Внутри страны Шэньнуна выход Чжу Руна на свободу и его божественная мощь потрясли мир. За двести лет, под жестоким владычеством Чи Ю, великие кланы постепенно приходили в упадок. Они чувствовали себя беспомощными и одинокими. Но появление Чжу Жуна дало им надежду. Видя в нём спасителя, они быстро объединились в силу, которую нельзя было недооценивать, готовую противостоять Чи Ю.
Внутри страны Гаосина, после того, как Шаохао вступил на трон, он стал срочно стремиться к переменам. Однако он понимал, что не может повторять путь Чи Ю, так как их происхождение и поддержка за их спинами кардинально различались. За его спиной стояли молодые аристократы, владеющие военной мощью, которые уже осознали кризис Гаосина. Они жаждали сделать Гаосин сильнее, но никогда не примут радикальные изменения, которые разрушат интересы их семей. Так что Шаохао мог выбрать только путь мягких реформ.
Внутри страны Сюань Юань, после тысячелетнего затишья, Император наконец серьёзно взялся за кампанию на восток. Под предводительством Цинъяна началось завоевание территорий Шэньнуна. Старший принц завоевывал победу за победой. Они не только вернули утраченные за двести лет земли, но и захватили шесть городов Шэньнуна.
Победные вести Сюань Юаня шли подряд одна за другой. Юйван несомненно встревожился, как и Шаохао. Он всегда знал, что Сюань Юань скрывал свою силу, но не ожидал, что его скрытая мощь окажется настолько велика. Ему было непонятно, почему Император решил вести войска именно сейчас. Он вполне мог бы просто наблюдать издалека за тем, как Чжу Жун и Чи Ю будут истощать друг друга, и вступить в бой, когда оба ослабнут. Император Сюань Юаня ждал тысячи лет, почему он не мог ещё подождать?
Между Сюань Юанем и Шэньнуном снова вспыхнула война. Нуо Най написал Шаохао и спросил его, стоило ли ему откладывать свадьбу с Юньсан.
Взвешивая все за и против, Шаохао после долгих раздумий издал указ, что свадьба состоится как запланировано.
А-Хэн мучилась в сомнениях. Последний раз, когда Чи Ю приходил к ней, он ясно потребовал, чтобы она ушла от Шаохао. Но теперь, когда Сюань Юань и Шэньнун были в состоянии войны, хотя её брат и Чи Ю ещё не столкнулись лицом к лицу, она знала, что схватка между ними была неизбежной.
Она попросила Шаохао разрешить ей уйти на несколько дней, и тот согласился. Времена изменились, и теперь за их каждым шагом уже никто не следил. Что касается дворцового этикета, то Шаохао мог просто создать марионетку, которая бы просто лежала на ложе и отдыхала. Ведь весь мир и так знал о плохом здоровье принцессы Сюань Юаня.
А-Хэн прибыла в Жошуй вместе с А-Сянем и Леяном.
Это был её первый визит во владения её четвертого брата. Хотя горы здесь и тянулись одна за другой, они не обладали монументальностью северных гор, но благодаря обилию воды, всюду преобладала изящность.
Прибыв в резиденцию Чана И, она специально обошла стражу, чтобы удивить своего брата.
В небольшом дворе росли два дерева Жо, только начинавшие цвести. Их красные бутоны напоминали маленькие фонарики.
Перед шестигранным цветочным окном был Чан И, который был одет в небесно-голубой халат. Он сидел у окна, его взгляд был мягким, а улыбка играла на губах.
Чан Пу, в красном платье, опиралась на Чана И и училась играть на флейте. Не проходило и пары минут, как она допускала ошибку, и Чан И всегда с улыбкой брал флейту, показывал ей снова и тихо подсказывал.
После нескольких попыток Чан Пу наконец сыграла целую мелодию. Она взволнованно засмеялась и подпрыгнула, закричав:
— Я научилась играть на флейте!
Улыбка в глазах Чана И была особенно тёплой из-за отражения красного платья в них. Чан Пу вертелась и вращалась, пока не оказалась рядом с мужем. Она поцеловала его в губы и была полна радости, а Чан И покраснел и неосознанно посмотрел в сторону окна.
Чан Пу успокаивала его:
— Ничего страшного, чем больше мы целуемся, тем больше привыкнешь, и даже при всех членах клана ты будешь вести себя естественно.
