рост, обладал удивительной силой. Он смог унести А-Сянь на «островок», сформированный из девяти деревьев Фусан.
А-Сянь трясся от боли и Шаохао положил свою руку ему на лоб. Мягкая сила, присущая элементу воды, постепенно утихомирила его боль, и он погрузился в глубокий сон.
Увидев, что его присутствие больше не требуется, Леян превратился обратно в птицу и улетел в глубь листьев, чтобы вздремнуть.
А-Хэн, держа в руках огромное деревянное ведро с зельем, начала применять лекарство на А-Сяне.
Шаохао спокойно сидел под луной, поглаживая струны цитры. Мягкая музыка притягивала духовную силу в тело А-Сяня и помгала ему впитывать сущность медицины.
После того, как А-Хэн завершила лечение, она вымыла руки и села рядом с Шаохао. Он благосклонно улыбнулся и продолжил непринужденно играть на цитре.
Фусан цветет ярко-красными оттенками. Его цветы, словно маленькие огненные фонарики, висели на ветвях деревьев. Шаохао, в белом одеянии. Он изящно сидел под деревом. Казалось, даже лунный свет рассеивается перед ним, теряя свою прохладу. Но вот этот человек, обладающий невероятным талантом и амбициями, выше небес, оказался изгнанным на край света, где он охраняет долину Тангу.
А-Хэн тихим голосом спросила:
— Помню, двести лет назад ты только начал налаживать отношения с отцом. Как же так вышло? Что ты сделал, чтобы отец так тебя возненавидел?
Шаохао прекратил играть на цитре и ответил:
— После того, как ты исчезла в Юйюане, Хоу Ту серьезно ранил Чжу Жуна, и тело Чжу Жуна было скрыто в древнем массиве Шэньнуна. Чи Ю, потеряв своё главное препятствие, начал действовать по своему усмотрению. Возможно, ты слышала, что за последние двести лет он уничтожил десятки семейств. Под его кровавым правлением старый порядок Шэньнуна был полностью разрушен, а нынешний Шэньнун процветает. Этот режим использует каждого по способностям и все ресурсы по назначению. Увидев преобразования Шэньнуна, я, не терпящий отлагательств, захотел с помощью войска принудительно внести изменения в Гаосине. На совете с Яньлуном и другими мудрецами отец впал в яростью Он решил, что у меня есть намерения захватить трон, поэтому приказал мне держаться подальше от государственных дел и поручил мне охрану Тангу.
А-Хэн спросила:
— Яньлун действительно потерял свою руку?
— Да, после потери руки Яньлун значительно ослаб, — продолжил Шаохао с тяжёлым вздохом, его лицо омрачилось. — Если бы это был другой отец из королевской семьи, возможно, он бы уже не стал обращать внимания на такого обездоленного человека. Но мой отец всегда ценил связи и чувства. Он стал только больше жалеть Яньлуна. Все эти годы он часто говорил своим подданным, что среди всех его сыновей Яньлун больше всех напоминал ему себя в молодости. Подданные хорошо поняли его слова. Отец нежен и полон сочувствия. Он любит красоту песен и танцев, стихи талантливых молодых людей. Я действительно не похож на него, это его и разочаровало. К тому же, отец слышал, что во дворце Чэнхуа находится поддельная Сюань Юань Си, так что для него я уже стал ничем.
— Значит, ты просто смиришься с судьбой в этой заброшенной долине Вод и будешь ожидать момента, когда Яньлун займёт трон?
Шаохао улыбнулся, но в его улыбке промелькнула холодность:
— Конечно, нет. День вступления Яньлуна на трон будет не только моим концом, но и концом для всего клана Гаосина. Моя смерть — это мелочь, но уничтожение клана — недопустимо!
— Тогда каковы твои планы?
— Я хотел бы попросить у тебя помощи, — ответил Шаохао, и его улыбка стала ещё более ледяной.
— Помощь в чём?
— Со времён Паньгу до наших дней, за тысячи лет истории клана Гаосина, дворцовые интриги не утихали ни на один момент. Арсенал для обнаружения яда настолько полон, что ни один яд не может остаться незамеченным, разве что потомки Шэньнуна, испытавшие на себе сотни трав, могут найти способ. Поэтому я хочу попросить тебя приготовить мне яд, который сможет избежать обнаружения любым божественным артефактом. Нет нужды лишать жизни, достаточно, чтобы он постепенно слабел, до тех пор, пока не сможет встать с постели, — произнёс Шаохао, и А-Хэн поняла его намерения. Он хотел заставить императора уступить престол. А-Хэн молчала.
— Отцу, правителю горы Пяти Богов, уже тысячу лет живётся слишком спокойно. Его внешняя красота не соответствует внутреннему содержанию, он не стоит внимания. Яньлун, хоть и контролирует Чанси и Байху, но среди четырёх кланов наибольшую боеспособность имеет моя прямая линия — клан Цинлун, и при помощи Нуо Ная клан Сихэ также полностью на моей стороне. Возможно, прямой военный переворот не так уж и плох, но я не хочу прибегать к насилию. Если начать военный переворот, это будет равносильно окончательному разрыву, и конфликт завершится только смертью одной из сторон. Даже если я и соглашусь, генералы, следующие за мной в мятеже, не смогут спать спокойно. А-Хэн, я не хочу причинять ему вред, но это единственный способ достичь обоюдного решения! — Шаохао грустно перебирал струны цитры, в его глазах читалась глубокая печаль. — Более двух тысяч лет он всё время опасался того, что я захочу отнять у него трон, хотя я никогда об этом не думал. Я искренне хотел помогать ему, быть хорошим сыном, но, к сожалению, всё пришло к сегодняшнему дню, и мои страхи оправдались! Возможно, будущие историки напишут обо мне, как о человеке с волчьими амбициями, который давно планировал мятеж. Если у меня когда-нибудь будет сын, я даже не знаю, как смогу ему это объяснить. Боюсь, он никогда меня не поймёт. А-Хэн, я действительно не хотел доходить до этого, но меня загнали в угол! Яньлун и его люди загнали меня в Тангу и не собираются останавливаться на этом. Все эти годы они пытаются разрушить клан Цинлун. Если я не предприму никаких действий, те, кто верно служил мне, будут убиты Яньлуном, и в конце концов, я тоже не смогу избежать смерти!
0 Комментарии