Её слова успокоения звучали хуже, чем отсутствие утешения. Лицо Чана И побагровело, и он нахмурился:
— Ты всегда такая непоседа.
А-Хэн, наблюдавшая за этой сценой, не сдержалась и хихикнула.
Лицо Чан Пу мгновенно изменилось, она молниеносно оказалась перед А-Хэн.
— Четвертая сестра, это я, это я, — поспешила сказать А-Хэн.
Чан Пу резко обернулась и убрала кинжал:
— Как ты сюда попала?
А-Хэн моргнула и ответила:
— Я пришла послушать, как вы играете на флейте.
Чан Пу была непреклонна, а Чан И не мог скрыть своего смущения. Лицо его покраснело, как цветы Жо, и он сказал:
— Раз пришла, так пришла, но зачем тебе было прятаться и подглядывать. Ты становишься всё бесцеремоннее!
А-Хэн показала ему язык, и они с Чан Пу расхохотались.
Чан И не знал, как с ними быть. В знак того, что он сдался, принц взялся за свиток и притворился, что погрузился в чтение, полностью игнорируя их.
Чан Пу приказала служанке приготовить ужин и особо подчеркнула, что нужно больше вина.
Когда всё было готово, они уселись за круглый столик и начали беседовать друг с другом.
Чан И спросил А-Хэн:
— Ты теперь Консорша Гаосина, как ты могла так просто вырваться?
— Шаохао прикрыл меня. Он сказал, что можно, кто посмеет возразить?
Чан Пу усмехнулась:
— Шаохао действительно хорошо к тебе относится.
Чан И безразлично заметил:
— Их доброта кажется всесторонней и заботливой, но это всё мелочи. Как только дело касается их интересов, они становятся безжалостными.
Чан Пу спросила:
— Младшая сестра, что между тобой и Чи Ю на самом деле?
Лицо А-Хэн медленно покраснело:
— Я пришла, чтобы обсудить это с братом и сестрой. Я и Чи Ю... мы уже вместе.
А-Хэн взволнованно ждала их реакции.
Лицо Чана И оставалось невозмутимым, а Чан Пу фыркнула от смеха:
— Я давно это заметила! Наша младшая сестра кажется холодной, и её можно разжечь только огнём. Чи Ю хуже дикого пламени. Он как раз тот, кто сможет разжечь в тебе искру. Шаохао слишком мягок и, на самом деле, его сердце ещё холоднее, чем у старшего брата.
Внутри страны Гаосина, после того, как Шаохао вступил на трон, он стал срочно стремиться к переменам. Однако он понимал, что не может повторять путь Чи Ю, так как их происхождение и поддержка за их спинами кардинально различались. За его спиной стояли молодые аристократы, владеющие военной мощью, которые уже осознали кризис Гаосина. Они жаждали сделать Гаосин сильнее, но никогда не примут радикальные изменения, которые разрушат интересы их семей. Так что Шаохао мог выбрать только путь мягких реформ.
Внутри страны Сюань Юань, после тысячелетнего затишья, Император наконец серьёзно взялся за кампанию на восток. Под предводительством Цинъяна началось завоевание территорий Шэньнуна. Старший принц завоевывал победу за победой. Они не только вернули утраченные за двести лет земли, но и захватили шесть городов Шэньнуна.
Победные вести Сюань Юаня шли подряд одна за другой. Юйван несомненно встревожился, как и Шаохао. Он всегда знал, что Сюань Юань скрывал свою силу, но не ожидал, что его скрытая мощь окажется настолько велика. Ему было непонятно, почему Император решил вести войска именно сейчас. Он вполне мог бы просто наблюдать издалека за тем, как Чжу Жун и Чи Ю будут истощать друг друга, и вступить в бой, когда оба ослабнут. Император Сюань Юаня ждал тысячи лет, почему он не мог ещё подождать?
Между Сюань Юанем и Шэньнуном снова вспыхнула война. Нуо Най написал Шаохао и спросил его, стоило ли ему откладывать свадьбу с Юньсан.
Взвешивая все за и против, Шаохао после долгих раздумий издал указ, что свадьба состоится как запланировано.
А-Хэн мучилась в сомнениях. Последний раз, когда Чи Ю приходил к ней, он ясно потребовал, чтобы она ушла от Шаохао. Но теперь, когда Сюань Юань и Шэньнун были в состоянии войны, хотя её брат и Чи Ю ещё не столкнулись лицом к лицу, она знала, что схватка между ними была неизбежной.
Она попросила Шаохао разрешить ей уйти на несколько дней, и тот согласился. Времена изменились, и теперь за их каждым шагом уже никто не следил. Что касается дворцового этикета, то Шаохао мог просто создать марионетку, которая бы просто лежала на ложе и отдыхала. Ведь весь мир и так знал о плохом здоровье принцессы Сюань Юаня.
А-Хэн прибыла в Жошуй вместе с А-Сянем и Леяном.
Это был её первый визит во владения её четвертого брата. Хотя горы здесь и тянулись одна за другой, они не обладали монументальностью северных гор, но благодаря обилию воды, всюду преобладала изящность.
Прибыв в резиденцию Чана И, она специально обошла стражу, чтобы удивить своего брата.
В небольшом дворе росли два дерева Жо, только начинавшие цвести. Их красные бутоны напоминали маленькие фонарики.
Перед шестигранным цветочным окном был Чан И, который был одет в небесно-голубой халат. Он сидел у окна, его взгляд был мягким, а улыбка играла на губах.
Чан Пу, в красном платье, опиралась на Чана И и училась играть на флейте. Не проходило и пары минут, как она допускала ошибку, и Чан И всегда с улыбкой брал флейту, показывал ей снова и тихо подсказывал.
После нескольких попыток Чан Пу наконец сыграла целую мелодию. Она взволнованно засмеялась и подпрыгнула, закричав:
— Я научилась играть на флейте!
Улыбка в глазах Чана И была особенно тёплой из-за отражения красного платья в них. Чан Пу вертелась и вращалась, пока не оказалась рядом с мужем. Она поцеловала его в губы и была полна радости, а Чан И покраснел и неосознанно посмотрел в сторону окна.
Чан Пу успокаивала его:
— Ничего страшного, чем больше мы целуемся, тем больше привыкнешь, и даже при всех членах клана ты будешь вести себя естественно.
Её слова успокоения звучали хуже, чем отсутствие утешения. Лицо Чана И побагровело, и он нахмурился:
— Ты всегда такая непоседа.
А-Хэн, наблюдавшая за этой сценой, не сдержалась и хихикнула.
Лицо Чан Пу мгновенно изменилось, она молниеносно оказалась перед А-Хэн.
— Четвертая сестра, это я, это я, — поспешила сказать А-Хэн.
Чан Пу резко обернулась и убрала кинжал:
— Как ты сюда попала?
А-Хэн моргнула и ответила:
— Я пришла послушать, как вы играете на флейте.
Чан Пу была непреклонна, а Чан И не мог скрыть своего смущения. Лицо его покраснело, как цветы Жо, и он сказал:
— Раз пришла, так пришла, но зачем тебе было прятаться и подглядывать. Ты становишься всё бесцеремоннее!
А-Хэн показала ему язык, и они с Чан Пу расхохотались.
Чан И не знал, как с ними быть. В знак того, что он сдался, принц взялся за свиток и притворился, что погрузился в чтение, полностью игнорируя их.
Чан Пу приказала служанке приготовить ужин и особо подчеркнула, что нужно больше вина.
Когда всё было готово, они уселись за круглый столик и начали беседовать друг с другом.
Чан И спросил А-Хэн:
— Ты теперь Консорша Гаосина, как ты могла так просто вырваться?
— Шаохао прикрыл меня. Он сказал, что можно, кто посмеет возразить?
Чан Пу усмехнулась:
— Шаохао действительно хорошо к тебе относится.
Чан И безразлично заметил:
— Их доброта кажется всесторонней и заботливой, но это всё мелочи. Как только дело касается их интересов, они становятся безжалостными.
Чан Пу спросила:
— Младшая сестра, что между тобой и Чи Ю на самом деле?
Лицо А-Хэн медленно покраснело:
— Я пришла, чтобы обсудить это с братом и сестрой. Я и Чи Ю... мы уже вместе.
А-Хэн взволнованно ждала их реакции.
Лицо Чана И оставалось невозмутимым, а Чан Пу фыркнула от смеха:
— Я давно это заметила! Наша младшая сестра кажется холодной, и её можно разжечь только огнём. Чи Ю хуже дикого пламени. Он как раз тот, кто сможет разжечь в тебе искру. Шаохао слишком мягок и, на самом деле, его сердце ещё холоднее, чем у старшего брата.
0 Комментарии